Так кто же такие русские? Польше и Украине посвящается.

Считаю себя русским, причём на 150%, но...

В связи с очередным весенним обострением в Польше и примкнувшей к ней Украине, бесцеремонно посягнувшим на память о наших предках, освободивших Европу от коричневой чумы, вспомнилась тут мне давняя моя статья, где я выложил результат исследования своего происхождения с довольно неожиданной для себя интригой.

Привожу текст с некоторыми необходимыми правками и дополнениями, чтобы было понятней, насколько внутренне близки текущие события не только мне, но и, возможно, многим из читателей.

Итак, поскольку я родился и вырос в Саратовской области на реке Хопёр, впадающей в Дон, то поиск начал по линии отца, предки которого в нескольких поколениях были уроженцами именно этих мест. По семейному преданию род происходил из переселённых Екатериной II донских казаков поддержавших пугачёвское восстание. Косвенным подтверждением этого было наличие в районе среди сёл и деревень небольшого количества хуторов (Красный хутор, хутор Трёхпрудный и др.), в одном из которых как раз и родился мой родной дед Фёдор. Хутор на саратовщине - явление, повторяю, не частое и всегда свидетельствующее о том, что его основатели – переселенцы с южных губерний Российской Империи.

Согласно ревизиям, хутор Трёхпрудный появился в конце 18-го века, как раз после подавления восстания. К сожалению, записей о составе переселенцев на момент основания обнаружить не удалось, хотя нашлось много подробных сведений об окружающих деревнях, сёлах и городах, заселяемых переселенцами из других российских губерний, среди которых уроженцы Дона не значились вовсе. Вот, например, запись о месте, где я вырос: «с. Богородское, называвшееся ранее Рысьим... при р. Хопре, основалось до 2-й ревизии; в 1723 г… крестьяне из Нижегородской, Тверской, Московской, Полтавской, Владимирской и др. губерний».

И так, примерно, обо всех населённых пунктах, с перечислением происхождения переселенцев, среди которых, кстати, чаще всего значились малороссияне из Полтавской губернии, которые, говоря на современном политкорректном, есть суть украинцы.

К сожалению, дед мой погиб 27 января 1942 года в Великую Отечественную в мясорубке под Старой Руссой, как раз на пути немцев, рвущихся в Ленинград и захоронен в братской могиле в д. Лужины Новгородской области. Подробности удалось раскопать в архивах МО лишь года четыре назад, после чего в 2016 году я, наконец, побывал на этом святом для меня месте:

С тех пор приезжаю ежегодно и каждый раз невольно накатывает чувство, будто был лишён в жизни чего-то, что ничем заменить нельзя.

Два брата моего родного деда — Алексей и Виктор, также участники Великой отечественной, прошли всю войну и остались живы. Алексей (пацанами звали мы его дядь Лёнь) вернулся без руки, ростом был под два метра. Хорошо помню сцену: мой отец со своим братом (ребята молодые, крепкие, лет по 35) пытаются загрузить в ГАЗ-51 большое бревно, метра три длиной и в диаметре сантиметров 30-40. Подходит дядь Лёня и говорит: а ну-ка, отойдите-ка. Берёт одной рукой под бревно, поднимает и кладёт концом на открытый борт. Потом поднимает второй конец и всё бревно заталкивает в кузов.

Тот же мой двоюродный дед дядь Лёня рассказывал, что Фёдор (мой родной дед) хоть был ростом и пониже него, но силушкой сильно поболе. А ещё пел хорошо, бывало просто идёт по улице и поёт, да так, что люди из домов выходили и слушали. Был, кстати, в семье самым грамотным, умел читать и писать, возможно потому, когда ушёл на фронт, сразу взяли в штаб полка.

И ещё удивительное совпадение: дед мой Фёдор погиб 27 января 1942 года — день в день с прорывом блокады Ленинграда в 1944 году и освобождением концлагеря Освенцим в 1945 году.

Собственно, это все подробности по этой линии. О более дальних предках мне найти ничего не удалось, кроме очевидного знания имени прадеда: тоже Фёдор, который вроде бы служил то ли на броненосце «Потёмкин» (возможно это семейная легенда, во всяком случае, полных списков личного состава до сих пор нет), то ли просто был военным моряком.

Вообще, первые сторожевые поселения на правом берегу Хопра обустраивались Россией с середины XIV века, когда левобережье, вплоть до р. Медведица и Волга, кишело отрядами половцев, татар и прочих разбойников, включая примкнувших к ним славян, промышляющих грабежами и угоном людей в полон. Местность была лесистая и холмистая, не в пример степному левобережью Волги, о котором речь пойдёт ниже. Большинство же населённых пунктов уже по левому берегу Хопра во времена Российской Империи основывались в основном в XVIII веке, как я уже написал выше - переселенцами из различных губерний, в том числе и малороссами. А названия поселений из более ранних времён, например, Большой Карай, Кистендей, Изнаир, Чиганак и др., свидетельствуют о тюркско-татарских корнях основателей.

В общем, версия моего происхождения по отцу из донских казаков напрямую подтверждена не была, а лишь косвенно. Однако также она не была и опровергнута, что льстит, так как в России причастность к Дону всегда была престижной и слегка придавала налёт превосходства. Однако если задуматься о корнях самих донских казаков выясняется простая вещь: эти стражи южных рубежей России многие столетия комплектовались из представителей самых разных народов, среди которых русские были далеко не первыми и не главными. А были там и татары, и калмыки, и малороссы, и башкиры, а также представители всех прочих многочисленных кавказских народов. А по гумилёвской версии одними из первых предков донских казаков вообще были бесправные выходцы из Хазарии, происходившие из смешанных семей хазар и евреев: отец – еврей, мать – хазаринка.

Однако это всё неважно, ибо в конечном итоге весть этот «плавильный котёл» закономерно стал разговаривать на русском языке и принял Православие, что, впрочем, не отменяет их «мутноватого» этнического происхождения. В общем, чем дальше в лес, те толще партизаны, большинство из которых по факту совсем даже и не славяне. Как, например, у Григория Мелехова, героя романа «Тихий Дон», бабушка была турчанка, привезённая дедом из похода. Причём, большой знаток казачьего быта М.Шолохов, описывая станичные сходы, отмечал, что на них всегда присутствовали представители всевозможных кавказских и тюркских народов.

Завершив с предками по отцу, плавно перехожу к материнской линии, которая совсем недавно как раз пополнилась. В моё распоряжение попало собственноручное письмо моего двоюродного деда (по матери), датированное 1988-м годом. Из письма прослеживается родословная вплоть до прапрадеда, с подробным и ярким описанием многих нюансов жизни в разные эпохи, проходящих сквозным вектором из Российской империи, через четыре войны (русско-японскую, первую мировую, гражданскую и Великую Отечественную), во всех из которых участвовали мои предки.

Сведения из письма моего двоюродного деда Ивана Георгиевича:

Мой прапрадед: Харитон Ратушный – Украина, Полтавская губерния, Кобелякский р-он, село Говтва (впервые упомянуто в летописях 1095 года), река Псёл. Родился примерно в 1823 году, прожил 80 лет и умер в 1903 году.

Харитон с 2-мя младшими сыновьями (Дмитрием и Василием) переселились в 80-х годах 19-го века в Саратовскую губернию. Старший сын Кирилл остался на Полтавщине.

Василий Харитонович Ратушный — это и есть как раз мой прадед, о котором и будет здесь подробней, также уроженец села Говтва Полтавской губернии. Прабабушка: Хритиния Андреевна, девичья фамилия Бужинская.

В Саратовской губернии в степном левобережье Волги образовалось село Золотуха полностью из переселенцев Полтавской губернии (как раз Кобелякского, а также Золотоношенского и Лубенского уездов). Первопроходцы были Золотоношенские, поэтому и село получило название Золотуха, с чем и вошло в состав Саратовской губернии.

У Кирилла Харитоновича, оставшегося на полтавщине, было три дочери (Евдокия, Феодора и Василиса). Связь родственников с ними потерялась. Косвенное известно, что дочери вышли замуж и, соответственно изменили фамилии и письма стали возвращаться обратно. При этом высока вероятность, что на Украине и сейчас полно родственников по линии прапрадеда.

У Дмитрия Харитоновича было четверо детей (Александр, Мария, Григорий, Евдокия). Кстати, Мария волею судьбы впоследствии также переехала на Полтавщину, что лишь увеличивает вероятность наличия многочисленных родственников на Украине.

Итак, прадед Василий Харитонович, судя по фотографии – типичный матёрый казак:

Родился в 1869 году в Полтавской губернии. Умер 7 января 1922 года в возрасте 53 года. Участник русско-японской войны, мобилизован был в 1904, служил в кавалерии. Вернулся с довольно распространённой медалью из бронзы, на одной стороне которой было «Всевидящее око», а на другой стороне надпись: «Да вознесёт вас Господь в своё время»:

Его старший сын Иван, который и написал письмо, участвовал в 1-ой мировой войне, а впоследствии в гражданской на стороне красных.

Всего в семье прадеда Василия было 9 детей, (Наталья, Иван, Мария, Семён, Григорий, Таисия, Василий, Георгий (мой родной дед) и Константин). Четверо умерли в младенчестве. Василий участвовал в Великой отечественной, был трижды ранен, от четвёртого ранения скончался в 1944 году. Константин также участник Великой отечественной, прошёл всю войну, имел ранение и награды, впоследствии жил в г. Мытищи Московской обл.

Мой дед Георгий Васильевич 4 года был в плену, четыре раза бежал и каждый раз его вновь ловили. Освобождён в 1945 году. Несмотря на продолжительный плен, дед впоследствии прожил в почёте без всякого ущемления, как полноценный ветеран Великой отечественной войны и дожил до 1991 года:

Вот дословный (с сохранением орфографии письма Ивана) эпизод из жизни прадеда Василия Харитоновича:

«…отец устроил меня погонщиком на привод у молотилки помещика Коробкова. У него был красивый конь, но отбойный, недоступный. Он нанял казаха обучить коня. Казах оседлал коня и когда сел на него, конь поднялся на дыбы, потом упал на землю спиной и задавил казаха. Потом Коробков узнал что отец служил в кавалерии наездником и нанял его за 3 рубля обучить коня. Но не сказал что он задавил казаха. А мне охота сказать об этом отцу, но с привода не могу уйти, молотилка остановится. Но когда обротали и взнуздали коня Коробков подаёт отцу седло. Отец от седла отказался. Потребовал плеть и обвил её проволокой. И только спрыгнул на коня, он как поднимется на дыбы и тут же как и с казахом упал спиной на землю, а отец успел раньше спрыгнуть и бьёт его плетью по ушам. И так до трёх раз он падал потом поскакал вперёд галопом, а отец продолжает его бить плетью между ушей. И так километров 30 он на нём проскакал и когда приехал на место конь весь в мыле мокрый. Отец спрыгнул с него, погладил по шее, дал в рот сахару. И конь стал такой смирный, только помахивает головой.

Прошло две недели конь опять отбился от рук. Коробков опять с просьбой к отцу, отец отказывался. Почему говорит ты мне не сказал что конь казаха задавил? Да ещё давал мне седло. Ведь в седле он меня тоже мог задавить, потому что я из стремян не успел бы спрыгнуть? Потом отца позвали к дяде Дмитрию. Там был Коробков, они стали просить отца обучить коня. За это Коробков обещал купить отцу лошадь. Отец согласился. И что интересно. Конь никого к себе не подпускал. Кормили его бросали сено вилами в колоду, поили наливали воду через жёлоб. Но когда отец зашёл в конюшню он весь задрожал и стал мокрый. И отец свободно его объездил. А на Спасы на Ярмарке Коробков купил ему кобылу 2-х лет за 62 р. 50 коп.»

Честно говоря, смотрю на фотографию прадеда и не покидает ощущение, что этому человечище по плечу было не только объездить любого коня, но и на плечах с конём подняться на гору. Впрочем, удивляться нечему, учитывая то, что прадед был земляком самого Ивана Поддубного, уроженца села Богодуховка Полтавской губернии...

Когда читал письмо, вдруг вспомнилось детство: приезжая в деревню к бабушке (матери отца), мы часто с пацанами помогали пасти коров верхом на лошадях. Никогда не забуду восторг от скачки галопом без седла! Теперь немного понимаю, откуда эта тяга к верховой езде, учитывая родословную как по отцовской, так и по материнской линиям.

Кроме бабушки по отцу, жившей неподалёку в деревне в Саратовской области, я часто летом приезжал на Кубань, куда после ВОВ переехали со всей семьёй мои другие бабушка и дедушка - родители моей матери. Жили они к тому моменту в г. Славянск-на-Кубини, где у меня уже было бесчисленное множество тёть, дядь, братьев, сестёр (а теперь уже масса племянников и племянниц, некоторые из которых, кстати, с настоящей дагестанской кровью).

Меня всё время интересовал вопрос: на каком языке разговаривают жители Кубани? Да кто их знает, может на испорченном русском, может на украинском, а может и на пресловутом суржике. А какая, собственно, разница? В любом случае, когда я на лето в начальных классах прибывал к ним на заслуженный отдых, то через 2-3 месяца приезжавшие забрать меня родители ни разу не понимали, что и на каком языке я пытаюсь им втереть. Расстраивались сильно, но напрасно. Ментальность моя не менялась и 1 сентября Великий и Могучий мгновенно брал верх над любыми посягательствами на его великомогучесть.

Когда стал по-старше, то перестал вестись на происки своих многочисленных кубанских двоюродных, за что периодически получал почётное звание «кацапа», плавно переходящее в «кацапею», а иногда и в «москаля». Правда, при этом никто не пытался скакать и бесновато скандировать безумные кричалки.

А теперь самое главное: исследование моей родословной привело к исключительно печальному результату. Настоящей полноводной истинно русской крови обнаружено не было. Зато в наличии как минимум 50% малороссийской крови родом с Полтавской губернии, которая, кстати, более 100 лет была под литовцами и поляками. Учитывая преобладание в роду фамилий с окончанием на «й» (Дубровский, Ратушный, Бужинский), что вводит вероятность значительного количества польской крови (особенно Бужинские), то дело совсем швах (хорошо хоть кровь славянская). Другая половина – «мутноватая» донская смесь, наверняка приправленная запорожцами, уж больно похожими на турецких янычар. Когда-то была мысль сделать модную генетическую экспертизу, но теперь, дабы совсем не уйти в расстройство и не усугублять интригу, решил больше ерундой голову не забивать.

***

Немного подумал и, заглянув в себя поглубже, вдруг понял всем нутром: всё у нас будет хорошо и мы, как всегда, победим. Как победили наши отцы и деды. Потому что мы русские.

«Горжусь, что я русский!.. Потомство моё прошу брать мой пример… до издыхания быть верным Отечеству... Мы русские! Какой восторг!», - сказал самый выдающийся русский полководец, не проигравший ни одного сражения и имеющий, по некоторым сведениям, шведское происхождение.

Властям Польши и Украины, а также всем остальным, упоминать которых много чести, посвящается.

Александр Дубровский