Не коронавирус: на Украине вспыхнула мовная эпидемия

Не успел начаться новый год, как на Украине с новой силой вспыхнуло мовное обострение. Национал-радикалы и профессиональные украинизаторы от власти принялись воплощать в жизнь идеи построения моноязычной Украины всеми доступными путями. Достаточно беглого обзора последних новостей, чтобы убедиться, насколько данный процесс направлен и скоординирован в соответствии с задачами правящего режима.

Так, 16 января 327 депутатов проголосовали за дискриминационный закон об образовании, разработанный еще предыдущей властью, согласно которому на Украине будут закрыты десятки школ с русским языком преподавания. Примечательно, что принятие этого документа было бы невозможно без голосов фракции пропрезидентской партии «Слуга народа». А так называемая «пророссийская» парламентская оппозиция в лице платформы «За життя», на словах ратующая за права русскоязычных, тоже в составе 39 своих депутатов поддержала дискриминационный закон.

С момента вступления документа в силу, русский язык в образовательной сфере фактически окажется под запретом. Несмотря на робкие протесты Венецианской комиссии по данному вопросу, предполагается применение репрессивных санкций в отношении преподавателей, использующих русский язык в стенах украинских школ. В частности, уже предусмотрена административная ответственность педагогов в виде штрафов, лишения премий, надбавок и.т.д. Также создаются инициативные группы для контроля над выполнением данного закона. Попросту говоря, кучка «свидомых граждан» из числа родителей учащихся вместе с чадами самоорганизуются в тематических группах соцсетей, где намерены выкладывать зафиксированные факты нарушения мовного закона. Планируется записывать на видео разговоры учителей на русском языке и передавать записи «мовным инспекторам». Сколь широкое применение обретет данная инициатива, можно только догадываться.

Ранее на Украине был принят закон о т.н. «защите украинского языка», согласно которому русский язык будет вытеснен не только из сферы образования и науки, но и из делового общения, культуры, сферы услуг, а также из коммуникации персонала внутри предприятий, как частного, так и государственного сектора. Законом предусмотрены серьезные штрафы и увольнения персонала.

По результатам опроса Фонда «Демократические инициативы», проведенного в декабре 2019, русский язык использует 70% населения Украины, а для 45% граждан русский является родным. Данные цифры наглядно подтверждаются на примере украинской столицы. Русский язык по-прежнему остается приоритетным языком межличностного общения. Это абсурдно и неподвластно логике постмайданной антиутопии, но это так. В киевских театрах все еще идут спектакли на русском языке. На многочисленных мероприятиях, шоу, перформансах, выставках, показах также доминирует русский язык. Разнообразные курсы, тренинги, семинары, начиная от мастер-классов по подстрижке котов, заканчивая интенсивом по достижению финансового благополучия, в 90% проводятся на русском языке по требованию самих же клиентов. Русскоязычные книги, журналы и прочая печатная продукция пользуются куда большим спросом, чем украиномовные аналоги.

Русский язык, как язык науки, технологий, культуры, искусства, несмотря ни на что является языком крупных городов Украины. А мова с ее «шмарклями», «шкарпетками» и «хробаками», так и остается средством бытовой коммуникации в селах. Она не может отвечать запросам современности, не имея под собой технической и производственной базы. Неслучайно, приезжие из глубинок, как и 30 лет назад, в личном общении в русскоязычной среде переходят на русский язык.

Наблюдается интересный парадокс. Власти проводят лавинообразную украинизацию, украинский обыватель с этим соглашается и для виду одобряет, делает вид, что поддерживает «единую державную мову» в «единой», «унитарной» державе, но в то же время молча отдает предпочтение русскозычному культурному продукту. Отчего же тогда в столь русскоязычной по сути стране возможно принятие дискриминационных языковых законов?

Яркой демонстрацией ответа на этот вопрос явился недавний произошедший в Харькове инцидент 27 января этого года. Под стенами харьковской горадминистрации собрался митинг граждан, протестующих против принятия русофобского закона об образовании. Неонацисты из «Национального корпуса» при молчаливом одобрении присутствовавшей на месте полиции устроили драку, забросали участников яйцами и пустили слезоточивый газ. Несколько человек было госпитализировано. Организаторам и активистам акции поступают угрозы от национал-радикалов.

Данный инцидент показал, что любой протест против украинизации будет жестоко подавлен с одобрения властей и мирового сообщества. Пророссийская общественность пока не решается по серьезному выйти на улицы, она слаба и неорганизованна по сравнению с вооруженными и хорошо подготовленными неонацистами. Выходить без подготовки сегодня в стране, где не работают законы, а радикалам делегировано от власти право расправляться с неугодными, чистейшее самоубийство.

Общество запугано. Происходящее напоминает кадры наспех снятой апокалиптической ленты, или хроники из поселения для сумасшедших. Да, по Киеву пока не ходит «мовная полиция», не избивает прохожих дубинками за использование «мовы оккупанта», но активное меньшинство диктует пассивному большинству свою волю. Украинский язык сегодня в руках кучки неонацистов умело превращен в инструмент насилия и политического давления. А власть дает понять, что в вопросе противопоставления языков, во всем солидарна с неонацистами.

В качестве примера стоит привести последний скандал в исполнении «волонтерок», потребовавших от водителя выключить русскоязычный фильм в автобусе «Луцк-Киев», на том основании, что вражеский язык оскорбляет их нежные девичьи чувства. Произошедшее показывает двойные стандарты украинского общества. В автобусе «активисток» никто не поддержал, им пришлось высадиться посреди безлюдной трассы. Пассажиры между ура-патриотизмом и фильмом, выбрали последнее. Неслучайно еще Ленин отмечал великую силу киноискусства. Однако, по приезду в Киев водителя поджидала толпа «боевых побратимов», которых незадачливые волонтерки успели вызвать по телефону. Скандал закончился публичными извинениями со стороны перевозчика и обещаниями уволить водителя. В итоге «патриоты» остались довольны и показательная порка состоялась.

Неонацисты в последнее время продемонстрировали готовность к силовому подавлению любых лояльных проявлений к России. Русский язык и его искоренение для них не самоцель. Они и сами им охотно пользуются. В данном случае, мовные страсти выступают именно средством политического террора.  В этой связи наблюдается еще один неприятный феномен современности – русскоязычные сторонники украинизации, перекованные необандеровцами «политические украинцы», для кого украинство – это идеология. Взбесившаяся Фарион при всем омерзении вызывает меньшее чувство гадливости, чем русский и русскокультурный гражданин Украины, поддерживающий насильственную украинизацию.

Произошедшее на рейсе «Луцк-Киев» не ново. Подобные акции устраиваются регулярно. Мовные волонтеры под видом простых граждан регулярно совершают рейды по учреждениям сферы обслуживания, провоцируют конфликты на языковой почве, требуют обращения на державной мове, снимают на видео и разгоняют по сети информационные волны на тему необходимости ужесточения «мовного закона» в столице, по их выражению, пропитанной «пророссийским духом».

Купленные на деньги олигархов профессиональные украинизаторы продолжают выполнять спецзаказ западных сценаристов. Цель Запада превратить остатки Украины в анти-Россию и использовать для нанесения всевозможных ударов. Для этого  нужно создание однородного, единодушного в ненависти ко всему русскому «государства» с прямым внешним управлением. И если с внешним управлением проблем нет, то вот с созданием «политической нации» у заказчиков дело обстоит хуже. За неполные 3 десятилетия с момента развала СССР, им так и не удалось сколотить политическую нацию в том виде, о котором мечтали идеологи интегрального национализма. Отсутствие единства признают и сами неонацисты. Ради его достижения они готовы тысячами истреблять собственных соотечественников, идеологически «неправильное» население. Искоренение русского языка для них – как составляющая часть глобального процесса создания «украинской Украины», единой авторитарной, милитаризированной колонии Запада.

Стоит вспомнить, что самым первым законом, который приняла киевская хунта после госпереворота, был закон об отмене закона о региональных языках, что привело к потере территорий и вспышке региональных конфликтов. Что будет дальше. Профессиональные украинизаторы по-прежнему будут стараться вытеснить русский язык из сферы межличностного общения, как уже вытеснили из сферы официальной документации, науки и образования. Давление будет становиться сильнее, общество все ниже будет прогибаться под натиском «патриотов», оппозиция будет идти по пути соглашательства, пока открыто не встанет на сторону украинизаторов ради сохранения бизнеса и мест в парламенте. Разгул уличного радикализма, мовные полицаи, шрафы, уголовная ответственность будут использоваться властями для насаждения «единой державной». Культивирование идей национализма образца 19 столетия загонит Украину в состояние дореволюционной колонии, отсталой и жалкой окраины. Отношения с Западом ради которого весь сыр-бор и затевался, будут ухудшаться. Потерявшую инвестиции, разваливающуюся колонию в конечном итоге ждет потеря формальной государственности. На этом историю Украины можно будет считать оконченной. И к великому ужасу украинизаторов, на территории того, что когда-то было «незалежной державой» будет звучать русская речь. Как впрочем, звучит и сейчас, с тем только отличием, что сейчас формальная государственность сохранена. Давление радикалов, пытающихся подобно хакерам-недоучкам взломать культурные коды русскоязычного населения Украины, приведет к краху всей системы.

Борьба с русским языком показала свою несостоятельность. Ни силой штурмовых необандеровских отрядов, ни силой буквы закона, невозможно победить русский язык на Украине. Спасением как для украинской государственности, так и для мовы в целом была бы смена политического курса, отказ от бандеровской идеологии и запрет на любые проявления нацизма. Тогда украинский язык снова стал бы тем, чем и должен быть – наречием малороссийской деревни, с ее цветущими садами и бескрайними залитыми солнцем полями.

А. Вольф

г. Киев