Существует ли на Украине высшее образование?

Существует ли на Украине высшее образование?

В. Ю. ДАРЕНСКИЙ,
кандидат философских наук,
доцент Луганского государственного
университета внутренних дел
им. Э.Дидоренко.

Признаться, идея написать статью с таким названием мне пришла в голову еще лет десять назад, однако явная бессмысленность такой затеи до самого последнего времени казалась мне совершенно очевидной. Пока образованием заправляли министры, усердно стоявшие в позе «чего изволите?» перед марионеточной прозападной властью, о каком-либо реальном спасении системы образования, особенно высшего, говорить всерьез было смешно. Почти двадцать лет усердно уничтожая весьма эффективную советскую систему образования (явно под чей-то небескорыстный заказ), чиновники от образования на ее месте не создали ничего, кроме красивых слов о «реформах», реальные последствия которых – надо же! – всегда были только негативными.

Но сейчас, кажется, появился хоть какой-то шанс. Когда министром образования стала личность такого «калибра», как Дмитрий Табачник, кажется, надежда есть. Человек, столь мощно словом и делом боровшийся с гнусностями нынешнего украинского неофашизма, наверняка, хотя бы попробует расчистить те авгиевы конюшни, которые ему достались в наследство от «по-эвропэйськи» ориентированных предшественников.

Пока еще сохраняя способность производить качественные кадры, система образования, тем не мене, превращается лишь в одну из сфер рынка услуг, для которой на первом месте стоит именно прибыль, достигаемая любыми способами, а все остальное явно уходит на второй план. В ВУЗы стали поступать уже почти 80% вчерашних школьников, хотя в СССР (при намного большей потребности в таких специалистах) их процент не превышал 30%. В результате, в стране все время накапливается масса молодых безработных людей, в первую очередь, с гуманитарными дипломами – экономистов, юристов, журналистов и т.д. Часто эту избыточность «оправдывают» тем, что мы, дескать, «не даем молодежи без дела шататься по улицам», и одновременно «обеспечиваем куском хлеба людей умственного труда». Замечательно! Тем самым, «система» высшего образования в настоящее время в первую очередь выполняет функции детского сада – для «студентов», и пенсионного фонда – для «преподавателей». Одни делают вид, что учат, другие делают вид, что учатся – и те и другие довольны. Если это «нормально», то само понятие нормы теряет всякий смысл.

Одновременно, по объективным показателям, высшее образование относится к числу наиболее коррумпированных сфер современной украинской экономики: здесь в «тени» ежегодно оборачиваются как минимум несколько сотен миллионов долларов; по самым скромным подсчетам, не менее 60% студентов регулярно дают взятки за получение оценок. А за само поступление в ВУЗ этот процент намного выше, во многих случаях доходя до 100%. Опыт многолетней работы в этой сфере позволяет мне с полной ответственностью говорить о том, что она коррумпирована тотально, и отдельные случаи честных преподавателей всегда рассматриваются здесь как странная аномалия, встречающая агрессивное неприятие со стороны «коллег». Сами трудовые коллективы ВУЗов уже давно практически полностью формируются по принципу «своих людей», т.е. через родственные, кумовские связи, или же через взятки, если человек таковых не имеет, и его берут в систему, как говорят, «с улицы». Профессиональные качества здесь ценятся меньше всего, поскольку само их наличие в первую очередь делает человека опасным конкурентом и, тем самым, потенциальной жертвой этой системы.

Производя в огромных количествах специалистов весьма невысокого, а то и вообще «никакого» уровня, страна лишь увеличивает депрессивный, слабо адаптированный и социально-взрывоопасный контингент населения. А конкурентоспособные специалисты, которых становится все меньше и меньше, в основной своей массе эмигрируют, – и тем самым, фактически, бедные страны инвестируют богатых своим «человеческим капиталом», отдавая им лучших специалистов, на подготовку которых были затрачены большие средства. Очевидно, что именно для облегчения такого обворовывания страны на Украине в столь спешном и приказном порядке вводился так называемый «Болонский процесс». Что же можно сделать в сложившейся ситуации?

Идеология высшего образования должна в корне измениться: стать реалистической, учитывать тенденции мирового «перераспределения ролей» и не культивировать в массовом сознании мифы и иллюзии, дезориентирующие людей в выборе своих жизненных стратегий. Государство должно официально признать социально избыточный характер высшего образования и принять радикальные меры по его качественному контролю и хотя бы ограничению его ни на чем не основанного экстенсивного роста. Следует повышать авторитет производственных видов деятельности, не связанных с высшим образованием, поскольку в настоящее время от их сохранения и развития напрямую зависит жизнеспособность народа.

На общий вопрос, поставленный в заглавии, можно ответить следующим образом: высшее образование в стране, как это ни удивительно, все-таки еще существует. То есть оно еще не окончательно уничтожено, не смотря на все старания тех, кто этим занимался. Но существует оно не в качестве «системы» (единственной «системой» здесь является коррупция), но в виде отдельных «очагов» реальных знаний, которые бескорыстно, просто из чувства долга еще дают некоторые преподаватели. Именно бескорыстно – ибо само качество преподавания давным-давно стало безразличным, и за ним никто не следит. Более того, сложилась достаточно четкая закономерность: чем ниже качество работы преподавателя, тем более он коррумпирован, и соответственно, наоборот. Все более распространяется особо гнусный тип преподавателя-«рэкетира», который вообще практически не ведет занятий, но уже на первой встрече со студентами предлагает свои расценки за «рисунок» в зачетке. Как правило, его «крышует» непосредственный «шеф», имеющий за это свою долю.

Наконец, выскажу соображения более «технического» порядка, исходя из многолетнего опыта работы почти в десятке ВУЗов.

Во-первых, следует радикально затруднить коррупцию (полностью ее уничтожить в принципе невозможно) – как главную, хотя и не единственную, причину падения качества образования. ВУЗы представляют собой огромные коррупционные «пирамиды», в которых все – от лаборантки, торгующей рефератами, до ректората, прокручивающего «теневые» миллионы, – «связаны одной цепью». Единственное реальное средство сломать эту пирамиду – организовать внешнее независимое оценивание на каждой сессии (его механизм очень хорошо отработан, например, в немецких университетах). «Болванскую» (извиняюсь, болонскую) систему следует отменить немедленно, т.к. система «кредитов» и принцип так называемой «индивидуальной работы со студентом» – это самая идеальная среда для упомянутых «рэкетиров». Кроме того, внешнее независимое оценивание будет одновременно и оцениванием качества работы преподавателя – при очень низких оценках его студентов, преподаватель должен сначала штрафоваться, а затем увольняться.

Во-вторых, в ВУЗах должна произойти «антифеодальная революция». Речь вот о чем. Если в экономике у нас сложился «дикий капитализм», то в системе высшего образования – «дикий феодализм». Должностные лица ВУЗов – от заведующих кафедрами и отделами до ректора, – по своим обязанностям суть лишь простые клерки, управляющие чисто «техническими» моментами организации учебного процесса. В действительности же эти непосредственные обязанности давно уже ими либо вообще игнорируются (переложены на плечи самого низшего персонала), либо ушли на третий план. Главное в их деятельности – выстраивание коррупционных схем и подбор «своих людей», которые в этих схемах работают. Даже самая маленькая «начальствующая» должность в ВУЗе делает ее обладателя неким феодальным «бароном», получающим в свое распоряжение полностью зависящих от его прихоти людей и возможность требовать мзду за любое свое действие или даже бездействие. Например, «барон», завладевший кафедрой, как правило, первым делом занимается выживанием с нее неугодных ему людей (независимых или потенциальных «конкурентов») и заменой их «своими». И точно так же на всех уровнях. Исключения из этого правила, конечно, еще бывают, но все реже и реже.

Но изменить ситуацию очень просто, было бы только желание. Все названные «начальствующие» должности следует сделать сменными не реже чем раз в три года, причем одно и то же лицо может занимать какую-либо из этих должностей не чаще чем через два срока на третий. Это хоть и не панацея, но это нанесло бы по коррупционной системе такой тяжелый удар, который бы резко оздоровил ситуацию. Не менее полезно это было бы и для улучшения преподавательского состава, который ныне формируется «баронами» на основе кумовства и принципа личной преданности «хозяину» – чаще всего, из весьма случайных, менее квалифицированных, но зато «своих» людей.

В-третьих, следует остановить поистине катастрофическую деградацию преподавательского состава. И упомянутое «кумовство» здесь не единственная причина. Вторая важнейшая причина – это, с одной стороны, коррупция диссертационных советов, дающая соответствующих молодых «кандидатов наук», и накопление преподавателей преклонного возраста, весьма часто уже утративших не только квалификацию, но и психическую адекватность. Именно эти две категории составляют ныне уже основную массу преподавательского состава, – и именно они являются практически полностью коррумпированными. Ныне «держат марку» только диссертационные советы в старых научных центрах со сложившимися высокими традициями – но подавляющее большинство новых советов, особенно в провинциальных ВУЗах, с самого начала затеваются как чисто коммерческие проекты. Здесь написание и «защита» диссертаций под заказ и соответствующую оплату с самого начала «поставлена на поток». Принимают практически всех желающих, лишь бы человек обладал ненавязчиво предложенной суммой.

Особенно высока доля таких «защит» в гуманитарных науках – здесь в среднем она не менее 50 %. Естественно, что такую информацию никак невозможно подтвердить документально – но она из того разряда, когда «все про всех все знают», ибо «шила в мешке не утаишь», и уровень такого «кандидата» виден сразу, как только он открывает рот. В свою очередь, старые кадры, которых держат, часто уже полуживых, любой ценой ради их степеней и званий, необходимых при лицензировании ВУЗа – обычно уже не намного лучше.

Эту уже катастрофическую «захламленность» кадров, превращающую образовательный процесс в полнейшую профанацию, преодолеть очень трудно, но при желании, вполне возможно. Нужно ввести процедуру регулярной переаттестации кадров независимой комиссией при Министерстве образования и науки (например, раз в три года в форме собеседования и отчета о научных достижениях за истекший период). Не пройдя аттестацию, преподаватель, независимо от его возраста и ученой степени, теряет право преподавать до следующей аттестации. Кроме того, следует повторить реформу М. Тэтчер, ограничивающую возраст преподавателей. Если преподаватель ценен, то его уже как пенсионера ВУЗ может приглашать работать совместителем без права занимания каких-либо должностей. Если кто-то скажет, что все это негуманно, то пусть ответит на такой вопрос: а гуманно ли обрекать огромную массу молодежи на впустую проведенные самые лучшие годы их жизни, когда вместо получения образования, они лишь опустошали карманы своих родителей?

Впрочем, можно все оставить, так как оно есть, или же продолжать «эвропэйские» реформы. Тогда еще через десять лет, или даже еще раньше, ответ на поставленный нами вопрос будет уже безвозвратно отрицательным.

Кандидат философских наук,
доцент Луганского государственного
университета внутренних дел
им. Э.Дидоренко.