Тяжелые последствия для украинской государственности

Из вчерашнего краткого и, казалось бы, довольно дежурного заявления Владимира Путина на Валдайском форуме о российско-украинских отношениях следует несколько непреложных выводов

Сказав, что он рассчитывает на контакты с новым руководством страны после завершения политического цикла, то есть после выборов, российский лидер совершенно недвусмысленно дал понять, что с нынешним украинским руководством он не намерен поддерживать какие бы то ни было контакты и о чем-то договариваться. Впрочем, это и так было очевидно. То, что Порошенко, который давно перешел на язык личных оскорблений, для Кремля фигура стопроцентно недоговороспособная, было хорошо известно. Но так жестко, публично и без малейших оговорок президент России еще ни разу не маркировал своего украинского коллегу как политика, с которым он в отношения вступать не станет ни при каких обстоятельствах.

Второй очевидный содержательный момент путинской реплики — глава российского государства считает, что Порошенко, по всей вероятности, не удастся переизбраться на второй срок. Переговоры с его преемником не просто возможны, но и желательны. «Мы к этому готовы! Мы этого хотим!» — подчеркнул российский президент.

И еще одна вещь, которая вроде бы не кажется неожиданной, — об этом Путин говорил неоднократно. «Россия, конечно, заинтересована в полноформатном возрождении отношений с Украиной» — этот тезис можно было бы счесть обычным выражением желания Путина поддерживать добрососедские отношения с народом, который он считает не просто братским, но уверен в том, что украинцы и русские — это единое целое. Однако если судить по разным высказываниям президента относительно украинских событий, он очень хорошо осведомлен о ситуации в соседней стране. И надо понимать, что нормальное взаимодействие, тем более дружба с государством, которое имеет в своем активе тысячи убитых им жителей Донбасса, в котором находится фактически под тотальным запретом русский язык, где попираются права русскоязычного меньшинства, фактически невозможно.

Российское общество едва ли одобрило бы налаживание контактов с Киевом в отсутствие внятных признаков изменения нынешнего политического курса. Соответственно, новый глава Украины должен будет внести существенные коррективы в репрессивную по отношению к Донбассу и русской культуре украинскую политику. Рассчитывает ли Владимир Путин на это? Мне кажется, он хорошо понимает, что нет никаких сколько-нибудь серьезных оснований рассчитывать на качественный транзит украинской власти. Конкуренты действующего президента — имеются в виду только те, у кого есть реальные шансы добраться до второго тура, — жестко встроены в националистический дискурс, формируемый и культивируемый нынешним руководством страны. Более того, чем ближе выборы, тем отчетливей прорисовываются на горизонте контуры второго срока для Петра Порошенко.

Исходя из контекста сказанного Путиным на форуме, можно сделать вывод, что никаких перспектив возобновления отношений на самом деле нет. И заявление российского лидера, если убрать из него характерную для российского правителя формулу дружелюбия и вежливости, — это однозначная констатация того очевидного факта, что в нынешнем украинском политикуме разговаривать просто не с кем. Однако исчерпанность переговорного ресурса означает, что в российско-украинских отношениях достигнут порог, за которым меры политического воздействия уже неприменимы.

А в связи с этим особую роль приобретают параллельные процессы, которые идут в российском политическом поле на украинском направлении. Еще в июне во время «прямой линии» Владимир Путин анонсировал «очень тяжелые последствия для украинской государственности в целом» в том случае, если будет развернуто наступление на Донбасс. Это предупреждение на днях обрело форму официального парламентского заявления. Суть документа в своем интервью «Украина.ру» изложил его инициатор Константин Затулин. По его словам, «мы своим заявлением предупреждаем Украину: если она предпримет наступление в Донбассе, мы признаем ДНР и ЛНР». Очень похоже на то, что признание донбасских республик и есть те «последствия для украинской государственности», о которых говорил президент.

Вероятность того, что в преддверии выборов на Украине Киев в целях мобилизации населения предпримет полномасштабную провокацию в зоне конфликта, совсем не нулевая. Многие эксперты уже не единожды говорили, что обострение на фронте Порошенко сможет записать в свой политический актив. Это означает, что ради дополнительных процентов голосов он вполне может отдать войскам приказ организовать прорыв на каком-либо направлении, чтобы продемонстрировать избирателям реальную военную победу.

Так вот дело идет к тому, что любая военная инициатива украинского президента может обернуться признанием ДНР и ЛНР. И это не просто ни к чему Россию не обязывающий политический шаг. Нет сомнений в том, что признание будет оформлено ровно по той же схеме, по какой его получили Абхазия и Южная Осетия. По такой модели сразу после признания заключаются межгосударственные договоры, и на территории республик появляются российские военные базы, которые берут под защиту территорию Донбасса. Надо ли говорить, что по сути это фактически станет последним этапом интеграции ЛДНР в Россию.

А дальше годы ожидания, пока на Украине не появятся вменяемые политики. В Грузии они появились, хотя многим казалось, что это невозможно.