Министр иностранных дел ФРГ отметил, что после переговоров глав МИД «нормандской четверки» в Берлине остаются нерешенными вопросы как по политическому урегулированию на Украине, так и по четырехстороннему саммиту в Астане.

Директор Института стран СНГ Константин Затулин рассказал «Актуальным комментариям», почему встреча в Астане перенесена на неизвестный срок и состоится ли она, а также о роли Германии в конфликте на юго-востоке Украины, интересах России и перспективах развития ситуации вокруг Новороссии:

«В конце прошлого года была попытка создать новую переговорную посредническую площадку в Астане. Инициатором попытки был, прежде всего, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, который предложил ее создание в ходе переговоров с Франсуа Олландом, Владимиром Путиным, Ангелой Меркель.

Сама по себе эта инициатива Астаны была согласована с Москвой, у которой всё больше сомнений стало вызывать место проведения посреднических встреч в Минске в связи с тем, что президент Белоруссии Александр Лукашенко уж слишком откровенно пустился в поиски взаимопонимания с Украиной и Западом в преддверии собственных президентских выборов. Наш белорусский союзник в вопросе об Украине показал себя недостаточно надёжным, слишком заинтересованным в том, чтобы делать на этом гешефт. Это с одной стороны.
С другой стороны, уход на время от минского формата в пользу «нормандской четвёрки» позволял активизировать Францию, которая в сегодняшней ситуации становится более склонна учитывать заинтересованности России, чем Германии.

Нынешнее участие Ангелы Меркель в санкциях против России, ее активность в этом плане — не научение Соединённых Штатов, а корыстные интересы Германии, которая реализует таким образом свои давние цели на востоке. Не чьи-то американские или европейские, а именно свои.

«Нормандский формат» позволял подключить к переговорному процессу Францию, удерживая от участия США. Представителей Вашингтона не было в Минске, но друзья Америки на Украине (прежде всего, конечно, господин Яценюк) всячески хотят втянуть их в переговоры.

Безусловно, минусом, который и стал одной из причин срыва этой встречи, было отсутствие в этом формате представителей Новороссии — Донецкой и Луганской народной республик. Это и является ключевым вопросом на сегодняшний день. Украина убедила себя в том, что она в состоянии избежать прямых контактов с Новороссией, и в рамках общей договорённости с Западом и с Америкой, с Германией отказывается от прямых контактов с политическими руководителями этих регионов, поскольку такого рода контакты, как кажется Украине, узаконят их легитимность.

В результате встреча не состоялась. И то, что она не состоится, связано с двумя обстоятельствами. Прежде всего, с ролью Германии, которая за неделю до вчерашней встречи министров иностранных дел начала выдвигать всякого рода условия участия Меркель во встрече в Астане. Причём в довольно ультимативном тоне. Это совпало по времени с визитом Яценюка в Германию, в ходе которого он отличился в знании истории. И со стороны Германии не было сделано каких-то убеждающих Москву заявлений, которые позволили бы Москве считать, что Германия дистанцируется от такого рода заявлений. Напротив, Яценюк после поездки в Германию имел возможность представить свою поездку как победу, как очередное достижение на пути поиска союзников и финансов для терпящей бедствие украинской экономики. Вот эти заявления Меркель об условиях отмены санкций, из которых следует, что Новороссия — это не финальная точка в претензиях Германии, и что санкции не могут быть отменены в случае если Крым не вернётся в состав Украины. Что для России является абсолютно неприемлемым, невозможным, и как бы просто саму почву для разговора вытаскивает из-под переговорщиков.

Свою определённую роль в отказе от встречи в Астане сыграли и события во Франции, а именно тот факт, что сейчас президент Олланд, как и многие в Европе, чрезвычайно сконцентрирован на внутренних проблемах в связи с нападением на «Шарли Эбдо» и пытается извлечь максимум политической выгоды из стремления французов к единству, из протестных акций, которые проходят во Франции. Украина отошла для него даже не на второй, а на третий план. Таким образом, один из главных промоутеров, лоббистов встречи в Астане, президент Олланд, оказался отвлечён на другие темы.

Всё это вместе привело к отказу от встречи в Казахстане, и переносу её на неопределённое будущее. Но это ситуативные обстоятельства. Принципиальным обстоятельством остаётся главное. И это вопрос, который для себя должна решать Россия: каковы пределы нашей помощи или наших уступок, когда дело касается положения на юго-востоке Украины? Уже прозвучали, хотя бы в статье Дмитрия Медведева, позиции российской стороны, из которых следует, что Россия не рассматривает Новороссию как объект для претензий, как территорию, которая могла бы в случае своего волеизъявления вернуться в Россию, как это случилось с Крымом. Россия заинтересована в том, чтобы Донецкая и Луганская республики или в целом регион под каким угодно названием вернулся в состав Украины.

Но есть условия, от которых Россия не готова отказаться. Она и не должна от них отказываться. Я имею в виду особый статус Донбасса, который является поводом и для федеративного переустройства Украины.

Украина не может существовать в режиме чрезвычайного положения, в котором сегодня живёт политическая система этой страны, сформированная односторонне участниками переворота в феврале 2014 года. Она должна перейти к более уравновешенному, более сбалансированному внутреннему политическому устройству. Сделать это на основе рецептов, которые сегодня вырабатываются правительством Украины, или Верховной Радой Украины, просто невозможно.

Исходя из этого, Россия не может отказаться от поддержки Новороссии до тех пор, пока Украина не переменит свою позицию. А Украина надеется, что при поддержке Запада, режима санкций, ухудшения экономического положения в России она как бы подтолкнёт Россию вместе с Новороссией к капитуляции в этом вопросе.

Вся политика Украины построена именно на отрицании субъектности Донецка и Луганска. Формат Минска был квазилегитимным. В Минске от Украины присутствовали вчерашние политики. Это было сделано намеренно, чтобы не брать ответственность за эти договорённости в полной мере, чтобы не было повода сказать, что официальная власть Украины вовлечена в переговоры с сепаратистами.

Несмотря на то что Россия демонстрирует своё миролюбие и понимание необходимости восстановления территориальной целостности Украины (за минусом Крыма, конечно), никто, в том числе наши прежде добрые друзья в Германии, не собираются поддерживать ее, чтобы она сохранила своё лицо. А мы не сохраним своё лицо, если пойдём на условия, которые нам диктуют Германия, Америка, прочие западные страны. Убытки от такой сдачи многократно превосходят все возможные выгоды от подобного рода капитуляций (то есть смягчение каких-то санкций или допущение в какие-то форматы, снятие каких-то списков и т.д).

В Германии активизировались сторонники поиска собственной выгоды на Украине и те, кто считает, что Украина для Германии может заменить Россию как партнёра на востоке, прежде всего тем, что предоставит лучшие условия для грабежа своей территории. Здесь проявляется столкновение интересов между Вашингтоном и Берлином, так же, как это было в Югославии в период югославского кризиса. Югославский кризис начинали не американцы, а немцы. Но затем американцы отодвинули немцев, и уже ситуация с Косово — эта история не немецкая, а американская. Изначально это был план тех самых немецких политиков, которых мы так любим цитировать, — Геншера и всех остальных. План, связанный с развалом югославского государства, для того, чтобы активизировать немецкий интерес в этом регионе, — Хорватию, Словению и другие страны.

Я бы сейчас в любом случае не снимал опасений, связанных с возможностью нападения вооруженных сил Украины на Новороссию, потому что из многих внутренних тупиков на Украине могут посчитать легче выйти с помощью очередной войны. Другое дело, что ставки для Украины тоже высоки. Очередное поражение в такой войне может привести к исчезновению каких-то политических фигур на олимпе Украины, включая самого Порошенко. Поэтому им и хочется, и колется. Они не всё сами контролируют в своей собственной стране. Кто-то подчиняется им, кто-то не подчиняется. По большому счёту, конечно, они не должны были бы сейчас предпринимать каких-то наступательных действий. То, что мы не заинтересованы на этом этапе ни в каких вооружённых действиях, в том числе со стороны Новороссии, — это очевидно. А вот в отношении Украины такой очевидности нет. Потому что слишком много сил действуют вразнобой, имеют разнородные внутриполитические интересы».

Источник

Украина: коллапс идей

Безысходность нынешнего украинского положения трудно понять, не очутившись в бомбящемся Донецке или раздираемом войной Луганске. Там, где через боль и кровь куется новая нация – вернее сказать, старая героически отвоевывает свою родину, не место фальсификациям истории. Круг медленно замыкается, и уже в скором времени мы увидим окончательное падение лжегосударства, осквернившего память о своих предках и в то же время одураченного опытными политтехнологами. Но почему Украина оказалась нежизнеспособной? Почему ее короткий жизненный путь, начиная с развала Красной Империи, состоял из воровства, предательства и розни?

Разумеется, легко вешать штампы на целую страну. Но еще легче дурить нацию и топить ее в хаосе, складывать мозаику из разных частей пазла, пытаться соединить вместе народы с совершенно разным происхождением и предназначением. Сегодня государство, в котором даже теоретически сожительствовали бы Львов и Донбасс, будет выглядеть царством абсурда. Старое – разрушено, а новое так и не было построено. Если Россия после прихода к власти Владимира Путина сделала важнейший шаг к обретению суверенитета, то Украина была обречена изначально – своего Путина не оказалось.

Весь кризис украинскости, кризис украинской модели жизни сегодня выглядит ровно таким же, как и 20 лет назад: Украина нежизнеспособна. Почему? Начнем с того, что любые теории о независимом происхождении нации «древних укров» - это откровенная ложь, мифы, предназначенные для «хавающего» обывателя. Древнерусская народность была единой. Она объединяла под собой всех или практически всех восточных славян. Та же Киевская Русь была именно русским государством – но ни в коем случае не украинским. Более того, наши свидомые друзья наверняка удивятся, если узнают, что такого понятия, как Украина, тогда в принципе не существовало. Он был придуман в дальнейшем для отторжения от Российской Империи ее законных частей, но к этому мы вернемся позже.

Чтобы обозреть историческую ретроспективу территории, которая сейчас медленно, но верно разваливается, необходимо вернуться ко временам Средневековья. Итак, древнерусское государство исчезает с политической карты. После его распада образовалось несколько удельных княжеств, каждое из которых претендовало на земли региона. Среди них особенно выделялось Галицко-Волынское княжество, объединявшее широкие территории от Мазовии до Подолья. Это был важный культурный и государственный центр русскости: сложись все иначе, Галич мог бы претендовать на звание объединителя всей Руси. Но не сложилось: козни соседей вынудили княжество самоликвидироваться, а его земли отошли под польско-литовскую власть, где в дальнейшем пребывали несколько веков.

Именно в это время формировался комплекс раба – будущего «украинца», верно служащего своим иностранным хозяевам. Через сотни лет ничего не изменилось – Россию вновь пытаются дестабилизировать при помощи послушных служек с окраины.

Еще один столп «самостийности» - это язык. «Исконно славянский», «с тысячелетней историей», как заявляют сегодня украинские историки. Между тем, вплоть до исчезновения с карты мира Киевской Руси никакого другого языка на этих землях, кроме древнерусского, не знали. Лишь потом поляки и в меньшей степени другие захватчики привнесли в него «свидомое» звучание, совершенно неживое и неестественное.

Сегодняшний украинский язык – это гибрид польского и русского языков. Более того, на нем бы сейчас вообще не говорили, если бы не деяния тех, кто буквально «придумал» эту призрачную страну – а следом за ней национальность и язык, столь же нереалистичные.

Рассмотрим эту ситуацию с точки зрения геополитики. Украина и Россия – близкородственные славянские страны, исторически находившиеся в одном союзе. Польша, Австро-Венгрия, Румыния и любые другие державы, которые граничили с других сторон этих областей – вечные враги восточного славянства. А наивный «украинский» народ раз за разом манится на их заманчивые, но неосуществимые предложения… В конце концов, даже границы суверенной Украины могут быть охраняемы только Россией – Польша и Румыния быстро растащат по кусочкам окраинные области.

Именно вследствие отсутствия сколь-нибудь значимых обоснований для права на существование украинского государства современные политики этой страны занимаются ярой антироссийской риторикой. Более того, каждый день уничтожаются мирные граждане на Донбассе – люди, которые просто не захотели остаться в этом аду. Уничтожаются подлой, агрессивной и откровенно нацистской идеологией, которая должна быть уничтожена раз и навсегда.

Быть нейтральным государством в нашем мире, где всем правят гигантские корпорации и миллардеры, уничтожающие людей везде, где это требуется, чревато проблемами. А быть антироссийски направленным – смертельно опасно, когда кроме России у тебя нет потенциальных союзников, а уже имеющимся твой крах пойдет только на пользу. Современная Украина потеряла все свои шансы на спасительный союз, в котором было бы место справедливости и чести, предпочла позор и медленный развал. Коллапс – вот то слово, которое подходит для сегодняшней национальной политики этого государства. Будем надеяться, что назревающий украинский коллапс не станет примером для подражания для других народов – они видят, что бывает с тем, кто бежит в тесные объятия Запада. А Россия должна извлечь из этого важнейший урок: только русская народность способна обеспечить процветание в огромной державе, и только в том случае, если русским будет хорошо, другие народы многонациональной страны тоже будут процветать.