Между миром и войной

Чуть ли не главной целью США при развязывании конфликта на Украине являлся срыв интеграционных процессов на постсоветском евразийском пространстве и вероятного мобилизационного рывка России. Планировалось, что, не спеша подготовившись к 2015 году, Россия совместно с Казахстаном, Белоруссией и другими желающими присоединиться начнут новую индустриализацию и построение самостоятельного мощного евразийского целого как альтернативы Западу — тоже не спеша и аккуратно, отходя от доллара, чтобы не обрушить сложившуюся систему в одночасье. Переворот в Киеве, приход к власти на Украине откровенных врагов России, уничтожение Донбасса — всё это ни что иное как оперативно реализованные контрмеры американцев, направленные на дестабилизацию русского мира и максимальное осложнение задуманных Москвой планов по развитию. Россию хотели подстрелить на взлёте, пока не стало поздно. Русофобская Украина с натовским Крымом и покорённым Донбассом должна была стать тем якорем, который не позволил бы России взлететь.

Но задачу-максимум реализовать не удалось.

В результате блестящей операции «вежливых людей» и бесстрашия местных жителей Россия за считанные недели спасла Крым и сохранила Черноморский флот.

После чего завязалась борьба за Донбасс, и стало понятно, что задуманное Вашингтоном удалось лишь частично. Однако и этого хватило, чтобы задуматься о серьёзной корректировке российских планов по интеграции и мобилизации. Таким образом, Россия находится в режиме выжидания, и стоит перед выбором мобилизационного плана — более быстрого или менее болезненного.

Каков расклад по состоянию на сентябрь 2014 года? Что касается интеграционных процессов, то здесь пока влияние украинской трагедии несущественное. С одной стороны, Белоруссия и Казахстан не проявили особого рвения в помощи по защите России против агрессии Запада, их руководители не присоединились даже к ответным санкциям. С другой — в мае было подписано соглашение о запуске Евразийского союза 1 января 2015 года, а значит все договорённости по сшиванию постсоветского пространства остаются в силе. Одновременно Россия начала совместную с Китаем стройку века — газопровода «Сила Сибири», — и подписала серию контрактов и соглашений, которые выводят российско-китайские отношения на качественно новый уровень. Уже сейчас крупнейшие в Евразии экономики постепенно учатся обходиться в совместных проектах без посредника в виде доллара, а в перспективе это означает формирование мощнейшей бездолларовой зоны.

Те же процессы происходят в рамках организации БРИКС, где создан даже собственный Банк развития как альтернатива Всемирному (читай: западному), правда, его валютные резервы пока в долларах — 100 милиардов. Саммит в ШОС в Душанбе в свою очередь подтвердил, что видение ситуации на Украине отнюдь не исключительно прозападное, и у России есть партнёры, готовые разговаривать с ней на одном языке. Египет, Турция, Вьетнам и другие страны в разное время заявляли о желании присоединиться к Таможенному союзу. Таким образом, на планете при активном участии России создаётся сеть крупных региональных организаций со сложным устройством, при котором каждая страна одновременно действует в нескольких союзах и тем самым максимально снижает риски. Это хитрое устройство призвано в случае крушения существующей мировой системы подхватить рассыпающиеся осколки и не позволить миру свалиться в хаос.

Однако объединение вокруг России в Евразии возможно только в том случае, если самой России удастся предложить себе и остальным перспективу развития, качественно новую модель хозяйствования, отличную от нынешней — неолиберальной, глобально-спекулятивной.

А это в свою очередь невозможно без мобилизации самой России, русского народа и элиты страны.

Переход к такой экономике — дело болезненное, и всегда происходит только вынужденно. Таково уж свойство человека вообще и русского человека в частности, что кардинальные изменения он проводит, только когда уже нельзя жить по-старому.

Российский лидер Владимир Путин неоднократно предупреждал, что Россия вступает в новый этап развития, что закончен период сосредоточения, и перед нами стоят качественно более сложные задачи. Таким способом он косвенно подготавливал граждан психологически к мобилизационному стилю жизни, который понравится далеко не всем, но который обязателен для успешного суверенного развития страны. «Майские указы» есть ни что иное как первое требование к чиновникам переходить к мобилизационному режиму работы. Даётся это нелегко, но слабое выполнение указов Путина не есть только злая воля саботажников в госаппарате, это естественная реакция инерционного чиновничества на необходимость перехода из тучных 2000-х к мобилизации.

Парадоксально, но Запад сам нас подталкивает к переходу к мобилизационному режиму развития. Он не оставляет нам выбора: либо смириться и лечь под нож, либо развиваться вопреки трудностям и преодолевая препятствия. А это и есть мобилизация. Введённые им санкции направлены в том числе и на то, чтобы отключить Россию от финансовых источников. Самое поразительное, но это как раз предоставляет России шанс обзавестись своими суверенными источниками финансирования. Настоящий экономический рывок (не спекулятивный и не вызванный каким-нибудь «планом Маршалла», требующим отказаться от политического суверенитета) невозможен без внутренних финансовых ресурсов. Государственные российские банки и предприятия уже сейчас начинают занимать средства не у западных банков (как это было ранее, так как там существенно меньший процент), а у Центрального банка, который в свою очередь вынужден находить (читай: печатать) деньги. ЦБ необходимо пройти по тонкой грани: с одной стороны, не обескровить экономику страны, с другой — не скатиться в масштабную эмиссию раньше времени и не обесценить деньги, увеличив инфляцию. Однако делать это необходимо и, судя по финансированию крупных строек и проектов, так и происходит. Из последних шагов власти в этой сфере — создание федерального гарантийного фонда с уставным капиталом в 50 миллиардов рублей, призванного в условиях кризиса оказать финансовую поддержку мелким и средним предприятиям.

Более того, на прошедшем в четверг Госсовете рабочая группа в лице губернатора Белгородской области Евгения Савченко сделала ряд предложений, которые фактически сформируют новую экономическую модель роста. А именно: приступить к активному и разумному импортозамещению (с объёмом не менее 4 триллионов рублей); обеспечить доступ предприятий к инвестиционным ресурсам под 3−4% годовых; построить 50 тысяч км современных автобанов на 10 триллионов рублей и 130−150 миллионов квадратных метров жилья ежегодно. Деньги на всё это Савченко предложил брать у Центрального банка в качестве целевых структурных займов. На самом деле, важны не столько проекты развития (их существует немало), сколько сам принцип, когда дешёвые деньги в необходимом количестве направляются в реальный сектор экономики и создают условия для быстрого развития. Безусловно, это условие не достаточное, но обходимое. Так же ясно, как важен контроль за расходованием средств, что, в конечном счёте, упирается не столько в вопрос эффективности правоохранительных органов, сколько в качество управленческих кадров. Тем не менее, все это вопросы решаемые, и они уже давно на повестке дня. В регионах за последние 10 лет собрана неплохая команда опытных и эффективных управленцев, которые сами рвутся в бой и, как видим, предлагают сценарии масштабного качественного рывка.

Однако то, с какой скоростью и когда именно Россия перейдёт к мобилизационному плану, зависит от многих факторов, один из которых — динамика конфликта на Украине.

Если Вашингтону все-таки удастся сорвать хрупкое перемирие и первые договорённости о статусе Донбасса, если война продолжится уже этой осенью или зимой, то Россия будет вынуждена переходить к мобилизации немедленно. А такая поспешность при незавершённой подготовке грозит высокими рисками, резким перенапряжением сил и даже дестабилизацией страны. Если же хрупкое перемирие удастся сохранить осенью и до зимы, то Россия получит передышку, как минимум, до весны 2015 года. Одновременно это позволит в комфортных условиях перезимовать Киеву и накопить силы для нового нападения на Донбасс, что, вероятно, станет следующим раундом борьбы Запада против России. Нам приходится выбирать из плохих вариантов наименее худшее.

Вашингтону необходимо продолжение войны, геноцид на Донбассе и разрастание хаоса в сторону России. Посткрымская стратегия Москвы ровно противоположная: при поддержке ополчения ставка сделана на максимально быструю и долгую заморозку конфликта. Принудив Порошенко наступлением на Мариуполь к переговорам о мире, Россия готова поддерживать хрупкий мир во что бы то ни стало, за исключением сдачи Донбасса на съедение киевскому режиму. Минский протокол от 5 сентября и меморандум от 19 сентября не решают никаких принципиальных вопросов, но позволяют продолжить перемирие, вопреки намерениям радикалов и экстремистов на Украине, подначиваемых американцами, его сорвать.

По существу, гораздо важнее утверждение Радой 16 сентября закона об особом статусе Донбасса, который, что бы ни говорили представители киевской власти, фактически вводит самоуправление на территории, контролируемой ополчением. Это является легализацией самого ополчения и власти Новороссии. Говорят, что Порошенко лично сам продавливал этот законопроект в парламенте, уговаривая и даже угрожая депутатам, что если они его не примут, то Украине грозит прямая война с Россией и «Путин возьмёт Мариуполь и установит прямой коридор Донбасса с Крымом». В этих слухах важны не столько сами формулировки, сколько тот факт, что Порошенко вынужден идти на сотрудничество с Россией вопреки своему окружению и своим же желанием (не стоит делать из него «голубя мира», при возможности он с удовольствием добил бы Донбасс). То же самое произошло и с решением об отсрочке имплементации договора об ассоциации с ЕС до конца 2015 года — собственно, то ради чего создавали майдан и свергали Януковича, отложено более чем на год.

Судя по этим решениям, крайне неудобным для Киева и Вашингтона, российская позиция при всей ее кажущейся миролюбивости отнюдь не такая уж и мягкая.

Принуждая Киев к миру, российская сторона хоть и не действует военным путём, но использует все возможные инструменты, предельно жёстко и бескомпромиссно отстаивая наши интересы. Скажем, подписание премьером Медведевым закона о введении пошлин на украинские товары в случае имплементации Киевом евроассоциации является фактически взведённым курком. Впрочем, ополченцы, разгромившие, по признанию самого Порошенко, около 65% военной техники и столько же, по оценке экспертов, боеспособных частей Украины, внесли огромную лепту — не будь августовских побед и разгрома украинских войск, Порошенко не начал бы договариваться с Донбассом и продолжал бы полировать его бомбами.

В то же время на Порошенко оказывается куда более мощное давление со стороны его прямых кураторов в Вашингтоне. Там от него требуют продолжения войны и отговаривают от любых компромиссов с Россией. Глава Украины был бы рад продолжать войну, но для этого ему необходима реальная и масштабная помощь Запада (в том числе и военная), о чём он и его помощники неоднократно заявляли. Однако ни на саммите НАТО, ни во время поездки в США, где ему стоя аплодировали, и где он купался в лучах славы, никакой военной помощи Киеву так и не оказали. Да, некоторые страны, хоть и скрывая факт, всё же понемногу вооружают украинских силовиков, однако пока этого даже близко недостаточно, чтобы создать боеспособные части на остатках советской и разворованной украинскими горе-генералами армии. У самой Украины нет никаких ресурсов для выполнения такой амбициозной задачи — а без неё невозможно покорение Донбасса. Тогда как Запад вкладываться не хочет. Трудно сказать почему: то ли тамошние стратеги решили перейти со сценария блицкрига на более долговременный сценарий по раскачиванию России, то ли подошло время добивать Сирию, и Украина отошла на второй план, ясно одно — воевать Киеву сейчас элементарно нечем. А это значит, что по состоянию дел на 22 сентября 2014 года российский вариант заморозки конфликта наиболее вероятен и близок к реализации. Несмотря на отдельные обстрелы, в результате которых, к сожалению, продолжают погибать мирные жители так называемых особых территорий Донбасса в рамках единой Украины.

У России появляется время, столь необходимые месяцы относительного спокойствия. Важнейший вопрос: как это время будет использовано? Что удастся сделать, и как подготовиться к новому витку напряжённости, который обязательно вызовет необходимость мобилизации? Ближайшие планы оборонного комплекса и армии, к примеру, предельно понятны: наладить выпуск продукции украинских заводов на территории России, продолжить выполнение оборонзаказа ударными темпами, разворачивать в Крыму полноценную военную группировку, проводить регулярные массовые учения и готовиться к отражению противника. Но куда важнее конкретные решения и немедленные действия в финансовом секторе, промышленности, науке и идеологии.

Здесь состояние дел не многим лучше, чем состояние армии во время Пятидневной войны в августе 2008 года, а потому необходимы быстрые качественные улучшения.

К примеру, надо сделать всё, чтобы уже с 1 января 2015 года в полную силу заработал Евразийский союз, а в России были запущены мощные инфраструктурные проекты. Чтобы санкции добились ровно обратного — не угасания экономики России, а её преобразования. Если нам это не удастся, то придётся не легче, чем в июне 41-го. Как неоднократно повторяли представители российской государственной власти, война на Украине развёрнута против России с целью её полного уничтожения. Это действительно так. И чтобы это предотвратить, недостаточно «ядерного зонтика». Необходима сильная страна с моделью самостоятельного развития.

Эдуард Биров