Иногда они возвращаются, или Пара слов о новой оккупации Украины

«Иногда они возвращаются». Так называется американский фильм ужасов, снятый в 1991 году по одноименному произведению Стивена Кинга. Сразу признаюсь: фильма не смотрел, книги не читал (не люблю ужастиков). Но название решил «позаимствовать». Уж очень актуальной представляется мне проводимая там мысль: зло, казалось бы, уже окончательно поверженное и побеждённое, имеет иногда свойство возвращаться. Почему эта мысль представляется актуальной – объясню позднее. Сначала сделаю небольшой экскурс в прошлое.

Годы 1941–1944 были для Украины ужасными. Там хозяйничали пришедшие с Запада «евроинтеграторы». С помощью местных подручных они стремились «интегрировать» эти земли и их население в тогдашнюю считавшуюся многими «прогрессивной» Европу. Хотели установить здесь европейский (как его тогда понимали) порядок.

Правда, «евроинтеграции» подлежали далеко не все. Согласно Генеральному плану «Ост», разработанному для восточноевропейских стран в Берлине (тогдашнем центре «евроинтеграторов»), численность населения Украины следовало весьма существенно сократить. Примерно 25–30% украинцев должны были быть умерщвлены. Ещё 30–40% – выселены из Украины. Остальных предусматривалось полностью поработить.

Разумеется, до сведения широкой публики эти планы не доводились (приведённые выше цифры в то время не обнародовались), но реализовывали их «евроинтеграторы» настойчиво и достаточно откровенно. Причём во всех сферах жизнедеятельности.

В хозяйственной сфере «евроинтеграция» обернулась беспощадной эксплуатацией Украины. Проще говоря, страну грабили, совершенно не стесняясь.

Не лучше обстояло дело и с введением «передовых» европейских порядков. Массовые репрессии, направленные против несогласных с проводимой политикой или даже просто против жителей, казавшихся «евроинтеграторам» подозрительными, сочетались с целенаправленным созданием невыносимых условий жизни для большей части населения.

Людей лишали средств ко сколько-нибудь сносному существованию. В городах безработица и искусственно созданная дороговизна не давали возможности приобретать хотя бы предметы первой необходимости. А в сельской местности нормальной жизни мешали тайно поощряемые властями банды бандеровских головорезов, выступавших под «патриотическими» лозунгами, но на деле уничтожавших Украину.

Выбор значительной части мирного населения предоставили небольшой: умереть голодной смертью, отправиться на работу в Европу (туда, впрочем, часто увозили и не спрашивая желания) или же податься в бандеровцы (этих кормили неплохо, но слишком уж грязными делами они занимались).

Материальное порабощение дополнялось духовным. «Евроинтеграторы» поддерживали планы создания «украинской национальной» псевдоцеркви, которой планировалось заменить каноническую Православную церковь (чтобы таким образом Украина перестала быть православной).

Буйным цветом расцвела русофобия. Пропагандисты «европейских» идей старательно натравливали украинцев на великорусов, для чего, помимо прочего, использовали всякого рода исторические мифы (например, о «многовековом угнетении украинцев москалями» или голоде 1933 года, «специально организованном русскими для уничтожения украинцев»).

Наука, культура, образование намеренно были приведены в плачевное состояние. Зато осуществлялась насильственная украинизация. При этом власти вынуждены были констатировать, что попытки «утвердить украинский язык как единственный употребляемый встречают сопротивление, поскольку – особенно в городах – большинство населения издавна разговаривает по-русски». Мало того, в общении между собой представители властей отмечали, что украинцы являются не самостоятельной нацией, а одним из русских этносов. Язык же украинский, по их мнению, был создан искусственно и, по сути, является пёстрой смесью из других языков. Но тем сильнее считали необходимым «евроинтеграторы» насаждать его.

В специальной директиве «Об использовании языков в Украине», подписанной главой рейхскомиссариата «Украина» Эрихом Кохом, предписывалось употреблять в школах для местного населения только украинский язык. Исключение допускалось в местах компактного проживания поляков (других признаваемых европейскими национальных меньшинств на территории рейхскомиссариата просто не было; в частях Украины, не входивших в данную административную единицу, а отданных в управление венграм и румынам, языковые права соответствующих национальностей тоже обеспечивались).

Что же касается русского языка, то на его применение в системе образования стремились наложить категорический запрет. Даже простое изучение этого языка украинцами было признано нецелесообразным. Лишь в отдельных школах его ещё использовали, но «евроинтеграторы» подчёркивали, что эта уступка населению носит временный характер и в перспективе русский язык из Украины следует вытеснить.

Параллельно на Украине была затеяна «декоммунизация». Нет, не для того, чтобы дать украинцам свободу, избавив от господства навязывавшейся в прошлом тоталитарными методами коммунистической идеологии. А для того, чтобы одну «единственно правильную» идею заменить в общественном сознании другой – тоже «единственно правильной» и тоже навязанной тоталитарными методами.

Итог той кратковременной «евроинтеграции» хорошо известен. Полностью разорённая страна. Миллионы погибших (точного их количества мы не знаем до сих пор), 2,4 млн. вывезенных (в основном принудительно) на работу в Европу. Ещё 3,5 млн. эвакуированных – вынужденных, спасаясь от «евроинтеграции», выехать на Восток (в основном в Россию). Упадок ощущался везде и во всём...

От гибели Украину спасло только сравнительно быстрое изгнание «евроинтеграторов». Как тогда думалось, окончательное изгнание. Вот только…

Что-то трудновообразимое стало происходить с Украиной в последнее время. За счёт превышения смертности над рождаемостью численность населения страны сократилась более чем на 10 млн. человек. Это примерно 20% от общего количества жителей. И население продолжает сокращаться. До показателей, предусмотренных планом «Ост», уже не так далеко.

Идёт неприкрытый грабёж страны. Растут безработица и дороговизна. Жить становится всё хуже, а недовольных, несогласных с политикой властей или просто кажущихся подозрительными, подвергают репрессиям. Наука, культура, образование находятся в плачевном состоянии.

Зато осуществляется насильственная украинизация. Только для национальных меньшинств, признаваемых европейскими (поляков, венгров, румын) делается исключение. Что же касается русского языка (самого распространенного на Украине), то на его применение в системе образования стремятся наложить категорический запрет. Пока ещё существующие кое-где русскоязычные школы рассматриваются как временная уступка. В перспективе русский язык хотят вытеснить из Украины.

Параллельно затеяна «декоммунизация». Нет, не для того, чтобы предоставить украинцам свободу в идеологической сфере. А для того, чтобы одну идею, ранее считавшуюся «единственной правильной», заменить другой «единственно правильной».

Буйным цветом расцвела русофобия. Украинцев натравливают на великорусов, для чего, помимо прочего, используются всякого рода исторические мифы (например, о «многовековом угнетении украинцев москалями» или голоде 1933 года, «специально организованном русскими для уничтожения украинцев»).

Поддерживается план создания «украинской национальной» псевдоцеркви, которой собираются заменить каноническую Православную церковь (чтобы таким образом Украина перестала быть православной).

Поощряются властями бесчинства бандеровцев, выступающих под «патриотическими» лозунгами, но на деле уничтожающих Украину.

Короче говоря, жизнь в стране становится невыносимой.

Количество украинцев, вынужденных выехать на заработки в Европу, исчисляется миллионами. То есть вполне сопоставимо с цифрами 1941–1944 годов. Как и число тех, кто вынужден был уехать в Россию (тут счёт тоже идёт на миллионы). Упадок ощущается везде и во всём.

А называется всё это «европейской интеграцией Украины».

Ну и как тут не вспомнить название американского фильма? Оно напрашивается само собой. «Иногда они возвращаются».

Александр Каревин,

специально для alternatio.org