В ожидании ядерных или неядерных фейерверков 15 апреля, в 105-й юбилей северокорейского бога Ким Ир Сена, мир рискует пропустить еще одну знаменательную дату — неделя с момента превращения Иванки Трамп, дочери президента США, в крупнейшую политическую фигуру всеамериканского, если не глобального значения.

Напомним: считается, что это она повлияла на решение отца нанести в ночь с 6 на 7 апреля удар «Томагавками» по аэродрому сирийских ВВС в Шайрате.

Потому что была потрясена телевизионными картинками детей, которых якобы подвергли химической атаке именно с этого аэродрома.

Вас кто-то хочет обмануть

И до, и особенно после этой истории американские СМИ только и пишут, что об Иванке. Можно смело говорить, что ее появление в качестве официального советника отца изменило всю динамику политической жизни в стране, практически сорвав попытки демократического лагеря изничтожить Трампа как личность.

И об этом мы еще поговорим, но сначала — о том, что мы здесь можем не видеть, а оно важнее некуда. Это все на ту же тему — страдающие сирийские дети. И не только сирийские.

На одной из международных конференций в Варшаве менее года назад я оказался участником разговора двух профессиональных психологов. Говорили о том, как ведется массовая обработка мозгов в глобальном масштабе, те самые гибридные и информационные войны, по тому или иному поводу.

«Дети» в таких играх — первый и последний аргумент негодяев. Потому что, напомнили психологи, когда в споре кто-то говорит «они же дети», в мозгу среднего человека отключаются центры, ответственные за рациональное мышление. А включаются инстинкты «защитить детей», своих и не только.

То есть вас в такой ситуации намеренно и грамотно сводят с ума, лишают права быть человеком мыслящим, анализирующим и проверяющим информацию, и превращают в животное. Причем в весьма дрянное и агрессивное животное.

«Но для этого надо не говорить, а обязательно орать истошным голосом», — заметил один психолог.

«Да, метод шока, в этом случае — защитная агрессия, включается сразу, — согласился другой. — Но лучше показывать картинки, потому что люди со сниженным умственным уровнем лучше реагируют на зрительные образы, чем на слова и даже на крик».

«Вот интересно, когда же люди догадаются, что с ними творят, и перестанут реагировать», — добавил третий.

Может, и догадаются, что как только они слышат очередной вопль о «детях», это означает, кто-то вас хочет обмануть. А пока что трудно перечислить, сколько мерзостей те или иные лоббисты и фальсификаторы протащили через парламенты нескольких стран, применяя этот дешевый прием.

Но, так или иначе, в истории с сирийскими детьми он сработал. Хотя неожиданным образом — и далеко не с первой попытки.

В гибридной и обычной войне в Сирии, если вы помните, сплошные «дети». Утонувший сирийский мальчик, срежиссированная картинка которого должна была убедить европейцев, что они обязаны принимать беженцев в любых количествах (сначала получилось, потом не очень).

Далее была сирийская девочка (с ней ничего не вышло), потом египетская девочка, которую хотели выдать за сирийскую…

И вот — явно фиктивные картинки из Идлиба, которые вдруг подействовали на Иванку Трамп, она пошла к папе, и тот тоже растрогался.

Перелом в гражданской войне

Оставим в стороне вопросы, так ли это было и правда ли, что в США «Томагавками» повелевают 35-летние фотомодели и предпринимательницы, заодно пишущие книги. Важно, что какая-то часть публики в это верит, потому что должна верить.

Но, вообще-то, для сегодняшних американцев «сирийский» эпизод стал далеко не самым важным этапом в превращении Иванки Трамп в звезду национального значения. Если бы вы ее создали в лаборатории, то вряд ли у вас получилась бы такая оптимальная версия «первой дочери», как Иванка, пишет умный психолог для The Washington Post. И добавляет: в стране давно уже формировался культ «первой дочери» — вот хотя бы Челси Клинтон, о которой мы в России почти не слышали, зато дома это была очень заметная фигура. Или Малия и Саша Обама.

Трамп — президент весьма «семейный», и стихийным или срежиссированным путем в этой семье все работают на его образ. Жена Меланья редко показывается на публике. Зато есть сыновья и дочери (всего пять детей!) и их семьи.

Президент США Дональд Трамп с супругой Меланьей и сыном Бэрроном спускаются по трапу Борта номер один во Флориде. 17 марта 2017 года

Иванке удается, продолжает автор, невероятный политический акт. Она намекает, что хорошо понимает все странности и особенности отца — но добавляет: это же мой папа. Таким образом, она служит как бы мостиком, соединяющим две Америки — ту, для которой Трамп есть немыслимый монстр, не имеющий права ходить по земле, и ту, для которой как раз Трамп-то и есть олицетворение человеческой нормальности.

Если говорить в целом о динамике ползучей гражданской войны, которую демократы устроили против республиканцев начиная прямо со своего провала в ноябре, то перелом в войне, пусть и временный, произошел именно с появлением Иванки в ее собственном офисе в Белом доме и — особенно — с разговоров о ее роли в ударе по Сирии.

Пропагандистская машина демократов все еще изображает президента как полностью провалившегося менеджера, неспособного как провести собственные законопроекты через свой же республиканский конгресс, так и вести внятную внешнюю политику. Но феномен президентской семьи и особенно Иванки даже демократы обсуждают с определенным уважением. Или хотя бы без привычных для них высокоморальных воплей.

То есть до выполнения «программы Трампа» еще далеко, но хотя бы минимальная приемлемость этого человека даже для его противников уже налицо.

И никому в США не интересно, что хрупкая Иванка таким образом оказывается причастна ко вполне реальным убийствам ее «Томагавками» сирийских детей возле аэродрома в Шайрате. Более того, американцы об этом, похоже, даже не слышали, а если услышат, то не поверят.

Дмитрий Косырев