ОКО ПЛАНЕТЫ > Версия для печати > Операция «Свободное слово» Попытка государственного переворота в Украине-2

Организаторы провокации 18 мая сумели привлечь к инциденту с журналистами внимание всей страны и мировых столиц // itimo.ru

Хотя в Киеве перед зданием МВД уже не стоит палатка, призванная напоминать руководству министерства о необходимости наказать виновных в «избиении» журналистов 18 мая, в Верховной Раде создана следственная комиссия, которая будет расследовать это ЧП.

Забота о безопасности журналистов, несомненно, является полезным и нужным делом, в какой бы форме она ни проявлялась. Однако есть одна маленькая деталь. В Украине (как и в большинстве других постсоветских государств) работники СМИ еженедельно становятся жертвами нападений, связанных с их профессиональной деятельностью. «Репортеры без границ» только в прошлом году зарегистрировали 80(!) случаев насилия в отношении украинских журналистов.

Правда, избивают (и даже убивают) чаще всего провинциальных журналистов. Но все же если происшествие с репортером «5 канала» Ольгой Сницарчук и фотографом газеты «Коммерсант» Владом Соделя (к счастью, никто из них серьезно не пострадал) будет расследовать комиссия Верховной Рады, то это явно не только из-за необходимости наказать виновных и обезопасить журналистское сообщество.

Здесь, очевидно, присутствуют и другие мотивации. Возможно, большинство защитников журналистов об истинных целях даже не догадываются. Но те, кто привел в действие громадную информационную машину, добившись, чтобы в течение недели в центре внимания СМИ находилась хулиганская выходка, имевшая место 18 мая, решали прежде всего собственные задачи. А учитывая то, что эта выходка — лишь один из многих десятков аналогичных эпизодов и подобное для общества стало уже привычным, «несенсационным», следует полагать, что «медийный штурм» обошелся его организаторам весьма недешево.

Моя беседа с человеком, обратившимся в редакцию еженедельника «2000», чтобы рассказать о заговоре в окружении президента (см. «Президента «подсиживает» его окружение» // «2000», №20-21 (654) 24 – 30 мая 2013 г.), как мне кажется, помогла понять цели тех, кто занимался организацией упомянутой провокации. События 18 мая трудно назвать по-другому, поскольку очевидно, что нападение на журналистов понадобилось для того, чтобы запустить механизмы информационного и политического давления на ряд высокопоставленных чиновников, включая премьер-министра.

Напомню, что в разговоре, о котором я упомянул выше, мой собеседник сказал: среди тех, кто пытается подорвать позиции действующего президента при помощи проектов, имитирующих меры по укреплению верховной власти, есть люди, входившие в окружение Леонида Кучмы и так же работавшие на его ослабление. Эта фраза позволила мне по-новому взглянуть и на установку палатки у здания МВД, и на создание следственной комиссии в парламенте, и на беспрецедентный троллинг в отношении премьера.

Все, кто следит за политической борьбой, хорошо знают, что для «подковерных» действий чаще используются простые схемы, уже доказавшие свою эффективность в схожих условиях. Мало кто рискует и тратит значительные средства (а такого рода проекты, повторю, всегда обходятся довольно дорого) для того, чтобы опробовать новые ходы. Тем более что механизмы государственного переворота, явленного обществу в образе «революции», в Украине успешно опробованы еще в 2004 г. Политическая же ситуация сегодня во многом напоминает ту, что сложилась в Украине в начале 2000-х. Так что у организаторов очередного переворота, как говорится, на руках все козыри.

Главный козырь: власть, как и в начале 2000-х, все более теряет популярность, хотя при этом сохраняет (и даже укрепляет) контроль над ситуацией в стране. Новизна же ситуации в том, что оппозиция не может воспользоваться ростом недоверия к власти, поскольку у нее нет ни убедительных лозунгов, ни яркого лидера. В отличие от 2004-го, когда организаторам тогдашнего переворота удалось раскрутить нынешнего политического лузера Ющенко до уровня общенационального «мессии», имея в своих рядах еще и такого суперактивного харизматика, как Тимошенко.

Поэтому сегодня для «кротов» в окружении президента ситуация значительно благоприятнее, чем в 2004 г. Сейчас они могут использовать расколотую и неавторитетную оппозицию в собственных интересах как инструмент ослабления позиций президента, в то время как в период «оранжевого» переворота они были вынуждены считаться с ней и приспосабливаться к ней. То есть ныне они могут вести игру, не опасаясь сильной конкуренции со стороны иных претендентов на высшую власть.

Второй козырь тот, что в начале 2000-х власть могла чувствовать себя намного увереннее, чем сегодня. Экономика тогда ощутимо росла, спрос на продукцию украинского экспорта постоянно повышался. У власти появились в то время деньги и на выплату пенсий, и на повышение зарплаты бюджетникам, а заметный рост доходов позволил миллионам украинцев перейти от крайней бедности к относительному благополучию (правда, огромное число украинских граждан по-прежнему находились на грани нищеты).

Сегодня социально-экономическая ситуация прямо противоположная. Спад мирового потребления угрожает ввергнуть Украину в новый затяжной кризис, который будет сопровождаться ростом безработицы и падением уровня доходов. Значительная часть среднего класса, сформировавшегося в крупных городах, вынуждена будет отказаться от нынешнего образа жизни, что вызовет ее естественное недовольство. Государство останется без средств и не сможет выполнять свои социальные обязательства, что чревато социальными волнениями. При этом власть не в состоянии ни предотвратить, ни даже отсрочить подобное развитие событий, поскольку не располагает какими-либо механизмами, способными смягчить последствия от снижения экспортных доходов (отсюда и метания между Брюсселем и Москвой).

Поэтому сегодня «заговорщики» хотя и работают последовательно на ослабление власти президента, но в то же время стремятся сохранить политическую стабильность в стране. Ведь политическая дестабилизация в силу указанных выше факторов может вызвать такой всплеск социального протеста, что события примут непредсказуемый характер. Следствием социального взрыва может стать распад нынешней социально-политической системы, а этого, безусловно, не хотят те, кто собирается в ней доминировать в недалеком будущем.

В результате старые схемы используются в смягченном варианте: ныне нужно не массовое возмущение, а всеобщая убежденность в слабости власти, которая, мол, выглядит не столько страшной, сколько безнравственной и беспомощной. Главное, чего «заговорщики» при этом добиваются, использовать ситуацию для перехвата рычагов реального управления страной. Чтобы постепенно свести управленческие возможности президента к полномочиям английской королевы.

Как известно, самым успешным политическим проектом начала 2000-х стал перевод в политическую плоскость так называемого «дела Гонгадзе», которое было использовано для того, чтобы убедить украинскую и международную общественность в том, что страной управляют преступники.

О том, что политическая и протестная активность, связанная с обвинениями тогдашней власти в убийстве журналиста, направляется из единого центра, еженедельник «2000» предупреждал еще в 2001 г. в изданной им массовым тиражом книге «Операция «Свободное слово». Попытка государственного переворота в Украине». При этом «2000» отмечали, что такой центр действует в окружении президента и включает в себя лиц высшей бюрократии, в том числе и уже перешедших к тому времени в оппозицию, но поддерживающих контакты с Банковой.

Теперь уже очевидно, что события вокруг «дела Гонгадзе» действительно, как и писал еженедельник, положили начало «ползучего государственного переворота». Но власть не заметила предупреждения, с которым выступили журналисты нашего издания. Украинская правящая верхушка (точнее, ее политтехнологи) весьма непрофессионально оценивала формирующиеся угрозы и последствия своих действий. Поэтому ее так легко было загнать в заранее заготовленные сценарии, заставив действовать вопреки собственным интересам. В этом отношении за прошедшие двенадцать лет ситуация только ухудшилась.

Полагаю, что организаторы провокации 18 мая, использовавшие боевиков, замаскированных под активистов «партии власти», против журналистов, сознательно пытались избежать крови. Но после «дела Гонгадзе», получившего неслыханную международную огласку, жестокого насилия больше и не требуется для того, чтоб обвинить представителей власти в еще одной расправе над работниками СМИ. В ее органической ненависти к свободной прессе после «дела Гонгадзе» никто ни в Европе, ни в Украине не сомневается.

При этом никаких доказательств причастности власти к насильственным действиям против журналистов теперь не требуется. Достаточно того, что нападавшие как будто бы действовали от ее имени. То, что «спортсмены» могли быть наняты людьми, не имевшими никакого отношения к «антифашистскому маршу» или даже сознательно стремившимися дискредитировать это мероприятие, совершенно неважно. Подобные версии даже не рассматриваются. Власть в глазах международной общественности и украинского журналистского сообщества априори является главным виновником происшедшего.

Поэтому организаторам провокации достаточно было обеспечить, чтобы новость о происшествии с журналистами стала главной 18 мая, и проследить, чтобы информация о «задержанных боевиках» (которым по сути дела нельзя было предъявить какие-либо серьезные обвинения) как можно активнее распространялась СМИ. Замечу, кстати, что вычислить журналистов на любом массовом мероприятии несложно, а потому нападавшие, безусловно, понимали, с кем имеют дело.

После того как агрессивная выходка, в результате которой пострадали журналист «5 канала» и фотограф «Коммерсанта», оказалась в центре внимания украинских медиа, началась масштабная кампания в их защиту. В подавляющем большинстве СМИ и в выступлениях политиков набатом зазвучало это сильное слово — «избиение». Но почему не «хулиганские действия в отношении...» или «попытка нападения на...»? Вариантов, более точно передающих суть происшедшего, множество. Заглянем, кстати, в словарь: избиение — побоище, резня, бойня, кровопролитие, зверства (пример — Варфоломеевская ночь). Выбор «правильного слова» — залог успеха в подобном психологическом воздействии на аудиторию.

Причем заранее можно было предсказать, что «волна возмущения» будет направлена не против власти в целом, а против тех ее фигур, к чьим должностям рвутся «заговорщики».

Характерно, что «нападение на журналистов» осудили не только международные организации вроде «Репортеров без границ», но и посольство США и другие внешнеполитические структуры. Кстати, аналогичным образом, не дожидаясь результатов официального расследования и подтверждения факта гибели Гонгадзе, поступило американское посольство через несколько дней после исчезновения журналиста. Хотя и тогда, как и сейчас, насилие в отношении представителей украинских массмедиа не было исключительным событием.

Симптоматично, что подобную реакцию правозащитников и дипломатов не вызвал недавний гораздо более жесткий инцидент с журналистами в Париже во время протестной акции против закона об однополых браках. Но поскольку украинская власть объявлена «врагом журналистов» по определению, она вынуждена защищаться даже в том случае, когда ей в общем-то не в чем оправдываться. То есть развитие событий, повторю, было направлено по уже знакомому сценарию.

Предсказуемая реакция власти позволила задействовать против ее отдельных представителей — которые, судя по всему, и были главной целью организаторов провокации, — механизмы политического и информационного давления. Итак, кого же тем или иным образом обвинили в вовлеченности в скандальный инцидент или нежелании защитить интересы журналистов?

Ожидаемое трио — Николая Азарова, Андрея Клюева и Виталия Захарченко.

Премьер-министр оказался в этом ряду главным образом потому, что был расчетливо спровоцирован на жесткую реакцию в ответ на демарш журналистов, пришедших освещать заседание Кабинета Министров с самодельными лозунгами, посвященными инциденту 18 мая.

Спору нет, журналистская корпоративность предопределяет защиту коллег, порой даже с превышением норм этики и приличия. Но на тот момент в первые дни после инцидента власть еще не успела — и не могла успеть — сделать какие-либо выводы по нему, и не были оглашены даже самые предварительные результаты расследования. Демарш имел бы смысл, если бы уже проявились какие-то попытки правоохранителей «спустить все на тормозах». Но зачем было это делать в опережение событий, с преждевременным навешиванием ярлыков — тем более явно не по адресу?

Показательно, что плакаты носили очень личностный — по отношению к Азарову — характер. По сути это был типичный троллинг, хотя об этом, думается, знали лишь его организаторы. Вряд ли кто поверит, что одна и та же идея посетила одновременно 10 человек, тут же изготовивших плакаты с идентичным содержанием. Организаторы демарша в очередной раз воспользовались искренними порывами молодежи.

После «оранжевого» переворота прошло почти 10 лет, и налицо синдром, который я называю синдромом Когана — в честь знаменитого поэта Павла Когана, написавшего известные строки:

Среди нынешней украинской молодежи немало тех, кто действительно верит в то, что в 2004 г. в стране произошла революция. Они хотели бы, чтобы и в их жизни была подобная романтика. Этим и пользуются с особым цинизмом самого разного толка политики.

Но как ни романтично выглядела сценка с юными журналистами, это, повторю, был банальный троллинг, продолжившийся вскоре беспрецедентной публикацией в «УП».

В размещенном на «УП» блоге участницы пресловутой FEMEN Александры Шевченко, «откликнувшейся» на реплику премьера, было дословно напечатано следующее: «Николай Янович, не путайте х*й с дверной ручкой! Азаров, протестуючi журналiсти у Кабмiнi такi ж FEMEN, як ти Путiн!» (УП Блоги) Отмечу, на сайте слово «х*й» подано без звездочки.

Подобное искусственное и крайне жесткое включение Николая Азарова в группу лиц, на которых должно быть сконцентрировано общественное недовольство, ясно говорит о том, что организаторы данной кампании преследовали исключительно политические цели.

Кроме Азарова, которого они пытаются убрать буквально с первых дней его премьерства, они явно стремятся ослабить позиции и Андрея Клюева, который вполне может стать руководителем избирательной кампании Виктора Януковича. В этом случае у секретаря СНБО, которого Арсений Яценюк (интересно, кто снабдил его такой информацией?) назвал главным «организатором» провокации 18 мая, окажутся в руках огромные политические и экономические полномочия. Очевидно, что его политические соперники стремятся этого не допустить.

Вернемся, однако, к фигуре премьера. На этом посту Николай Азаров вполне устраивает Виктора Януковича. Он не имеет президентских амбиций, готов брать на себя ответственность за положение дел в стране, но при этом достаточно уверенно управляет деятельностью правительства.

А это значит, что недавняя попытка скомпрометировать главу Кабмина — только начало информационной кампании, которая будет сопровождаться политическими акциями (скорее всего, со стороны «Батькивщины»). Как представляется, главная цель этой деятельности будет заключаться в том, чтобы превратить Николая Азарова из главного политического союзника президента в неудобную для него фигуру, которую можно будет сохранять, лишь жертвуя собственной популярностью. Или расстаться с нею. Как это было с Леонидом Кучмой, когда он был вынужден дистанцироваться от силовиков.

А чтобы президент не мог поменять премьера на иную — «неудобную» для «заговорщиков» — фигуру (правда, такой ход в любом случае был бы чрезвычайно рискованным), следует ожидать максимального ослабления его наиболее вероятного преемника — Виталия Захарченко. Во всяком случае это, как видится, единственный политик, чье назначение на пост главы правительства не приведет к разрушению баланса между группировками, существующими в президентском окружении.

Атака на главу правительства и министра МВД (его активно троллили «фотографией на крыше»), которые были вынуждены обороняться и оправдываться, уже дала весомые плоды. Через несколько дней после событий 18 мая Виктор Янукович подписал указ, который прямо бьет по интересам Кабмина.

Президент забрал у правительства часть властных полномочий и передал их государственным администрациям, которые получат возможность руководить деятельностью территориальных органов исполнительной власти. Таким образом главы областных и районных администраций получат всю полноту власти на местах, а состоящая из них вертикаль станет естественной (и единственной) опорой президента. С точки зрения чиновников и олигархов, влияющих на формирование этой вертикали, это несомненный успех, за который придется заплатить неизбежным снижением качества управления.

Но это, к сожалению, не самая большая опасность, связанная с новым ползучим государственным переворотом.

Главная угроза состоит не в том, что разрушается опиравшаяся на Кабмин и силовые структуры властная конструкция, которая была выстроена после победы Виктора Януковича на президентских выборах. А в том, что это делается сторонниками авторитарных методов правления, не умеющими (и не желающими) использовать механизмы политической демократии, зато с удовольствием прибегающими к методам закулисного сговора и подковерной борьбы.

Украинская политическая жизнь все больше сворачивается и подменяется кукольным театром, в котором в качестве марионеток (часто против своего желания) используются отдельные политики и государственные деятели, политические партии и даже профессиональные группы.

Подобная подмена, вполне возможно, обернется против тех, кто ее задумал. Но главное — она может закончиться катастрофой для страны.

Я пытался подтвердить обоснованность этих своих тревог или развеять их, позвонив моему собеседнику, давшему мне столь богатую пищу для размышлений. Но, к сожалению, мой недавний визави не откликнулся на звонок. Поэтому ни подтвердить, ни опровергнуть свои умозаключения я пока не могу.