Камо грядеши (шершавые вопросы)

Сначала следует ответить на вопросы, которые непременно будут заданы, причем в такой ехидно-риторической форме: «А кто будет делать весь этот прогресс, не само собой же все это произойдет? Из текста понятно – прогресс – это не либеральная идея, а прямо наоборот; то есть предполагается изменять людей.
И откуда у этих новоявленных прогрессоров возникло право  манипулировать людьми? Как все это будет происходить и что будет с теми, кто откажется подчиниться?»

Ну что же, ход мыслей понятен. Вопрос: «Кто будет делать?» – можно продолжить: «Кто эти люди?» Покажите мне этих людей» И вот ответ: «Нет таких людей! и не будет». А будет субъект воли, который все и сделает. Со стороны, правда, может показаться – это человек или группа, но это только потому, что мы в материальном мире только людей и наблюдаем.

Я уже говорил и не раз, но повторение – мать учения; главное действующее лицо, в нормальной стране, – правящий класс. То есть люди, в которых вселился бес власти (или ангел, если угодно). Основной инструмент – государственный аппарат – средство управления воспитания и насилия. И как обычно люди, общаясь с государственным аппаратом, ошибочно полагают: это и есть власть. Наверное потому, что старшее поколение работы марксистов о государстве уже забыло, а молодое – так и вообще не читало. И еще раз напомню. Всевозможные принципы и теоретические модели в чистом виде не существуют и не могут существовать.

Тем более что понятия индивидуальный и коллективный субъект воли не тождественны физическим людям и странам.

И в истории и сейчас много примеров как страны или люди из состояния смуты и индивидуальной депрессии, вдруг вставали с колен, со всеми вытекающими последствиями.

Механизм этого явления тоже понятен. Сначала - так жить нельзя! Потом - идея, и наконец - национальный или индивидуальный проект.

Ну а дальше как получится. Хотя во всех случаях окружающим мало не покажется.

Особенно жалко смотреть на людей из государственного аппарата, которые во время смуты, оставшись без управления (как шакал Табаки без тигра Шерхана) совсем краев не видят.

Начинают называть себя элитой и воображают, что они есть власть.

Государственный аппарат абсолютно необходимое образование, но ему надо время от времени говорить, как в сказке Шварца: «Тень знай свое место!»

А что касается манипуляции, так именно ее и не будет; это инструмент либералов. Это они говорят: «Возьмем подлецов и негодяев, поставим их в правильные условия и получим необходимый результат». Принцип – будь, кем хочешь, но делай, что скажут. Другой подход: делай что хочешь, но не будь сволочью.

На практике, конечно, и первые вынуждены меняться и вторые, взаимодействуя с другими людьми, не все могут себе позволить. Субъективно сторонники каждого направления ощущают себя свободными, а своих оппонентов видят в тотальной неволе.

В психологии есть очень симпатичное направление под названием «клиент – центрированная терапия». Суть ее выражается притчей:

У крестьянина пропала лошадь, однако к вечеру ее привел незнакомый мальчик. Хозяин спрашивает:

– Как ты нашел мой дом?

– Я и не искал, это лошадь знает, где ее дом, а я ее только погонял и не давал отвлекаться от своего пути. Вот она и пришла.

Прогрессор помогает  другому человеку идти своим путем, помогает измениться, то есть помогает жить.

Кто дал ему это право? А кто дает право родителям воспитывать своих детей? Или лучше вопрос поставить так: «Почему родители считают себя вправе этим заниматься?» Ответ очевиден:  потому что они взяли на себя ответственность за них, и юридическую, и моральную. Первую до совершеннолетия, вторую – на всю жизнь.

А вообще-то есть универсальное основание для правомочности любого влияния на своего ближнего. Это основание называется любовь.

В экранизации повести Марка Твена «Принц и нищий» юный бродяга Том волею случая попадает на королевский трон и должен судить колдунью, которая оказалась его матерью. Он с честью вышел из этого положения, а потом сказал: «Король должен так судить каждого своего подданного, как будто перед ним его мать». К сожалению надо признать: сегодня принцип Тома может давать сбои; любовь к матери – аксиома уже не для всех.

Современный писатель С.Лукьяненко в рассказе «Мы не рабы» описывает, каким способом в будущем будет реализовываться следственная, судебная и исполнительная власть. На планету – колонию Земли – с инспекцией прилетает чиновник (экзекьютор), изучает ситуацию, а потом с помощью специальной таблетки влюбляется в местную жительницу. Ну и пока действует препарат, принимает судебное и исполнительное решение. Грустная утопия.

Фантасты чего только не придумают о мирах будущего, но вот чтобы люди просто так,  без таблетки, любили незнакомого человека – допустить не могут. В повести Стругацких «Трудно быть богом» благородный дон Румата прибыл в Арканар, а там средневековые лавочники, солдаты, аристократы и просто обычные грабители. Ну за что их любить? Это Бог может любить людей просто так. Наш благородный дон в беседе с местным философом скорбел по поводу тяжелой судьбы населения планеты, но лучше бы он полюбил всю эту мразь и гнусь, по недоразумению называемую народом, тогда и конец его истории был бы другой.
Но человеку трудно быть Богом. К тому же ошибки возможны и даже неизбежны. Любовь гарантирует только жизнь, то есть непрерывное изменение субъекта воли и поэтому рано или поздно все получится. А поскольку в нашем случае правящий класс имеет целью всех людей превратить в граждан, то этот процесс, в конце концов, примет характер цепной реакции.

При возникновении правящего класса неизбежно в каждом обществе паразиты воруют по мелочам, так, чтобы приносимый ущерб был меньше усилий, необходимых на их поимку и ликвидацию.

Проще всего с посторонними – наблюдателями: к ним от власти одно требование – живите, как хотите, но не мешайте.

Этим людям хорошо. У них даже свой манифест есть. Его А.С. Пушкин написал в 1836 году:

Не дорого ценю я громкие права,

От коих не одна кружится голова.

Я не ропщу о том, что отказали боги

Мне в сладкой участи оспаривать налоги

Или мешать царям друг с другом воевать;

И мало горя мне, свободно ли печать

Морочит олухов, иль чуткая цензура

В журнальных замыслах стесняет балагура.

Все это, видите ль, слова, слова, слова.

То есть можно свободно наблюдать и свободно между собой общаться, но только по латыни. Один мой знакомый культуролог написал книжку, вот цитата из нее: «Сакральный прецедент – это семиотически оформленная связка сильного, глубокого и социально значимого партицинационного переживания с теми его конкретными формами, в каких оно ситуативно «содержалось».

При таком стиле изложения власть, хоть правая, хоть левая никаких претензий к автору иметь не будет.

Возникает такая благостная картина. Правящий класс ведет народ к светлому будущему. Посторонние наблюдатели анализируют и обобщают, помогая тем, кто хочет и может, если, конечно, удастся понять их марсианский язык. И даже паразиты, хотя и раздражают, но держат всех в нравственном тонусе, оттеняя своим частным «плохо» общественное «хорошо». Увы, любовь не гарантирует всеобщего счастья. Как раз наоборот – невыносимо видеть любимого человека, ставшего наркоманом, вполне осознавая свое бессилие. Или не иметь возможности помочь делу, которому отдал жизнь.
Я уж не говорю о ситуации, когда гибнет твой народ и твоя планета. И даже если отвлечься от высокого, надо помнить – кроме инертных обывателей и вполне безобидных паразитов и посторонних есть еще любители странного. Вот уж кто действительно может достать.

Термин «любители странного», придумали упомянутые выше Стругацкие. У них в повести о мрачном Средневековье были представители аристократии (люди с золотыми ногтями), которые боролись с местным кровавым тираном.

Им в ум не приходило, что этот самый тиран обеспечивает не только золочение ногтей, но и всю их безбедную жизнь.

Средневековые народные массы добровольно не станут оплачивать академическую науку, литература, живопись и театр.

Самое большее кинут монетку скоморохам на ярмарке.

Так, что для обеспечения какого никакого прогресса, власть должна вытрясти из населения деньги и содержать обширную интеллигенцию, которая, конечно будет в высшей степени неблагодарна и постарается укусить кормящую их руку.

«Любители странного» ненавидят власть, презирают темные, по их мнению, народные массы, и жаждут безграничной и главное безответственной власти.

Тем не менее, их надо кормить и обеспечивать всем необходимым для творчества. Конечно, все это будет по большей части в пустую, но один всё купит.

Да и то сказать, это мы любим свою страну и всё человечество. Придется и этих дармоедов любить. То есть для их же блага всякую дурь из них выколачивать.

Мы то ведь прогрессоры!