Не метаморфоза, а последовательный курс

Не метаморфоза, а последовательный курс

Почему Янукович ведет в ЕС

Алексей ПОПОВ

Свежий ракурс. 24 октября 2013 г. Киев, ул. Грушевского, 5 //
Катерина ЛАЩИКОВА

Уважаемый Владимир Николаевич!

Позвольте не согласиться с вами в том, что курс нынешней власти на евроинтеграцию является резким поворотом Януковича. Объективно речь идет о последовательной политике.

Что говорилось три года назад

Напомним, что в подписанном 3 августа 2006 г. Универсале национального единства, после которого Виктор Ющенко и внес кандидатуру Януковича на пост премьер-министра, содержался пункт под порядковым номером 25: «Продолжение курса европейской интеграции Украины с перспективой вступления Украины в Европейский Союз. Неуклонное выполнение Плана действий «Украина — ЕС», неотложное начало переговоров относительно создания зоны свободной торговли между Украиной и Европейским Союзом».

Да, универсал — это фиксация компромисса между Януковичем и Ющенко. Впрочем, не только компромисса, но и совпадения тех позиций, которые у них всегда были схожими. Как, например, в вопросе о ЕС. Ведь во время напряженных дискуссий, которые шли вокруг текста этого документа, процитированный пункт (в отличие от положений о НАТО и языке) не вызывал каких-либо дискуссий.

Отметим также, что следующим после пункта о ЕС шел пункт о ЕЭП: «26. Завершение работ по участию Украины в деятельности Единого экономического пространства на принципах разноуровневой и разноскоростной интеграции с учётом норм и правил Всемирной организации торговли. Создание на первом этапе зоны свободной торговли без ограничений и изъятий в рамках ЕЭП».

Т. о. универсал зафиксировал формально позитивное отношение к ЕЭП и со стороны Ющенко. Правда, в словах о «разноуровневой и разноскоростной интеграции» можно увидеть зародыш формулы «3+1», но эти слова можно было приписать уступкам со стороны «регионалов» (хотя подобные утверждения зачастую произносились и при Кучме).

В нынешней ситуации у В. Януковича и его партии полная власть в стране. Да, в ходе президентской избирательной кампании-2010 «регионалы» нередко позитивно высказывались о вхождении Украины в Таможенный союз (а ТС — это первая стадия Единого экономического пространства), не звучало и откровенно евроинтеграционных лозунгов. Об этом хорошо и подробно написано в статьях Сергея Лозунько на страницах «2000». Но в то же время во внешнеполитическом разделе предвыборной программы Януковича самым конкретным было положение о сохранении внеблокового статуса. Вся прочая внешняя политика сводилась к одному абзацу: «Возобновлю дружественные и взаимовыгодные отношения с Российской Федерацией, странами СНГ, обеспечу стратегическое партнерство с США, ЕС, странами «большой двадцатки».

Да, в этих словах ничего не говорится о евроинтеграции, но ничего не сказано и об интеграции на пространстве СНГ. Считать, что приоритет в программе отдан именно постсоветскому пространству, можно лишь на тех основаниях, что о нем, дескать, сказано в начале, а слова «дружественные и взаимовыгодные отношения» должны иметь больший вес, чем «стратегическое партнерство» (хотя объективно здесь нельзя определить, что имеет больший вес, что меньший). Наконец, предвыборный характер программы требует не выискивать излишнего подтекста в подобных фразах.

А сразу после избрания президентом Янукович провозгласил курс на вхождение в ЕС. Возьмем несколько важнейших моментов. Так, выступая в ПАСЕ 27 апреля 2010 г., глава государства сказал: «При сохранении ценностных ориентиров мы внесем в нашу внешнеполитическую деятельность определенные коррективы. Соглашение об ассоциации с ЕС, создание зоны свободной торговли и введение безвизового режима, над чем мы сейчас работаем, четко определят наше европейское будущее. В то же время в сфере безопасности мы исходим из того, что именно политика внеблоковости лучше отвечает как нашим национальным интересам, так и укреплению международного доверия». (www.president.gov.ua)

Еще подробнее остановился президент на евроинтеграции в послании украинскому народу, оглашенном 3 июня 2010 г.: «Едва ли не важнейший вопрос в отношениях между Украиной и ЕС — это заключение Соглашения об ассоциации между Украиной и Европейским Союзом, включая создание «углубленной и всеобъемлющей» зоны свободной торговли, а также введение безвизового режима. Мы заинтересованы в подписании Соглашения об ассоциации лишь при условии сохранения его «качества и амбициозности» и учета баланса интересов. В основу наших последующих двусторонних отношений будут положены «политическая ассоциация и экономическая интеграция».

После вступления в силу будущего Соглашения об ассоциации станет реальностью сближение позиций Украины и ЕС в вопросах международного мира и безопасности, а также создание зоны свободной торговли на основе четырех свобод — свободного движения товаров, услуг, рабочей силы и капитала. Будущая зона свободной торговли не будет иметь аналогов в предыдущей практике Европейского Союза. Даже на нынешнем этапе она выходит далеко за рамки аналогичных зон свободной торговли, созданных в свое время ЕС со своими партнерами.

Переговорный процесс идет непросто. Мировой финансовый кризис совпал для Европейского Союза с затяжным процессом ратификации Лиссабонского договора о реформе ЕС и процессом глубоких институциональных изменений. ЕС до сих пор «переваривает» последствия вступления новых государств-членов, что уже вызвало появление в некоторых европейских странах так называемой «усталости от расширения». Завершить переговоры с Евросоюзом возможно лишь путем достижения взаимоприемлемого компромисса по всем несогласованным вопросам. Украина настроена на конструктивный компромисс». (www.president.gov.ua)

Наконец, 1 июля 2010 г. парламентским большинством был принят закон «Об основах внутренней и внешней политики», где в статье 11 среди таких основ называлось «обеспечение интеграции Украины в европейское политическое, экономическое, правовое пространство с целью обретения членства в Европейском Союзе».

Это положение закона при его принятии не вызывало никаких дискуссий. Также обратим внимание на то, что и в обоих вышеупомянутых выступлениях Януковича, и в упомянутом законе абсолютно ничего не сказано о ЕЭП и ТС. Да, представители власти тогда о Таможенном союзе говорили, но делали акцент на том, что вступление туда противоречило бы обязательствам Украины перед ВТО, поскольку таможенный тариф у нашей страны и у стран ТС разный. Т. о. позиция новоизбранной украинской власти в отношении евразийской интеграции в 2010 г. объективно стала шагом назад и в сравнении с Универсалом национального единства.

Почему раньше этого не замечали

Почему же все это обостренно не замечалось тогда, и не только вами, Владимир Николаевич? Потому что субъективно на первом плане было динамичное улучшение отношений с Россией, проявлением которого стали прежде всего Харьковские соглашения и закрепление внеблокового статуса в законе «Об основах внутренней и внешней политики». На российском направлении налицо были действия, а то, что происходило на европейском, казалось декларациями, к тому же подробно о ходе переговоров по соглашению об ассоциации и ЗСТ, о сути этого документа нас тогда не информировали.

Кроме того, такое впечатление усиливалось тем, что оппозиция своим возмущением против Харьковских соглашений укрепляла имидж Януковича как пророссийского политика, который сформировался еще во время предыдущей президентской кампании.

Да и Россия существенно не протестовала против задекларированного украинским президентом европейского выбора. Да, звучала критика официальных аргументов Киева о невозможности вхождения в ТС, однако ее никак нельзя сравнить с теми информационными волнами, которые идут из Москвы сейчас. Вероятно, в 2010 г. в России думали, что вся украинская евроинтеграция останется на уровне деклараций, а потому никакого публичного беспокойства не проявляли.

В Киеве же отсутствие беспокойства могли принять за согласие Москвы с ассоциацией Украины и ЕС. Теперь же разница между нынешней российской позицией и позицией трехлетней давности — притом что власть в Кремле за это время фактически не поменялась — дает Януковичу немалые основания для недоумения и даже для раздражения.

Сказанное частично объясняет атмосферу украинско-российских переговоров, однако никак не объясняет причин, почему Янукович предпочел евроинтеграцию интеграции в рамках Таможенного союза. Что ж, поговорим и об этом.

Деньгам олигархов спокойней в Европе

Главной опорой нынешнего политического режима, как и режимов предыдущих, являются олигархи. Они имеют украинские паспорта, но справедливым будет считать, что дом человека находится там, где находятся его деньги. Олигархи хранят деньги на Западе. Если Украина выбирает восточный вектор интеграции — это вызовет протесты оппозиции. Тогда Запад легко найдет повод обвинить власть в подавлении оппозиции и будет замораживать зарубежные активы как деятелей режима, так и поддерживающих власть олигархов (достаточно вспомнить поданный в 2004-м в палату представителей США законопроект конгрессмена Даны Рорабахера).

А то, что Евросоюз не оставил бы без внимания вхождение Украины в ТС, хорошо видно на примере «оранжевой революции». Ведь не о реальных или мифических нарушениях на выборах шла речь, а о геополитике, о чем западная пресса говорила открытым текстом. Вот что писал тогда нынешний председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике России Федор Лукьянов: «В Европе впервые за очень долгое время зазвучала риторика, выдержанная в тонах геополитики. Это удивительно и крайне нетипично для Евросоюза, который всегда категорически открещивался от любых геополитических устремлений. Брюссель настаивает на том, что в основе интеграции лежит не экспансия в классическом понимании, а мирное и добровольное расширение сферы права, демократии и процветания. Собственно, от этой идеи никто и не отказывался, однако в комментариях, касающихся Украины, слышны другие аргументы. Особенно это заметно, например, в немецких СМИ, которые открыто говорят о недопустимости восстановления влияния России на Украину, о необходимости дать отпор имперским амбициям Москвы, о малодушном бездействии Европы, которая, в отличие от Соединенных Штатов, пренебрегала столь ключевой в стратегическом плане страной и т. д.

Впечатление некоего геополитического ренессанса усиливается благодаря тому, что в немецкоязычных газетах и телепрограммах Львов, например, фигурирует под прежним немецким названием Лемберг (справедливости ради надо отметить, что это не связано с киевской революцией или пробуждением экспансионистских амбиций Берлина, а просто отражает немецкую топонимическую традицию). Один из высокопоставленных сотрудников Еврокомиссии в Брюсселе заметил тем не менее автору этих строк, что немцев, похоже, вновь одолевает «хорватский синдром». В 1991 году Бонн быстро признал независимость Хорватии, традиционно тяготевшей к германской сфере влияния, что стало одним из факторов, спровоцировавших начало кровопролития на Балканах. Как бы то ни было, но ситуация на Украине придала новый ракурс активности ЕС на пространстве «нового соседства». (www.gazeta.ru)

Заметим, что речь идет о Германии, где канцлером тогда был Герхард Шрёдер, который имел ярлык пророссийского политика и затем фактически перешел на зарплату в «Газпром». И это только показывает закономерность противодействия Европы росту российского влияния. За прошедшее после «оранжевой революции» время интересы ЕС на Украине никуда не делись — напротив, они институционализировались в форме «Восточного партнерства».

Украинские олигархи чувствуют себя на Западе своими, гораздо более своими, чем арабские нефтяные шейхи, и более своими, нежели олигархи российские. Так, последним для полной интеграции в западную элитную среду требуются такие поступки, как, например, покупка «Челси». Украинские обходятся без этого и порой поднимаются очень высоко. Так, Виктор Пинчук был членом руководства Международной кризисной группы, а сейчас является членом международного консультативного совета института Брукингса (одного из крупнейших американских мозговых центров).

«Я — западный человек. Это моя главная цель. Я хочу жить в глобальном мире», — заявлял Пинчук перед третьим туром президентских выборов. Не думаю, что под миром, в котором он хочет жить, г-н Пинчук имеет в виду, скажем, голодающий Дарфур. Речь идет о процветающих странах Запада, которые для олигархов не только место хранения денег, но и место времяпрепровождения, обучения отпрысков и т.д. И думаю, такие же слова, как Пинчук, с тем же пониманием глобального мира могли произнести практически все украинские олигархи. Они чрезвычайно высоко ценят и свой статус уважаемых на Западе людей.

Думаю, вышеупомянутая причина евроинтеграции — главная. В прессе нередко говорят и о других причинах, но их роль, на мой взгляд, сильно преувеличена. Попробую объяснить почему.

РЕЙТЕР

Олигархам не нужна модернизация

Определенное значение имеет для олигархов и облегчение доступа украинских товаров на европейский рынок. Однако эта проблема, думается, второстепенна. Главный экспортный товар Украины и главный источник богатства олигархов — это продукция горно-металлургического комплекса. Однако объемы вывоза украинской металлопродукции в страны ЕС и Таможенного союза примерно равны. На обе эти экономические группировки приходится лишь около трети экспорта украинского металла, тогда как более двух третей — на остальной мир, в основном на арабские и южноазиатские государства. Т. о. как рынок Евросоюз значит для олигархов не больше, чем рынок ТС.

Не так давно Дмитрий Галкин писал на страницах «2000»: «Партия регионов, стоящая сегодня у власти в Украине, теоретически могла бы поддержать совместный с Россией проект, направленный на модернизацию экономики, развитие инфраструктуры или создание совместных научных центров. Конечно, внешнеэкономический курс партии власти во многом определяется финансово-промышленными группами, конкурирующими с российскими структурами, которые зависят от европейских финансовых ресурсов и рынков сбыта.

Но ради масштабного интеграционного проекта, к тому же привлекательного для общественного мнения, Украина вполне могла бы замедлить темпы евроинтеграции». (Общие воспоминания о прошлом бесперспективны // «2000», №38 (669) 20 – 26 сентября 2013 г.)

Однако олигархов не интересует модернизация украинской экономики благодаря развитию производств с высокой добавленной стоимостью, равно как и развитие науки. Им комфортнее иметь дело с теми отраслями, где они нажили и приумножают свой капитал. Поэтому если бы Россия и озвучила предложения, о которых пишет Галкин, это все равно не имело бы особого эффекта, хотя зависимость украинских ФПГ от европейских рынков сбыта отнюдь не так велика, как предполагает этот автор.

Страшен ли российский бизнес?

В литературе часто говорится и о том, что украинские олигархи боятся российского бизнеса. Дескать, он очень жесткий, может действовать и не по правилам (украинский, конечно, действует так же, но если имеешь за спиной не Банковую, а Кремль, то можно достигнуть большего). А вот европейский, мол, действует по правилам и не так опасен.

Думается, такие опасения преувеличенны (об этом ранее подробно писал в «2000» Владимир Корнилов). Не будем обелять методы ни российских олигархов, ни украинских. Однако Таможенный союз не является непременным условием взаимопроникновения капиталов из России на Украину и обратно, не создает непреодолимых препятствий ни нежелательный политический режим, ни нежелательная личность владельца капиталов. Так, в 2009 г., еще при Ющенко, российский «Евраз» купил контрольный пакет акций Индустриального союза Донбасса, одного из ведущих горно-металлургических холдингов Украины. А Петр Порошенко успешно ведет кондитерский бизнес на российской территории, не страшась ни методов российского бизнеса, ни Роспотребнадзора.

Наконец, методы работы конкурентов — это только одна из проблем бизнеса. Не меньшая проблема — цены на сырье. А цена российского газа в ТС для украинских предприятий может быть заметно ниже, чем сейчас. Это особо актуально для химической промышленности и металлургии. Но, как видим, на олигархов этот аргумент не действует, а методов российского капитала, как известно автору этих строк из конфиденциальных источников, они действительно побаиваются.

Дадут ли европейские банки дешевые кредиты?

Достоинством сближения с ЕС называют доступ к финансовым ресурсам. Об этом говорит, в частности, и такой приверженец связей с Таможенным союзом, как Олег Царев. Главным преимуществом Евросоюза он называет «дешевые деньги как в качестве кредитов для малого, среднего бизнеса, так и в качестве инвестиций для крупного бизнеса». (ВЕРСИИ.com)

Однако это достоинство представляется явно преувеличенным. Кредиторы обращают в первую очередь внимание на ситуацию в стране и положение дел у просящей кредит структуры. Очень показательно, что в нынешнем сентябре как раз на фоне евроинтеграции Украины рейтинговое агентство Moody's Investors Service понизило рейтинг еврооблигаций страны до худшего на территории Евразии. Разумеется, преддефолтный рейтинг Украины плохо скажется и на перспективах получения кредитов ее бизнесменами. Кроме того, после греческого кризиса европейские банки стали заметно разборчивее в их предоставлении.

О психологии президента и его личных соображениях

Теперь поговорим о причинах личных. Виктор Янукович — личность, которая не будет поддаваться давлению, если понимает, что может ему противостоять. Давление возмущает его и сказывается на отношении украинского президента к человеку, который прибегал к подобному способу поведения. Давление на Януковича его российского коллеги вызывает примерно такую реакцию: «Да как это можно, меня вся Европа поддержит!»

Но ведь Европа тоже давит на Украину. Что особо заметно в деле Тимошенко. «2000» два с лишним года назад писали о двух унижениях Украины — одном, о котором говорят, и о другом, которое замалчивают.(Два унижения Украины // «2000», №36 (572) 9 - 15 сентября 2011 г.) Замалчивают, естественно, европейское. За прошедшее время ничего в этой области не изменилось. Напротив, появилась тема дискриминации гомосексуалистов и список де Гухта. Почему же в случае с Европой власть реагирует иначе?

Возможны два объяснения. Одно предполагает, что в переговорах на высшем уровне европейцы говорят о Тимошенко совсем иначе, нежели публично. Дескать, мы знаем, кто она такая, но так выходит, что должны прислушиваться к общественному мнению в Европе.

Такую версию, кстати, на днях озвучила Инна Богословская: «Иностранные политики, пряча глаза и виновато улыбаясь, в кулуарах говорят: у нас нет никаких иллюзий по поводу Тимошенко, мы знаем все ее прошлое с Лазаренко и настоящее с Путиным, но мы оказались втянутыми в эту тему и мы должны сохранить лицо».(Блоги УП)

Но кто же втянул западных политиков в эту тему, кроме них самих? О каком серьезном давлении общественного мнения можно говорить, если большинство жителей Европы имеют смутное представление, где Украина находится? Само впечатление об общественном мнении в виде публикаций СМИ во многом создается там ведущими политическими силами, т. е. властью.

Другое объяснение лежит в области психологии. Мы уже говорили, что в равном противоборстве Виктор Янукович не пасует. Но вот в ситуациях, когда силы кажутся ему неравными, украинский президент стремится избежать обострения конфликта и уступает. Так было и в 2004 г., и в 2007-м. Этим он отличается от Тимошенко, которая и в безнадежном положении будет сопротивляться.

Возможно, Янукович решил, что сопротивляться давлению Европы бесполезно (тем более что он имеет опыт этого давления во время «оранжевой революции»), ибо Европа сильнее России. И, разумеется, она сильнее в том, что куда больше может навредить капиталам украинских олигархов.

Наконец, пророссийский имидж Януковича — это создание оппозиции и избирателей, но не реальная сущность украинского президента. Отступая под давлением ЕС, он сдает не столько какие-то идейные позиции, которые у него были в лучшем случае расплывчатыми, а элементы собственного имиджа.

Кроме того, президент трезво понимает, что сближение с Европой не создаст для него проблем ни с олигархами, ни с оппозицией. Наоборот, они будут приветствовать такую политику. Те силы, которые против вхождения в Евросоюз, куда меньше, чем нынешняя парламентская оппозиция, могут попортить президенту крови. И хотя уличные протесты и незначительны, немало своих избирателей президент потерял и может в ближайшее время потерять.

Однако он, вероятно, надеется, что за период, оставшийся до марта 2015-го, этот электорат можно будет вернуть, продемонстрировав, что только нынешняя власть способна установить хорошие отношения с Россией. Антироссийский характер парламентской оппозиции, конечно, очевиден, но все равно успех президентского плана будет зависеть от того, насколько ему будет подыгрывать в этом Кремль.

С другой стороны, Янукович, видимо, полагает, что заключением соглашения об ассоциации он укрепит свои позиции на выборах в том плане, что ликвидирует давление Запада, а в случае поражения получит его гарантии. Европа, заключив договор об ассоциации, действительно не будет расстраиваться в случае его победы, но это не значит, что она одобрила бы все методы ее достижения, тем более что симпатий к оппозиции у нее останется больше.

Что же касается гарантий, то нелишне вспомнить судьбу тунисского президента Бен-Али и египетского — Мубарака, лидеров стран, которые также имели ассоциацию с ЕС. Наверное, некоторые могут назвать пример некорректным, поскольку «украинцы — не арабы». Думаю, такой аргумент недостаточен.

Переварим ли мы 30 млрд. европейского импорта?

Не только изъездившим богатые страны олигархам, но и множеству не выезжавшим за границу гражданам Европа кажется очень привлекательной в силу высоких жизненных стандартов, которые включают в себя как доходы населения, так и высокий уровень правовой и социальной защищенности. Это, бесспорно, одна из причин, по которой не только элита, но и часть общества предпочитает ассоциацию с Евросоюзом.

Однако разве нельзя было усвоить позитивный опыт Европы самим или же попробовать отделить мух от котлет и заключить только соглашение об ассоциации, без зоны свободной торговли?

Нет, нельзя. Когда в нынешнем сентябре Армения решила вступить в Таможенный союз, она направила в Брюссель своего министра иностранных дел Эдуарда Налбандяна, чтобы выяснить, можно ли заключить договор об ассоциации с ЕС, не создавая с ним ЗСТ. В Брюсселе ответили отрицательно. Следовательно, европейские ценности — это красивая обертка для облегчения доступа европейских товаров на рынок третьих стран.

К тому же положения о ЗСТ вступят в силу раньше прочих положений договора — для этого достаточно его ратификации Верховной Радой и Европарламентом, тогда как для остальных норм необходима ратификация всеми странами ЕС. Следовательно, экономические последствия соглашения Украина ощутит раньше. О том, что эти последствия будут негативными, «2000» многократно писали, предоставляя слово не только своим журналистам, но и экспертам. Думаю, эти прогнозы косвенно подтвердил недавно и президент Янукович.

Так, 25 сентября в Нью-Йорке он принял участие в презентации инвестиционных возможностей Украины в рамках 6-го всемирного экономического симпозиума. При этом он сосредоточился на теме евроинтеграции, говоря, однако, не о том, что она даст Украине, а исключительно о том, что она даст Европе.

Так, по словам президента, «присоединение внутреннего рынка Украины, ее производственных и сельскохозяйственных мощностей к европейскому экономическому пространству окажет существенное позитивное влияние на общеевропейскую экономическую ситуацию и поможет процессу выхода Европы из кризиса». Янукович сослался на оценки экспертов, согласно которым создание ЗСТ между Украиной и Евросоюзом увеличит рынок ЕС почти на 7%, производство товаров и услуг в Европе — более чем на 1%, экспорт европейских товаров и услуг в мире — почти на 1%. (www.president.gov.ua)

А теперь будем считать. 1% от экспорта Евросоюза в масштабах 2012 г. составит 22 млрд. долл. товарного экспорта и 8 млрд. экспорта услуг. Суммарный импорт товаров и услуг Украины в 2012-м составил 91,4 млрд. долл. Следовательно, ЗСТ с ЕС должна увеличить украинский импорт почти на треть.

Этот импорт может быть увеличен в основном за счет украинских товаров, которые будут вытеснены европейскими. Ведь дешевый китайский импорт европейские товары вряд ли вытеснят. Найти новые рынки пострадавшие от европейского импорта предприятия не смогут, ибо в основном ориентированы именно на внутренний рынок, вдобавок очень вероятны защитные меры со стороны Таможенного союза. Значит, предприятия будут сокращать и объем продукции, и свои штаты или совсем закрываться.

Такие последствия выглядят катастрофическими. И можно лишь надеяться, что эксперты ошиблись в расчетах (хотя названные Януковичем цифры мало расходятся с теми, которые озвучил Сергей Глазьев, когда обосновывал вероятность дефолта Украины в результате ассоциации с ЕС). Однако надо заметить, что в восточноевропейских странах, вступивших в Евросоюз, несмотря на упадок национального производства, в общественном мнении господствует позитивная оценка ЕС. И мнение о нем гораздо лучше, нежели мнение о собственной власти. (Брюссель как хороший и далекий барин // «2000», №35 (666) 30 августа – 5 сентября 2013 г.)

Исключение составляет Чехия, самая состоятельная страна региона, где в 90-х прошли наиболее успешные рыночные реформы, архитектор которых, теперь уже экс-президент Вацлав Клаус, регулярно озвучивает свою евроскептическую позицию.

Однако на Украине общество вряд ли так благодушно примет негативные последствия ассоциации. Ведь, с одной стороны, будет ясно, что ассоциация — отнюдь не полноценное членство. А с другой — что еще более важно, восточноевропейские страны (в отличие от Украины) не имели такой интеграционной инициативы, как ТС, а значит, их народы не могут рассуждать об упущенных возможностях.

Алексей ПОПОВ