Патриотизм и бесприютность негодяев

Патриотизм и бесприютность негодяев

На наших глазах происходит глобальная и вопиющая трансформация понятий. Вследствие безнаказанного нечистоплотного использования многие слова, традиционно обозначавшие возвышенные и благородные вещи и понимавшиеся однозначно, теряют смысл. Но происходит это постепенно и до того обыденно, без рушащихся стен и разрезающих черное небо зловещих молний, что не вызывает почти никакой реакции и даже более того – воспринимается как прогресс и удаление от пережитков прошлого.

Еще в XIX веке Фридрих Ницше, обнаружив эту тенденцию, заключил: «То, что каждый имеет право учиться читать, портит надолго не только писание, но и мысль».

Заурядность и серость, ни за что, без оговорок получив доступ к сокровищницам духа, мстит теперь за долгое прозябание, адаптируя к своей ничтожности все то возвышенное, что с таким трепетом, нежностью и жертвенностью на протяжении веков культивировалось другими.

Изменяется угол зрения, который задают теперь посредственности, и в вещах сложных, глубоких, насыщенных остаются видны лишь пена, обёртки и шелуха. Так, любовь, включающая гамму сильных чувств и переживаний – заботу, тревогу, боль, страх, отчаянье, одиночество, восторг, отображенных лучшими творцами прошлого, – примитивизируется до уровня интрижки, легкодоступной любым ничтожествам.

Эпоха «последних людей»

Словно мы достигли предсказанных Ницше времен «последних людей». «Что такое любовь? Что такое творение? Устремление? Что такое звезда?» – так вопрошает последний человек и моргает. Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, делающий все маленьким. Его род неистребим, как земляная блоха; последний человек живет дольше всех».

Сотни лет миллионы людей жили, испытывая естественную привязанность к своим очагам, домам, селам, городам, странам за то, что те согревали, укрывали и вдохновляли их, обнаруживая свои чувства прежде всего в поступках, самопожертвовании и не считая, что это старомодно и неприлично.

Так и будет, и будут они разграничивать рукотворную систему государственности с ее казенщиной и черствостью и отчизну в более широком смысле этого слова, свою землю, много перевидавшую всякого, пока окончательно не превратятся в означенных «последних людей», какие бы мотивы тем временем им не приписывали с бухгалтерской прытью современные интерпретаторы патриотизма, в частности украинский академик В. Кремень, автор статьи «Патріотизм: який він потрібен сьогодні Україні?».

Песнь восторженного глобалиста

По прочтении указанной статьи и комментариев к ней сложилось мнение, что о патриотизме лучше спросить не таких академиков, как В. Кремень, а простых рабочих, крестьян, воспитателей детских садов и им подобных ввиду их большей компетентности в данном вопросе. Как не стоит спрашивать о том, как вырастить хлеб, у мошенника, выдурившего у крестьянина вырученные за выращенный хлеб деньги.

Видно, титулованный автор обитает в каком-то отдельном, неведомом нам мире, о чем свидетельствует его восторженная констатация «все більшого зростання індивідуальної відповідальності, а разом з нею – посилення ролі інтелекту і професійності», при которых «сучасна людина сама стала цінністю. І вона це зрозуміла і знає!» Ура. Бурные аплодисметны, переходящие в овации. Все встают.

Однако очевидно, что автор что-то перепутал, поскольку речь в его высокопарностях идет явно не об Украине. Если бы статья называлась, к примеру, «Патріотизм: який він потрібен сьогодні США?», все было бы понятно. В самом деле, исходя из степени присутствия в мире и амбиций этой страны, логично было бы лишний раз указать ее гражданам на повышение их ценности и призвать к расширению представлений о пределах устремлений и возможных претензиях к остальному миру. Хотя они и так об этом догадываются, осознавая свое превосходство и считая иные народы недочеловеками.

По мнению автора, человечество вступило в эпоху «інтелекту, творчості, коли все залежить від людини креативної». Но, позвольте, какое имеется в виду человечество? Что было с творчеством раньше, если человечество только вступило в его эпоху? Что именно «всё» зависит сейчас от креативного человека?

Нелепость ситуации в том, что рассматривая патриотизм в контексте идеологии и отказывая последней в праве на существование, автор в то же время крепко опутан узами западной идеологии и рассуждает именно с ее позиций. Следование этой идеологии утверждает Украину на периферии мирового сообщества (наивно думать, будто глобализация осуществляется в ее интересах), в качестве страны, населенной неисправимыми в вопросах «подлинной демократии» недотепами, идейными пацифистами и гражданами мира, готовыми открыть ворота своего дома для любой нечисти.

Какие же чувства нужны отечеству?

В том месте статьи, где должен, по идее, быть конкретный ответ на заявленный вопрос (какой патриотизм нужен сегодня Украине?), автор разразился трескучими фразами, как то – «смисли глобального світу, творення системи нових цінностей, виникнення нової соціополітичної, і духовної, технологічної реальності». Якобы чем быстрее мы уразумеем эти «смыслы», «тим швидше Україна стане європейською державою».

Что же делать с патриотизмом, читателю по прочтении статьи стало еще меньше понятно, чем до ее прочтения. Предлагается вообще отбросить эти тонкости как отжившие и самозабвенно внедряться в некую манящую «новую реальность», которую автор почему-то видит в исключительно радужных тонах.

Но что такое, скажем, новая духовная реальность? Это, по сути, кошмар из смеси безнравственности, патологического невежества, цинизма и имитации религиозности. А социополитическая реальность – это мир, построенный по лекалам и в интересах Запада. Технологическая реальность – это, кроме прочего, человек, паникующий, когда в его доме пропадает электричество.

Якобы вместо идеологических лозунгов необходима «реальна діяльність, яка приведе до конкретного життєвого результату». Но ведь такая деятельность должна осуществляться не бесчувственными роботами, а живыми существами с определенным образом чувств и идейными установками, пусть и самыми примитивными. Есть чувства уныния, апатии, безразличия, отвращения, отторжения, мешающие достижению этого самого «конкретного жизненного результата», а есть воодушевление, симпатия, привязанность, забота, способствующие ему. Есть ощущение разумности и преемственности происходящего, а есть ощущение его бессмысленности и преходящести. Как говорится, почувствуйте разницу.

То, что вопрос «Надо ли любить свое отечество?» сегодня возникает и обсуждается, – верный знак упадка и болезни. Но какой нам нужен патриотизм? На этот вопрос лучше отвечать от обратного.

Нам не нужен патриотизм театрализованный, притворный, истеричный. Еще меньше нам нужен патриотизм, относящий половину полноправного населения страны в разряд неполноценных и врагов.

Подлинного (увы, приходится прибегать к этому слову) патриота выявить несложно: он не меньше дает, чем получает, и не болтает о патриотизме. Такие и нужны.

Повод для пессимизма

Грустная правда состоит в том, что Украине без массового патриотического порыва ее граждан из числа стран-аутсайдеров не вырваться. И с ним это сделать было бы архисложно, без него же – вообще нереально, как раз та самая утопия, которую неоднократно упоминает в своей статье В. Кремень.

Представьте себе, что ваши соседи заботливо обустраивают свои дома, заготавливают припасы, да еще и от вас тянут, что плохо лежит, а вы тем временем у себя дома плюете на пол, ругаетесь с домочадцами и, как шаман, вызываете «новую реальность», рассчитывая, что с ее установлением у вас как-нибудь станет так же хорошо, как у соседей, или они вас станут зазывать к объединению.

Консолидированного патриотизма, который нужен Украине, нет и не предвидится. Пропагандируемая ныне федерализация, если какие-то проблемы и смогла бы разрешить, то не эту.

Степень патриотизма украинцев стремится к нулю. Симпатии к стране либо отсутствуют напрочь (скорее уж можно говорить об антипатиях), либо извращены национализмом. Те чувства, которые могли бы служить делу возвышения страны, сгорают без пользы, либо растрачиваются на другие дела или откровенную вражду. Приходится слышать, что, случись необходимость защищать Украину от прямой агрессии, делать это было бы некому. Такое мнение, к сожалению, не надумано.

Ибо знаменитый призыв «Мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы!» звучит сегодня как покушение на мошенничество. Допустим, люди с самыми героическими и альтруистичными побуждениями пришли к идее реализации своих чистых помыслов. Но реализованы такие помыслы могут быть лишь с четким знанием ответов на вопросы: ради чего, кто и как воспользуется результатами их подвигов, кто их, наконец, по достоинству оценит?

Как писал поэт Саша Черный: «Быть может, не очень прилично / Средь сладкой мелодии храпа / С вопросом пристать нетактичным: / Во имя, во имя чего?»

Может быть, ради того, чтобы народным депутатам, отдалившимся от народа на значительно большее расстояние, чем легендарные декабристы, спокойнее сиделось в их уютных креслах? А может, для того, чтобы оплатить декорации для томительных сцен выяснения отношений между обитателями политического олимпа? Или чтобы чиновное начальство могло почаще менять свои иномарки?..

Слабое утешение

Продолжая цитировать поэта: «Но я ведь не действую скопом: / Мне вдруг захотелось проверить, / Считать ли себя мне холопом / Иль сыном великой страны…»

Результаты проверки неутешительны. Тем более для тех, кто помнит подлинно великую страну в ее не только темных и неприглядных, но и светлых ликах. Та страна, несмотря на темную свою сторону, все же высоко подняла планку патриотических побуждений.

По данному поводу не скажу искреннее и вернее, чем один из участников обсуждения статьи «Патріотизм: який він потрібен сьогодні Україні?» под ником «expert». Его слова обязательно должны бать процитированы: «В 1991 году я, как и многие из вас, голосовал на референдуме за независимость Украины, но тогда Горбачев подготовил почву для того, чтобы мы приняли такое решение. Полки магазинов были пустые, хотя такого понятия как безработица еще не было. Но жить можно было, с голоду не умирали. Если бы я только знал, что это за штучка будет НЕЗАЛЕЖНА УКРАИНА, я бы с утра до вечера пропагандировал Советскую систему. Теперь остается только каяться и кусать локти».

Наскрести в своей душе теплых чувств к Украине в том состоянии, в какое ее привели «реформаторы», реализуя принципиально антисоветский проект, довольно сложно. Потому и нет патриотизма, откуда ему взяться? На вытоптанном поле скорых всходов не ждите. Однако радоваться этому глупо. Надо бороться за достойный объект для нашего заповедного патриотизма.

И любоваться тем, что с исчезновением патриотизма исчезает и последнее прибежище, на которое рассчитывают негодяи и в которое пытаются от случая к случаю пролезть под видом сердобольных и покладистых патриотов. Некуда больше прятаться, и негодяйство становится видным, как на ладони.