О базовых принципах, или Откуда берётся любой смысл

Алексей Кравецкий

Родился в 1978 году в Москве. Программист, публицист, блоггер, автор живого журнала lex-kravetski

От автора: вопросы, которые рассматриваются в данной статье, весьма сложны для понимания. Поэтому читать стоит без спешки.

Все системы суждений, — идёт ли в них речь об алгебре, политике, религии или о чём-то ещё, — строятся по одной и той же структуре, к которой нас побуждает присущая человеку логика. Человек может не осознавать логику в полной мере, но там, где она нарушена, он всё равно ощущает какой-то неясный дефект. Формальная логика ведь, — это и есть описание «мышления без дефектов», как мы его ощущаем.

Вообще говоря, можно построить набор суждений и иным способом — вне логики, однако вряд ли этот набор можно будет назвать «системой». Он будет только лишь набором, не обладающим свойствами, которые человек предъявляет к «правильным» системам суждений: обоснованностью, непротиворечивостью, предсказательной силой.

Итак, структура «правильных» систем суждений примерно такая: каждое суждение системы логически выводится из некоторых других суждений системы, а противоположное ему, соответственно, не выводится. Логический вывод суждения из тех, о правильности которых мы уже знаем, для нас является доказательством правильности этого суждения. По сути, мы говорим: данное суждение верно, по крайней мере, в той же степени, в которой были верны те суждения, из которого мы его вывели. То есть, если мы решим считать неверным это суждение, то нам следует считать неверными и исходные тоже, либо же искать ошибку в логическом выводе.

Однако к «правильной» системе суждений с неизбежностью предъявляется ещё одно требование — требование считать самозамкнутые доказательства недопустимыми. Что такое самозамкнутое доказательство? Это такое доказательство, часть которого базируется на том самом тезисе, истинность которого мы как раз и пытаемся доказать, или же на следствиях этого тезиса. Так, в доказательстве теоремы Пифагора нельзя использовать равенство квадрата гипотенузы сумме квадратов катетов, равно как и следствия из этого равенства.

И это неспроста: легко ведь догадаться, что можно доказать «истинность» любого внутренне непротиворечивого тезиса, используя этот самый тезис для доказательства. То есть, если признать такой способ доказательства допустимым, то верным окажется абсолютно любой внутренне непротиворечивый тезис. Более того, прямо противоречащие друг другу тезисы окажутся верными одновременно.

Следовательно, самозамкнутые «доказательства» доказательствами не являются. Из этого вытекает интересная вещь: в каждой системе суждений некоторая ненулевая их часть будет принципиальна недоказуемой в рамках этой системы. Эти суждения называют «аксиомами», а выводимые из них — «теоремами». Конечно, в бытовых рассуждениях такими терминами не пользуются, однако суть всё та же: в каждой системе суждений есть малая принципиально недоказуемая часть и большая, доказуемая на основе малой недоказуемой.

Обосновывать аксиомы одной системы суждений мы можем при помощи некоторой другой системы, в рамках которой аксиомы первой станут теоремами, но сколько бы мы ни взяли систем для построения из них «мета-системы», всё равно некоторая часть суждений будет оставаться недоказуемой. Таким образом, и мировоззрение человека, и научное мировоззрение с неизбежностью содержат в своей основе некоторое количество «глобальных аксиом» — принципиально недоказуемых суждений. Более того, если бы это было не так, то все доказательства в этих мета-системах стали бы самозамкнутыми и тем самым перестали бы быть доказательствами.

Это как раз ответ на вопрос: а как же тогда жить, если абсолютно всё «доказанное» в конечном счёте является следствием нескольких принципиально недоказуемых тезисов? Вот так и жить: в ином случае было бы ещё хуже. В ином случае вообще все тезисы были бы недоказуемы, поскольку любое доказательство чисто технически являлось бы самозамкнутым.

Систему «глобальных аксиом» я предпочитаю называть «базовыми принципами». Они, базовые принципы — как бы отправная точка суммы систем суждений. Тут надо понимать: не всех систем суждений вообще — ведь среди всех систем суждений есть и противоречащие друг другу, — а именно суммы систем суждений. То есть, той мета-системы, с помощью которой отдельный человек, общество или сообщество (например, научное) объясняет все явления мира.

Базовые принципы целиком определяют всю мета-систему, поскольку каждое суждение из неё является следствием базовых принципов. Взяв любой вопрос и попытавшись дать на него ответ, попросив обосновать ответ, потом обосновать обоснование, обосновать обоснование обоснования и так далее, мы каждый раз при достаточном терпении будем приходить к базовым принципам. К тому, что нам уже не только невозможно, но и не надо доказывать. Поскольку мы просто не можем принять альтернативу: реальный — не на словах — отказ от базовых принципов будет означать отказ от собственной личности.

В подавляющем большинстве случаев мы, конечно, не доходим в разъяснениях до базовых принципов, довольствуясь тем местом в обосновании обоснований, когда обе стороны сошлись в «теоремах» этого уровня, что сделало тезис доказанным. Либо же поняли, что расхождение столь велико, что и в базовых принципах тоже будет расхождение, а потому продолжать не имеет смысла. Либо же потеряли терпение. Либо же поленились. Либо же сочли вопрос недостаточно принципиальным, чтобы тратить на него столько времени.

Однако, несмотря на такой весьма разумный подход, базовые принципы никуда не деваются. Въедливые, любопытные и терпеливые всё равно будут задавать вопросы — хотя бы даже в своих мыслях. И продвигаться в своём понимании всё выше и выше. Рано или поздно они, не исключено, доспрашиваются до того места в рассуждениях, где следующих ответов уже нет, поскольку нет вопросов. Доспрашиваются, поскольку некоторых спрашивающих не удастся остановить фразой: «да, забей, просто не думай об этом». Фраза «это какое-то оторванное от жизни теоретизирование» тоже не сработает. И даже «в такой-то книге всё написано, ты просто поверь» — тоже.

Фактически, этих, наиболее въедливых заполучит в свои сторонники тот, у кого есть вся цепочка обоснований — вплоть до базовых принципов. Те, у кого она на каком-то более раннем этапе обрывается, в перспективе окажутся слабее тех, у кого она присутствует целиком.

Вы, например, спрашиваете коммуниста: «а зачем нам строить социализм»? Он вам отвечает: «ну так это, отсутствие присвоения прибавочной стоимости, все дела». А вы ему: «а почему мы должны отказаться от её присвоения»? Если на этом этапе его построения и заканчиваются, то он, считайте, борьбу за умы проиграл.

Но, положим, он всё-таки знал, что ответить: «это же вами сделанное присваивают, вам же выгоднее будет, если это у вас останется». А ему на это: «так я ж надеюсь, что это я присваивать буду». Или даже ещё лучше: «отличная мысль! Надо всех убедить отказаться от присвоения, а я при этом присваивать продолжу!».

И всё, дальше отвечать гипотетическому коммунисту уже нечего, поскольку этот гипотетический коммунист пытается рассуждать в рамках, как ему кажется, «материалистической объективности», то есть искать все ответы вне человеческого сознания. А вне сознания нет никакого ответа на заданные в предыдущем абзаце вопросы. Окружающему сознание миру — природе — абсолютно всё равно, справедливо ли у людей всё устроено, выгодно ли людям, да и вообще выживут ли эти люди как вид.

Отталкиваясь от «объективных законов», гипотетический коммунист неминуемо подводит своего собеседника к одной простой истине: выгоднее всего, когда все вокруг — альтруисты, а ты один — эгоист. Если человека рассматривать только как «биологическую машину» (а именно к этому по сути сводится вульгарный материализм), то лучше такого варианта ничего нет. Следовательно, надо отринуть все эти «справедливости» и жить эгоистом — просто грамотно маскироваться.

Если так будут делать все, то общество, конечно, рассыплется и рухнет, да, однако у природы, как говорилось выше, нет цели сохранить человеческое общество. Мотивация сохранить общество есть только у людей, но она существует исключительно в головах и формулируется в виде: «для меня нет счастья, если его нет для других», — а такое гипотетический коммунист принципиально не рассматривает. Он лишь пытается увязать личную выгоду человека с сохранением общества, но тщетно: из того, что человеку в обществе выгоднее, чем вне его, никак не следует, что лично этот человек должен что-то делать для сохранения общества. Ведь когда делают другие, а он только пользуется, — ещё выгоднее.

В результате гипотетический коммунист будет проигрывать капиталистической пропаганде, поскольку эта пропаганда опирается на более глубокие уровни рассуждений — на внутренние мотивации, а не только на описания законов природы. Пропаганда запросто даст ответ на вопрос того уровня глубины, от осмысления которого гипотетический коммунист сознательно отказался, и потому люди за ответами пойдут к капиталистическим пропагандистам — если уж коммунист им этих ответов не собирается давать.

Ровно так же учёный, атеист, материалист до мозга костей со всей своей наукой вчистую сольёт средней руки батюшке, если откажется давать ответ на более глубокие, философские вопросы.

Дело в том, что сам батюшка, быть может даже дуб дубом. Но ему специальные люди в своё время написали массу справочников, где ответы на вопросы подобного уровня есть. И они там и разжёваны для чайников, и детально проработаны для высоколобых эстетов. Ты хочешь заниматься только практикой и выкинуть философию науки? Не вопрос — если так же сделают все, то через сто лет ответы будут только у батюшек, а наука займёт место на побегушках.

Отдельному человеку бывает лень разбираться в «чистой теории». Но когда лень всем, выигрывает та группа, в которой было лень не всем.

Причём, выигрывает не просто по причине того, что имеет возможность давать ответы на вопросы любого уровня глубины, вплоть до оглашения базовых принципов, и тем самым убеждать не только самых тупых, но и умных тоже. Выигрывает ещё и по причине гораздо более сильной внутренней мотивации. По причине наличия морального стержня. Без понимания базовых принципов и, самое главное, смысла этих принципов (а не просто формулировок), принимаемые решения будут в среднем куда как более размыты, нежели при понимании. Соответственно, общность, где всем «лень и незачем», будет тянуть в разные стороны, как лебедь, рак и щука, а общность с пониманием — в одну. Легко догадаться, куда будет двигаться воз.

Это как с наёмниками: они воюют за того, кто больше платит. Поэтому наёмника можно перекупить. А идущего воевать за Родину — перекупить нельзя. Обмануть можно, да, но даже это сделать труднее, чем с наёмником.

Чем на более низком уровне вы убедили людей, тем меньше они реально за вас. Тем легче их повернуть против вас. Вот он, практический смысл понимания базовых принципов.

Но на коротком отрезке времени всё выглядит так, будто и низкий уровень отлично работает. Разъяснили про выгоду — целая толпа сразу ломанулась. Начали разъяснять базовые прицнипы — никаких изменений, вроде бы. Так чего мы тогда тратим время? Нафиг всю эту теоретическую ерунду — копать надо.

Правда, потом, через несколько лет, оказывается, что толпа вся куда-то рассосалась. Одних в другое место переманили, вторые заскучали, третьи стали задавать вопросы и столкнулись со внутренней пустотой.

Четвёртых мы сами прогнали, поскольку они оказались бесполезными. Ведь тут как: человек не задаётся вопросом про глубинные обоснования только тогда, когда он вообще не особо много задаётся вопросами. А не задаётся вопросами — не тренируется, значит. А не тренируется — так и не умеет. Ты сходу, получается, набрал много народу, но в основном тех, кто ценными навыками на данный момент не обладает. И не будет обладать. Причём, вдобавок и принципов-то у него нет. Он тут, пока надеется что-то от тебя получить. Что-то давать он даже и не собирается. А учителя, которые могли бы его обучить, к тебе не пошли, поскольку на примитивном уровне они оставаться не могут — иначе бы не стали учителями. И куда же ты пойдёшь с такой «армией»? На другую такую же?

Кроме просто массы, нужна ещё масса тех, кто будет думать. А думающие с неизбежностью копают вглубь. И потому обязательно до тебя докопаются, если ты сам не копаешь. А если не до тебя — докопаются до пустоты. Выраженной, например, через вопрос: «если мы все смертны, то вообще на хрена что-то делать?».

Базовые принципы, конечно, тоже не дают абсолютной гарантии. Но они дают самую сильную гарантию из тех, что можно получить. Против этих принципов будет действовать только тот, у кого начала разрушаться личность, а это — достаточно редкое явление. Причём, если базовые принципы не скрывать, а, напротив, раскрывать, то это явление будет ещё более редким.

Многие уже раз пять наверно спросили: что это за принципы, блин, такие? О которой высокой материи сейчас идёт речь? Или автор считает, что мы недостаточно умны, чтобы эти принципы понять?

Ну, могу сказать, что большинство принципов, как раз напротив, весьма просты и даже интуитивно понятны — по крайней мере, те, которые касаются общественных отношений. Рассуждения о них, их структура — да, она сложная. Ещё их некоторые называют такими странными словами, что сразу же хочется от этого откреститься. Вот, например, Кургинян для этого использует слово «метафизика», которое у широких масс в основном ассоциируется с «харе-кришной», «ясновидением» и, не исключено, с «инопланетянами».

Однако слова, быть может, сложные, а сами принципы ощутимо проще. В области человеческих отношений один из базовых принципов — это, например, ответ на вопрос: «делятся ли люди на сорта»? Бывают ли люди от рождения первого сорта, второго сорта или же третьего? Если тебе понятен этот вопрос и понятны хотя бы зацепки к ответу на него — ты уже понимаешь часть «метафизики».

Почему именно ответ на этот вопрос входит в базовые принципы? Очень просто. Если люди делятся на сорта, то о каком, например, равенстве и братстве может идти речь? К чему вообще тогда заботится о каждом, как к тому призывают, например, многие коммунисты, многие христиане и даже иногда демократы? Понятно же: заботиться надо о гражданах первого сорта, а об остальных — только в той мере, чтобы они могли граждан первого сорта обслужить.

Добрая половина всех общественно-политических вопросов в конечном счёте сводится к ответу на этот базовый. И решения в конечном счёте через ответ на него обосновываются.

При этом ответ на данный вопрос нельзя вывести из некоторых ещё более очевидных тезисов. Из генетики, например, не следует ни деление людей на сорта, ни его отсутствие. Поскольку вопрос не про гены. Он — про «душу». Про «богоизбранность» в широком смысле. Английский аристократ с букетом генетических болезней от многих поколений кровосмешения всё равно имеет первый сорт, а турбо-мега-здоровый крестьянин из английской колонии, не исключено, даже души-то не имеет. С точки зрения тех, кто допускает, что сорта всё-таки есть.

Базовых принципов не сто тысяч, но, увы, и не три штуки, поэтому все в одной статье я даже перечислить не смогу, не то, что разобрать. Тем более, если речь идёт о всём мировоззрении, а не только о его нравственной и общественно-политической подсистемах (про которые обычно говорит Кургинян). Но ещё пару примеров я приведу.

Вот вопрос, ответ на который является базовым принципом науки: есть ли познание, вне эксперимента? Почему мы считаем познание путём анализа результата экспериментов — наилучшим?

В чём базовость вопроса? Базовость в том, что тут определяется, что считать «знанием». Точнее, «Знанием». Каждый человек, например, «знает» об образах из своей фантазии. То ли это «знание», про которое идёт речь в науке и её философии? Отличается ли оно от знания, содержащегося в законах Ньютона?

Если не отличается, то почему мы пользуемся в расчётах формулой m*a = F, а не любой другой? Почему мы вообще делаем расчёты — ведь любой выдуманный результат мы бы тоже «знали». Чем он хуже рассчитанного?

Мы можем сказать: «научным знанием» для нас является то, что позволяет либо прогнозировать будущее с некоторой степенью точности, либо строить технологию, которая даёт материальные результаты. Правильно проанализированный эксперимент нам даёт наилучший способ прогноза и наилучшую почву для построения технологий. Остальные подходы — не дают. Поэтому эксперимент как основа знания — лучше. Но откуда мы об этом знаем? Из эксперимента!

Понимаете, в чём подвох? Превосходство эмпирического способа познания нельзя доказать: доказательство неминуемо окажется самозамкнутым. Но мы вынуждены его принять — иначе нам не светят ни технологии, ни прогнозы. То есть, превосходство эмпирического способа познания мира — базовый принцип.

Прошу заметить: для верующего действует ровно такой же базовый принцип, но про богодуховенность священного писания и предания. Он в принципе не может доказать на эксперименте оную богодуховенность, поскольку его базовый принцип ставит её над экспериментом. Писание осталось бы богодуховенным, даже если бы все поставленные эксперименты это опровергали. Напротив, это они, эксперименты были бы сочтены ошибочными.

Третий пример — ответ на упоминавшийся выше вопрос: «ради чего всё это, если мы смертны?». Из него не следует практических выводов, но следует мотивация. Если этот вопрос человек уже задал сам себе, а ответа нет, то у данного человека опускаются руки. Человеку кажется, что из всех его действий исчезла главная цель, а остались только промежуточные. Которые, если главной цели нет… ну, наверно выдуманные.

И, что характерно, ответ на этот вопрос тоже ни из чего не следует. Поскольку, как вы понимаете, ответ: «в природе вообще нет никакого смысла», — ответом не является. Описание эволюционного выживания вида тоже не является ответом. Оно всё отвечает «извне», а человеку нужен ответ «изнутри». Не почему всё так, как оно есть, а зачем ему лично в этом всём трепыхаться.

Можно назвать своё учение «материалистическим» и на этом «основании» отказаться от рассмотрения данного вопроса, но это приведёт лишь к тому, что люди, с неизбежностью данным вопросом задающиеся, пойдут в церковь, в секту, в какой-нибудь клуб, хоть к кому-нибудь, у кого есть ответ. Хоть какой-нибудь. Можно их громогласно осудить, но даже это сработает не в пользу осудившего, а в пользу тех, к кому люди пойдут.

У меня, конечно, есть ещё масса примеров, но я уже и так написал очень много, поэтому о других примерах потом. И про правильные ответы на поставленные вопросы (которые у меня, само собой, есть) — тоже.

Итак, что же получается? Эти «базовые принципы» — вера, что ли? Мы же их не доказываем и даже утверждаем, что доказать их нельзя?

Да. В расширительном смысле — вера. Не в бога. И не в отсутствие бога. Вера в правильность. Вынужденная вера, поскольку без неё верить пришлось бы не только в базовые принципы, а во все суждения вообще.

Более того, в базовых принципах задействован, в том числе, и тот механизм психики человека, который отвечает и за веру тоже. Вера, ведь, это что? Это — в первую очередь, попытка дать хоть какое-то объяснение тому, чего объяснить пока не можешь. Да, она, бывает, остаётся даже тогда, когда найдено более хорошее объяснение. Но появляется именно как попытка создать хоть какую-то рабочую гипотезу.

Базовые принципы, несмотря на ряд сходств, кое-чем от религиозной веры всё-таки отличаются: в частности, их вполне допустимо переосмыслять и уточнять. Даже можно обнаружить, что за чем-то, ранее считавшимся базовым принципом, на самом деле стоит ещё более базовый, а первый на самом деле был лишь теоремой. Можно давать описание, каким образом у человека-как-вида эти принципы появились. Можно отыскать те области мозга и те механизмы, которые за принципы отвечают. То есть, это такая, более разумная вера. Вера, не боящаяся анализа.

И, что немаловажно, не отсылающая к некому источнику вовне человека. В религии ведь, если человек усомнился, то уже согрешил пред лицом того, внешнего источника. То есть, человек по отношению к религиозной вере как бы вторичен. Но вот верность базовых принципов, напротив, человек ощущает так, как ощущает самого себя. Это — ещё одно отличие от религиозной веры. Однако отличиться вообще во всём уже не получится.

Базовые принципы — это отправные точки любого суждения и любой системы суждений, которой придерживается человек или группа людей. То, на чём заканчивается любая цепочка обоснования обоснований.

Логика существования базовых принципов сходна с логикой существования религиозной веры — она задействует тот же механизм в психике. Но базовые принципы не боятся своего анализа и не апеллируют ко внешнему источнику.

Избежать существования базовых принципов, оставаясь в рамках логики нельзя: отказ от них превратит все суждения в доказываемые только при помощи самозамкнутых доказательств.

Общество, осознающее базовые принципы, в среднем оказывается сильнее общества, эти принципы не осознающего. В виду лучшей согласованности действий его членов, более высокой надёжности каждого гражданина и, — особенно, — более высокой надёжности наиболее интеллектуальных членов общества.

Аналогичное касается и отдельных идеологий: та, которая в своём построении дойдёт до базовых принципов, будет прочнее тех, которые не дошли.