На Житомирщине убили «киборга» — разборки или отомщение?

На Житомирщине убили «киборга» — разборки или отомщение?

Донецк, январь 2015 года. Мы не забыли и не простили…

Одна из самых страшных несправедливостей войны заключается в том, что зачастую откровенные убийцы достаточно спокойно уходят от ответственности, а кровь их жертв остается неотомщенной. Достаточно снять военную форму, в крайнем случае – сменить место жительства или фамилию, и все – ты можешь не беспокоиться о том, что тебя настигнет ответственность за совершенные на войне преступления. И вот, убитые жертвы лежат в земле, а недавний убийца живет в свое удовольствие, успокаивая себя тем, что «я просто выполнял приказ», а то и гордясь этим.

Но бывает и такое http://apostrophe.com.ua/news/society/accidents/2016-05-10/zhurnalisty-soobschili-o-zagadochnom-i-zhestokom-ubijstve-legendarnogo-kiborga/58483: «На Житомирщине до смерти забили защитника Донецкого аэропорта 23-летнего Ивана Евчука. У погибшего были сломаны челюсть и нога, перебиты ребра и полностью синяя, опухшая от побоев голова. Скорее всего, парня выбросили из машины уже избитым. На месте не нашли следов борьбы. Нападавших было как минимум двое».

У меня на душе не первый месяц лежит тяжелый вопрос: неужели все эти мрази из ВСУ – все эти бесчисленные «добровольцы», мародеры, каратели-артиллеристы, да даже простые исполнители преступных приказов командиров ВСУ – неужели все они будут и дальше спокойно и бесстрашно жить на свете? Понятно, что от украинского суда тут каких-либо результатов ждать смешно, но есть ведь суд народной совести…

Просто напомнить о том, что этих «киборгов» ненавидел весь Донецк прежде всего за то, что из аэропорта корректировался огонь украинской артиллерии по мирному городу. Диспетчерская вышка была отличной высокой точкой, откуда была видна вся северная часть Донецка – именно этим объясняется «героизм» ее защитников, а точнее – их постоянная ротация командованием, чтобы успевать заменять трупы на живых, и ни в коем случае не терять рычаг «артиллерийского давления» на столицу ДНР. Все объяснение долгого «бодания» за никому, в целом, уже не нужный разрушенный аэропорт заключается именно в этом – нужно было лишить «укропов» этой выгодной корректировочной позиции.

И вот, эти детоубийцы, эта мразь, на совести которой – сотни убитых артогнем мирных людей, теперь, видите ли, пожинает славу «несгибаемых киборгов», считается героями войны и так далее. Видимо, недоделанные «терминаторы» уже готовили себя к роли будущих ветеранов, которых будут приглашать в школы для рассказов о «героицкой» обороне драгоценного аэропорта от орд москалей. А тут – оп, и – «сломаны челюсть и нога, перебиты ребра и полностью синяя, опухшая от побоев голова».

Злорадствую ли я? Да, злорадствую! Еще как злорадствую! Более того, я требую продолжения банкета!

Что-то подсказывает мне: не у всех украинцев пропала совесть. Не все из них готовы жить бок о бок с теми, кто запятнал себя омерзительными «подвигами». Может, конечно, быть, что смерть Евчука – тривиальнейшая «бытовуха», а может быть и иное…

В Германии в средневковье существовал интересный правовой феномен – фемический суд. У него был ряд особенностей: он был тайным, был беспощадным, и был народным. Как нетрудно догадаться, лет 800 назад преследование преступников в условиях феодальной раздробленности и правовой чересполосицы было практически невозможным – совершив преступление, достаточно было просто уехать в другой город ля ухода от ответственности. Но если приговор выносил не городской или церковный, а фемический суд, то в дело включалась огромная система тайных добровольных помощников – шёффенов, каждому из которых вменялось в обязанность всеми силами содействовать исполнению справедливости. Достаточно быстро обвиняемый попадал в поле зрения кого-нибудь из них, и… вообще-то преимущественно вешали, но могли и действовать иначе, по обстоятельствам.

Применительно к нашему времени это могло бы выглядеть так: пусть возникнет тайный народный трибунал, а судьями имеют права стать все, у кого есть совесть и ненависть к нацистскому кровавому злу. Сбор доказательств сегодня упрощается необычайно – достаточно видеосвидетельства об участии в компании военных преступников, и можно выносить обвинительный приговор. Жестоко?

Нет, это повсеместно распространенная практика по отношению к террористам и, скажем, бывшим эсэсовцам и охранникам концлагерей. Никому не интересно, чем ты тогда занимался – стоял на вышке, сгонял людей в ров или играл на гармошке, развлекая убийц. Был? Служил? Состоял? Получи! И пусть никто не уйдет обиженным!

Любая новость в СМИ о том, что «при невыясненных обстоятельствах погиб еще один «киборг» будет говорить сама за себя.

Исполнение же приговоров возлагается на каждого, у кого осталась совесть, а не ее нацистский эрзац. Лучше всего, конечно, вешать – чтобы был узнаваемый стиль, но в целом можно действовать по обстоятельствам.

Чтобы снять грех с имени украинского народа, в его здоровой части должно родиться жгучее желание жестокой справедливости. Возмездия. Только так можно доказать себе, потомкам, и всему миру, что не убийцы и каратели – лучшие сыны Украины, а те, кто взыщет с них их кровавый долг.

И если таким образом станут вершиться дела возмездия в мире – глядишь, и в самом деле, каждый из «простых исполнителей» чьих-то преступных планов сто раз подумает, под чьи знамена ему вставать и с чьей руки кушать. Потому что потом неизбежно найдут – и не отвертишься.

Хотя, конечно, мы считаем что отправлением правосудия в отношении военных и нацистских преступников должно заниматься государство. Но как быть когда в украинском государстве нацистские преступники типа Парубия занимают высшие государственные должности и заседают в Раде?

Григорий Игнатов