Перспективы Юго-Западного края. Ростислав Ищенко

Я умышленно и совершенно сознательно называю данную территорию не Новороссия, не Малороссия, не Украина, но Юго-Западный край. Первые три термина имеют не только достаточно чёткую географическую привязку, но и в одних случаях административное, а в других и государственное наполнение. С моей же точки зрения сегодня невозможно предвосхитить точное политическое будущее данных территорий. Они могут быть частично или полностью интегрированы в Россию, могут быть разделены между соседями, а может оказаться и так, что украинская (возможно под другим названием) государственность сохранится, в качестве буферной, на части бывших территорий, в то время как остальные частью войдут в состав соседних государств, а частью могут превратиться в квазисамостоятельные протектораты.

Многое будет зависеть от того, когда именно произойдёт давно назревший нацистский переворот и начнётся открытая фрагментация Украины.

Мне неоднократно приходилось писать о том стратегическом выигрыше времени, который дал России минский мир. Но, к сожалению, всё хорошее рано или поздно кончается. Причём, как правило, кончается раньше, чем нам хотелось бы.

Если бы случилось чудо и минский мир (а вместе с ним и режим Порошенко) удалось бы протянуть до 2019 года, никаких проблем с определением будущего юго-западных территорий у нас не было бы. К 2019 году должны вступить в строй обходящие Украину газопроводы. Исчезнет критическая зависимость от украинской газотранспортной системы, через которую сегодня перекачивается 25-30% закупаемого Европой у России газа. Летом, когда объёмы потребления газа ниже, украинскую ГТС можно игнорировать уже сейчас. Но зимой возможностей газопроводов «Ямал-Европа» и «Северный поток» пока не хватает, даже если задействовать их на полную мощность.

Хочу подчеркнуть, что если бы относительную порошенковскую стабильность удалось дотянуть до 2019 года, это не отменило бы неизбежности нацистского переворота на Украине. Десяткам тысяч до зубов вооружённых нацистских боевиков, которые совершили военные преступления, просто некуда деваться. Точно так же некуда деваться таким преступникам, как Турчинов, Аваков, руководители Генштаба и Минобороны, а также многочисленные офицеры армии, МВД и СБУ, отдававшие и исполнявшие преступные приказы. Даже если их не убьют и сразу не посадят, это может случиться через пять, десять, пятнадцать, двадцать лет.

Военные преступления и преступления против человечности не имеют срока давности. Пример Пиночета свидетельствует, что никакая амнистия не может быть окончательной и бесповоротной – общество всё равно потребует наказать убийц, и государство обществу уступит. А пример Самуила Шварцбарда, убившего Петлюру и оправданного французскими присяжными, убеждает, что даже мстители-одиночки вполне могут безнаказанно восстанавливать историческую справедливость.

Так что рано или поздно украинским нацистам придётся захватывать власть, чтобы продлить своё существование. Власть для них (даже в большей мере, чем сейчас для Порошенко) будет означать жизнь и свободу.

Так вот, если бы захват власти нацистами произошёл в 2019 году, когда обходные газопроводы были бы уже достроены, Россия могла бы спокойно подождать пару лет. В ходе неизбежного распространения гражданской войны на всю территорию Украины и окончательного разрушения инфраструктуры уровень адекватности восприятия действительности гражданами Украины должен был бы резко повыситься. Большинство прекратило бы воспринимать национальную государственность как фетиш, а любой вариант выхода из состояния распада (второй «Руины») приветствовался бы.

Конечно, существовала бы проблема беженцев. В худшем случае Украину могло бы покинуть до 10 миллионов человек. Но, во-первых, из них половина двинулась бы в ЕС. Во-вторых, есть все основания считать, что к моменту появления значительных групп беженцев вдоль всей российско-украинской границы уже существовали бы буферные квазигосударства (вроде ДНР/ЛНР), которые смогли бы принять часть потока на себя. В-третьих, Россия без особых проблем переварила в 2014 году около 1,5-2 миллионов беженцев с Донбасса, а количество постоянно работающих сегодня на территории РФ легальных и нелегальных мигрантов с Украины совокупно оценивается в 4,5-5 миллионов человек, с тенденцией к возрастанию (для сравнения, в 2013 году общее количество гастарбайтеров с Украины в России оценивалось в 3 миллиона человек).

То есть, нацистский переворот и интенсификация гражданской войны на Украине, произойди эти события в 2019 году, доставили бы России и ЕС неприятности, но проблемы не были бы критическими и нерешаемыми.

К сожалению, развитие событий на Украине свидетельствует о том, что сдерживающий потенциал Минска практически исчерпан. И дело здесь совсем не в том, что нацисты ненавидят Порошенко не меньше, чем ненавидели Януковича, и даже не в том, что Порошенко и его команда не в состоянии выполнить хотя бы один пункт минских соглашений. Они два года пленных обменять не могут по формуле «всех на всех». Не проблема даже очевидный раскол украинской элиты, значительная часть которой заигрывает с нацистами, рассчитывая, что последние уберут Порошенко, как убрали Януковича, а имя нового правителя вновь определит элита.

Главная проблема заключается в том, что киевский центр практически исчерпал возможности сохранять хотя бы иллюзию единства страны в рамках хотя бы фасадной демократии. Открытый, массовый, неизбирательный террор – единственное, что Киев может противопоставить центробежным настроениям. Настроениям, базирующимся не на идеологических противоречиях, как было с Крымом и Донбассом, но на исчезновении общего экономического базиса. Проще говоря, с уничтожением национальной экономики отпала необходимость в киевском центре. Возникла потребность упрощения политической структуры. Власти областного уровня вполне в состоянии справиться с оставшимся объёмом задач. Киев становится бесполезной, обременительной надстройкой, пожирающей ресурсы.

 В новых условиях в сохранении центральной власти заинтересованы только жители столицы, центральная бюрократия, военные и нацисты. Причём, в отличие от первых трёх групп, чья заинтересованность чисто меркантильная, нацистское стремление сохранить единство Украины имеет ещё и идеологическую базу. Они ведь украинские националисты, а не львовские или днепропетровские. С распадом Украины их существование теряет смысл. Поэтому, а также в связи с тем, что, как было сказано выше, потеря власти означает для них тюрьму или смерть, нацисты (и значительная часть военных) будут убивать кого угодно и в любых количествах, лишь бы уцелеть и сохранить Украину.

Это им не поможет. Открытый неизбирательный террор может запугать ненадолго. Затем начинается сопротивление. Особенно, если массам практически нечего терять, вера в легитимность власти утрачена и надежд на улучшение нет. Тем более, что региональные элиты, стремящиеся сами стать хозяевами в своих вотчинах, постараются опереться на народ в борьбе с нацистскими боевиками, представляющими уже ненужный им центр. То есть, как минимум в некоторых случаях, найдутся и организаторы, и деньги, и возможность опереться на региональные властные структуры.

Но нацисты не могут не попытаться.

Власть Порошенко так слаба и непопулярна, что о шансе досидеть до 2019 года говорить не приходится. Раз уж США заставили МВФ срочно выдать Киеву миллиард долларов в средине сентября, чтобы Порошенко продержался до выборов президента США 8 ноября, значит даже в Вашингтоне не уверены в способности Порошенко досидеть до Нового (2017) года.

Опасность (а я бы сказал – неизбежность) нацистского переворота, ведущего к разрушению минской конструкции и резкому обострению ситуации на Украине (в том числе и возможному возникновению проблем с транзитом газа), существует уже. Начиная с сентября она крайне высока (мятеж возможен в любой момент).

Это значит, что проблему обеспечения транзита газа в условиях хаотического нацистского террора и охватившей всю территорию страны гражданской войны России и ЕС придётся решать за два года до вступления в строй альтернативных мощностей. Два года – это очень много, особенно с учётом того, какие объёмы газа могут оказаться не поставлены потребителю.

Можно взять газопроводы под военный контроль. Но возникнет вопрос, что делать с территорией и населением дальше.

На сегодня Украина всё ещё разделена примерно пополам на тех, кто поддерживает нацистов (включая мягкий вариант в виде нынешнего режима) и на антифашистов. При этом надо понимать, что значительная часть антифашистов выступает за сохранение украинской государственности. Включение территорий в Россию в целом по Украине поддержит 30-35% граждан в лучшем случае (при понимании, что на Востоке процент будет выше, в центре ниже, а на Западе будет стремиться к нулю).

Самостоятельно восстановить и поддерживать свою государственность Украина не в состоянии. Единый народнохозяйственный комплекс разрушен и регионы больше ничто не объединяет. В то же время исторические и идеологические противоречия разделяют Украину на несколько частей.

Допустить сохранение на своих границах «европейского Сомали» - чёрной дыры, не обладающей устойчивой государственной формой и нормальными административными структурами – Россия не может.

Получается, что и присоединять украинские территории нельзя. Это значит влить в Россию миллионов 20 лояльных граждан и миллионов 15 оппозиционно настроенных. Что немало, особенно учитывая, что это будут куда более радикальные оппозиционеры, чем офисные хомячки с Болотной.
И оставить всё как есть нельзя – нацистское Гуляй-поле на границе само по себе неприятно, но, когда оно ещё и контролирует транзитные газопроводы, а обходные будут готовы лишь через два года – неприятность становится стратегической бедой.

Неторопливое продвижение на Запад армий ДНР/ЛНР, усиливаемых ополчением освобождённых территорий, может решить проблему вытеснения нацистов и их пособников в Галицию и обеспечит резкое повышение уровня адекватности оставшегося населения. Но не решит проблему контроля над газопроводами. Их надо брать под охрану моментально и по всей длине. А это не под силу ДНР/ЛНР без существенной поддержки российских военных, что вновь ставит вопрос о правовом статусе соответствующих соединений на украинской территории и о том, кто несёт ответственность за население.

С моей точки зрения, единственный способ решить одновременно все задачи, не предвосхищая при этом судьбу территорий Юго-Западного края и не принимая на себя ответственность за его будущее, заключается в том, чтобы, в случае нацистского переворота на Украине, добиться от партнёров по нормандскому и минскому форматам признания руководителей ДНР/ЛНР единственной законной властью Украины.

Поскольку Франция и Германия принимали участие в разработке и имплементации Минска, который рассматривал ДНР/ЛНР как сторону процесса украинского урегулирования, то исчезновение второй стороны в результате свержения Порошенко нацистами автоматически делает Захарченко и Плотницкого единственными украинскими лидерами, хотя бы косвенно (по факту переговоров) признанными Россией и ЕС.

Кстати, и на общеукраинских выборах, если международному сообществу удастся их организовать после Порошенко и нацистов, Захарченко легко победит. Победители в гражданской войне выборы не проигрывают.

В таком случае Россия получит международно-признанное, но вполне управляемое украинское руководство. Необходимые реформы в сфере государственного управления и работу по денацификации проведёт именно это правительство. При этом Москва не будет нести никакой ответственности за население данных территорий (у них будет своя суверенная, законно избранная и международно-признанная власть).

Экономическую ситуацию на Украине можно будет выправить не ранее, чем через 7-10 лет. Всё это время уровень жизни будет существенно отставать от российского. Значит, будет оставаться стимул для интеграции. Достаточно определить в новой Конституции Украину, как конфедерацию свободно объединившихся регионов, чтобы обеспечить возможность вхождения в состав России отдельных областей – по мере того, как будет появляться возможность их безболезненно переварить. В то же время будет сохранена и возможность интеграции данного конфедеративного объединения целиком в Евроазиатский экономический союз.

В общем, в части определения будущего Юго-Западного края в таком варианте остаются открытыми все возможности. При этом текущие стратегические задачи (включая установление жёсткого контроля над транзитными путями) решаются без ущерба для интересов России.

Конечно, задача склонить Париж и Берлин к распространению «минской» легитимности Захарченко-Плотницкого на всю Украину нетривиальна, но французам и немцам тоже надо будет решать проблему контроля над транзитом без установления формального контроля над территорией. К тому же они так глубоко влезли в Минск, что возможность продемонстрировать его работоспособность хотя бы таким образом способна их заинтересовать.

По крайней мере, если нам не удастся выжать из Минска новую легитимность приемлемой для нас украинской власти, то придётся уповать на то, что все проблемы сами, без нашего участия, чудесным образом решатся. А это вряд ли. 

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования, специально для «Актуальных комментариев»