Об экономике Рейха, якобы разгромленной союзниками с воздуха

Бывший министр вооружений Третьего рейха, бывший любимец Гитлера, Шпеер сумел быстро «денацифицироваться». Поэтому в своих мемуарах он порой просто клевещет на бывшего «шефа», например, отказывая ему в чувстве юмора.

В мемуарах Шпеер настойчиво пытался выпятить и свою роль «спасителя Германии» от якобы обуявшей фюрера страсти к тотальному разрушению экономики Рейха. Однако знакомство с подлинным положением вещей позволяет предполагать, что Шпеер слишком уж многое валил со своей больной головы на мертвую голову фюрера. Благо тому было уже всё равно, а Шпееру надо было уходить от петли…

Миф о жёстком приказе Гитлера уничтожать всё и вся расходится и с идеями завещания Гитлера, подлинность которого не оспаривается и в котором Гитлер ориентирует германский народна продолжение «дальнейшей битвы нации» и «продолжение строительства национал-социалистического государства».

Не настолько глуп был Гитлер, чтобы не понимать, что без заводов и инфраструктуры не повоюешь и ничего не построишь. Так что вряд ли он бездумно приказывал все к чёртовой матери взрывать, взрывать и взрывать…

Тотально разрушали Германию союзники. Но разрушали они в основном города. А вот заводы…

В 1947 году на Западе вышла книга «IG FARBEN», в 1948 году изданная у нас под названием «ИГ Фарбениндустри». Автором этой очень интересной и нестандартной книги был американский экономист и журналист Ричард Сэсюли.

Сэсюли имел после войны редкую возможность знакомства с архивами Рейха и с его экономикой. Так вот, он писал, что при условии обеспечения топливом, материалами, ремонтом и транспортом экономика Германии могла бы работать почти на 90 процентов своей максимальной мощности до конца войны.

Так каким был результат стратегических «ковровых» бомбардировок территории Германии? Разбомбленная экономика или сотни тысяч жертв гражданского населения? Книга Сэсюли начинается так:

«Глубоко в лесах Восточной Баварии запрятали нацисты свои новейшие военные заводы. Вы можете проехать мимо них по дороге и ничего не увидеть. Можно пролететь над ними — и опять-таки ничего не увидеть, кроме густого зелёного покрова лесов.

Военные заводы отлично замаскированы… Как правило, цехи разбросаны на большой площади и соединены между собой километрами зелёных трубопроводов».

Сэсюли знал, что писал. Призванный в американскую армию, он входил в группу полковника Бернштейна, проводившую расследование деятельности германского химического концерна «ИГ Фарбениндустри». Он исколесил всю американскую, и не только американскую зону оккупации и собрал богатейший документальный материал, дополненный личными впечатлениями.

Вот конкретный пример, приводимый Сэсюли:

«На лужайке в баварском лесу стоит недостроенное здание… со сводчатой крышей — …в длину около 800 м, в ширину у основания больше 90 м, а в высоту более 30 м. Оно предназначалось для самолётостроительного завода фирмы Мессершмитг».

Завод заглублялся в землю, толщина купола составляла 6 метров. И это строительство, начатое лишь в августе 44-го, Рейх продолжал до середины апреля 45-го, когда в эту зону вошли войска Соединённых Штатов Америки.

«Большая часть немецких городов была превращена в развалины, — писал Сэсюли. — В зоне, оккупированной американской армией, единственным не пострадавшим серьёзно большим городом был Гейдельберг. На первый взгляд казалось, что должны пройти десятилетия, прежде чем Германия снова станет производящей страной. При виде развалин городов нельзя было представить себе, что заводы остались нетронутыми».

Однако это было именно так. Союзники бомбили центральные районы городов — жилые. Они были меньше прикрыты силами ПВО, а главное — дома немцев не имели никакого отношения к собственности граждан США, в отличие от многих германских предприятий, которые прямо принадлежали фирмам США или в которых американский капитал преобладал.

Возможны были и иные варианты отношений и распределения собственности. Сэсюли откровенно признавался:

«В больше мере, чем какой-нибудь другой концерн в мире, «ИГ Фарбениндустри» стал центром сети международных картелей, контролирующих поразительный ассортимент продукции — нефть, каучук, красители, азот, взрывчатые вещества, алюминий, никель, искусственный шёлк. Около пяти тысяч километров отделяют правление «ИГ Фарбениндустри» во Франкфурте-на-Майне в Германии от атлантического побережья Соединённых Штатов Америки, но «ИГ Фарбениндустри» мог бы много рассказать об американской военной промышленности…»

В этой ситуации далеко не всем в США требовалась лежащая в развалинах германская промышленность, особенно — тяжёлая. И эта дополнительная политическая защита в сочетании с высокой противовоздушной защищённостью военных заводов Германии обеспечивали её экономике вполне устойчивый режим деятельности, который бомбардировки сорвать не могли.

Впрочем, в США имелись влиятельные силы, желавшие не только разгрома вооружённых сил Рейха, но и разгрома его экономики, прежде всего — всё той же тяжёлой промышленности. Уже 11 мая 1945 года в Белом доме была утверждена директива объединённых начальников штабов США и Англии генералу Эйзенхауэру № 1067.

В основу директивы была положена программа американского еврея, бывшего министра финансов в правительстве Рузвельта, Генри Моргентау. А целью программы было расчленение Германии и её аграризация.

В части промышленности директива предписывала:

«а) запретить и предотвратить производство чугуна и стали, химикалиев, цветных металлов, станков, радио- и электрооборудования, автомобилей, тяжёлого машинного оборудования… кроме как для целей предотвращения голода или беспорядков или болезней, могущих угрожать оккупационным войскам.

б) запретить и предотвратить восстановление предприятий и оборудования этих отраслей промышленности, кроме как для нужд оккупационных войск».

Однако людей, заинтересованных в послевоенном развитии экономики Германии — под контролем США, конечно, — было в Вашингтоне и Нью-Йорке всё-таки больше. Они и определили целеуказание для стратегической авиации США: разрушать города, но не трогать заводы. Они в итоге и взяли курс на новую промышленно развитую Германию, экономика которой к концу войны была в основном сохранена.

Для простаков же уже в ходе войны был создан миф о том, что бомбардировки Рейха союзниками и стали причиной краха Рейха.

В этой книге я — даром что окончил Харьковский авиационный ордена Ленина институт имени Н.Е.Жуковского по специализации «жидкостные ракетные двигатели» — не буду много говорить о том, как многого достигли немцы к 1945 году в сфере разработки новейших образцов военной техники и прежде всего — в области ракетной техники, реактивной авиации и электроники.

Но кое-что скажу…

Кто-то из наших известных ракетчиков (если не ошибаюсь — Черток) вспоминал, что то, что наши ракетчики увидели в поверженной Германии в 1945 году, они определяли так: «Это то, чего не может быть».

Из личного опыта могу вспомнить схожее свидетельство одного из своих преподавателей в ХАИ. Когда крупный специалист в области лопаточных (не от слова «лопата», а от «лопатка компрессора или турбины») машин академик АН УССР Проскура, заведующий кафедрой ХАИ, в сороковые годы ознакомился с немецким трофейным ракетным «железом», он заявил буквально то же: «Этого не может быть!», имея в виду сумасшедшие по тем временам скорости вращения элементов турбонасосного агрегата двигателя немецкой баллистической ракеты «Фау-2».

Я сам вместе с товарищами по учёбе изучал в 70-е годы ЖРД немецкой зенитной ракеты «Рейнтохтер» («Дочь Рейна»). Даже тогда это было небесполезно для будущих ракетчиков — настолько интересной и своеобразной была конструкция некоторых элементов этого двигателя. Собственно, и у советского воспроизведения немецкой боевой баллистической ракеты «Фау-2» — первой в мире — нам, студентам, удалось постоять и обстоятельно всё «пощупать».

Даже в 70-е годы ракетный шедевр Рейха впечатлял.

Немцы имели поражающие достижения также в области создания авиационных реактивных газотурбинных двигателей и реактивных самолётов.

Да и в проблеме создания атомной бомбы они не так уж и отстали от остальных.

Пожалуй, немцам как национальной общности не хватило во Второй мировой войне (как, впрочем, и в Первой — тоже) той коллективной духовной стойкости, которую успела воспитать в народах СССР и прежде всего в триедином русском народе Советская эпоха.

Что же касается германской экономики, то её материальное состояние в 1945 году могло бы обеспечить немцам ещё долгое сопротивление — вопреки мифу о том, что союзные бомбардировки уничтожили материальную основу мощи Третьего рейха.