Диванные эксперты в информационной войне

Пожалуй, никогда словосочетание «информационная война» не описывало так хорошо происходящее в киберпространстве: идёт настоящая война, с ковровыми бомбардировками пропагандой, дымовыми завесами фэйков и шельмованием идеологических противников. И эта война, по-видимому, приобрела характер народной, поскольку в ней участвуют добровольцы-партизаны – их часто иронически именуют «диванными войсками». Многие из этих «информационных партизан» заняты тем, что разоблачают пропаганду своих противников: находят следы фотошопа на снимках с мест событий, выискивают логические нестыковки в информационных сообщениях и опровергают вражеские фэйки и вбросы.

У этих солдат информационной войны часто нет никакой специальной квалификации – им вполне достаточно прочитанных кое-где обрывков знаний, Википедии с Гуглом и собственного здравого смысла. В конце концов, этого здравого смысла должно быть достаточно, чтобы понять, что воронка от взрыва выглядит неправильно (сумка с бомбой квадратная, а след от взрыва почему-то круглый), что трупы обгорели как-то странно, и вообще, необязательно быть ракетчиком, достаточно быть филологом, чтобы распознать в метеорите никакой не метеорит, а неудачный пуск ракеты.

Но не зря один мой знакомый вузовский преподаватель любил говорить, что в научной среде словосочетание «здравый смысл» является страшным ругательством. Позвольте мне рассказать здесь две истории…

Одна из них – про то, как в роли «диванного теоретика» оказался я сам. Когда-то я слушал интервью с женщиной, рассказывавшей про то, как органы опеки Норвегии отняли у неё сына в пользу её мужа-норвежца (это была довольно известная в своё время история, но я сейчас, к сожалению, не помню её фамилию). Где-то уже на первых минутах я стал подозревать, что она лжёт, и, вооружившись Гуглом и Википедией, принялся проверять её слова. Но ближе к концу интервью я начал понимать, что подозреваю её во лжи даже там, где она на самом деле говорила правду.

Другой случай я наблюдал, когда в какой-то интернет-дискуссии кто-то упомянул о ранении Булата Окуджавы во время Великой Отечественной войны случайной пулей с немецкого самолёта-корректировщика. В комментариях немедленно собрались люди, объяснявшие, почему пуля именно с самолёта не могла произвести именно такое ранение и вообще почему ничего не могло быть так, как в этой истории (должен заметить, что в Рунете от диванных специалистов по ВОВ просто не протолкнуться). Вот только эта история ранения была описана самим Булатом Шалвовичем в его повести «Будь здоров, школяр!», то есть о ней известно из первых рук.

Это я рассказывал для того, чтобы проиллюстрировать: вооружившись пресловутыми Гуглом, Википедией и «здравым смыслом», можно доказать что угодно. Можно выдать ложь за истину, а истину за ложь. И беда в том, что обычному человеку очень сложно разобраться в этом белом шуме из фэйков, вбросов и разоблачений, чтобы отделить ложь от правды. Позволю себе процитировать чужие слова: «Вот кричат, что кто-то ломает жизнь человеку — и это правда. Вот кричат, что кто-то ломает жизнь человеку — и это ложь. Вот кричат, что светскую обозревательницу обсчитали в ресторане — и это на первых полосах. И публика уже не в состоянии отделить ложь от правды, а важное — от безделицы.»

Но человеку же надо как-то выстроить в своей голове цельную картину происходящего. И он поступает самым простым образом: берёт уже существующую в его голове картину и принимает на веру всё то, что в неё укладывается, и отбрасывает всё то, что ей противоречит.

Снова приведу два примера. Известный блогер и писатель Андрей Мартьянов когда-то предлагал своим читателям такой мысленный эксперимент для развлечения: найти признаки того, что «режим разваливает Россию», например, в том, что а) Россия приняла решение оставить Черноморский флот в Крыму (это было ещё задолго до событий на Украине), б) Россия приняла решение не продлевать контракт с Украиной о размещении Черноморского флота в Крыму, в) Россия пока не приняла никакого решения относительно Черноморского флота. Как оказалось, найди признаки грядущего «развала России» в одном, в другом и в третьем случае оказалось очень легко.

Другой пример был недавно со мной, когда я, увидев перепост некой новости в блоге своего знакомого, не мог понять, осуждает он события, о которых рассказывалось в статье, или наоборот, поддерживает их. Один и тот же текст, данный без комментариев, мог легко быть превращён как в оптимистический, так и в пораженческий, если бы он был снабжён соответствующими комментариями. Не нужно даже выборочно отбрасывать факты, не укладывающиеся в твою картину мира, – достаточно «правильно» интерпретировать их.

Джордж Оруэлл, известный автор антиутопий, писал когда-то в своём очерке «Вспоминая войну в Испании»: «Что меня поразило и продолжает поражать – так это привычка судить о жестокостях, веря в них или подвергая их сомнению, согласно политическим предпочтениям судящих. Все готовы поверить в жестокости, творимые врагом, и никто – в творимые армией, которой сочувствуют; факты при этом попросту не принимаются во внимание». И далее: «Правда сразу начинает восприниматься как ложь, если исходит от врага». Сегодня, 70 лет спустя, если заменить «жестокость» на «ложь», слова Оруэлла снова применимы к нынешней войне – информационной. Впрочем, можно и оставить слово «жестокость»: люди действительно отказываются верить в то, что их единомышленник мог оказаться педофилом или убийцей, или что их сподвижники могли заживо сжигать людей, добивая тех, кому удалось вырваться из огня.

И самое худшее даже не в том, что людей можно заставить поверить в то, что их страну атакуют злые русские на боевых треножниках, или что сожжённые заживо люди – российские шпионы, и вообще они сами себя сожгли. Самое худшее в том, что с человеком, живущем в ином информационном пространстве, абсолютно невозможно найти общий язык. Для одного – земля круглая, а для другого – земля плоская и стоит на трёх слонах, и если говорить ему про Магеллана и Гагарина – он просто не поймёт.

Я не знаю, как можно остановить эту тенденцию. Но она пугает меня.

Андрей Фроленков.