В поздние советские времена была такая форма дискуссии: «Если бы руководителем был я». Люди писали начальству в надежде быть услышанными. Представляли перед собой руководителя (генсека, министра) и советовали, упрекали, ругали. Наивное время. Для кого-то ненавистное. Однако дети и женщины от рук соотечественников не погибали.

Пишущих президенту Украины немало. Хочу к ним присоединиться. Скажут: взрослый человек, сатирик и вдруг – синдром «на деревню дедушке». И всё же попробую. Тем более что написать это я собирался к дате, а дата тяжёлая, печальная. Впрочем, о дате – позднее, а пока скажу так: вот что я бы написал П.А.Порошенко, если бы знал, что буду услышан.

Господин президент! Пётр Алексеевич! Несмотря на предупреждения о бессмысленности, обращаюсь к вам в силу двух обстоятельств.

Пять лет назад я увидел вас в Ионинском монастыре, в Киеве. Вы шли с крестным ходом. В руках у вас была икона. Сколько злобных ухмылок последовало за этим! Хамство, отношение к людям известным, как к бездушным куклам, которым не больно, у нас принято. Но я никогда не верил, что для вас это была лишь случайность или самореклама. Вообще не верю в случайности. Думаю, ваша душа искренне тянулась к своему Создателю. И ей было хорошо в доме Его.

И второе. Убеждён, Тот, Кто был изображён на иконе, которую вы несли, может всё. И спасти погибающего. И защитить убиваемого. И сделать так, чтобы вы меня услышали. А потому обращаюсь к вам – не к высшему чиновнику государства, не к персонажу телевизионной картинки или политической карикатуры, но к живому человеку, крещёному во Христа. Сыну Его Церкви.

Вы носите имя святого апостола Петра, одного из учеников Спасителя. Человека мужественного, горячего. Он так же, как и вы, имел жену, детей. Это он выхватил меч в Гефсиманском саду, когда пришли арестовать Господа.

Так вот, когда Пётр уже был признанным столпом Церкви, когда по его молитве творились чудеса, исцелялись люди и обращались к вере народы, он плакал. Каждую ночь, как только раздавалось пение петухов, он вскакивал с постели, бросался на пол и часами плакал и рыдал, прося у Бога прощения. За предательство. Тогда, в Гефсимании, страх вошёл в него, и он бежал. А потом отрёкся от Христа, сказав: «Я не знаю этого Человека».

Но ведь предали двое. Иуда и Пётр. Первый бесславно повесился. А второй был прощён, восстановлен в апостольском достоинстве и прославлен. В чём разница? Пётр покаялся. Не просто слезливо бил себя в грудь, но стал другим. В Православии это и есть подлинное покаяние. По-гречески - метанойя, перемена ума. Перемена жизни.

И всё же почему Пётр плакал? Только ли от стыда? Нет. Он боялся. На этот раз не пыток. К ним он уже был готов, и доказал это, умерев на кресте, как любимый Учитель. Он боялся потерять нечто важное. То, что выше гвоздей и мучений.

Мы с вами, Пётр Алексеевич, созданы для вечной жизни. Иной и хотел бы уснуть без сновидений. Ан нет. Будем жить дальше. Всегда. И тут страшный вопрос: где? Вечно со Христом или в другом месте - там, где Его нет. И для нас, простых христиан, и для апостола потерять возможность жить с Богом – катастрофа.

А предатели, убийцы, злодеи не могут быть со Христом. Но разве мы с вами предатели и злодеи? Да. Как и всякий, кто отступает от заповедей. Не обязательно самому грабить, убивать, расстреливать. Достаточно быть причастным, сочувствовать, отдать распоряжение. И дверь к Спасителю закроется. Навсегда. И об этом плакал ваш небесный покровитель апостол Пётр.

Теперь о дате. 2 августа исполнилось три месяца со дня трагедии в Одессе. Вы тогда ещё не были президентом. Но события в Одессе, сделав одних убийцами, а других жертвами, открыли путь к новым смертям. В Луганске, Донецке, Горловке, Шахтёрске. Смертям мобилизованных на войну и тех, кто ими убит. Культурная, географическая «неправильность» сделались достаточным поводом для лишения жизни. То есть страшнейшего преступления в очах Божьих. Знаю, найдутся специалисты, которые подберут нужное, пафосное оправдание. Однако остаются вопросы.

Вы абсолютно уверены в том, что отправлять в зону военных действий плохо обученных и одетых мальчишек не есть убийство? Вы уверены, в том, что сделали всё, от вас зависящее, чтобы избежать крови, остановить войну и получить мир? Чтобы не сходили с ума от горя матери Полтавы и Ивано-Франковска. Чтобы не лежали мёртвые на улицах Краматорска и Славянска. Если нет, тогда каждый «лишний» убитый может оказаться на вашей совести.

И ещё. Вы уверены в том, что политическая целесообразность и даже целостность страны стоят того, чтобы рушить дома, убивать стариков и младенцев? В том, что мобилизация и понуждение молодых солдат к уничтожению своих земляков не есть склонение, подстрекательство к убийству? Наконец, вы уверены в том, что не участвуете в делах, направленных против Бога, не предаёте Его и что вам за это ничего не будет?

Знаю, вы любите свою жену и детей. Не боитесь, что им придётся ответить за ваши решения? История полна примеров, когда семьи и целые народы отвечали за деяния властителей. А ведь есть ещё главная опасность – потеря встречи с Богом. Навсегда. То, о чём плакал Пётр.

Знаю, мир говорит лукаво: ничего не будет. Потому что ничего нет - ни рая, ни ада. Придумал эту уловку сам хозяин преисподней. А вот Серафим Саровский, один из наших великих святых, говорил: «Если бы человек знал, что Господь приготовил ему в Царствии Небесном, он готов был бы всю жизнь просидеть в яме с червями». Вот какого сокровища мы можем лишиться. Сам апостол Пётр предостерегает об этом: «Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или посягающий на чужое»(1Пет.4:15).

Всё это правда. И пусть наши доморощенные агностики скалятся, пусть призывают «науку» (кстати, большинство современных нобелевских лауреатов верят в Бога). Правда – у Церкви. А скалящиеся лгут. И страшно проиграют те, кто им поверил. Думали, сон без сновидений, а там – существование. Мучительное. Вечное.

Как быть? Путь один – перемена жизни. Подлинное покаяние. Когда Петра мучили, а потом распинали вниз головой (он сам попросил об этом, так как почёл себя недостойным умереть, как Спаситель), апостол терпел. Потому что был уже другим человеком. Покаявшимся. И ещё потому, что знал, чего может лишиться.

Пётр Алексеевич! Пока не поздно, остановитесь. У нас, христиан, есть сокровище, которое выше богатства, славы и почестей. Сам Христос.

Остановиться трудно. И менять жизнь – тоже. Мы привыкли жить, как живём. Но если вы остановите поток смерти или хотя бы попытаетесь это сделать, то «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его», как говорит второй первоверховный апостол Павел.

И пусть осудят соратники и деловые партнёры. Зато похвалит Бог. А рядом с этим прочее – ничто.

Вот и Церковь недавно устами митрополита Онуфрия призвала вас искать мира. Призвала тихо, но внятно. Прислушайтесь.

Да, лукавый всегда шепчет – поздно. Ты столько натворил, нет тебе прощения. Это ложь. Не бойтесь остановиться, прекратить то, что погибельно для души. И не забывайте, пожалуйста: нет такого греха, который милостивый Бог не простил бы кающемуся. «Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит», – сказал царь Давид. Сказал после содеянного им тяжкого преступления – убийства. А устами Давида говорил Бог.

Пусть память о потере Спасителя навсегда поможет вам. А покаяться можно всегда. Благоразумный разбойник уже на кресте сделал это и услышал от Спасителя: «Сегодня же будешь со мной в раю».

Прошу апостола Петра помочь вам...

Наверное, так мог бы я обратиться к президенту. Или написать и отправить по почте. Конечно, не отправлю. Кто такое передаст? Какие секретари? И всё же на отрезвление надеяться буду. И на мир. В чём моя надежда? Ни в чём, а в Ком - в Том, Чей Лик носил на груди когда-то Пётр Алексеевич.