В анналах памятных для Америки дат появилось новое событие. В один из ноябрьских дней 2012 года в Нью-Йорке — мегаполисе с населением более 8 миллионов жителей, не было зарегистрировано ни одного преступления с применением насилия! Нет, конечно, прочие правонарушения в городе фиксировались. А общее число преступлений за текущий год даже выросло на 3 процента. Говорят, статистику Большому Яблоку подпортила мода на смартфоны: пропавшие из карманов добропорядочных горожан гаджеты подняли статистику уличных краж аж на 9 процентов. Но главный индикатор городской преступности — количество убийств — резко пошел на спад. Мокрых дел за последний год зафиксировано меньше на 23 процента. 472 убийства в прошлом году и 367 (пока) в 2012-м. И если до конца декабря в городе Большого Яблока не произойдет какого-нибудь жуткого эксцесса, то уходящий год станет в криминальной истории Нью-Йорка самым спокойным после 1960 года. «Итоги» поинтересовались: как городским властям удалось превратить криминальную столицу США в один из самых безопасных городов страны. Опыт Нью-Йорка был бы полезен и для Москвы, где только за первое полугодие 2012 года было зафиксировано 222 убийства, 91 случай умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, 112 изнасилований. Всего за полугодие в нашей столице зарегистрировано 86 тысяч преступлений, треть из которых — тяжкие и особо тяжкие. Например, так называемая уличная преступность, по словам начальника ГУ МВД Москвы Анатолия Якунина, в этом году выросла на 27 процентов.

 

Нью-йоркские окна

Помнится, в самом начале 80-х, когда я в первый раз попал в Нью-Йорк, местный старожил взял карту города и обвел для меня карандашом те районы, куда ходить нежелательно, особенно в темное время суток. В то время в мегаполисе наблюдался катастрофический всплеск насильственных преступлений, который социологи объясняли широким распространением дешевого наркотика крэк. Достаточно одной только цифры: в 1990 году в Нью-Йорке были убиты 2245 человек. Сегодня зоны риска еще остались, скажем, в Бронксе и Бруклине, но заметно скукожились. И вообще криминалитет, в первую очередь уличные банды, городские власти серьезно поприжали.

Экстравагантную версию, объясняющую падение уровня преступности в Нью-Йорке, сформулировали Стивен Левитт и Стивен Дабнер — авторы популярной книжки «Фрикономика». Они связали декриминализацию Нью-Йорка с легализацией абортов в 70-е годы. По их логике, мамы из неблагополучных семей попросту не пустили на свет энное количество будущих потенциальных преступников.

Впрочем, серьезные эксперты связывают «великую криминальную эволюцию» с решительной политикой бывшего мэра Рудольфа Джулиани, руководившего мегаполисом с 1994 по 2001 год. При Руди — так его ласково называют по сей день благодарные горожане — полиция поменяла стратегию борьбы с уголовщиной, внедрив ряд новшеств, которые можно смело квалифицировать как ноу-хау.

Первая инновация — статистическая система CompStat. Внедрение этой универсальной компьютерной базы данных позволило мгновенно реагировать на меняющуюся оперативную обстановку. Электронная система позволяла отслеживать преступления на специальной карте и регистрировать любые тревожные тенденции. Раз в неделю представители руководства городской полиции наведывались в полицейские участки всех восьми патрульных районов Нью-Йорка (на полицейском сленге — «боро») и проводили у этих карт совещания. К слову, административно город поделен на пять «боро», но у полиции своя география.

Мигающие разноцветными лампочками огромные карты вы наверняка видели в голливудских полицейских боевиках: вспыхивают и укрупняются точки, где совершено преступление, и мерцающим пунктиром отмечается маршрут погони за злоумышленниками. Сегодня карты CompStat взяли на вооружение практически все крупнейшие мегаполисы США. А в Канаде это Ванкувер, кстати, один из самых безопасных и приятных для жизни городов планеты.

Второе ноу-хау — так называемая теория разбитых окон, которой стали руководствоваться мэр и его команда. Теория вообще-то проста, как правда, и кому-то может даже показаться наивной. Она устанавливает жесткую корреляцию между разрухой и замусоренностью среды обитания, с одной стороны, и уровнем антиобщественного поведения, с другой.

То есть если местного пацана окружают брошенные дома с размалеванными граффити стенами и разбитыми окнами, а на улицах громоздятся горы мусора, то волей-неволей его рука тянется к «косяку», ножу и пистолету. В 1982 году эту простенькую мысль обрядили в строгие академические одежды социопсихологи Джеймс Уилсон и Джордж Келлинг. Свои выводы они опубликовали в журнале The Atlantic Monthly. Вскоре Келлинга наняло как консультанта муниципальное транспортное управление Нью-Йорка. За шесть лет удалось отчистить городской сабвей, включая перегоны между станциями, от чудовищного по размаху и вкусу «творчества» граффитистов.

 

Какой закон?

Во многом под воздействием идей Келлинга и Уилсона отцы города провозгласили «нулевую толерантность» в отношении даже самых мелких правонарушений, в частности, проезда в сабвее зайцем и распития спиртных напитков в общественных местах. Турникеты в нью-йоркской подземке довольно низкие, примерно такие же, как в Москве, и некоторые прыгают через них, как через козла, — сам видел много раз. Пойманных зайцев бьют долларом — штраф 100 баксов.

Что касается спиртного, то в Нью-Йорке нельзя пить на улице все, что крепче минеральной воды, даже если ты обернул бутылку пива в непрозрачный бумажный пакет. Хотя в большинстве городов Америки таким способом употреблять в публичных местах дозволяется. Если поймают, штраф 25 долларов. А подвыпившего буяна, если тот начнет качать права, тут же арестуют за антиобщественное поведение, и суд может приговорить его к общественным работам и даже к тюремному сроку. Красноречивая цифра: за 90-е годы число арестов за мелкие правонарушения выросло в Нью-Йорке на 70 процентов.

Одновременно неутомимый Джулиани начал зачищать неблагополучные районы. Начал он с пресловутой 42-й улицы, средоточия порнобизнеса, наркоторговли и проституции. Когда мытьем, когда катаньем мэр прикрыл одни греховодные бизнесы, другие выдавил куда-то на задворки. А на 42-ю пригласил на выгодных условиях крупных девелоперов. И сегодня здесь стало во всех смыслах чисто: сияют огнями шикарные мультиплексы, рестораны и магазины.

Имеет хождение и совсем простое объяснение декриминализации Нью-Йорка, напоминающее старый еврейский анекдот: «Хотите пить хороший чай? Не жалейте заварки!» В данном случае заваркой служит количественное наращивание числа правоохранителей. В первую очередь патрулирующих улицы копов — скромных рядовых охраны порядка. За 90-е годы армия полицейских в мегаполисе выросла на 35 процентов. Сегодня около 35 тысяч копов несут службу в городе, включая 22 тысячи патрульных.

Но реально полиции в городе стало гораздо больше, причем далеко не все из них носят униформу. В Нью-Йорке самая большая в США концентрация правоохранителей из ведомств различного уровня, что особенно заметно после терактов 11 сентября 2001 года.

Помню, в дни съезда Республиканской партии меня поразило обилие темно-синих мундиров, казалось, превышавшее число обычных граждан. Такие же тучи полицейских курсируют на своих двоих и на автомашинах по Ист-Сайду в дни Генеральной Ассамблеи ООН, когда в город приезжают главы многих государств мира.

Характерно, что помимо 35-тысячной когорты «лучших» (NY Finest — таков девиз полиции Нью-Йорка), вахту охраны порядка несут сотни представителей иных силовых ведомств. Так, многие министерства имеют свою полицию. Ведомств, имеющих право на слежку и задержание подозреваемых, — целая дюжина. Это, в общем, считается хорошим делом — через такое мелкое сито труднее проскочить криминалу. Правда, эта практика нередко создает конфликтные ситуации, когда одни полицейские наступают на пятки другим.

Бывает так, что следователь городской полиции прибывает на место происшествия и обнаруживает хозяйничающих там ребят из ФБР или парней из управления по борьбе с наркотиками. Такой сюжет — излюбленный для Голливуда. Конкуренция вызвана тем, что у каждого сверчка свой шесток в виде ведомственного кодекса. У обычной полиции, например, главный «молитвенник» — административный кодекс Нью-Йорка. А в нем полиции предписано следить за соблюдением законов штата Нью-Йорк.

А как же, спросите вы, центральные, федеральные законы? Они копам гордого мегаполиса тоже писаны, но достаточно витиевато. Американское право прецедентно, а потому историческим в данном вопросе стало одно из дел 1999 года, рассмотренное федеральным апелляционным судом. В его решении указывается, что «местные правоохранители имеют право арестовать за нарушение федерального закона, если он не противоречит закону штата». Заметьте, приоритет отдается местному закону! Если же федеральный закон существует, а аналогичного штатного нет, как, например, в иммиграционных делах, то коп может арестовать нелегала, чтобы затем незамедлительно передать его в федеральную юрисдикцию.

 

Останови и обыщи

Политику нетерпимости и к серьезным преступлениям, и к мелким правонарушениям продолжил нынешний мэр Майкл Блумберг. Он известен как рьяный противник свободной продажи оружия. Под его нажимом в 2006 году муниципалитет утвердил новый свод правил, предписывающих обязательную регистрацию граждан, нарушивших закон о владении и хранении огнестрельного оружия. Кроме того, продавцы оружия должны дважды в год направлять властям подробные отчеты о покупателях и количестве проданных стволов. Владельцы оружия в свою очередь не имеют права покупать новые стволы чаще одного раза в три месяца.

Блумберг начал мощную агиткампанию в масштабах всей страны, стремясь юридически, административно и коммерчески стреножить продавцов оружия в других штатах, откуда оно по нелегальным каналам стекается в Нью-Йорк. Если Блумбергу удастся перекрыть или хотя бы сузить эти каналы, то убивать в городе станут еще меньше.

Кроме того, мэр внедрил в практику тотальную профилактику уличной преступности, законодательно утвердив принцип «останови и обыщи» (stop and frisk). То есть патрулирующим улицы копам издавна разрешалось останавливать и обыскивать на улице подозрительных лиц. Но при наличии веских оснований. Новый регламент значительно расширил формулировку «веские основания». Обтекаемая формула дала копам практически неограниченные возможности. В том числе останавливать и выворачивать карманы у главной группы риска — выходцев из Латинской Америки. Понятное дело, это вызвало протесты со стороны правозащитников.

Что это за «веские основания», я знаю не понаслышке. Как-то раз я попал у въезда в туннель Линкольна, соединяющий Нью-Йорк с Нью-Джерси, в тотальную проверку водителей на алкоголь. В данном случае «веским основанием» послужил... пятничный вечер, то есть время суток, когда считается, что грех не выпить. К счастью, я был как стеклышко. Проверку вели копы, видимо, забывшие о четвертой поправке к Конституции США, защищающей граждан от необоснованного обыска и конфискации и требующей для этого судебного ордера. Кстати, больше я о таких антиалкогольных «проверках на дорогах» не слышал.

Принципиально важно и то, что суды, если оспаривается правомочность уличного обыска или ареста, чаще берут сторону правоохранителей. Основанием служит еще один важный прецедент — дело 1968 года «Терри против штата Огайо». Парочка молодых парней вела себя на улице весьма подозрительно, что навело полицейского в штатском на мысль их обыскать. Он обшарил парней и нашел у них незаконное оружие. Адвокаты арестованных пытались доказать, что нарушена четвертая поправка и, следовательно, дело надо закрыть. Но Верховный суд США постановил, что полицейский был вправе обыскать и арестовать человека, если у него «возникло веское подозрение, что человек совершил, совершает или собирается совершить преступление, и если у него есть веские основания предположить, что тот вооружен и опасен». И точка!

В США перед допросом арестованному обязаны зачитать так называемое правило Миранды, то есть перечислить его права — на молчание, адвоката, ну и так далее. Все, кто смотрит западные детективы, выучил эту формулу назубок. Она вобрала в себя гибкую диалектику правовой коллизии, где арест, пусть и при совершении преступления, еще не вечер, а улики, пусть и самые веские, еще не ночь. Все возможно обернуть вспять — если, допустим, копы, следователи или прокуроры ошибутся в процедурах, а адвокаты сумеют воспользоваться их ошибками.

Но если на стороне арестованного могучая «казуистика Миранды», то на стороне правоохранителей не менее грозная «логика Терри». Она еще называется здравым смыслом, призванным защищать тех, кто защищает граждан от криминала. Главный урок Нью-Йорка для прочих мегаполисов, стонущих от разгула преступности, в этом-то, наверное, и состоит.

 

Нью-Йорк