Как нам навязывают «управляемый ужас». Почему мы боимся мигрантов и метеоритов больше, чем наркотиков

Евгений Супер

Оренбургская область, г. Орск, 29 лет. Сфера интересов: политика, общество, экономика, бизнес. Супер — это не эпатажный псевдоним, а фамилия. Автор сообщества «Мировой передел». Блог e-super.livejournal.com. Контакт через Фэйсбук или Вконтакте.

Уважаемые читатели! Самая страшная беда, грозящая сегодня нашей стране, — это мигранты. Почти так же страшен упадок культуры, науки и образования, а вот массовые эпидемии уже мало кого пугают. Таковы результаты свежего опроса ВЦИОМ «Рейтинг национальных угроз — 2013». Чего на самом деле боятся сограждане и кто этим пользуется — разбираем ниже.

«Страшнее терактов» 

Самой вероятной угрозой для страны наши сограждане считают заселение России представителями других национальностей — вероятным такой исход считают 35% опрошенных. Боятся упадка культуры, науки и образования — 33%, экологических катастроф — 28%, терактов — 28%, исчерпания запасов нефти и газа — 25%, раскола внутри правящей верхушки — 24%, вымирания населения из-за низкой рождаемости — 23%, а резкого снижения уровня жизни — 22%.

Директор по коммуникациям ВЦИОМ доктор психологических наук Ольга Каменчук так комментирует результаты исследования:

«Люди оценивают угрозы исходя из того, с чем сталкиваются непосредственно или узнают из средств массовой информации. Можно прийти в магазин и увидеть, что изменились цены на продукты, и заметить инфляцию. Или заметить, что на улицах городов появилось большое количество людей, которые выглядят иначе. Люди ощущают это давление. О миграции выходит значительное количество материалов в прессе, очень много говорят и по телевизору. То же самое можно сказать и о скандалах, связанных со сферой образования и с наукой».

Нас, конечно же, в первую очередь интересует «страх №1» — мигранты. Сегодня вся новостная лента забита кричащими заголовками вроде «Мигранты — главная угроза для России» или «Россияне боятся мигрантов больше взрывов и террористов». Хотя если принять во внимание статистическую погрешность (в пределах 3,5%, по данным ВЦИОМ), то вполне возможно, что на первом месте вовсе не мигранты, а упадок науки, и мигранты делят третье место с катастрофами и взрывами. Но это не так уж и важно; в конце концов, громкие заголовки уже написаны и прочитаны.

Данные ВЦИОМ бодро растащили на цитаты всевозможные пропагандисты антикавказской и антимигрантской тематики. Благо они сейчас плотно работают на всех популярных площадках интернета. Растащили, приговаривая, что вот, мол, народ уже сам стонет от засилья чужаков, русскому человеку ступить негде, хватит кормить Кавказ и т.д. С рефреном: «С каждым днём всё хуже — пора валить чёрных».

Один уникум даже написал вот такое воззвание (авторская орфография и пунктуация сохранена):

«Привет мужчины. Решил создать «бригаду» (пост, толковище, сходняк, и т.д.). Давайте объединяться в группу (читай — диаспору) и будем вписываться друг за друга по любому правомерному и нет поводу. почему есть чеченские, армянские, айзербайджанские диаспоры, а русских диаспор нет. завтра я иду в администрацию города регистрировать русскую диаспору. посмотрим как отреагируют. я живу Московская область г. Павловский Посад. предлагаю объединяться и звонить по поводу и без в случае конфликтных ситуаций с угольками. завтра доложу по поводу похода в администрацию. для информации: я работаю в отделе экономической безопасности и противодействия коррупции. обращайтесь. телефон скажу в личке».

Читаем внимательнее

Между тем, если посмотреть сам материал ВЦИОМ, можно обнаружить, что в 2005 году опасность заселения России мигрантами воспринимали всерьёз аж 58% опрошенных, против сегодняшних 35%. Тогда же оценивали эту угрозу как «практически нереальную» всего 13%, а сегодня не принимают её всерьёз 25%. То есть налицо очевидный факт — за 8 лет страх перед заселением России мигрантами в обществе уменьшился более чем в полтора раза. Но в заголовках, понятное дело, этого никто не пишет.

При этом мы понимаем, что с 2005 года мигрантов в стране стало намного больше. Сколько точно — никто не знает, но, по данным ФМС, только за 4 года их стало на 40% больше. Вроде бы мы и бояться должны их больше, особенно учитывая, что опрос проводился в период жаркой антимигрантской инфокампании.

Было бы интересно узнать, каков вклад в процентах в страхи сограждан информационной составляющей. К сожалению, выяснить это невозможно, но по ощущениям вклад этот весомый, так как тезис о том, что «можно заметить, что на улицах городов появилось большое количество людей, которые выглядят иначе» (из вышеприведённого комментария), — по большей части справедлив для жителей столицы, а опрос проводился в том числе и в тех регионах, где мигрантов отродясь не бывает.

Получается такое дело — либо опрос ВЦИОМ не отражает истинной ситуации, либо угроза от мигрантов сильно раздута и существует лишь в головах легковозбудимой интернет-общественности, а страна по отношению к ней за последние годы почему-то остывает.

Но возможен и другой вариант.

Управление страхом

Людям свойственно больше бояться того, что на самом деле не представляет для них серьёзной опасности. Например, многие из нас панически боятся летать на самолётах, хотя гибнет в авиакатастрофах не более 0,004%. Поэтому данные опроса ВЦИОМ отражают лишь сиюминутное настроение граждан, поддающихся сильному влиянию информационного давления. То есть боимся не того, что реально опасно, а того, чем нас на сегодня больше всего напугали.

Лично меня удивило, что в списках угроз вовсе не значится коррупция и наркотики.

Страх — защитный механизм, который мобилизует организм на борьбу или бегство. В случае национальных угроз — нам бежать некуда. Вот только боимся мы совсем не того, чего следовало. А значит, и не мобилизуемся. Коррупция, согласно опросу, пугает нас гораздо меньше, чем, к примеру, метеорит. Какой-нибудь гипотетический астероид вызывает больше страха, чем, скажем, износ и выбытие производственных фондов, которые происходят здесь и сейчас.

Недавно мы рассуждали о необходимости направления энергии агрессивной части общества и о череде информационных кампаний, бросающих эту энергию то на один, то на другой объект (от «продажных ментов» до РПЦ и мигрантов). Не менее важной представляется задача и по контролю поведения наиболее массовой среднеагрессивной части общества. Такой контроль проще всего осуществлять через навязывание ему всевозможных страхов.

Если бы я был всемогущим злодеем-политтехнологом, то непременно пугал бы народ какими-нибудь далёкими от реальности страшилками. А чтобы народ не уставал пугаться, крутил бы их по кругу — от эпидемии «птичьего гриппа» до «челябинского метеорита». Но ни в коем случае не давал бы по-настоящему испугаться серьёзных явлений, чтобы народ, не дай бог, не мобилизовался на борьбу с ними или не предъявил государству твёрдое требование такую опасность ликвидировать.

Настоящая опасность для общества (не для политтехнологов) возникает, как мне кажется, в том случае, если предмет страха среднеагрессивной массовки и предмет ненависти агрессивных вдруг совпадают. В этом случае агрессивные получают как бы всеобщее одобрение на выплеск энергии, и начинается бедлам. Случайно или намеренно, но сейчас случилось как раз такое совпадение. Предметом одновременно и ненависти, и страха стали мигранты и кавказцы.

Нет, это вовсе не значит, что они белые и пушистые. Просто в цепочке событий и инфоповодов последнего времени прослеживается такая явная манипуляция, что складывается впечатление, что нас опять хотят отвлечь от чего-то важного. Например, под крики «Бей чужих!» стащить у нас что-нибудь. Например, страну.