Опасные преступники = жадные и жестокие дети

Источник перевод для mixstuff – Светлана Гоголь

Для того чтобы объяснить, что происходит в голове жестокого и безжалостного преступника, профессор  Дублинского университетского колледжа Ричард Тремблей предлагает представить приступ злости двухлетнего ребёнка, который, не получив желаемого, хватает, пинает, толкает, бьёт и кусается.

Представили? А теперь вообразите, что ребёнок делает то же самое, обладая телом и другими возможностями 18-летнего.

Так Тремблей представляет себе обычного нормального двухлетнего ребёнка и типичного склонного к насилию преступника: малыш – это существо, которое рефлекторно использует физическую агрессию, чтобы получить желаемое, а преступник – это редкий субъект, который, повзрослев, так и не научился действовать иначе.

Другими словами, опасный преступник не становится жестоким. Он просто остаётся таким.

Несколько крупных исследований на эту тему проводились  в разных странах, на разных континентах и всякий раз находили своё подтверждение.

Профессор психологии Университета Огайо Брэд Бушман заметил, что маленькие дети используют физическую агрессию даже чаще, чем члены подростковых банд. “К счастью, малыши не носят с собой оружия” – шутит он.

Доктор Тремблей – сын профессионального футболиста. Когда-то он и сам увлекался футболом. Как психолога, его эта игре очень заинтересовала как “регулируемая версия” предельной физической агрессии. После колледжа он занимался социальной работай в тюрьмах и убедился, что “исправительные программы” крайне редко способны что-либо изменить в поведении жестоких преступников. После того, как склонный к агрессии ребёнок вырастает, чаще всего бывает слишком поздно.

Поэтому предмет  научного интереса Тремблея постепенно смещался в сторону всё более и более молодых людей. Он обнаружил, что чем ребёнок моложе, чем больше он склонен изматывать своим поведением окружающих. У подростков случаи физической агрессии в месяц обычно можно пересчитать по пальцам. У только-только начавшего ходить ребёнка такие приступы агрессии “могут происходить по нескольку раз в час”.

У большинства детей пик “кризиса двух лет” приходится на возраст 24 месяца. Затем агрессия понемногу снижается в течение подросткового возраста и сходит на нет в начале взрослой жизни. Однако, как выяснили в ходе исследования 1999 года доктор Тремблей и криминолог из Университета Карнеги-Меллона Дэниел Нагин, развитие некоторых детей проходит по другому сценарию.

Исследователи проследили изменения в поведении 1037 детей из наиболее неблагополучных семей Квебека (провинция Канады) от детского сада до 18 лет. Они обнаружили, что физическая агрессия мальчиков менялась по четырём основным сценариям:

20 процентов детей составили самую неагрессивную и “беспроблемную” группу – они в любом возрасте проявляли минимум физической агрессии. Две более крупные группы составили дети со средним и высоким уровнем ранней агрессии. Во всех этих трёх группах степень агрессии постепенно снижалась по мере взросления ребёнка и к 20 годам исчезала почти полностью.

Четвёртую, самую маленькую группу составили пять процентов испытуемых. Степень физической агрессии этих детей также достигала пика в двухлетнем возрасте, но затем снижалась значительно медленнее. Кривая изменения их агрессии походила скорее на равнину, чем на холм.

На рубеже подросткового возраста и начала взрослой жизни агрессия этих людей стала принимать ещё более опасные формы. К 17 годам степень их физической агрессии была примерно в четыре раза выше, чем в группе со средней агрессией,они совершали в 14 раз больше правонарушений.

Именно эти “хронически агрессивные” люди и совершают большинство жестоких преступлений.

(Все эти данные относятся к мальчикам и молодым мужчинам. Физическая агрессия девочек снижается подобным же образом, но на значительно более низком уровне).

В 2006 году доктора Тремблей и Нагин провели ещё одно аналогичное исследование, которое только подтвердило их предыдущие выводы.

Доктор Тремблей считает эти результаты оптимистичными – они свидетельствуют о том, что человек с гораздо большей вероятностью может воспитать в себе “хорошие” качества, чем жестокость.

Мы все, так или иначе, проходим через “кризис двух лет”. Но затем большинство из нас учится использовать для достижения желаемого слова вместо физической агрессии. Нам всем приходится учиться контролировать себя. Начиная с третьего года жизни, мы начинаем овладевать такими социальными стратегиями, как сделка или личное обаяние. Мы постепенно начинаем “считывать” ситуации, выбирая из освоенных ранее стратегий самые эффективные и подходящие для данного случая.

Но как быть с “хронически агрессивными” пятью процентами? Если можно вычислить таких детей ещё в детском саду, реально ли сделать так, чтобы кривая их агрессии со временем стала спускаться, как у всех остальных детей?

А вот над этим, говорит доктор Темблей, специалистам ещё предстоит поломать голову.

Существующие социальные программы, включающие обучение родителей, демонстрируют определённые успехи, однако очень сложно оказывать эти услуги неблагополучным семьям, которые в них как раз больше всего и нуждаются.

Сложность заключается ещё и в том, что подобные программы жизненно необходимо начинать на самых ранних стадиях развития ребёнка и продолжать в течение всего дошкольного возраста.

Между тем доктор Тремблей задумал новое исследование: он намеревается собрать максимально полные данные о матерях и их новорождённых детях, развитие которых он планирует отслеживать на протяжении двух десятилетий.

Таким образом учёный надеется выявить факторы, определяющие возникновение “хронической агрессии” и, возможно, научиться её корректировать.