Нравственные типы личности

Нравственные типы личности

Каждому из нас хочется жить и общаться с хорошими людьми, а от плохих мы стараемся держаться подальше. А что такое «хороший человек»? Каковы нравственные критерии оценок, которые мы даем другим людям — «хороший ученик», «хороший парень»?.. Каждое новое поколение ищет свои ответы на эти вопросы, мучительно выстраивая систему ценностей, в которой индивид развивается и чувствует себя гармонично с социумом и миром.

В основу данного подхода легла классификация типов личности, предложенная И. Л. Зеленковой и Е. В. Беляевой. Как и любая другая типология, она имеет свои достоинства и недостатки, при этом не претендуя на абсолютную истину. Это один из вариантов, раскрывающий природу и мотивацию поступков людей. Кроме того, чистых типов в обществе не так уж много, и каждый человек имеет черты нескольких типов, что важно иметь в виду как тому, кто проводит эту мастерскую, так и участникам. Впрочем, последнее — скорее предполагаемое открытие, которое является ориентиром работы, нежели исходный тезис.

Пять типов, предложенные авторами, — скорее координаты, ориентиры нравственного бытия. Важно подчеркнуть, что чистых, ярко выраженных типов в обществе очень мало. Каждый человек несет в себе частицу Героя, Потребителя, Конформиста, в тех или иных ситуациях проявляя черты Аристократа, открывая Религиозные мотивы... С юристами мы говорим о том, что правонарушения и преступления совершаются из разных побуждений, а так как мотивы поступка основаны на мировоззрении, то интересно провести классификацию правонарушений с точки зрения нравственных типов. Одно и то же деяние может иметь различный этический мотив: воровство ради наживы («потребитель»), участие в группе «за компанию» («конформист»), oграбление из соображений идеала («герой» Робин Гуд, например) или для удовлетворения честолюбия (хитроумные комбинации персонажей фильма «Ва-банк»)... Соответственно, и профилактика правонарушений должна опираться на этическую аргументацию, соответствующую той или иной аудитории.

В любом случае многообразие человеческих проявлений, приобретая некую структуру, открывает возможность для роста личности в направлении осознанного принятия этих проявлений, то есть для развития толерантности, а в иных случаях — для осознанного непринятия, недопустимости. Осознанность и осмысленность своих и чужих поступков становится умением, помогающим человеку быть гибким в быстроменяющемся мире, превращать непримиримые конфликты в диалог, находить гармонию с миром и самим собой.

«Потребительский» тип

Начнем с самого простого и «маломорального» типа личности. Он широко распространен, его логика понятна даже ребенку. Мораль в его представлении — это установление в обществе, которое позволяет индивиду достигать счастья. Она полезна и во многом приятна. Как в примитивной схеме воспитания: веди себя хорошо — получишь конфетку. Бескорыстие морального типа является для такого мышления еще непосильно сложной идеей. Человек такого типа надеется найти в морали средство получения той или иной жизненной «конфетки». Вот почему он и назван условно «потребительским» типом. Такой человек считает, что польза является основным, а главное — единственным мотивом поведения. Значит, и моральные поступки — одна из разновидностей полезных. Они должны вести к цели, к успеху, приобретению всяких благ и, в конечном счете, к счастью. Стремление к счастью представляет главную ценность для этого типа нравственной личности.

Ориентация «потребителя» закономерно является индивидуалистической. Каждый стремится к счастью поодиночке, и только потом, поскольку мне неуютно блаженствовать одному, я начинаю размышлять и заботиться о счастье других людей. Если я достиг успехов в жизни, мне хочется поделиться своим рецептом с другими людьми — пусть им тоже будет хорошо (типичный пример тому — творчество Д. Карнеги и другие пособия типа «Как заработать миллион», «Как выйти замуж».) Общий принцип морали таков: стремись к своему счастью в той мере, в какой это не мешает ближнему стремиться к его счастью. Если последнее ограничение отсутствует, то бесконтрольное личное процветание превращается в аморальное хапужничесгво и агрессию по отношению к людям.

Искомое счастье понимается «потребителем» как достижение: денег, славы, благополучия семьи и т. п. А все это — ценности социальные. Да, «потребительский» тип хочет приобрести как можно больше для себя, но только в обществе и благодаря его содействию эти мечты могут сбыться. Вот почему такой человек может быть общественно полезным, приятным в общении, прекрасным семьянином. Кроме того, поскольку всего этого надо еще добиться, то этот тип деятелен, активен. А значит, от него могут исходить и светлые идеи, и прогрессивные преобразования. Для деятельного человека на первый план в морали выдвигаются не мотивы, а поступки. Сложная моральная мотивация, как указывалось выше, здесь не нужна. Решительность его основана на убежденности в своей правоте.

Какому же источнику моральных правил доверяет такая личность? В первую очередь — самому себе. Применение же общих правил зависит от ситуации, в которую я попал. И это второй источник нравственности. А поскольку ситуации бесконечно разнообразны, то и правила морали не вечны, а весьма относительны. На практике такой релятивизм может докатиться до полной безнравственности. Когда всякие нормы порядочности забываются, ситуация и личная выгода позволяют мне с легкостью попирать права других.

Конечно, людям с другим типом нравственной организации потребительский образец может представляться и «мещанским», и «деляческим», и «хищным». В ответ на эти обвинения «потребитель» может предъявить свои собственно моральные заслуги. Пусть идеалы не столь возвышенны, зато они воплощены в жизнь; пусть мы не очень бескорыстны, но наша жизнь налажена и в асоциальные крайности мы не впадаем; пусть мы несколько эгоистичны, зато заботимся о нуждах человека и не терзаем его невыполнимыми требованиями.

За этими ценностными ориентациями просматривается образ активного человека, предпринимателя по роду деятельности, буржуа по социальной принадлежности, прагматика по стилю мысли, жизнелюба по мироощущению. Его можно обнаружить во все времена. Главной ценностью людей «потребительского» типа является счастье, мотивом— польза, ориентациями: индивидуализм, релятивизм, социальность и активность.

«Конформистский» тип

Люди с возвышенным складом ума считают конформизм пороком, союзником всякого зла, соглашательством с несправедливостями мира. Но оглянитесь вокруг: добродетель огромного большинства держится на добром согласии с окружающей средой. Оставь таких людей без поддержки общественного мнения — они собьются с «пути истинного», так как не в силах поддержать нравственные ориентиры самостоятельно. Типичный пример тому — молодой человек, приехавший из деревни в город и без присмотра «пустившийся во все тяжкие». С давних пор маменьки боятся «развращающего влияния света», «столицы», «дурного общества», «улицы» и т. д. и т. п. Эти страхи и смешны, и оправданны. Тот, чья нравственность зависит от одобрения и осуждения окружающих, легко поддается влиянию. В нем слабо воспитана автономия морального духа, внутренняя убежденность, чувство личной ответственности за совершенные поступки. Казалось бы, здесь отсутствуют важнейшие признаки морального поведения. Однако посмотрим на личность такого типа в привычных для нее условиях.

Главная ценность «конформистского» типа — это чувство общности с окружающей средой. Будь то родная деревня, нация, класс или просто круг знакомых, именно социальная группа является для такой личности источником нравственных норм и представлений. Если в окружении укоренились высокие требования к поведению, человек вырастает прекрасно воспитанным. Может быть, даже с излишней строгостью. Возвышенные идеалы, забота о репутации, верность христианским добродетелям — так и вырисовывается пансион благородных девиц, «приличное общество» всех времен и народов. Держится оно на широко разносящемся общественном мнении, когда каждый проступок ведет к огласке. Санкция следует незамедлительно: «отказать от дома», «не подавать руки», «я с тобой не играю». Страх «что станет говорить княгиня Марья Алексеевна» вовсе не случаен. Этот страх нелеп для развитой личности, но добиваться подобной самодостаточности от всех и вся — бесплодная затея.

Мало того, что личность здесь социально ориентирована, ее устремления носят коллективистский характер, а не индивидуалистический, как у «потребителя». Личному счастью предпочитается всеобщее согласие, приспособление к господствующим ценностям считается лучшим путем нравственного совершенствования, а главный мотив поведения — быть как все. А потому, раз последующие поколения поступают, как и предыдущие, складываются мощные традиции, которые придают устойчивость нравам.

«Конформистский» тип нравственной личности в равной степени может сложиться и в среде дворянства, и в среде крестьянства, и в любой другой среде. В плане сознания эта личность пассивна, ибо все нормы выработаны давным-давно. Но при внутренней пассивности критерием нравственности являются поступки. Поведение предписано обычаем, грань между моральным и привычным может почти стираться. Поведение приличное становится синонимом хорошего, а нравственная непохожесть изгоняется. Если «потребительский» тип наивно верит, что все люди одинаковы, то «конформистский» хочет, чтобы все были одинаковы — похожи на него. Отсюда — нетерпимость к другим моральным системам, но достаточная снисходительность к нарушителю внутри своей среды. Если только он нарушает правила, но не отвергает сами нормы. Грешник может раскаяться и вновь будет принят «в лоно». Страшнее же инакомыслия зверя нет. Идеи, на которых мораль держится, полагаются не подлежащими обсуждению. Вот почему мотивы особо не выясняются: предполагается, что есть один правильный мотив. Это представление для бесхитростных душ, не ведающих о борьбе равно моральных мотивов, о «глубинах» и «безднах» души, о бесконечном ее самообмане.

Итак, основная нравственная ценность «конформистского» типа — это коллективное счастье. Такая социальная ориентация предполагает любовь к традициям, приспособление к ним, желание поступать «как все», ориентацию на дела в сочетании с непоколебимой верой в основы нравственности.

«Аристократический» тип

Название говорит само за себя. Аристократизм первоначально считался достоинством, передаваемым по наследству. И раз ты от рождения принадлежишь к сословию, которое выше других, то честь его нельзя ронять. Знать может обеднеть, попасть в опалу, быть свергнута революцией, но чувство своей «особости», которая не зависит от переменчивости земной судьбы, остается.

Чувство собственного достоинства, которого нельзя отнять — вот отличительная черта нравственного аристократизма. Оно, как известно, встречалось у венецианского гондольера или разбойника не реже, чем у напудренного придворного или рыцаря. Такими «аристократами» могут оказаться и люди артистического мира. Принадлежа искусству, они всегда чувствуют себя вознесенными над простыми смертными. Ими могут быть ученые или философы, горцы и даже нищие. В этих кругах каждый должен быть личностью, и достаточно яркой. Такой человек отвечает за свои поступки не перед общественным мнением, а только перед самим собой.

Мораль особых социальных групп противостоит обыденным нравам своей эпохи. А нравственная личность «аристократического» типа противостоит любым общественным условностям и правилам, если они не в согласии с ее совестью. Такой индивид неизбежно асоциален. Нет, он не обязательно будет разбойником или даже просто нарушителем порядка. Но его мораль будет странной, непохожей. Его моралью. Естественно, что в своей основе такая ориентация индивидуалистична. Из всех специфических черт морали «аристократический» тип воплощает (и выпячивает) все то, что связано с автономией нравственной личности, самозаконодательством воли, свободой выбора.

Свобода — вот основная нравственная ценность этого типа. Потому отсутствие счастья или привычного социального положения не могут сломить человека с аристократическим духом. Была бы возможность оставаться самим собой. Свобода по отношению ко внешним условиям делает «аристократа» несколько равнодушным к нравам окружающей среды. Если социальная среда и кажется этому типу недостаточно нравственной, он не стремится преодолеть ее косность, а предоставляет самой себе, пока она не посягает на его личную свободу. Это пассивный в поведенческом отношении тип. Он обожает свой внутренний моральный мир и действует сообразно своим убеждениям, не интересуясь практическими последствиями.

«Аристократ» поглощен собой, а потому вполне терпим к чужим взглядам и слабостям. Чего он не позволяет себе, то снисходительно допускает у других. Они «низшие», что с них требовать. Идеалы же ничья низость поколебать не может. Не могут поколебать их и идеологические нападки, чего так боится «конформистский» тип.

Каков же источник морали для «аристократического» типа нравственной личности? Как ни странно, это тоже традиция, но не социальная, внешняя, обрядовая, а традиция духовная. В поступках «моральный аристократ» блюдет свое достоинство, стремясь не уронить идеал, который видят только люди духа. В его мотивах представлены не правила среды, а некая «нравственность вообще», ставшая моею. Мотив здесь выглядит как «внутренний голос» то ли Бога, то ли гения, то ли сокровенного «Я», которого надо слушаться, если не хочешь утратить самого себя.

Внутренний голос совести является надежным источником нравственных правил. Но не следует забывать, что он может вводить в заблуждение. «Аристократ» полон духовных переживаний и устремлений, но их источник кажется ему иррациональным. Так нравственность делается сродни искусству, для нее тоже надо быть особо одаренным, творческим человеком.

Итак, главная нравственная ценность «аристократического» типа — это свобода быть самим собой, для этого он индивидуалистично сосредоточен на внутреннем мире, мотивах поведения, чистоте идеалов, следует духовным традициям. Поэтому же при общей асоциальной ориентации он пассивен по отношению к общественной среде, толерантен, а иногда и равнодушен.

«Героический» тип

Герой, по определению, всегда борется с обстоятельствами. Это могут быть исторические события, люди, идеи. Факт тот, что в глазах героя они являются недостаточно нравственными и он хочет эти обстоятельства преобразовать. Как и «аристократ», «герой» выделяется на фоне социального окружения. Но противостоит ему не пассивно, а активно, и наступательно. Он не желает примириться с миром, каков он есть. И не потому, что задеты его личные интересы. «Потребитель» тоже может быть прекрасным борцом за справедливость, если он сам обижен и надеется получить от этой справедливости некоторую пользу для себя. «Герой» противостоит всему тому, что не выдержало сравнения с идеалом, с идеей абсолютного добра. А поскольку в мире почти ничего не совершенно, то, начав борьбу с какой-нибудь частной несправедливостью, приходится потом сражаться со всем миром. Но «героя» это не смущает. Чем больше врагов, тем сильнее задор. Если противников много, значит, я борюсь с чем-то существенным, делаю важное дело. Если я выступаю против злых, значит, я добрый. В этом месте личность «героического» типа подстерегает первая опасность—полюбить борьбу ради борьбы. Зла так много, что церемониться не приходится. Поэтому для «героя» проблема целей и средств — наиболее острая. Как бы в пылу борьбы не потерялось главное — идея, ради которой все затевалось.

Идея играет в нравственном сознании «героического типа» личности ведущую роль. Это вообще идейный человек. В отличие от всех предшествующих, где теории привлекались как бы задним числом для обоснования интуитивно занятой жизненной позиции. Здесь же рациональная аргументация является ведущим мотивом поведения. И этим мотивам придается чрезвычайное значение. Конечно, «герой» — человек действия, но нравственный смысл для него несут не столько события, сколько их объяснение. И врагом морали окажется всякий, кто делает то же, что и сам «герой», но по другим мотивам. Терпимость — не героическая добродетель.

Какого же рода идеи очаровывают нравственное сознание «героя»? В первую очередь — это поиск справедливости. Справедливость — основная моральная ценность этого типа нравственной личности. Счастье и смысл жизни постигаются в борьбе за нее, и свобода личности состоит в том, чтобы поставить себя (добровольно!) на службу этой идее. Как бы ни понимал каждый конкретный человек, в чем состоит справедливость, ясно, что это понятие относится не столько к внутреннему миру личности, сколько к общественным взаимосвязям. Потому личности «героического» типа — это люди социально ориентированные. Мысль о служении обществу встречается здесь обязательно. Но, в отличие от «конформиста», «герой» интересуется не текущими, а перспективными задачами. Он стремится к тому обществу, которое должно быть в соответствии с идеалом справедливости.

Разницу между сущим и должным «герой» ощущает очень остро, потому люди этого типа обладают чрезвычайно развитым чувством долга. А если понимать, что напряженное долженствование — это сущностная черта морали, то понятно, что специфику нравственности данный тип воплощает с наибольшей силой. Это «самый моральный» тип. (Иногда даже гиперморальный, когда человек забывает, что кроме нравственных ценностей есть и другие, вовсе не безнравственные ценности.) Человеку долга все остальные кажутся недостаточно совершенными.

Если нравственное развитие возможно, то оно совершается благодаря этим людям. Что бы охраняли «конформисты» и «аристократы», если бы «герои» не искали новых путей? Нравственное сознание давно погрязло бы в пучине самодовольства. Героическая нравственная личность открывает не только новые пути, но и новые идеи. Размышление о нравственных проблемах стимулирует героические ориентации нравственного сознания. Недаром в юности почти все — герои, пока идет поиск и формирование своего «я». Мало того, что «герой» всегда «неудобен», вносит дискомфорт в существование окружающих и беспокойство в их умы. Он далеко не всегда прав и по большому моральному счету. Очень много зависит от идеи, которой такой человек предался. Идея «героя» всегда возвышенная и благородная, но конкретных теорий справедливости много, и горе, если одна окажется примитивной, не учитывающей сложность и многогранность мира. Тогда «герой» окажется фанатиком от морали и на деле будет разрушать те основания нравственности, которые собирался поддерживать.

Однако личное благородство людей этого типа не вызывает сомнений. Если они заблуждаются, то заблуждаются искренне. Потому такие люди неизменно вызывают восхищение. Каждая эпоха гордится своими героями. Окружающие могут быть не всегда согласны с ними по части конкретных поступков и решений. Однако даже враги признают высокое нравственное достоинство такой личности, которое нельзя отнять. В этом «герой» подобен «аристократу». Он — это он: человека можно убить, но уничтожить в нем мораль невозможно. Потому что источник ее лежит вне досягаемости земных властей.

«Героический» тип личности встречается не только среди социальных реформаторов, иначе таких людей было бы немного. Как говорится, «в жизни всегда есть место подвигу». Самые простые поступки обычного человека могут осуществляться на основе сложных мотивов и высоких ценностей.

Итак, «героический» тип нравственной личности главной ценностью полагает справедливость, занимает активную и социально заинтересованную жизненную позицию, обращает внимание на рациональные мотивы поведения и их идейное обеспечение, в целом имеет высокоморальную ориентацию.

«Религиозный» тип

Это наименование, как и предыдущие, очень условно. К «религиозному» типу могут относиться даже атеисты. В свою очередь верующие могут жить моральной жизнью «героического», «конформистского» и даже «потребительского» типа. Те же христианские заповеди люди исполняют, исходя из самых различных побуждений. Но чаще всего «религиозный» тип личности встречается у людей искренне верующих. Чувство, что я хожу под Богом и исповедую нравственность перед лицом Бога, составляет здесь основу мироощущения. В глубине своей души я могу общаться с Создателем Всего, сокровенное «я» может напрямую соприкасаться с самыми высшими ценностями и смыслами. Потому не коллективом приходят к нравственности, это дело индивидуальное. Источником ее не может быть общество, моральный закон выше социального. Социальный говорит об удобном устройстве земного сообщества, моральный — о смысле жизни этого сообщества и отдельных людей. Закон смысла жизни имеет сверхъестественное происхождение в том плане, что он выше всякой конкретной жизни. Для человека «религиозного» типа Бог не обязательно диктует конкретные заповеди, ведь заповеди — это нормы, которые и люди могут изобрести. И вообще в морали свободная личность всякий раз решает задачу самостоятельно и в детальных предписаниях не нуждается. Бог поддерживает моральный миропорядок в целом, хранит его тайну. Он дает личности возможность причаститься к тайне смысла жизни, благодаря чему можно не только знать смысл, но и переживать его.

Главная нравственная ценность «религиозного» типа нравственной личности — смысл жизни. Все нормы, принципы, идеалы — вторичны. Это частности по сравнению с чувством своей неслучайности в мире, в бытии в целом. Чувство гармонии Божьего творения, где каждая былинка имеет свое назначение, переходит здесь в учение о предназначении человека. Учения могут быть самые разные: христианские и буддийские, ортодоксальные или лично изобретенные. Все они находят источник нравственности вне человека и общества. Она оказывается укорененной в закономерностях более фундаментальных, чем земные. Называются ли они Богом, законом кармы, законом Космоса или иначе, не имеет существенного значения. Выходя мыслью и чувством за пределы только человеческого, личности такого типа выходят и за пределы только морального. Обычная нравственность здесь сама собой разумеется, но «мораль для людей» считается ограниченной и в общем-то несовершенной. Если «герой» считает мир несовершенным, он стремится преобразовать его. «Верующий» же считает мир неисправимым и стремится сам выйти за его пределы. Отрешенностью от земных правил жизни люди «религиозного» типа раздражают всех остальных, поскольку их действия не имеют видимого резона. Мотивом поведения выступает сильное моральное чувство, сродни любви. Недаром любовь предлагается христианством как универсальный способ отношения к миру. Это редкий и сложный мотив. Излишне говорить, что рациональное обоснование поступков не играет здесь особой роли. Аргументы подбираются в свете общей линии, которая может выглядеть со стороны как догма. Однако против догматичности верховного идеала говорит его жизненность и жизнеспособность. Словно личность земная получает от верховного идеала всякий раз конкретный совет. «Верующий» скажет, что нравственные решения даются путем откровения или озарения. Как и «аристократу», ему слышится внутренний голос, голос совести. Но он знает источник этого голоса.

Несмотря на поглощенность духовным, мотивами, внутренней жизнью, мораль личности «религиозного» типа отнюдь не созерцательная. Не новые способы мысли, а новые способы жизни должна утвердить мораль. Люди этого типа ведут очень простую жизнь. Не аскетическую, но неприхотливую в личном плане. Они активны и деятельны в отношении других, однако понимают, что всякая деятельность — не самоцель, и то, что глобальные законы мироздания ею не изменишь. А потому их практичность, в отличие от «потребителя», не имеет целью личную пользу. А может быть, и вообще не преследует особой пользы. Своими поступками я лишь поддерживаю высшие ценности в иерархии мира.

Естественно, что тот, кто способен увидеть «подобие Божье» в самом последнем человечишке, обладает поистине безграничной терпимостью к слабостям людским и в области мысли, и в области поступков. Это не презрительная терпимость «аристократа» и, уж конечно, не равнодушие. Это понимание относительности всякой человеческой истины, а потому и относительности заблуждения; понимание того, что злые поступки происходят в основном от слабости, а злые мысли — от глупости, а не от природного зла. Для «верующего» врагов нет, «низших» нет, «чужих» нет. У него обострено чувство морального воззрения на мир.

Итак, «религиозный» тип личности исповедует мораль, где ведущей ценностью является смысл жизни, мотивом — любовь к человеку и чувство высшего единства с людьми и миром. Это внесоциальная, но активная личность, чье мировоззрение выходит за пределы чисто морального и руководствуется переживанием ценностей самого высокого порядка.