Бег опальных принцев

Политолог Борис Межуев — о Сергее Гуриеве и судьбе «либеральной фронды»

Борис Межуев. Фото: ИЗВЕСТИЯ

Слухи об отставке и чуть ли не эмиграции ректораРоссийской экономической школы СергеяГуриеване случайно стали мегасенсацией. До сих пор Россию навсегда покидали находящиеся под следствием бизнесмены, иногда недовольные отечественными порядками деятели культуры, но не либеральные экономисты. «Системные либералы», к числу которых несомненно относился Сергей Маратович, казалось, были настолько «системны», что их положению в стране ничто не угрожало.

Немедленно выяснилось, что примерно месяц назад Гуриев был вызван,как свидетель,в Следственный комитет по делу ЮКОСа в связи с тем, что некоторое время назад в печати он подверг критике известное судебное решение. Хотя либеральная пресса и склонна связывать отставку и отъезд Гуриева с его публичной позицией по делу ЮКОСа, эта связь выглядит сомнительно — отношение к судебному приговору, даже если оно и неудобно для власти, преступлением не является, и основанием для уголовного дела быть не может. Однако, судя по всему, СК заинтересовался, находился ли Гуриев в каких-то финансовых отношениях с Михаилом Ходорковским и организованным им благотворительным фондом «Открытая Россия».

Честно говоря, все это в общем излишне. Принимая во внимание и позицию Гуриева, и его общественное положение, трудно представить себе, что он мог бы публично поддержать обвинительный приговор Ходорковскому, даже если никогда не получал от него и его структур ни копейки и ни разу даже не встречался с бывшим главой ЮКОСа. Разумеется, вся проблема в том, что Сергей Гуриев являлся одним из ключевыхпредставителей той части либерального экономического истеблишмента, которая примерно с 2009 года перешла в открытую фронду официальному экономическому и политическому курсу. Причем Гуриев зашел настолько далеко в этом фрондировании, что решился поддержать оппозиционера № 1 Алексея Навального и даже пожертвовать какие-то деньги в его Фонд борьбы с коррупцией.

В 2012-м либеральная фронда проиграла свое генеральное сражение, и многие ее представители попали под пристальный взгляд Следственного комитета и налоговых органов. Ирония состоит в том, что неосостоявшийся ее лидер, продолжает спокойно возглавлять правительство, в то время когда его соратники покидают страну. Но фронда — не революция, она порождает относительно мягкую реакцию.

Сергей Гуриев, конечно, больше, чем экономист, я даже думаю, что он был и не экономистом в точном смысле слова — он был создателем академического лобби экономистов. Гайдар, Чубайс, Авен, Кох — все это были в основном люди практические, без стопроцентного авторитета в научном мире Запада. Гуриев сделал из научного сообщества силу, респектабельную как в западных академических кругах, так и в сфере менеджмента. Европейский университет в Петербурге попытался организовать нечто подобное из сообщества политологов, но гораздо менее удачно. Экономисты школы Гуриева могли гордиться большим индексом цитирования в англо-саксонских научных изданиях, прекрасными связями в академических кругах Запада и признанием на мировом уровне своих теоретических трудов. Популярность РЭШ достигла своего пика, когда в 2009-мв стенах этого образовательного учреждения читал свою лекцию Барак Обама. В конце концов, на базе РЭШ, Московской школы управления и других структур возникла своего рода интеллектуальная империя, состоящая из людей, блестяще владеющих самыми разными математическими методами исчисления экономических показателей, большинство из которых были заведомо недоступны профанам.

Мне всегда казалось странным несоответствие между сложностью и изысканностью методологического аппарата представителей этой школы и сравнительной простотой их публичных экономических рецептов, главным из которых было требование максимального снижения доли государственного сектора в хозяйственной сфере. Где действуют государственные компании и корпорации, там царствует коррупция, говорил Гуриев и его соратники. Мне кажется, что этот ответ был слишком краток, чтобы схватывать суть дела.

На самом деле, проблема состояла в том, что мы пользуемся терминами и концепциями XXI века, хотя живем реально в веке XVII. И с точки зрения того века, в котором мы живем, Сергей Гуриев — отнюдь не глава экономической школы, а владелец большого ресурсного поместья, которое,как и любое другое поместье в нашем веке,так или иначе подарено ему властью. И как граф де ла Фер во время французской Фронды, Сергей Гуриев в минувшем столкновении сделал ставку на один феодальный клан против королевского двора, итогом чего стала его неминуемая опала. Если бы победил клан, на который поставил Сергей Гуриев, аналогичной опале подверглись бы владельцы других поместий.

Сегодня бессмысленно было говорить о коррупции, пользуясь терминологией американских либертарианцев. Увы, все наши частные корпорации — точно такие же жалованные властью поместья, как и госкомпании. Я, конечно, не эксперт в области экономики, но, по-моему, в этом отношении разница между «Газпромом» и, условно говоря, «Альфа-групп»— чисто стилистическая. Такая же, как между МГУи РЭШ.

На мой скромный и, надеюсь, в меру беспристрастный взгляд, все, что произошло с Гуриевым, — это следствие не столько его политических ошибок (как свободный человек он имел полное право занимать ту позицию, которую он занимал), сколько его ошибок как социального мыслителя. В прежние годы ему надо было, наверное, не бичевать госкапитализм и рекламировать модернизационный опыт Южной Кореи, а говорить одну и только одну вещь: России нужен наконец нормальный и дееспособный парламент, который мог бы реально ограничивать исполнительную власть. Потому что только с этого шага — с парламентских свобод — и начинается современность и приходит к своему завершению Старый порядок.

Но Фронда принцев всегда относилась к Фронде парламентов с пренебрежением, и по этой причине принцы после поражения удалялись в изгнание, а «третьему сословию» оставалось дожидаться созыва Генеральных Штатов еще целых два столетия. Будем надеяться, что у нас история потечет побыстрее.