Фантом Навального

Интервью Алексея Навального немецкому журналу Der Spiegel могло стать бомбой, если бы не было отравлено до этого несуществующим боевым отравляющим веществом типа «Новичок»

Уже сам заголовок, в котором читатели Der Spiegel могли увидеть имя президента России Путина, смахивал на сенсацию. Но всё, о чём Навальный рассказал репортёрам дальше, казалось по-настоящему выдуманным, или точнее — надуманным.

Уже само описание того, как он пришёл в Der Spiegel, выглядело третьесортным детективом. Он зашёл в редакцию, пишет журнал, сел на зелёный диван, перед которым стоял столик с бутылкой воды. Четыре телохранителя, которые круглосуточно находятся рядом с Навальным, объяснили, что вероятность нового покушения настолько велика, что они сами выбирали бутылку с водой из запасов редакции. Якобы они не могут разрешить поставить на стол непроверенную бутылку. Поэтому секьюрити выбрали «случайную» бутылку — так снижается вероятность попадания на стол заготовленной бутылки с отравляющим веществом, объяснил Der Spiegel.

Одно можно сказать с уверенностью: и эта история, и эта бутылка с водой, выбранная телохранителями, плохо пахнут. Ведь неслучайно возникла эта бутылка. В истории Навального именно бутылка, на которой, по версии немецкой стороны и окружения Навального, специалисты лаборатории бундесвера якобы нашли следы боевого отравляющего вещества из ряда «Новичок», играет особую роль.

Der Spiegel охотно идёт на поводу постановщиков игры и вводит в разговор пресловутую бутылку с водой, и с этого момента всё интервью — уже постановка, где вопросы и ответы заранее ясны и понятны.

Навальный с первых слов начинает путаться. В самом начале он охотно рассказывает, как ему стало плохо в самолёте и, падая на пол, он успел крикнуть стюарду: «Меня отравили». Человек, который пошёл в туалет потому, что его затошнило, и, по его собственным словам, почувствовал себя плохо, открывает дверь туалета, падает на пол и уже точно знает, что он отравлен ядом. Не болен, не съел что-то плохое, не выпил лишнего, не укачался, а точно отравлен.

Выглядит это неубедительно, поскольку, даже по словам Навального, стюард, глядя на него, спросил, всё ли у него в порядке с сердцем.

Навальный говорит о спасении своей жизни омскими врачами, которые вовремя дали ему атропин. Но буквально через несколько абзацев врачи у него превращаются в убийц. Что он говорит про врачей, не вписывается ни в какие рамки. Оказывается, врачи специально держали его 48 часов и не выпускали в Германию, надеясь, что за это время следы нервно-паралитического яда выветрятся и их нельзя будет найти. И этот полный бред про боевой яд, который может выветриться, репортёры на полном серьёзе включают в интервью. Даже сам Навальный, фактически издеваясь над Der Spiegel, говорит, что применение боевого яда — это всё равно что убить одного человека атомной бомбой.

Эти «мелочи», которые граничат с ложью, заставляют спросить: читаем ли мы реальное интервью или это некая заготовка спичрайтеров самого Навального?

Однако и это ещё не всё. Репортёры и Навальный долго разговаривают о том, кто мог дать приказ совершить покушение на него. И тут он не стесняется в выражениях. Разумеется, это и Владимир Путин, и ФСБ, и СВР, и ГРУ. Старая история, знакомая ещё со времён Скрипалей. Но, вероятно, именно это и хотели услышать в редакции. Иначе трудно будет Германии продвигать идею о необходимости новых санкций против России, например против строительства «Северного потока — 2». Однако в этом вопросе Навальный вдруг проявляет осторожность. На вопрос репортёра о возможности применения санкций он осторожно отвечает, что это дело Германии.

Возможно, подобная осторожность объясняется «тайной встречей» с канцлером Германии Меркель. Когда немецкие СМИ написали, что Меркель посетила Навального, они обозначили это как тайную встречу, но это немедленно было опровергнуто пресс-секретарём канцлера. Он заявил, что встреча была не тайной, а приватной. Это удивительное дело — каждый, кто хоть немного знаком с закулисьем немецкой политической жизни, знает, что никакой тайной встречи канцлера быть не может. Более того, любые действия канцлера, которые могли быть расценены как использование служебного положения, могли запросто привести к отставке даже такую железную леди, как Меркель. Поэтому слова о тайной встрече, которые были произнесены людьми из окружения самого Навального, были немедленно дезавуированы. Не исключено, что и вопрос об СП-2 тоже был темой поучения господина Навального и ему «подсказали», как отвечать на подобные вопросы. Ведь не секрет, что строительство СП-2 — это практически личное дело канцлера. И уже наверняка Ангеле Меркель не хотелось бы услышать слова о санкциях от человека, для которого она в действительности очень много сделала.

В этом замечательном интервью невозможно обойти стороной вопрос о политическом кредо Навального. Der Spiegel прямо спросил: можно ли считать его взгляды националистическими? Навальный долго и нудно рассуждал о том, что поддержка им коммунистов никак не может быть расценена как поддержка коммунистической идеи. А поддержка профсоюзов не имеет никакого отношения, по его мнению, к позиции по мигрантам. Он всячески уходил от темы собственного национализма. Навальный путался в вопросах о том, что такое левый, что такое правый национализм, и никак не хотел и не мог определиться. Отдадим должное настойчивости репортёров: они всё-таки выдавили из Навального ответ. Немного стесняясь, он выдал на-гора новое определение национализма, который он исповедует: либеральный национализм всего оппозиционного лагеря. Что такое либеральный национализм, не знает никто. Наверное, это должно означать, что «главный оппозиционер» — националист, но в хорошем смысле этого слова?

Навальный как был националистом, так им и остался. И уже это должно было отпугнуть от него издание, которое охотно рассуждает о недопустимости национализма в любой форме. Нет, не отпугнуло и не смутило.

И вообще сам Навальный, и всё это интервью выглядело неживой постановкой с участием неизвестного актёра. Потому что Навального пока не видели. Есть только фотографии и написанные тексты, а вот видео с его участием, на котором он двигается и говорит, нет. А это значит, что интервью Навального — это только фантом и не более того.+

Александр Сосновский