Изборская болезнь либерализма

Журналист. Увлечения: литература, история и футбол на снегу. Исследователь творчества И.А. Гончарова. Лауреат премии им. Б. Полевого журнала "Юность" (2006) за ряд статей, в том числе "Броненосец "Обломов". Председатель ульяновского Пассионарного клуба им. Л.Н. Гумилева. http://kamenev-ul.livejournal.com/

Созданный консервативно-патриотической общественностью Изборский клуб произвел неизгладимое впечатление на наших либералов: они заболели изборской болезнью. Опубликована уже целая серия статей и комментариев по изборской-евразийской тематике, совсем не толерантных, а болезненных: уничижительных и оскорбительных. Вместо того, чтобы заняться своими либеральными делами, представить, например, свой просвещенный взгляд на историю России, они предпочитают бросить что-нибудь в чужой огород, затем «объективно проанализировать» это самое «что-нибудь» и вытереть ноги.

Технология эта старая, сегодня ее принято называть «оранжевой»: сначала представляют свою жертву в карикатурном виде, а потом исходят обличительной желчью. Вот образчик: «Изборский клуб – собрание ультрапатриотов-националистов. Они обсуждают, как примирить «красную» Россию сталинско-большевистского типа и православно-монархическую «белую» Россию». А далее следует сногсшибательный вывод: «Значит, все-таки… разворот на Восток, воссоздание красно-православной империи, как предлагают «изборцы»? Долой прогнивший Запад и смертный бой либерализму? «Хороший либерал – мертвый либерал?»

Нет, это значит, что некоторым либералам «пить надо меньше», чтобы не перевирать американские слоганы о «хороших индейцах». Страны «Евразия» еще не существует и не существовало, а болезненное либеральное воображение уже выдумало ультрапатриотов этой страны и дало ей название: «красно-православная империя». Можно говорить и о других либеральных карикатурах, но серьезное отношение к таким глупостям – чрезмерная глупость, как утверждали античные мудрецы.

Понятно, что соединить исторические эпохи дело – невозможное в принципе: они находятся в разном историческом времени. А вот примирить в национальном историческом самосознании возможно, как это было сделано и в Европе, и в США. Однако наши либералы отягощены еще и склерозом (понятно – либерализму все-таки двести с лишним лет). И они постоянно забывают сказать о том, что Изборский клуб говорит о примирении «белых» и «красных» в историческом самосознании народа, особенно интеллигенции, по примеру той же Испании (франкистов и республиканцев) и тех же Штатов (демократов-северян и рабовладельцев-южан). Для России же это почему-то нонсенс, на этот случай наш либерал припас неотразимый аргумент: мы говорим сейчас о России, а не о Европе.

Что ж, воспользуемся этим советом и обратим свой непрогрессивный взгляд на либеральную Европу и российского либерала, представляющего удивительный подвид либерализма, аналогов в мире не имеющий.

Вообще, свободу слова (свою собственную) ценят люди любых политических убеждений, в этом отношении все мы – большие либералы. Такой «либерализм», в широком смысле слова, часто путают с политическим либерализмом, в Европе он ассоциируется с каким-то «новым» словом, а оппонирующий ему консерватизм – с какой-то данью традиции. При этом они одинаково «либеральны», то есть, пусть и на словах, готовы «отдать жизнь за свободу чужого мнения». Поэтому наш либерал восхищается Европой целиком.

Наш либерал тоже выступает за свободу слова, но не для всех, а только для прогрессивной общественности, то есть для себя. Он ощущает себя в России представителем всего прогрессивного человечества, другими словами, «прогрессором» из романов Стругацких, на которого возложена тяжелая историческая миссия – «цивилизовать» «эту страну», то есть выбросить на свалку (или в этнографический музей) все отсталое, кондовое, темное прошлое, к которому относится все неевропейское.

Чтобы решить эту историческую задачу, надо, в первую очередь, лишить все «неевропейское» слова ореола, сделать их вещью, «которую не обсуждают в приличном обществе». Изборский клуб с его евразийскими идеями автоматически попадает в эту категорию, отсюда и «ультрапрогрессивное» отношение к нему. Но в таком случае для евразийской стороны нет смысла соблюдать либеральные приличия.

Если отвлечься от «приличных» общечеловеческих фраз, то наш либерал продвигает в Россию сугубо евроамериканские ценности и стандарты, не очень заморачиваясь, как они будут работать в жизни. Если это оборачивается катастрофами, тем хуже для жизни – они же все правильно скопировали с правильных образцов. Да и не жалко им «неправильной» российской жизни, о чем есть множество перлов либеральных идолов вроде Гайдара и Чубайса. Поэтому мы не слышим от них даже минимальных просьб о прощении за шоковый погром 90-х годов.

То, что наш либерал – всего лишь младший брат евроамериканского, – это никакое не открытие, конечно: он сам постоянно говорит о старшем брате как о непререкаемом авторитете и требует выполнять все его Акты и пожелания по отношению к России. То есть является, по сути, его помощником по европеизации-американизации России вплоть до полуколониального состояния. Об этом много писал еще Ф.М.Достоевский, которого наш либерал поэтому и не любит, особенно Чубайс. Еще бы: Федор Михайлович вывел его в Смердякове, создал гениальный образ российского либерала, всегда готового «сапоги вычистить» либералу европейскому. И он чистит их до сих пор.

Из этого следует, в частности, следующее: когда Европа и Америка защищают в России «права человека», они защищает не патриотов, не православных и не мусульман, а своих единоверцев, фактически защищает в России свои национальные интересы. Нам же нужны пророссийские либералы, а не проевропейские или проамериканские – почувствуйте разницу. С пророссийскими либералами евразийцы всегда найдут общий язык: они сами когда-то из них вышли.