Народ и партии
4-06-2011, 15:36. Разместил: gopman
Ростислав Ищенко
президент Центра системного анализа и прогнозирования
Общим местом в рассуждениях большинства политически активных граждан Украины, не обязательно профессионально занимающихся политикой, но обязательно ею интересующихся, стала беспощадная критика существующих партий, периодические заявления о необходимости вместо «старых плохих» создать «новую хорошую» партию, с последующей констатацией нереализуемости данной идеи. Уверен, что, констатируя импотентность действующих партийных механизмов, народ абсолютно прав – действующие партии (большие и малые), являясь объединениями по интересам политиков и бизнеса, никак не отражают и не собираются отражать какие-либо экономические, политические или идеологические предпочтения своих избирателей.
Классическая украинская партия – стая хищников, сплотившаяся вокруг вожака (самого крупного и сильного), чтобы успешнее бороться за охотничьи угодья и добычу с себе подобными. Отличаются они друг от друга только размерами стаи, возрастом, полом и темпераментом вожака, а также внешними и внутренними ресурсами, которые они могут мобилизовать себе в поддержку. Если вожак не тянет, сразу же становится актуальным вопрос о его замене или о переходе под крыло другого вожака. В жизни подавляющего большинства украинских политиков были не одна и не две партии.
Но почему партии такие? И почему термин «политик» давно уже стал синонимом слова вор?
Очевидно, потому, что ни украинское общество в целом, ни отдельные его части (имеющие несовпадающие интересы) даже не пытались воспользоваться своим правом, а в какой-то мере и обязанностью реализовывать свои интересы путем прямого участия в политике. Под тезис «Политика – дело грязное» общество самоустранилось от ее формирования и блаженно наблюдало борьбу шакалов с гиенами, наивно рассчитывая, что победитель первым делом приступит к защите их кроличьих интересов.
Общество не желало думать, когда передавало права на заводы, недра и угодья в частные руки. Общество не желает думать и сейчас, усердно повторяя годами тиражируемые малограмотными журналистами и политиками мифы и ожидая, когда же наконец, в результате утверждения «правильного» флага, герба, гимна, языка и истории, потекут молочные реки с кисельными берегами.
Для иллюстрации и в подтверждение мысли приведу лишь два примера. В последние годы советской власти народу уши прожужжали о том, что общенародная собственность фактически якобы является собственностью бюрократического класса (в терминологии того времени – партократов), которые ее и используют в своих интересах. Одновременно народу говорили, что если для начала, в качестве менеджеров, заменить партократов демократами, а затем вообще все это приватизировать, то тут-то и настанет всеобщее счастье, поскольку придет эффективный управленец, а за ним эффективный собственник.
Но почему партии такие? И почему термин «политик» давно уже стал синонимом слова вор?
Очевидно, потому, что ни украинское общество в целом, ни отдельные его части (имеющие несовпадающие интересы) даже не пытались воспользоваться своим правом, а в какой-то мере и обязанностью реализовывать свои интересы путем прямого участия в политике. Под тезис «Политика – дело грязное» общество самоустранилось от ее формирования и блаженно наблюдало борьбу шакалов с гиенами, наивно рассчитывая, что победитель первым делом приступит к защите их кроличьих интересов.
Общество не желало думать, когда передавало права на заводы, недра и угодья в частные руки. Общество не желает думать и сейчас, усердно повторяя годами тиражируемые малограмотными журналистами и политиками мифы и ожидая, когда же наконец, в результате утверждения «правильного» флага, герба, гимна, языка и истории, потекут молочные реки с кисельными берегами.
Для иллюстрации и в подтверждение мысли приведу лишь два примера. В последние годы советской власти народу уши прожужжали о том, что общенародная собственность фактически якобы является собственностью бюрократического класса (в терминологии того времени – партократов), которые ее и используют в своих интересах. Одновременно народу говорили, что если для начала, в качестве менеджеров, заменить партократов демократами, а затем вообще все это приватизировать, то тут-то и настанет всеобщее счастье, поскольку придет эффективный управленец, а за ним эффективный собственник.
Народ верил. А ведь не сложно было подумать, что если менеджеры от КПСС еще хоть как-то ограничены законами государства, партийной идеологией, 18 миллионами своих однопартийцев и определенными традициями, выработанными системой за десятилетия, то не только мифические демократы, но и свои собственные «красные директора» оказываются абсолютно бесконтрольными и оставленными с глазу на глаз со своими совестью и жадностью, сразу же после слома системы. Партократы могли украсть сравнительно немного, да и тратить было некуда, поскольку ни яхту, ни самолет, ни дом в Лондоне, ни Роллс Ройс купить было нельзя, равно как нельзя было купить и четыре «Волги», и размеры дачи были регламентированы. А вот уже их преемники быстро осознали, что у них есть уникальная возможность бесплатно получить в собственность бывший общенародный завод стоимостью в миллионы, а то и миллиарды долларов. Потом же хочешь – хозяйствуй на нем эффективно, но уже для своего кармана, а хочешь – продай в десять раз дешевле – все равно денег на всю жизнь хватит. Если же приватизировать пока не можешь, то назначь себе зарплату в миллион, а рабочим можешь и вовсе не платить.
Почему такое поведение элиты стало для народа неожиданностью? Ведь от него не скрывали, что капитализм – это не только право стать миллиардером, но и право умереть под мостом. И клошаров в любой капиталистической стране на порядки больше, чем миллиардеров.
Ну да ладно, тогда не знали. Но ведь уже получили богатый опыт. Почему же киевляне до сих пор ждут градоначальника и команду, которые не будут приватизировать в свою пользу коммунальное имущество? Им же еще при советской власти сказали, что общего имущества нет. Если оно общее, им на самом деле владеет тот, кто им управляет. И остановить коррупционные позывы бюрократа не в состоянии никакие законы, никакая прокуратура и никакой президент. Бюрократ украдет даже тогда, когда приватизация объекта запрещена. Бюрократ не украдет только в одном случае – если это невозможно продать. Поэтому советские бюрократы и не украли Киев – продать было нельзя. Любой пожелавший приватизировать госдачу или Жуков остров сразу же оказался бы клиентом ОБХСС.
Подчеркну: не крадут не тогда, когда мораль высока или законы строги – когда нельзя украсть. И не важно, вызовут ли тебя на партком, чтобы ты объяснил, откуда у тебя «буржуазные замашки» и деньги на них, или, как в США или Швейцарии, соседи донесут, что у тебя слишком дорогая машина. У нас не работает ни один механизм, ни другой.
Это, так сказать, экономическая часть пропасти, отделяющей политиков и партии от народа. Политики имеют возможность воровать сколь угодно много (и даже спокойно выводить украденное из страны) без оглядки на народ. Партии же им нужны для более эффективного раздела сфер влияния с чужаками и для сглаживания противоречий между своими. Поэтому особо ценятся те партии, которые умеют «не выносить сор из избы».
Вторая часть пропасти идеологическая.
Наш наивный народ до сих пор озабочен ошибками и преступлениями Сталина, особенностью коммунистической доктрины в ее ленинско-советской трактовке, «Пражской весной», войной в Афганистане и прочими фигурами и событиями давних лет.
Нет ничего плохого в том, чтобы интересоваться своей историей и знать ее. Конечно, не в кухонно-ющенковском варианте. Плохо, что исторические мифы и легенды служат основанием для сегодняшнего политического выбора и обоснованием сегодняшних ошибок и преступлений.
Например, вся постсоветская власть, включая украинскую, активно пугает население коммунистическим реваншем, а наши западные друзья буквально в пару последних лет резко озаботились ресталинизацией российского общества. Конечно, украинские политики интеллектом не блещут. Но не такие уж они идиоты, чтобы и вправду думать, что Симоненко со своей партией готовит революцию, экспроприацию экспроприаторов, национализацию приватизированного, восстановление колхозного строя, Организации Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи. Все прекрасно знают, что КПУ – такая же парламентская партия, как БЮТ или ПР, что ее лучшие времена уже прошли и что ее лидеры совсем не стремятся возглавить и революционизировать потенциально сильное левое движение, а озабочены тем, как сохранить и умножить свои отнюдь не малые состояния. Эти коммунисты опасны для общества как одна из составных частей уничтожающей его коррупционной системы, а никак не в качестве революционных реваншистов. Те же «регионалы», только в профиль.
То же можно сказать и о «страхах» западных друзей. Они не боялись ресталинизации России ни в 1991-м, ни в 1993-м, ни в 1996-м, ни в 2000-м, ни в 2004-м годах. Вдруг «испугались» сейчас. Почему?
Потому что они ведут речь о «путинском курсе на ресталинизацию». То есть их мишенью является не давно почивший в Бозе Сталин, а действующий политик Путин. Думаете, на Западе не знают, что возвращение к сталинизму на этих территориях еще менее возможно, чем возвращение к развитому социализму, что если большой террор и возможен, то только со стороны радикальных националистов и прочих неофашистов (имею в виду не только украинских, но и их союзников по всему постсоветскому и даже восточноевропейскому пространству), что отсутствует как материально-техническая, так и политико-идеологическая база для сталинизма?. Террористический национализм на постсоветском пространстве возможен. Террористический коммунизм – нет.
Так чего же их так беспокоит Сталин, что они даже готовы, вопреки всякой логике, утверждать, что за поражения 1941-1942 годов он, как Верховный Главнокомандующий и глава государства, ответственность несет, а к победам 1942 и 1943-1945 годов, несмотря на то, что оставался Верховным Главнокомандующим и главой государства, никакого отношения не имеет?
Повторю. Это выстрел не в Сталина. Это выстрел в Путина и в путинскую Россию. Путина никто не учил работать президентом, но он оказался интуитивно сильным политиком и понял простую истину: Россия – не Чехия. Она не может существовать вне имперского формата. Это такой же абсурд, как предложить США разделиться на 50 независимых государств и отказаться от имперской политики.
В то же время есть азбучная истина, давно доказанная историей, то есть прошедшая эмпирическую проверку. Империи не могут существовать в состоянии покоя. Они либо расширяются, либо сжимаются. Имперская идеология глобальна. Не важно, считаете ли Вы, что Поднебесная – единственное государство на планете, окруженное варварами, которых только предстоит цивилизовать, или, что Рим должен нести христианскую веру до крайних пределов ойкумены. Империя, объединяет людей не по этническому признаку, даже не по территориальному, но идеологически. Это лучше всего выразили китайцы формулой: «Варвар, живущий, как китаец – китаец, китаец, живущий, как варвар – варвар».
Русская православная империя объединяла и объединяет, помимо собственно русских и собственно православных, более сотни народов и десятки религий, но от этого она не становится менее русской или менее православной. И это хорошо, на интуитивном уровне, понимают украинские националисты, которые даже не знают, как зовут верховного муфтия России, но которые начинают биться в падучей, стоит только упомянуть о Патриархе Московском и Всея Руси. И тишайший Алексий возмущал их не меньше, чем энергичный Кирилл.
Таким образом, в Сталина стреляют не как в коммунистического фанатика, пролившего много невинной крови, но как в удачливого восстановителя империи. Получается, что причиной кровавых преступлений был не коммунистический фанатизм лидера, но имперская идея. А это уже прямой удар по Путину, который вольно или невольно, современными методами, далекими от применения грубой военной силы и простой перекройки границ, успешно восстанавливает имперское пространство. Нам же пытаются объяснить, что если Нерон был плох, то и сама идея Рима никуда не годится.
Но ведь в эту игру играют и все украинские политики – не важно, понимают они ее смысл или нет. Только «Свобода» Тягныбока (независимо от того, опирается ли она на финансовую, медийную и техническую поддержку олигархов и «регионалов» или нет) имеет свой политический формат, продиктованный собственными идеологическими предпочтениями. Но если тягныбоковцы сознательно делают вид, будто не понимают, что между социал-национализмом и национал-социализмом никакой разницы нет, и все это в современной политической терминологии расширительно именуется фашизмом, то, похоже, они не лукавят, когда говорят, что пытаются бороться за язык и традиции своего народа против имперского универсализма.
Здесь, однако, они попадают в две ловушки. Во-первых, универсализм любой империи держится на терпимости к многообразию. Если бы США требовали от всех своих граждан принять англосаксонскую протестантскую культуру, их бы уже разорвало, как капля никотина хомячка. То же самое можно сказать и о России, где свободно развивали, развивают и будут развивать свою культуру не только единокровные украинцы, но и ненцы, и чукчи, и буряты. Империя постепенно растворяет в плавильном котле, но это – не задача, которую она перед собой ставит, это – естественный процесс. И сегодня мы, например, не знаем, кто кого растворит: белые англосаксы латиноамериканцев или наоборот. Важно, что в империи конвергенция культур, языков и народов происходит естественным путем. Еще важнее, что империя обеспечивает входящим в нее народам конкурентные преимущества на мировой арене. Потому, что противостоять империи может только такая же империя. Все остальные однозначно проиграли до начала конфликта. Для примера вспомним «газовые войны» Украины с Россией и постоянные попытки Киева опереться на ЕС и США – противопоставить империи империю, а самому тихонько пошакалить под столом.
Во-вторых, территория Украины нарезана по обычному имперскому принципу – не этнические границы, но границы, удобные для управления и хозяйствования. Поэтому уже на первом этапе своей деятельности «Свобода» не сохраняет свое, а пытается уничтожить чужое. Худо-бедно националисты пытаются ассимилировать 70% украинских граждан. А дальше они, являясь формально сторонниками моноэтнического государства, реально начинают претендовать на российское имперское наследие. Мы неоднократно слышали о том, что и Дон, и Кубань, и Воронеж, и Курск – украинские суть земли. Можно не сомневаться, что если бы украинское националистическое государство оказалось достаточно сильным в военном и экономическом планах, то оно предъявило бы территориальные претензии всем соседям.
В этом не было бы ничего страшного, если бы не два «но». Моноэтническое государство, в котором «титульная нация» (если не лукавить) составляет меньшинство, а радикальные националисты, стремящиеся к ассимиляции всех и вся – ничтожное меньшинство, просто не может существовать. То есть националистам надо либо принимать имперскую идеологию, соответствующую формату украинского государства, а тогда они уже не националисты; либо запираться в галицийском заповеднике, а против этого никто не возражает. Можно туда экскурсии возить, как в Африке на фотосафари: «Дамы и господа, не выходите из автобуса, не дразните зверюшек, и вы сделаете незабываемые кадры». Вторая проблема заключается в том, что если националисты вдруг станут имперцами (только украинскими), то фактически нам будет предложено с огромными издержками и жертвами самим у себя завоевывать империю, только для того, чтобы перенести столицу из Москвы в Киев и заменить русский литературный язык галицийским диалектом.
Но, повторю, если не видеть противоречий, возникающих в процессе реализации их позиции, радикальные националисты («Свобода») – самая последовательная политическая сила в стране, построенная хоть и на порочном, но идеологическом принципе. Ни власть, ни посторанжевая оппозиция не могут предложить избирателю ничего подобного.
Почему? Потому что занимают изначально проигрышную идеологическую позицию. Националистической идее этнического государства может противостоять только идея интернациональной империи. Поэтому, когда лидеры хоть ПР, хоть КПУ заявляют, что они, в первую очередь, патриоты Украины, они изначально обрекают себя на поражение в идеологическом противостоянии. Потому, что если вы являетесь патриотами украинского государства, то вы должны будете признать существование отдельно взятой украинской нации. Иначе, зачем русскому народу три президента, три парламента, три правительства и т.д. Патриархом же одним обходимся.
Если же Вы признаете существование отдельной украинской нации, то Вам придется признать, что какой-то период времени она находилась в составе чужого и чуждого ей государства (русского, польского, австрийского). Из этого легко выводится борьба за свободу, а дальше Бандера и Шухевич – герои, потому что борцы, а что фашисты – так это издержки производства. Круг замкнулся. О «нашистско-бютовской» химере либерально-демократического национализма я просто молчу. Он таким не бывает. Идя по дороге вправо, вы неизбежно приходите к Тягныбоку.
Если мы хотим эффективно противостоять национализму, то для начала мы должны самим себе отдать отчет в том, что боремся не за право носить свое знамя там и тогда, когда захотим, и не за сохранение своих лингвистических и этнических особенностей, даже не за честную историю. Мы боремся за возрождение империи. Пока мы в этом не признаемся сами себе, мы не сможем адекватно оценить обстановку, бродя по полю боя, как ежик в тумане, а наши руководители и поддерживающие их партии и далее будут колебаться между выполнением обязательств и «сшиванием Украины», пока обнаглевшие от безнаказанности наци не прогонят трусливых олигархов и не начнут гражданскую войну.
Здесь, однако, они попадают в две ловушки. Во-первых, универсализм любой империи держится на терпимости к многообразию. Если бы США требовали от всех своих граждан принять англосаксонскую протестантскую культуру, их бы уже разорвало, как капля никотина хомячка. То же самое можно сказать и о России, где свободно развивали, развивают и будут развивать свою культуру не только единокровные украинцы, но и ненцы, и чукчи, и буряты. Империя постепенно растворяет в плавильном котле, но это – не задача, которую она перед собой ставит, это – естественный процесс. И сегодня мы, например, не знаем, кто кого растворит: белые англосаксы латиноамериканцев или наоборот. Важно, что в империи конвергенция культур, языков и народов происходит естественным путем. Еще важнее, что империя обеспечивает входящим в нее народам конкурентные преимущества на мировой арене. Потому, что противостоять империи может только такая же империя. Все остальные однозначно проиграли до начала конфликта. Для примера вспомним «газовые войны» Украины с Россией и постоянные попытки Киева опереться на ЕС и США – противопоставить империи империю, а самому тихонько пошакалить под столом.
Во-вторых, территория Украины нарезана по обычному имперскому принципу – не этнические границы, но границы, удобные для управления и хозяйствования. Поэтому уже на первом этапе своей деятельности «Свобода» не сохраняет свое, а пытается уничтожить чужое. Худо-бедно националисты пытаются ассимилировать 70% украинских граждан. А дальше они, являясь формально сторонниками моноэтнического государства, реально начинают претендовать на российское имперское наследие. Мы неоднократно слышали о том, что и Дон, и Кубань, и Воронеж, и Курск – украинские суть земли. Можно не сомневаться, что если бы украинское националистическое государство оказалось достаточно сильным в военном и экономическом планах, то оно предъявило бы территориальные претензии всем соседям.
В этом не было бы ничего страшного, если бы не два «но». Моноэтническое государство, в котором «титульная нация» (если не лукавить) составляет меньшинство, а радикальные националисты, стремящиеся к ассимиляции всех и вся – ничтожное меньшинство, просто не может существовать. То есть националистам надо либо принимать имперскую идеологию, соответствующую формату украинского государства, а тогда они уже не националисты; либо запираться в галицийском заповеднике, а против этого никто не возражает. Можно туда экскурсии возить, как в Африке на фотосафари: «Дамы и господа, не выходите из автобуса, не дразните зверюшек, и вы сделаете незабываемые кадры». Вторая проблема заключается в том, что если националисты вдруг станут имперцами (только украинскими), то фактически нам будет предложено с огромными издержками и жертвами самим у себя завоевывать империю, только для того, чтобы перенести столицу из Москвы в Киев и заменить русский литературный язык галицийским диалектом.
Но, повторю, если не видеть противоречий, возникающих в процессе реализации их позиции, радикальные националисты («Свобода») – самая последовательная политическая сила в стране, построенная хоть и на порочном, но идеологическом принципе. Ни власть, ни посторанжевая оппозиция не могут предложить избирателю ничего подобного.
Почему? Потому что занимают изначально проигрышную идеологическую позицию. Националистической идее этнического государства может противостоять только идея интернациональной империи. Поэтому, когда лидеры хоть ПР, хоть КПУ заявляют, что они, в первую очередь, патриоты Украины, они изначально обрекают себя на поражение в идеологическом противостоянии. Потому, что если вы являетесь патриотами украинского государства, то вы должны будете признать существование отдельно взятой украинской нации. Иначе, зачем русскому народу три президента, три парламента, три правительства и т.д. Патриархом же одним обходимся.
Если же Вы признаете существование отдельной украинской нации, то Вам придется признать, что какой-то период времени она находилась в составе чужого и чуждого ей государства (русского, польского, австрийского). Из этого легко выводится борьба за свободу, а дальше Бандера и Шухевич – герои, потому что борцы, а что фашисты – так это издержки производства. Круг замкнулся. О «нашистско-бютовской» химере либерально-демократического национализма я просто молчу. Он таким не бывает. Идя по дороге вправо, вы неизбежно приходите к Тягныбоку.
Если мы хотим эффективно противостоять национализму, то для начала мы должны самим себе отдать отчет в том, что боремся не за право носить свое знамя там и тогда, когда захотим, и не за сохранение своих лингвистических и этнических особенностей, даже не за честную историю. Мы боремся за возрождение империи. Пока мы в этом не признаемся сами себе, мы не сможем адекватно оценить обстановку, бродя по полю боя, как ежик в тумане, а наши руководители и поддерживающие их партии и далее будут колебаться между выполнением обязательств и «сшиванием Украины», пока обнаглевшие от безнаказанности наци не прогонят трусливых олигархов и не начнут гражданскую войну.
Империя может отказаться от галицийской территории, но империя не может отказаться от имперской идеологии. А какая может быть имперская идеология в условиях существования трех русских государств (Россия, Украина, Белоруссия). Тогда Якутия тем более должна быть независимой, и Бурятия. А чем Поморье с Приморьем и Сибирь хуже Юга России? Отказ от имперской идеологии или от ее публичного признания – прямой путь к дальнейшей фрагментации России, к атомизации восточных славян.
Но вот имперская партия на данном этапе вторична. Да, ее можно создать дешево и эффективно, в качестве конфедерации местных ячеек, объединенных общей универсальной имперской идеологией, где есть место всем: и монархистам, и демократам, и троцкистам, и анархистам, и сталинистам, и либералам, лишь бы были имперцами, нет места только националистам, как логичным и последовательным противникам империи.
Но, когда и если такая партия займет первый политический плацдарм, произойдет неизбежное разделение на партийную массу и представляющих партию в политике активистов, которые в условиях суперкоррумпированного украинского общества очень быстро вольются в ряды политического класса и будут так же близки к своим избирателям, как фракция КПУ к пролетариату. Значительно безопаснее и эффективнее давить на власть путем неформальной координации действий этих первичных ячеек и отдельных организаций. Максимальная децентрализация позволяет избежать коррупционной монополизации партии формальными лидерами – партийным аппаратом. Чтобы аппарат не украл партию, надо, чтобы не было ни партии, ни аппарата. Любой активист в условиях современного информационного общества может поддерживать связь в режиме реального времени с такими же активистами и в своем городе и во всей стране. Для того чтобы отстаивать позицию, не надо ни иметь партийный билет, ни платить членские взносы, ни регистрировать политическую организацию. Достаточно эффективно координировать действия для того, чтобы власть понимала – эти миллионы избирателей на ближайших выборах проголосуют за того, кто уже сегодня сделает то-то и то-то.
Власть труслива, и если она заигрывает с небольшим, но активным отрядом нацистов, то она тем более сделает все, что потребует объединенный юго-восток. Особенно, если не требовать отдать украденные заводы. Выполняя же несущественные для власти идеологические требования, она рано или поздно пройдет точку возврата, когда даже до самых крупных «интеллектуалов» дойдет, что с нацистами они уже не договорятся. Те их просто повесят. А единственный шанс непопулярной власти раз и навсегда гарантировать себя от прихода к власти нацистов – опереться на имперскую мощь. Повторить с обратным знаком то, что мечтали сделать «оранжевые», которые пытались прыгнуть в НАТО, чтобы, с задействованием западных «демократических» механизмов не допустить к власти ПР.
В общем, власть должна понять, что наши интересы совпадают. Мы хотим гарантировать себя от рецидива нацизма, возродив интернациональную империю, а им возрождение интернациональной империи гарантирует индульгенцию за годы правления и гарантию сохранения состояний. Потому, что в США, Франции или Швейцарии все равно все отберут, как отобрали у Бэби Дока, у Мубарака (которого за большую дружбу с США и ЕС готовятся повесить его собственные «демократические» выкормыши), у Лазаренко и прочих.
Вернуться назад