Россия и глобализация

Прежде чем говорить об альтернативных сценариях развития России, попытаемся определить преобладающие тенденции мирового исторического процесса. Популярный ныне термин глобализация не вполне точно отражает сущность современных тенденций развития мира. Вместо синергетического взаимообогащения культур, происходит их унификация в рамках глобализированной, посредством новых технологий экспансионизма, одной из моделей. Глобализация подменяется американизацией. Не случайно, современное антиглобалистское движение выступает под знаменем антиамериканизма.

На американский вектор глобализации указывал в своей книге "Америка" один из видных ее теоретиков Ж.Бодрийяр. Америка провозглашается им раем, поскольку американцы осуществили выход из истории и культуры, их мир без прошлого и будущего — только настоящее. Американская модель неизбежно станет универсальной для всего человечества. Но добиться американских результатов "можно только путем отказа от старого культурного багажа, чтобы не сказать хлама". "Будущее принадлежит людям, — провозглашает Ж.Бодрийяр, — забывшим о своем происхождении, тем, кто не отяготил себя старыми европейскими ценностями и идеалами". Более адекватной понятийной характеристикой доминанты исторического развития является дефиниция "мондиализм", указывающая на телеологическую заданность происходящих процессов — установление "нового мирового порядка", политически выраженного учреждением "мирового правительства".

Девиз американского герба "Из множества — одно" — отражает мондиалистскую парадигму атлантистского экспансионизма. Он служит формулой глобализации — уничтожить сложность многообразия культур, ради установления гомогенного Единого. Эпиграф однодолларовой банкноты, выполненной по эскизу теософа С.Макроновского, — "Новый порядок на Века", — также фокусирует мондиалистскую идеологему США.

"Новый Мировой Порядок" представляет собой эсхатологический, мессианский проект, превосходящий по масштабам другие исторические формы планетарных утопий.

Принципы утверждения мондиалистской модели возможно рассредоточить по ряду сфер. В экономической: идеология "Нового Мирового Порядка" предполагает универсальное распространение либерально-рыночной системы, основанной на безусловном примате частной собственности. В геополитической: "Новый Мировой Порядок" имеет абсолютный вектор ориентации на страны географического и исторического Запада. В этнической: идеология мондиализма предусматривает тотальное расовое и национальное смешение, отдавая в культурологическом аспекте предпочтение космополитическим принципам бытия мегаполисов. В религиозной: создается квазирелигиозная концепция неоспиритуалистического суррогата, унифицирующего исторические формы национальных конфессий.

Как видим, исторические формы бытия русской цивилизации, с эгалитарно-этатистской экономикой, евразийской геополитикой, гетерогенной этносистемой, православной религиозностью совершенно не вписываются в модель Нового мирового порядка.

Глобализация атлантистской цивилизации осуществляется в отличие от империй прошлого главным образом посредством финансовой космополитизации. Система отношений должник — кредитор позволяет к настоящему времени манипулировать поведение любого политического субъекта. Перспектива создания электронной финансовой системы подразумевает утверждение небывалого контрольного механизма за экономической деятельностью не только государств, но и индивидуумов. Эволюция форм денег завершит путь прохождения от символов качественной реальности в традиционном обществе — через превращение в эквивалент чистого количества — к полной ликвидности.

Ж.Аттали датировал начало установления Нового мирового порядка соответствующего глобальной цивилизации "новых кочевников" — 1969г., когда в США был изобретен микропроцессор. Другими революционными изобретениями он оценивал плеер, кварцевые часы, видео диск, персональный компьютер, магнитную карточку, переносной телефон, автоответчик, телефакс и т.п. Новые номады утрачивают, какую бы то ни было связь со страной, общиной, семьей. В результате развития генной инженерии человек, по предвидению Аттали, будет конструировать себя сам, таким же образом, как он создает товары. Но это будет, вопреки либерально-романтическому утопизму, обществом тотального контроля: "Человеку нигде нельзя спрятаться… впервые у человека не будет адреса… Чтобы идентифицировать номада следующего тысячелетия, достаточно назвать либо его число, либо имя".

Истоки современного мондиалистского проекта усматриваются в пяти идеологических традициях.

Во-первых, в языческих преданиях европейцев. Ставшие основой рыцарской семиотики легенды о рыцарях Круглого стола содержали эсхатологическую проекцию воссоздания вернувшимся из Аваллона королем Артуром мирового королевства.

Во-вторых, в специфике католической эсхатологии. Если в православной историософии тысячелетнее царствие Христово относили ко времени прошлому — тысячелетнему опыту Византийского катехона, то в католичестве — к периоду ближайшего будущего. Поэтому православный человек пребывал в преддверии прихода Антихриста, католик — политического всеединства в рамках государственности Христа.

Третьим источником явился иудейский мессианизм, формировавший ментальность значительной части финансовой олигархии.

В-четвертых, протестантская теология предопределения. М.Вебер обратил внимание лишь на одну сторону ее цивилизационной трансформации — богоизбранность богатых. Но если богатые богоизбранные, следовательно, бедные — богоотвергнутые. Бог лишил бедняков благодати еще до рождения. Отсюда беспрецедентные в мировой практике репрессии английских джентльменов против нищих, или пуританский закон, предусматривающий казнь ребенка за украденную булку. Соответственно, богоотверженными являются бедные нации. Богоизбранные богатые праведники противопоставляются в системе Нового мирового порядка богоотверженным бедным грешникам.

Пятым, и пожалуй, наиболее значительным компонентом, стала масонская философия. При всей вариативности масонских систем, общими являлись монистические принципы мировоззрения вольных каменщиков, телеологическая заданность создания идеального человека, коему соответствуют универсальная модель общественного устройства. Таким образом, приветствовать современную глобализацию, оставаясь при том православным, мусульманином или буддистом, невозможно.

В спектре современных футорологических проектов можно выделить три основные сценарии развития России.

*

Сценарий 1: растворение россиян во всеедином человечестве

Могут ли российские граждане при отказе от цивилизационной автономности стать полноправными членами глобализированного мира?

Мондиалистский проект предполагает элитаристский принцип кооптации народов в "золотой век". "В грядущем новом мировом порядке будут и побежденные" страны, — признает Ж. Аттали, — все те, кто не сможет атомизироваться для "Нового мирового порядка". Число побежденных, конечно, превысит число победителей. Они будут стремиться получить шанс на достойную жизнь, но им, скорее всего, такого шанса не предоставят… Они окажутся в загоне, будут задыхаться от отравленной атмосферы, а на них никто не станет обращать внимание из-за простого безразличия". При переизбытке рабочих рук, наиболее ценной собственностью будет гражданство доминирующих стран. Собственность на гражданство станет предметом купли-продажи на свободном рынке паспортов.

Следует думать, что российский паспорт вряд ли будет отнесен к элитарным.

Популярная ныне теория "золотого миллиарда" подразумевает неоколониальную форму господства граждан атлантистской цивилизации над остальным человечеством. В рамках концепции устойчивого развития школа Медоузов выдвигает план реализации трех глобальных технологий:

• 1) стабилизация населения (по некоторым прогнозам квота России должна составить 50 млн. человек);
• 2) зеленые технологии (слаборазвитые страны не имеют право использовать загрязняющие технологии, посредством которых государства — лидеры добивались своего статуса;
• 3) ограничение изобилия (доступ к жизненным благам замораживается для стран, не обладающих технологией цикла расширенного воспроизводства).

Если первые прогнозы Медоузов 1972 г. были встречены скептически, то мондифицированный проект 1990-х, предполагающий географическую дифференциацию "пределов роста", приобретает все более широкую поддержку на Западе (активным ее приверженцем выступает в частности А.Гор).

*

Сценарий 2: цивилизационная регионализация России в рамках системы Нового мирового порядка

Возможен ли для России сценарий сохранения регионального статуса при утрате ей роли сверхдержавы в контексте мондиалистской системы? По-видимому, под такую перспективу подводится современная правительственная идеологема "многополярного мира".

Как известно, помимо суперпроекта либеральной глобализации в духе Ф.Фукуямы, популярностью пользуется мондиалистская модель консервативной поляризации С.Хантингтона. Американская доминанта осуществляется посредством балансирования между субъектами "войны цивилизаций" и сохранения статуса сверхгосподства, позволяющего гарантированно оставаться неуязвимым для других и выступать в качестве третейского арбитра. Наряду с господствующей западной цивилизацией, определяемой в качестве иудо-христианской, Хантингтон выделяет семь локальных цивилизационных систем: славяно-православную, конфуцианскую (китайскую), тихоокеанскую (японскую), исламскую, индуистскую, латиноамериканскую и, возможно, африканскую. Даже православная Греция и мусульманская Турция исключаются из западного мира, с приостановлением, как лишенное смысла, их членства в НАТО.

На первый взгляд, России, при реализации проекта Хантингтона, предназначено обрести статус православно-евразийской цивилизации. Наиболее же вероятно развитие событий, при которых российская территория явится субстратом "межцивилизационного транзита", сферой дележа между иными субъектами геополитики. "Малый национализм" невозможен в России как этнически неоднородной системе. При попытках же его внедрения он не только приведет к распаду, но и межнациональной резне.

Правда, главную угрозу Новому мировому порядку Хангтингтон видел не в российской, а в конфуцианской и исламской цивилизациях. России же предназначалась им роль американского жандарма по отношению к непокорным.

Впрочем, Россия может стать и противником Нового мирового порядка, при избрании традиционалистской идеологической ориентации. Традиционалистская Россия представляется Хантингтону несравненно опаснее, нежели коммунистический Советский Союз. "Конфликт между либеральной демократией и марксизмом–ленинизмом, — пишет Хантингтон, — был конфликтом идеологий, которые, несмотря на все различия, хотя бы внешне ставили одни и те же основные цели: свободу, равенство и процветание. Но Россия традиционалистская, авторитарная, националистическая будет стремиться к совершенно иным целям. Западный демократ вполне мог вести интеллектуальный спор с советским марксистом, но это будет немыслимо с русским традиционалистом. И если русские, перестав быть марксистами, не примут либеральную демократию и начнут вести себя как россияне, а не как западные люди, отношения между Россией и Западом опять могут стать отдаленными и враждебными".

З.Бжезинский также видит наибольшую опасность в традиционном православии. Другой теоретик мондиализма С.Тэлбот сожалеет, что Россия "не сумела воспользоваться такими мировыми процессами, как Ренессанс, Реформация, … Просвещение". Он выражает надежду, что современные западники одержат верх над "современными славянофилами". У.Лакер считает еще более опасным, нежели православный монархизм, построение российской государственности на принципах языческого традиционалистского империализма.

Одним словом, из мондиалистского проекта следовало, что либо западническое лобби должно находиться у власти в Кремле, либо будет реализован сценарий политического расщепления российских территорий. При приходе к власти в России незападнических сил — "война цивилизаций".

Но и историческая перспектива западнической России не выглядит долгосрочной.

Согласно большинству классических геополитических теорий, Россия имеет не промежуточное, а полярное положение. По определению Х.Маккиндера, она есть "сердце мира", географическая ось истории" или "осевой ареал". По всем геополитическим версиям, евразийский континентализм осевого ареала противостоит "внешнему полумесяцу" или "мировому острову". "Внутренний полумесяц", охватывающий Западную Европу, Средиземноморье, Ближний Восток, Индостан и Китай представляет собой поле столкновения континентально-сухопутного ("разбойники суши") и островного — океанического ("разбойники моря") векторов сил. Таким образом, российская государственность уже по факту своих географических рамок, является онтологическим врагом атлантистской цивилизации.

Торжество над ней может быть достигнуто только через уничтожение.

Широкую известность в качестве геостратегического плана (наряду с проектом "психологической войны" З.Бжезинского) глобальной победы над евразийским континентализмом приобрела доктрина "Анаконда" А.Мэхэна. Она была сформулирована еще до образования советской государственности, что свидетельствует об отраженном в ней глобальном мегаисторическом противостоянии, выходящим за рамки идеологической и политической конъюнктуры (американский геополитик умер в 1914 г.). Во время Гражданской войны в США, генерал северян Дж.Мак-Клеллан разработал план, сутью которого было полное блокирование мятежного Юга и постепенное его экономическое удушение. Та же концепция, модифицированная как охват Евразии военными базами и союзами, была предложена школой Мэхэна в качестве геостратегии борьбы с Россией. "Правая рука" "Анаконды" — НАТО, СЕАТО, СЕНТО простиралась от Гренландии до Пакистана, левая" — система двухсторонних военных союзов США — от Аляски до Сингапура. Кольцо должно было сомкнуться в Индии, чему воспрепятствовала политика "третьего пути", декларированная ИНК.

Соответственно в прорыве удушающего кольца "Анаконды" видился вектор евразийской геостратегии России. Такие акции, как ввод советских войск в Афганистан, профанизируемые в современных российских СМИ, следует рассматривать в качестве попыток геополитического прорыва.

В настоящее время прослеживается тенденция образования второго кольца "Анаконды" на периферии постсоветского пространства. Процесс геополитического удушения Евразии продолжается.

*

Сценарий 3: возрождение России как актора выдвижения мировой геополитической и ценностной альтернативы

Путь спасения России видится, таким образом, в принятии модели, альтернативной по всем своим фундаментальным параметрам системе Нового мирового порядка. Но переориентация на этот путь требует сверхусилий, сверхмобилизации. Если речь идет об альтернативности в отношении системы "Нового Мирового порядка", то это требует принципиального изменения всех созданных за последние четверть века по западным образцам институтов жизнеустройства.

В либеральной, неозападнической мысли сложился стереотип, что Россия имела все основания развиваться как страны Запада, но некие зловещие силы, укоренившиеся на высшем пьедестале власти, подталкивали ее на тупиковый путь. Е.Т.Гайдар свое небезызвестное сочинение "Государство и эволюция" сопровождал призывом "сместить главный вектор истории России", т.е. всего ее исторического опыта. Показательно признание одного из главных теоретиков российских реформ американца Джефри Сакса о бесперспективности применения в них универсальных для западной цивилизации схем: "Мы положили больного на операционный стол, вскрыли ему грудную клетку, но у него оказалась другая анатомия". Другими словами, неправильная хирургическая метода обернулась тем, что пациент был зарезан. Россия не может вписаться в систему Нового мирового порядка уже в силу специфики своей онтологии — "у ней другая анатомия".

Отнюдь не метафизические рассуждения, а широкие пласты эмпирического материала подтверждают тезис об агрессивном потенциале западной цивилизации. Русская колонизация, по критерию средств своего осуществления, не имеет ничего общего с экспансионной глобализацией Запада. Не было в ней ни "унтерменшей" немецкого экспансионизма, ни "дикарей" англо-французского колониализма. Автохтонное население Сибири за период российского господства в XIX века увеличилось в 4 раза, в то время как динамика коренных жителей Америки имела за тот же период прямо противоположную тенденцию. Общеизвестно, что Восточная Германия есть бывшая территория поморян, лужичан, пруссов, история геноцида которых немцами не позволяет русским, казалось бы, поддерживать иллюзию о западном дружелюбии на собственный счет. Весьма удачной представляется метафора В.В.Кожинова, писавшего, что если Россия определяется ее антагонистами "тюрьмой народов", то Европу можно охарактеризовать "кладбищем народов". Все читали "Маугли", где автор постоянно подчеркивает мысль о единстве крови человека и фауны. Но в творческом арсенале Р.Киплинга имеется также стихотворение, в котором он декларирует, что миссия английских солдат идти в Африку, в одной руке держа азбуку, в другой — винтовку. Если же "черная сволочь" не станет слушать, ее научит другой учитель — пулемет.

***

В завершении хотелось бы привести высказывание И.А.Ильина: "Живя в дореволюционной России никто из нас не учитывал, до какой степени организованное общественное мнение Запада настроено против России и против Православной Церкви. Западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего единства, нашей возрастающей мощи (пока она, действительно возрастает), нашего душевно-духовного уклада, нашей веры и Церкви, наших намерений, нашего хозяйства и нашей армии. Они боятся нас: и для самоуспокоения внушают себе…, что русский народ есть народ варварский, тупой, ничтожный, привыкший к рабству и деспотизму, к бесправию и жестокости; что религиозность его состоит из суеверия и пустых обрядов… Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы "цивилизовать" ее по-своему; угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить, завоевательная, чтобы организовать коалицию против нее; реакционная, религиозно-разлагающая, чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма; хозяйственно-несостоятельная, чтобы претендовать на ее "неиспользованные" пространства, на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные торговые договоры и концессии".