«Правый сектор» и «Белая Аль-Каида» - две стороны одной медали

Ситуация на Украине меняется не по дням, а по часам. Хунта, пришедшая к власти в результате организованного извне государственного переворота, состоит из разрозненных, слабо связанных между собой частей. На задний план отходят Тимошенко и Турчинов, не говоря уже о Кличко, на первые роли выдвигаются главарь международной террористической группировки «Правый сектор» неонацист Д. Ярош и его правая рука А.Парубий, вошедшие после переворота в состав «временного правительства». По имеющимся данным, часть боевиков «Правого сектора» прошла полевую подготовку в Ливии и Сирии… 

На Украину уже переброшены, по разным данным, от нескольких сот до нескольких тысяч «псов войны», которые стягиваются в основном на базу «Беркута» под Киевом. Боевики Яроша усиливаются инструкторами и личным составом американских частных военных компаний (ЧВК). Предполагают, что в случае массовых выступлений пророссийски настроенных жителей Юго-Востока Украины перед этими наёмниками может быть поставлена задача терроризировать население Харькова, Донецка, Херсона, Одессы и других городов. 

В настоящий момент главным объектом внимания США является Крым, где 16 марта пройдёт референдум по вопросу о самоопределении населения полуострова. 11 марта Верховный Совет Республики Крым запретил деятельность на территории Крыма политических партий и общественных организаций профашистского и неонацистского толка, в том числе «Правого сектора». Под запрет попали также УНА-УНСО, «Патриоты Украины», «Карпатская сечь», «Тризуб» им. Степана Бандеры, «Братство» Корчинского и ряд других организаций, которые «несут угрозу для жизни и безопасности крымчан».

В то же время следует учитывать, что в той непростой обстановке, которая сложилась сейчас не столько в Крыму, сколько вокруг Крыма, определённую опасность может представлять запрещенное в ряде стран, включая Россию, но действующее на полуострове радикальное исламистское движение «Хизб-ут-Тахрир».  Это движение поставлено вне закона даже в странах победившего шариата – в Саудовской Аравии, Иране, Иордании, Омане; его деятельность признана псевдорелигиозной и террористической, членство в нём карается в этих странах тюрьмой либо смертной казнью. В Крыму, однако (напомним, что крымские татары – мусульмане суннитского толка), члены «Хизб-ут-Тахрир», имеющего штаб-квартиру в Симферополе, до сих пор чувствуют себя вольготно. 

Первые сведения о появлении «Хизб-ут-Тахрир» в Крыму относятся к 1990-м годам. Сейчас число сторонников движения там, по различным оценкам, колеблется от 2 до 15 тыс. человек (точное число членов и степень их вовлечённости в деятельность организации тщательно скрываются). «Хизб-ут-Тахрир» ставит своей целью «восстановление панисламского государства от Ближнего Востока до Центральной Азии». При этом, как отмечал в июле 2013 г. пресс-секретарь украинского подразделения «Хизб-ут-Тахрир» Фазиль Амзаев,  «целью работы его партии на Украине не является изменение государственных границ». «Хизб-ут-Тахрир» не зарегистрирована на Украине ни как политическая партия, ни как религиозная организация. Тем не менее украинские власти никогда не препятствовали проведению ею различных акций, в том числе массовых и публичных. Делая своё заявление тогда, когда кризис в Сирии был в разгаре, Фазиль Амзаев подчеркнул: «Я не могу запретить крымским татарам воевать против Асада». В конце февраля 2014 г. на киевском майдане отмечалось присутствие примерно 700 боевиков «Хизб-ут-Тахрир».

Уже неоднократно отмечалось, что радикальные исламистские группировки позволяют Соединённым Штатам достигать своих геостратегических целей без потерь с американской  стороны. Эти группировки участвуют в «подготовке территории» для иностранного вторжения. Сама подготовка проводится в несколько этапов. На начальном этапе обычно действуют «неправительственные организации», поддерживаемые  «тяжелой артиллерией» Запада; это такие структуры, как Американское агентство международного развития (USAID), Национальный фонд развития демократии (National Endowment for Democracy, NED), Международный республиканский институт (l’International Republican Institute, IRI), Национальный демократический институт по международным делам (National Democratic Institute for International Affairs, NDI), Freedom House (FH), Институт открытого общества (Open Society Institute, OSI). Практическим инструментом осуществления «цветных революций», то есть перехвата власти в странах, намеченных в качестве объектов «революционного воздействия», является Центр прикладных ненасильственных акций и стратегий (Center for Applied Non Violent Action and Strategies,  CANVAS). На счету указанных структур целая серия успешных «цветных революций»: Сербия-2000, Грузия-2003, Украина-2004, Киргизстан-2005.  

Могут ли оказаться под ударом «террористического интернационала» юго-восточные районы Украины и Крым? На наш взгляд, на сегодняшний день этот вопрос не закрыт. Приходится учитывать, что в Европе за последние три года радикальные исламистские группировки значительно активизировались. Возросло число состоящих в этих группировках граждан европейских стран. На Балканах вошёл в обиход такой термин, как «Белая Аль-Каида». Активизация сил радикального ислама отмечается даже в православной Греции, в столице которой открыта мечеть, построенная на средства из фондов Саудовской Аравии. Влияние радикального ислама и, соответственно, укоренение ваххабитских группировок заметно в Боснии и Герцеговине.  Так, центром учреждённой относительно недавно Конференции мусульман Восточной Европы выбран город Сараево. Известно также, что в период гражданской войны в Боснии и Герцеговине Саудовская Аравия вложила в «боснийский джихад» 373 млн долларов. К настоящему времени ваххабитское движение в Боснии и Герцеговине превратилось в постоянный фактор внутриполитической жизни и объединяет 3 тыс. человек (при 1,4 млн населения). Исследователи утверждают, что примерно 12 % мусульман Боснии и Герцеговины готовы стать последователями ваххабизма. 

Балканский опыт показывает, что диверсионно-террористическими операциями, включая проведение карательных операций против гражданского населения, участие радикальных исламистов в локальных войнах не ограничивается. На последующих этапах происходит их закрепление на местности с вхождением в органы власти и перспективой превращения в политическую силу на «территории внедрения».