Батарейка культурного кода

Публичные словопрения вокруг «музейной концепции» Министерства культуры норовят свести к «коммерциализации». Отчасти, впрочем, подобному упрощению способствуют опрометчиво позаимствованные из лексикона каких-нибудь «эффективных менеджеров» термины типа «рынок досуговых услуг». Тем не менее это не так.

Содержательная составляющая концепции и действий Минкульта на музейном фронте — совсем о другом.

Прежде чем говорить о музейном деле, надо вспомнить, что с появлением в Минкульте Владимира Мединского в обиход практики государственного управления возвращается понятие «культурная политика».

В самом простом понимании это означает осмысленное и активное продвижение в информационно-культурном пространстве тех нравственных ценностей, которые государство по тем или иным причинам считает наиболее значимыми для воспитания гражданина. И соответственно — целевую поддержку тех произведений искусства, где эти ценности высокохудожественно отображаются.

Разумеется, с легкой руки Ильича в общественном сознании таковая культурная политика ассоциируется в первую очередь (а также во вторую и во все остальные) с «важнейшим из искусств». Ну, еще с телевизором. Поэтому в памяти народной остаются услужливо раскрученные прессой высказывания и деяния Мединского и Минкульта, в целом касающиеся именно этой формы художественного творчества: «Служу Советскому Союзу», «Ленфильм», «фильм про Бородино», Фонд кино и т.п.

Между тем кинематографом культура не исчерпывается. Равно как культурная политика не исчерпывается раздачей денег специально отобранным «правильным» творческим работникам.

Есть еще и такое понятие: «культурно-историческое наследие». То есть артефакты и знания ушедших эпох, как раз и лежащие в основе нашего культурного кода. Для хранения и публичной демонстрации этих артефактов существуют специальные учреждения — в нашем случае музеи (а есть же еще библиотеки, памятники и прочая, прочая, прочая).

Где здесь подвох?

Подвох — в статичности. Артефакты культурного кода — именно что «лежат», «хранятся». И даже содержатся в отличном состоянии. Как новенькие. Лучше, чем при жизни.

Если оценивать такой порядок вещей с точки зрения общепринятого представления — то так оно и должно быть.

«Тихо, как в музее».

«Не шуметь».

«Не снимать».

«Руками не трогать».

Согласитесь: ничего удивительного. Привычно._
И даже оправданно. Дело даже не в том, что такой порядок в самой отрасли сложился в силу многовековых традиций и объективных обстоятельств, о чем говорится в материалах нашей главной темы. Дело еще и в том, что благоговейное отношение к культурно-историческому наследию — естественно для нормального человека. Тем более — для нашего человека, который в круговерти войн и смут слишком много из этого наследия подрастерял.

Отсюда — исторически сложившееся отношение к музею как к храму культуры.

Причем и храм-то — вполне демократичный. Нет никаких сложностей для рядового гражданина посетить его в рабочее время и подзарядить свой культурный код от культурного наследия, как от источника питания. Главное — не шуметь и руками не трогать, как и было сказано. Так вот. Этого больше недостаточно.

Сбереженное и ухоженное культурно-историческое наследие, по мнению Минкульта, должно стать не просто тщательно охраняемым сокровищем, но активным инструментом культурной политики. Потому что по ходу демократизации мы додеградировали до того состояния, что культурный код надо уже не поддерживать и развивать, а навязывать. Искусно, привлекательно, некондово — но навязывать.

А самым мощным источником питания культурного кода попрежнему остаются творения и свершения былых эпох — то есть культурно-историческое наследие, артефакты которого бережно хранятся в храмах культуры. Мы в череде важных дел как-то забыли воспитать культуру этой подпитки. Да она еще и в «благословенном совке» в эпоху деграданса была подменена и девальвирована тупой пионерской обязаловкой и клановой профанацией.

И кстати, в этой девальвации и профанации меньше всего виноваты «музейные ретрограды», которые на чистом энтузиазме (об их зарплатах мы представление имеем, не так ли?) сберегли для общества саму возможность использовать культурное наследие в мирных целях. И будет несправедливо и неблагодарно по отношению к «музейному сословию» такой возможностью не воспользоваться.

И именно такой содержательный посыл заложен в «музейной концепции» Минкульта. Если такой подход мы принимаем, то нащупать в механизме реализации разумную грань между активным воспитанием и коммерческой профанацией — это уже по большому счету техническая задача.