|
Если человек идиот, то это надолго.
Если же человек патриот Украины, есть три варианта:
1) это пока не поумнеет (прозреет);
2) это пока не отнимут кормушку;
3) это надолго.
В качестве эпиграфа – один из моих «антисвідомітських афоризмів» в переводе с мёртвой «мовы» на родной язык.
В качестве заглавия…
Что такое «укролохотрон», надеюсь, объяснять не надо. Хотя…
Это подмена:
1) патриотизма – сепаратизмом (см. у Леонида Соколова – «Об украинском патриотизме»);
2) естественного малорусского наречия родного русского языка – искусственной «рідною, материнською, калиновою, солов’їною українською мовою»;
3) Православной Церкви – «Українською церквою»;
4) русской идентичности – украинской нетрадиционной ориентацией;
5) исторической науки – лжеисторией, а исторической памяти – лжеисторическими заблуждениями;
6) демократии – т.н. национал-демократией (помесью ежа с ужом), норовящей трансформироваться в диктатуру «батька нації»;
7) государственной независимости – полной сдачей интересов государства и его народа в пользу «европейской интерграции» (или «евроатлантической»)
и так далее.
А девять кругов, помнится, насчитывалось в аду, описанном Данте в «Божественной комедии»?
Так вот: по тем же девяти кругам «укролохотрона» пришлось пройти автору этих строк – нынче русскому писателю, патриоту Руси и гражданину Русского Мира, а в прошлом «українському поету» и большому патриоту Украины.
Прозревшему и поумневшему благодаря Андрею Ваджре и Ко ещё на финише восьмого круга… но давайте по порядку. Надеюсь, рассказ о моём пути от украинства к русскости, от «мовы» к языку, от идолопоклонства к Вере и от лжи к Правде будет для кого-то поучительным, а для большинства прочитавших – интересным.
Круг первый: украинская школа
Родители мои, оба родом с Левобережья, университет и аспирантуру каждый по своей специальности окончили во Львове (не ко сну будь помянут – шутка). По распределению попали преподавать в Луцк – на ту же Западную Украину, да не ту. Мать работала на кафедре русского языка, на чистой украинской «мове» никогда в жизни не балакала, но мне, когда я в год и десять месяцев от роду (по её словам) научился читать, давала книжки не только на русском, но и на украинском. С книжками в дошкольном возрасте я проводил гораздо больше времени, чем со сверстниками и вообще людьми. А потом мама сдала меня в украинскую школу, расположенную ближе всех прочих от дома. Кстати, в Луцке в то время русских школ было всего четыре из девятнадцати (сейчас – одна из двадцати шести).
«Анскулинг» в Украине и сейчас огромная редкость, а в Стране Советов достижение гражданином семилетнего возраста однозначно наказывалось лишением свободы от восьми до десяти лет с отбыванием срока в колонии среднего режима… простите, средней школе. А коль школа была украинской, ученикам вдалбливали в голову, что они украинцы, что их «ридна мова» – «життя духовного основа» ((с) Рыльский) – украинская, что царская Россия эту «мову» преследовала валуевскими и эмскими указами, зато благодаря великому Ленину и Коммунистической партии…
Всё это было здорово, непонятной оставалась одна странная вещь. На уроках мои сверстники общались с учителями чисто по-украински, а на переменах немедленно переходили на причудливую смесь украинских слов с русскими. Т.е. на то, что чаще всего называют «суржиком».
Поскольку на такой же смеси разговаривала мама, а также из-за нежного возраста я об этой странности долго не задумывался.
Зато когда мне «чотирнадцятий минало», а на дворе был 1989 год…
Появился Рух. Туда немедленно пошли отец и старший брат. Национал-демократические взгляды проникли и в среду старшеклассников. Правда, общаться на «суржике» почти все новоиспеченные «патриоты-самостийники» почему-то продолжали…
Круг второй: «универ», специальность «Украинский язык и литература»
Но только не Сашко Некрот. Я вышел из стен советской школы совершенно конченым патриотом «Нэньки-Украины», «мовнюком» (хотя это слово изобрели позже) и русофобом.
Уверенным, будто одноклассники говорят на «суржике» лишь по той простой причине, что они – необразованная городская шпана.
А я не такой. Вот поступлю в институт на украинское отделение филфака – и буду служить делу «національного відродження». Поработаю для Украины я, поработают тысячи таких же – и будет наш народ «національно свідомим», и мы всем миром «розбудуємо Українську державу» и заживем лучше всех – на зависть москалям…
Только меня ждало кое-что похлеще «суржика от городской шпаны».
А именно – мои однокурсницы, в основном девушки из глухих полесских западноукраинских сёл, где, казалось бы, должна сохраниться в девственной чистоте «ридна украйинська мова»… что?
Разговаривали точь-в-точь на таком же суржике, что городские!
Для меня тогдашнего – патриота-«мовнюка» – это стало страшным ударом.
Равно как и то, что они вообще не слушали ни Андрия Мыколайчука, ни «Братів Гадюкіних» с «сестричкою Вікою», ни «Вечірньої школи» с «Канікулами» и Олесем Зоряном… короче, никого из только что вспыхнувших звезд украиномовной поп- и рок-музыки. «Несвидомо» и «по-янычарски» отдавая предпочтение русско- и англоязычным!
Моя патриотическая душа не могла вынести такой «підлої зради свого, рідного». В результате мне пришлось вообще избегать любых контактов с этими… ну, которые типа хуже шпаны. И, сидя в стенах родительской квартиры, смотреть по «телеку» и слушать по радио, как «кляті комуняки, що залишилися при владі» разваливают народное хозяйство и раскручивают маховик супергиперинфляции…
Круги третий и четвертый: гражданские организации и национал-демократические партии
В 1994 году, когда я перешёл на четвёртый курс, один старый знакомый предложил поучаствовать в деятельности областной организации «Молодого Руха» и создании «Волинської філії Української студентської спілки».
Самое интересное, что сначала там даже какая-то работа пошла. Даже удалось провести некоторые мероприятия, от которых толку было, правда, как с козла молока, но вреда, однако, тоже никакого. И даже начался мой путь в журналистику: в руховской областной газете появилась неплохая молодёжная страничка…
Так что через год я благополучно вступил. Не в это самое, так в партию, ага. В Рух. Тогда ещё он был при великом вожде Вьячеславе Чорновиле. Т.е., во-первых, ещё не «диванный», и, во-вторых, успешно косящий под конструктивную оппозицию (политсилу).
Но благодаря Руху-то я и увидел всю изнанку «национал-демократии» и «свидомизма», насмотрелся на «укропатов» (т.е. украинских патриотов) изнутри – из их же лагеря.
Не буду описывать, что это за кунсткамера – думаю, каждый читатель где-либо видел таких экземпляров.
Именно пройдя третий и четвёртый круги, я впервые начал подозревать, что с «национальной идеей» и «национал-демократией», а значит и с «украинским патриотизмом» вообще – что-то не так…
Круг пятый: украинский юмор и сатира в разговорном жанре
Пару раз выступить в разговорном жанре мне довелось ещё в школьные годы. А на первом курсе института, позже превращённого в «универ», «Олэксандр Нэкрот» на творческом вечере в актовом зале вуза впервые сорвал аплодисменты, перешедшие в бурные овации, исполнением юморески «Вотело» («Отелло») авторства львовянина Романа Солыло.
Вам это имя ни о чем не говорит?
Как я вас понимаю!
Сейчас понимаю. А пятнадцать лет тому назад я с этим «шедевром» даже стал лауреатом второй премии всеукранского фестиваля «Перлини сезону» («Жемчужины сезона») в номинации «разговорный жанр (юмор и сатира)».
В том же 1996 году лауреатами этого же фестиваля стали, тем самым круто засветившись, «Океан Ельзи», Юрко Юрченко и мой земляк Сашко Положинский – лидер группы, пардон, гурту «Тартак».
Последний, между прочим, получил первую премию тоже в разговорном жанре.
После чего наши с ним пути-дороги предсказуемо разошлись. Он стал звездой, потому что сразу, в том же году, ушёл из украиномовных разговорников (и кавээнщиков) в танцевальную музыку.
А я – двинулся в журналистику.
Диплом же лауреата фестиваля, как оказалось, надо спрятать или выбросить, а лучше сжечь. И забыть.
Потому что юморески на галицийском диалекте, как у Романа Солыло и ему подобных – для Малороссии явный неформат, а в Галичине на «волыняку-москаляку» не пойдут.
Что же касается моего собственного юмористического и сатирического художественного творчества на литературной украинской «мове» – оно для разговорного жанра неформат тоже.
Почему? Да потому что украиномовный разговорный жанр – это «спивомовки» Степана Руданского и Павла Глазового да «усмишки» Остапа Вишни. Именно они вызывают смех целевой аудитории – украинских селян и хуторян. Перед которыми мне со своими стихотворными фельетонами и памфлетами на патриотов Украины на эстраде делать нечего. Моволюбивая публика дай Бог чтоб хоть на бумаге прочла, переварила и, может быть, поняла что-то…
Фиаско с карьерой украинского юмориста-разговорника опять же заставило меня о многом задуматься. До осознания хуторянской сущности украинства оставалось уже немного…
Круг шестой: «украиномовная» журналистика
Здесь не на чем долго останавливаться. Работая журналистом в областной прессе, которая у нас на Волыни вся на «мове», я параллельно стал читать много газет и журналов на русском. Ненависть к русскому языку сама по себе стала постепенно сходить на нет – это раз. И второе – вскоре пришло понимание, что украиноязычные издания не конкуренты русскоязычным априори.
Пока оно пришло, я ещё восторгался то газетой «День» (в её первоначальном формате), то журналом «ПіК», то… не помню, а может, это и всё.
А пока восторгался, верил в конкурентоспособность и, тем более, жизнеспособность украинской «мовы».
Этот мой круг стал приближаться к финишу, когда я стал сотрудничать как внештатный собкор с русскоязычным журналом «Футбол».
А закончился созданием в 2008 году персонального блога – собственного маленького интернет-СМИ – на… русском языке.
Круг седьмой: украинская государственность
Раньше я верил, что обретение Украиной суверенитета – безусловное благо. И якобы то состояние, в котором оказалась Украина в 90-е гг. ХХ в., – временное. Не буду повторять бреда о «многовековой борьбе украинского народа за незалежнисть» и многого прочего, но я долгое время верил и во всё это. И даже в героев из УПА, не говоря о сторонниках Мазепы и вояках Петлюры…
Первым мощным зарядом русской Правды в мою забитую украинской ложью башку была статья Андрея Ваджры «Ukraina: от мифа к катастрофе-2».
Затем я стал запоем читать материалы сайтов «Руська Правда», «Украинские страницы», «Русская линия», интернет-версию газеты «2000», Версии.com и так далее.
Мозги встали на место.
Круг восьмой: украинская идентичность
См. «Круг седьмой». Особо хотелось бы выделить, помимо работ Ваджры, обстоятельную статью Игоря Друзя «Украинство: этнос или идеология?». После неё, а также публикации Николая Ярёменко «Я – малоросс, этим горжусь!» мне ничего другого не оставалось, как навсегда покончить с идентификацией себя как украинца. Я одной крови с Котляревским, Гоголем, Короленко, Ярёменко, Сокуровым-Величко – мы малороссы!
Правда, это сейчас я так легко и радостно об этом говорю.
А представьте, каково это – с детства точно знать, что ты украинец, всю молодость гордиться этим, и вдруг…
Но, как видите, не все «свидомые» безнадёжны. Часто «свидомизм» лечится, и лучше всего – Правдой, умноженной на убеждение, что этот мир должен стать иным!
Круг девятый: украинская литература
Вот именно из этого, последнего, круга Некроту Александру Анатольевичу и оказалось выйти труднее всего.
Даже достоверно зная, что украинская литература создавалась совершенно так же искусственно и теми же врагами единства Руси, врагами русского народа, что и украинская «мова».
Уже осознавая себя малороссом, я, тем не менее, дописывал свой третий сборник юмора и сатиры на «мове».
Между прочим, первому я дал название «Юначий маразм» («Юношеский маразм») – туда вошли мои ранние, написанные в прошлом тысячелетии русофобские и антиимперские сатира и юмор.
Второй – «Вперед – на граблі!» – сатира на украинских политиков из разных лагерей, в основном на Ющенко и Тимошенко, находившихся в то время у власти. От русофобии я тогда уже отошёл, а к пониманию подлинной сущности проекта «Ukraina» и необходимости его демонтажа – ещё не пришёл.
Но третий, посвященный «великому ювилею» – 20-летию провозглашения суверенитета Украины, – называется «Незадовільна незалежність» («Неудовлетворительная независимость») и содержит насмешку уже над украинским «дэржавництвом» и украинской идеей как таковой. Именно несостоятельность украинства и Украины как руины, как европейской подворотни – главная мысль книги…
Итак…
Девять кругов по сине-жёлтому «монте-карло» или «лас-вегасу», уставленном игровыми автоматами верховных «укролохотронщиков», – наконец-то позади.
Как говаривал Шерлок Холмс: «Сознаюсь, я был слеп, как крот, но лучше поумнеть поздно, чем никогда».
Я с вами, мои русские братья и сестры.
Украине – быть. Но быть Малой (Западной, Юго-Западной, Киевской – нужное подчеркнуть или дописать своё) Русью. Неотъемлемой и вечной частью Русского Мира.
Всё. Кажись, высказался – пора слезать с трибуны, надо и честь знать.
4.11.11
Александр Некрот,
Вернуться назад
|