Капитализм и расизм

Аттила Мелег является преподавателем Центра международных исследований при Университете экономических наук в Будапеште и исследователем при Институте демографических исследований Венгерского Бюро по Статистике. Он выявил колонизацию восточно-европейского пространства после падения Советского Союза Европейским Союзом.

Интервью с А.Мелегом "Расизм был одним из важнейших институтов в процессе развития капитализма" опубликовано в научном издании Воронежский ежегодник экономических исследований "Экономическая теория и история" №2 2013.

***

— Одним из важнейших понятий, которое Вы используете в анализе глобальных 50-х годов — понятие глобального расизма. Не могли бы Вы объяснить его значение?

— В первую очередь речь идет о том, что расизм является глубоко укорененным глобальным феноменом. То есть нельзя сказать, что расизм присущ лишь отдельным обществам. Во-вторых, речь идет о том, что такое проявление расизма, как культурный расизм — установление отличий между разными частями света в зависимости от приписываемой им "сути" — главным образом состоит в конструировании иерархической картины мира. Определенные общества считаются прогрессивными, современными, развитыми, а другие наоборот — отсталыми, недоразвитыми.

Думаю, хорошо известные установки, согласно которым страны считаются классическим случаем недоразвитого общества, история которого не была прогрессивной, развитие которого протекало задержано потому, что развиваться это общество начало поздно, да и то неправильно, никогда не имело настоящей буржуазии и тому подобное. Но вместе с тем Восточная Европа также считается промежуточным, переходным регионом... Эта картина мира является очень старой и до сих пор не исчезла.

Почему бы нам не вспомнить понятие "Центральная Европа"? Об этом в 80-х годах Милан Кундера сказал, что Центральная Европа это "похищенный Запад". В действительности не совсем Запад, но что-то похищено, отброшено в "Восточную Европу". Когда я впервые анализировал мнимую карту "Нью-Йорк Таймс" и прочитал лекцию о Восточной Европе в Университете Ратгерс, местные венгры освистали меня, словно я разрушаю их жизнь, ведь они стремились доказать, что Венгрия — это Центральная Европа, а не Восточная. Это является примером постоянной борьбы в рамках мнимых иерархий.

Но вернемся к понятию глобального расизма. Следовательно, речь идет о глубоко укорененной иерархизации, основные принципы которой не подвержены изменениям и которые, таким образом, обретают форму расизма. Конечно, картины мира непосредственно связаны со структурами экономическими. Я не собираюсь выяснять, кто был курицей, а кто яйцом. Думаю, оба вида структур возникли параллельно.

Если проследить экономические отличия между разными частями света на протяжении последних трехсот лет, то окажется, что эти отличия возросли. В XVI веке общества были значительно ближе, а на конец XIX — начало XX века уже образовалась настоящая бездна между зажиточными и малоимущими обществами. Глобальнее-расистская иерархия обществ установилась именно во время резкого расширения разрыва. Это никоим образом не является случайностью. Картины мира и экономические структуры оказываются взаимоувязанными, и именно на это следует обращать внимание, анализируя их.

— Думаю, мы приблизились к теме капитализма и его связей с расизмом. По вашему мнению, каким образом капитализм действует на глобальном уровне, как он связан с расизмом?

Сразу следует указать на невероятные недоразумения в вопросе зарождения капитализма. До сих пор студентам рассказывают бессмыслицы, мол, определенные части Англии были очень развитыми, и именно там возникал капитализм. В науке имела место дискуссия о том, когда и где именно зародился капитализм, какие институции уже были капиталистическими, можно ли считать венецианских купцов капиталистами и тому подобное. Так вот, как демонстрирует современная экономическая история, Макс Вебер серьезно ошибался: капитализм появился в разных частях света, в Китае и Индии он был не менее развитым, чем в Англии. Капитализм был глобальным феноменом с самого начала. Так же ошибался и Карл Маркс, по мнению которого капитализм зародился в городах, в сфере торговли, а все началось с ремесленников и торговцев, которые обменивали товары и т.д. В действительности же все было иначе, мы знаем это из современной экономической истории. В действительности, важнейшим моментом в истории зарождения капитализма были колонии. В XVII столетии в Европе родился не капитализм, а колониальный капитализм.

Колониализм до того, и колониализм после того — это совершенно различные явления. Решающим моментом — и секретом успеха европейских стран — было то, что они колонизировали мир с помощью компаний. Инициатива была на стороне компаний: они делили между собой территории, проводили поиски ресурсов, грабили местное население, занимались промышленным шпионажем. Последняя сфера деятельности была очень важной. Например, в свое время производство текстиля в Индии было технически совершеннее чем в Англии, поэтому англичане прибегли к шпионажу. Обычно, компании никогда бы не достигли таких успехов, если бы за ними не стояло государство. Сначала приходили компании, а за ними следовало государство и церковь.

Следующим важным моментом было то, что колонизация была сетевой. Европейские государства были карликами, которым удалось пленять великанов. Как можно захватить великана? С помощью сетки. Сначала вы опутываете его сеткой, а тогда уже можете и задавить его. Одним из самых грандиозных китайских мифов был миф о том, что маленькие недоразвитые европейские государства не смогут нанести Китаю вред. Такие установки оказались фатальной ошибкой. Перейдем ко второй части вопроса.

Одним из важнейших институтов в таком процессе развития капитализма был расизм. Если вы покоряете другие народы, то вам приходится объяснять, откуда у вас на это право, в том числе и самим себе. Именно здесь и лежат истоки мощного "научно обоснованного" дискурса о людях и недолюдях.

И именно этот момент исключает интерпретацию в стиле "истории идей": проблема заключается никоим образом не в том, что Карл Линней внедрил иерархическую классификацию видов живых организмов. Линней не является творцом глобального расизма, ни одному ученому это не по силам. Для этого необходимо невероятное преимущество европейских государств достигнутое с помощью колониальной системы. Расизм был интегральной частью колониальной политэкономии. Следовательно, одно неотделимо от другого: колониализма без расизма не бывает, но так же и расизм без колониализма невозможен.

Приведу другой пример: капитализм так же презирал и европейских крестьян. На протяжении XVII столетия возник очень подобный расистский дискурс об иррациональных деревенщинах. Но в этом случае он был направлен против большинства населения стран-колонизаторов или "полуцивилизованных" наций — как часто смотрели на Восточную Европу... Следовательно, подобные системы неравенства появлялись в разных формах. И именно с этой точки отсчета мы должны начинать разговор о капитализме.

— Вы говорили о двух факторах, которые спасли капиталистическую систему после Второй мировой войны, одним из них Вы назвали коллапс колониальных систем. Не могли бы ли Вы это объяснить?

— Не совсем так. Просто, по моему мнению, более интересной темой является упадок капитализма, а не его зарождение. Глобальный капитализм вообще не является стабильной системой. Для него характерны циклические кризисы разного типа, не только кондратьевские. Это достаточно хрупкая система, даже геополитически. Как, например, поддерживать контроль над Индией? Это то, о чем говорил Ганди британским колонизаторам: "Вас сто тысяч, а нас — триста миллионов". Зенит колониального капитализма пришелся на вторую половину XIX века — период, который принято называть империализмом.

А уже Первая мировая война отмечает самую низкую точку развития колониального капитализма. По двум причинам. Во-первых речь шла об окончательном разделе колоний. Ленин вполне обоснованно указал на то, что главной причиной войны был передел колоний.

Вторая причина заключалась в том, что невзирая на жестокую войну, ни одна из колониальных стран не была в состоянии одержать решающую победу. Хотя Германии и удалось приблизиться к победе, победили Англия и Франция. Что произошло после этого? Следует назвать три вещи.

Все те страны, которые не были колонизируемыми, начали бурно развиваться. Экономика таких стран, как Аргентина, начала расти очень быстро во время Первой мировой войны. И вопреки теории модернизации оказалось, что не связи с Западом, а дистанция от него является залогом развития.

Вторым решающим фактором была невероятная задолженность стран-победителей, которая привела к глобальным финансовым трудностям, неизвестным до того (финансовая система колониального капитализма XIX века была сравнительно стабильной, существовал золотой стандарт, невзирая на споры между отдельными государствами на финансовых рынках все придерживались четких правил).

Великобритания и Франция надеялись договориться с Соединенными Штатами о списании долгов. Но этого не произошло. Именно поэтому Версальский мирный договор и оказался настолько катастрофическим для Германии, на которую страны-победители переписали собственные долги. Выплата контрибуций была одной из самых тяжелых проблем Веймарской республики, которых у нее и без того хватало. Вряд ли Гитлер пришел бы к власти, если бы не контрибуции. Джон Мэйнард Кейнс еще в двадцатых годах писал, что с точки зрения экономической перспективы мир в то время был невозможен. Третьим фактором был социализм. Российская Империя, почти одна десятая мировой экономики, выпала из орбиты капитализма.

Капитализм нуждался в этой территории. Кроме того, после Первой мировой, колониальная система столкнулась с проблемами, которых она до тех пор не знала — зарождение политических движений за независимость. Вначале колонизируемые народы не прибегали к активной борьбе, понадобилось определенное время, чтобы они проснулись и организовались против колониализма. Колониальные государства изобрели очень эффективные технологии контроля восстаний. Британия полностью колонизировала Индию в 1857 году, введя войска, которые придушили восстание сипаев. Но в период между мировыми войнами начались проблемы. Индусы и китайцы не были политически отсталыми народами и были уже сыты по горло колонизаторами. В Индии британская администрация прибегала даже к таким мероприятиям, как массовое тюремное заключение.

Иногда от тридцати до шестидесяти тысяч людей могли сидеть в тюрьме за политическую деятельность без всякого суда. Даже в Африке были восстания. Социализм был очень важен для многих из этих движений: Вьетнам, Китай, некоторые новые независимые африканские страны, Куба. В то же время Соединенные Штаты, которые внезапно оказались на мировой арене, вынуждены были взяться за разработку внешнеполитической концепции. США не были колониальным государством, поэтому им пришлось выдумывать что-то новое. И они придумали концепцию модернизации. Эта концепция была иерархической, в сущности, расистской теорией. Начиная с 1960-х годов, проблемы в социалистических странах начали нарастать. Это привело к "новой старой" победе капитализма. Конечно, он никогда и не проигрывал, ведь наибольшей проблемой социализма было его включение в глобальный капитализм. Социализм не мог победить, поскольку глобальный капитализм никогда полностью не приходил в упадок.

— Наряду с теорией модернизации другой популярной теорией 1950-х была теория тоталитаризма. Ваш анализ 50-х явно противоречит этой теории. Как Вы считаете, на сегодняшний день теория тоталитаризма имеет вообще какое-то научное значение?

— Полностью отказываться от концепции тоталитаризма, по моему мнению, не следует. Определенным, пусть даже ограниченным, сугубо дескриптивным способом этой теории удается описать некоторые из институциональных механизмов, с помощью которых устанавливается тотальный контроль над обществом. Проблема этой концепции в том, что она концентрируется на центральной власти и том, как она возникала в Европе, и с этой точки зрения пытается понять все другое. Следует также указать на историческую близорукость концепции тоталитаризма. Мы вынуждены признать, что колониальная система разработала соответствующие инструменты контроля еще до того, как они нашли свое применение в Советском Союзе и нацистской Германии, включая концентрационные лагеря, депортации, лишение политических прав и массовые убийства людей. В XX веке все это экспортировали в Европу.

Скандальность ситуации заключалась не в том, что нацисты изобрели такие страшные вещи, а в том, что они впервые применили их в Европе. То же касается и коммунизма. Речь идет о том, как захватывать ресурсы и собственность других людей. Смешно читать, когда утверждают, что англичане были такими развитыми потому, что у них якобы необычно развитое чувство собственности. А уже через сколько-то страниц тот же автор (Дэвид Ландес) рассказывает нам, что Британия могла отобрать всю собственность колонизируемых, но вместо этого милосердно направляла ее на развитие местной экономики (хотя это неправда). А в действительности речь идет о банальном грабеже, об изгнании людей с обжитых мест, о применении средств для достижения цели. Именно на основании такой насильственной приватизации появляется необходимость в политическом контроле.

То же касается и истории нацизма. Нацизм — это не столько какой-то особенный вид ненависти, как разновидность политической экономии. Для того чтобы выйти из трудного положения государство решило прибегнуть к грабежу, избрав для этого определенные группы людей.

А идеология это уже вторичное понятие. И наконец, еще один существенный изъян концепции тоталитаризма заключается в том, что коммунизм был не только похож на нацизм, но в то же время и очень от него отличался равно как и от колониализма. Без сомнения, социалистической идеологии были присущи определенные элементы расизма, но целью социализма было не расовое общество, а стержневым моментом оставался социальный подход к объяснению реальности. Мы знаем, что социализм отрицал частную собственность, но должны спросить себя, с какой целью и в интересах каких групп. И когда мы ставим такие вопросы, мы замечаем насколько хрупкой оказывается концепция тоталитаризма. Концепция тоталитаризма плоха тем, что она утверждает, будто одни государства являются ужасными, а другие нет. Но проблема как раз в том, что какое-нибудь государство может очутиться в трудном положении. Во-вторых, если посмотреть на историю 1950-х годов, то большинство государств прибегало к насилию в разных формах. По многим причинам это был репрессивный период.

Фактически вероятность краха глобального капитализма была высокой, и это сопровождалось истерической борьбой за ресурсы. Колонизаторы пытались сохранить свои позиции, а колонизируемое население восставало против них, пытаясь вернуть назад свою землю навсегда.

Социализм так же был вовлечен в эту борьбу за ресурсы против капитализма, пытаясь продвинуть свою глобальную позицию, в том числе и военным путем. История — это не история "хороших" обществ. Чем внимательнее изучаешь историю, тем лучше понимаешь, насколько отличаются формы обществ и насколько отличными друг от друга могут быть формы насилия. Поэтому важным является не отказ от концепции тоталитаризма, а придирчивый компаративный анализ, который помогает понять нашу современность, понять то общество, в котором мы живем сегодня. Приведу один пример. Капиталистическое государство прибегает к чрезвычайному насилию, когда появляется угроза частной собственности правящего класса. А что делает социалистическое государство? Оно владеет капиталом, собственностью — как оно их защищает.

— Говоря о расистских аспектах социализма, Вы заметили, что одна из причин поражения социализма заключалась в том, что он так и не стал глобальным проектом, в сущности так и оставшись европоцентричным.

— Это действительно так. Когда в странах Третьего мира в 1940–1950-х гг. начали побеждать социалистические движения, советское руководство невероятно удивилось потому, что оно не понимало, как может быть, что, скажем, китайские крестьяне становятся во главе коммунистического движения, берут в руки оружие, борются, побеждают. Это противоречило марксистской концепции — революцию должен был делать городской рабочий класс. Но в странах Третьего мира такого рабочего класса не было. На Кубе, например, были сахарные плантации, были крестьяне на грани выживания, были интеллектуалы. Советскому руководству такая комбинация принесла немало хлопот. Взгляните на Кубу. Советское руководство соглашалось признавать ее лишь настолько, насколько удавалось контролировать ее в идеологическом плане и интегрировать экономически в социалистический блок.

Советский Союз очень долгое время вообще не обращал внимание на проблему колониализма. Да, в самом начале об этом еще шла речь. В первой советской конституции 1924 года власть провозглашала себя фронтом освобождения всех порабощенных народов. Но уже в сталинской конституции об этом ни слова. Следовательно, эта тема надолго отошла на задний план, и ничего хорошего в этом не было. Взгляды Советского Союза были обращены на Запад, который он стремились "догнать и перегнать". Хотели показать, что вот, смотрите, мы можем жить лучше и тому подобное. Но в действительности все эти гонки были бессмысленными. Знаете, как-то один мой приятель сетовал: "Как нам не посчастливилось, мы живем в полупериферии". Я ему на это: "А меня полупериферия полностью устраивает. Главное обустроиться так, чтобы всем нам жилось в этом обществе комфортно".

А вот Союз упрямо пытался догнать Запад. Здесь следует вспомнить и советскую пропаганду, которая рассказывала людям, как страшно страдает немецкий рабочий класс и тому подобные вещи, хотя в действительности всем было понятно, что немецкий рабочий класс не очень-то страдает. Эта же пропаганда говорила людям, что вскоре мы достигнем, хотя никаких достижений так и не следовало. Все это и привело к коллапсу социалистической системы. К сожалению, социализм руководствовался европоцентричным марксистским пониманием глобальной истории. В этом и заключалась фатальная ошибка.

— Говоря о приходе Гитлера к власти, Вы вспомнили, что истребление евреев было мотивировано экономическим расчетом. Не могли бы ли Вы остановиться на этом детальнее и заодно объяснить, к какой мере экономические мотивы объясняют истребление нацистами других этносов?

— Для самих нацистов все было просто. Они были расистами. Это как в венгерской шутке: нельзя назвать их расистами, потому что они ненавидели всех в одинаковой степени. Они ненавидели евреев, коммунистов, цыган, гомосексуалистов и т.д. А еще они презирали демократические права. Но это еще не все. Когда Гитлер пришел к власти, то он понимал, что для выхода из кризиса нужно начинать делать что-то для людей. Начали создавать разные социальные программы. Но нацистское правительство прекрасно понимало, что в долгосрочной перспективе финансировать их не выйдет.

Хотя Гитлер и отказался выплачивать контрибуцию Франции и Великобритании, денег все равно не хватало. Главным экономическим мотивом стал колониализм: осуществлять экспансию и финансировать себя за счет колоний. Нацисты вели себя как банда, причем банда молодая и неопытная. Поэтому они и делали все эти страшные вещи... они отобрали собственность у евреев — у всех тех, кого от Греции до Франции по тем или другим причинам можно было считать евреями. Местные правительства тоже активно сотрудничали с ними потому, что тактикой немцев был шантаж: немцы требовали слишком высокую плату за свои войска. Тогда немцы решили помочь: мол, мы провели подсчеты и увидели что в определенных регионах слишком мало ресурсов, поэтому давайте очистим их от людей. И с кого начнем? Конечно, с евреев!

— Давайте вернемся к отношениям расизма и колониализма. Какие, по вашему мнению, изменения произошли в расизме после падения колониальной системы?

— Это не простой вопрос. Существуют разные виды расизма. Конечно, расизм времени колониализма изменился, ведь существенно сузилось пространство для маневра. Но расистский дискурс и культурные стереотипы не исчезли. И здесь речь идет не только о взглядах крайне правых. В действительности, либеральный дискурс питается теми же стереотипами. Расизм — это не взгляды каких-то там политических маргиналов, это краеугольный камень этой системы. Геокультурные стереотипы и иерархическое понимание трансформировались, но они не исчезли. Посмотрите, как широко пользуются расистскими предубеждениями во время наступления на социальное государство, когда начинают рассказывать, что иммигранты ленивые и только и хотят паразитировать на нашей социальной системе и тому подобное. Борьба против расизма своей актуальности никоим образом не потеряла.

— Обычно, коллапс колониальной системы и основание Евросоюза не принято связывать. Но не видите ли Вы здесь определенной связи?

— Да, обычно эти явления не связывают. В действительности, уже немало написано о том, что Евросоюз является попыткой урегулировать пост-колониальное положение, и с этим тяжело не согласиться. Внезапно европейские нации поняли, насколько они крохотны. Внутренний валовой продукт Великобритании составлял 6% мирового ВВП, а ВВП Соединенных Штатов составлял 25%. Поэтому европейцы столкнулись с альтернативой: либо плыть в фарватере США, либо объединиться для того, чтобы удержать позиции. Кроме того, европейцы хотели еще и сберечь колонии, интегрировав их в пространство "европейской кооперации". В канун подписания Римского договора французская сторона настояла на том, чтобы Германия финансировала фонды, предусмотренные для интеграции французских колоний. И немцы согласились!

Так что действительно, ЕС — достойный объект для постколониальных штудий. А вот в восточноевропейской академической среде этого вообще не понимают. Критика слева должна быть чрезвычайно меткой, иначе наступление правых не остановить. Демонизировать правых не следует, в конечном итоге, они такие же люди, как и все другие. Страшными являются их идеи, по крайней мере, некоторые из них. Я даже признаю, что некоторые элементы их критики являются достойными внимания, но, вместе с тем, правые придерживаются идей, которые являются просто нечеловеческими.

Взгляните на мою страну! Это должно быть предостережением для всех. В Венгрии цыган сегодня убивают прямо на улице, доходит до линчевания. Во времена социалистической системы Венгрию иронически величали самым "комфортабельным бараком ГУЛАГа", впоследствии нас прозвали "наилучшим учеником Запада", а сегодня мы просто превращаемся в одну из самых отвратительных стран мира. Случай Венгрии является наилучшим свидетельством о том, насколько актуальной является проблема расизма. Сегодня его политическая экономия нуждается в осмыслении как никогда.


Россия навсегда