Наша самая эгоистичная страсть

Наша самая эгоистичная страсть

Сергей БУРЛАЧЕНКО

Итак, Центризбирком подвел итоги выборов: у «регионалов» в новой Раде будет 185 мандатов, у «Батькивщины» 101, «УДАРа» 40, «Свободы» 37, КПУ — 32. 7 мест досталось представителям мелких партий, чьи выдвиженцы выиграли выборы в мажоритарных округах (3 из них представляют «Единый центр», 2 Народную партию, по одному — «Союз» и Радикальную партию), еще 43 места достались самовыдвиженцам. А в 5 округах, где ЦИК заявил о невозможности определить победителя, должны пройти повторные выборы.

О закромах, по которым наскребут большинство

Формальный итог такого распределения мест — это видимое отсутствие большинства. У ПР 185 мандатов, у трех оппозиционных сил — 178. Однако у «регионалов» вместе с коммунистами уже 217 мандатов (на 9 меньше, чем нужно для большинства). Да, КПУ заявила, что не войдет ни в какую коалицию. Однако действующая Конституция никаких коалиций для подтверждения дееспособности парламента не требует, и традиционное голосование КПУ по многим вопросам солидарно с «регионалами» легко предположить. Ведь это голосование имело место и на первом поствыборном заседании парламента, в том числе по таким принципиальным вопросам, как закон о референдуме, изменения регламента, создание ВСК по нарушениям на выборах.

Теперь посмотрим внимательней на формально не принадлежащим к главным политическим силам мажоритарщиков. Среди них есть 3 члена Партии регионов, которые баллотировались как самовыдвиженцы, но не имели в округах соперников из числа однопартийцев. Поэтому место таких депутатов в составе фракции ПР предопределено. Это победившие соответственно на Винничине и на Черкащине действующие депутаты Григорий Калетник и Владимир Зубик, а также выигравший в Хмельницкой области Владимир Мельниченко, о котором часто пишут как о гражданском муже Инны Богословской.

Также надо отметить самовыдвиженцев и представителей других партий, которые одержали победу в тех округах, где в бюллетене кандидат- «регионал» отсутствовал. Это лидер партии «Союз» Лев Миримский в Крыму, народники Владимир Литвин (Житомирская обл.) и Сергей Гриневецкий (Одесская обл.), а также беспартийные Давид Жвания (Одесская обл.), Олег Кулинич (Полтавская обл.), Игорь Рыбаков и Иван Куровский (оба на Черниговщине). Итого 7 депутатов, из них все — кроме Миримского и Кулинича — действующие парламентарии, которые обычно голосуют вместе с «регионалами».

Формально в такую категорию попадает и Петр Порошенко, но полагаем все же, что реально относить его к ней не стоит. Также непонятна ориентация избранного на Киевщине Виталия Чудновского. Чудновский избирался, не имея конкурента-«регионала», программа, с которой он шел на выборы, не являлась оппозиционной, «Батькивщина» же отдала этот округ «Свободе», которая обвиняет победителя в фальсификациях. Но Чудновский и сейчас остается членом фракции БЮТ.

Еще одна группа — это депутаты, которые избирались в соперничестве с «регионалами», но по идее не должны иметь с ними серьезных противоречий. Это победивший в Днепропетровске член ПР Яков Безбах, избранный на Одещине парламентарий 4-го созыва Антон Киссе, который входит во фракцию ПР в облсовете (хотя и не являчется членом партии), а все слухи о его исключении оттуда в преддверии выборов не подтвердились.

Избранный на Полтавщине Владимир Пилипенко традиционно относится к неформальной группе Андрея Портнова. Вместе с другими ее членами он покинул БЮТ сразу после ухода Портнова в АП.Пилипенко является внефракционным, но традиционно голосует с парламентским большинством. Сюда же надо отнести и двух победителей в Винницкой области — Виктора Жеребнюка и Оксану Калетник (последняя — племянница уже упомянутого Григория Калетника), а также избранного на Черниговщине бывшего министра транспорта в правительстве антикризисной коалиции 2006—2007гг. Николая Рудьковского.

Среди этих 6 депутатов только первые двое имели сильных конкурентов из ПР.В остальных случаях результат официальных «регионалов» был символическим, многократно уступающим проценту голосов за их партию. Следовательно, победители в данных случаях привлекли большую часть электората ПР.

Наконец, есть пять самовыдвиженцев, избранных на юго-востоке, которым логично не отходить к оппозиционному лагерю хотя бы потому, что такой шаг противоречил бы позиции большинства их избирателей.

Это бердянский предприниматель Александр Пономарев (кстати, конкурента-«регионала» он не имел, ибо ПР отдало этот округ главе бюджетного комитета и бывшему мэру города народнику Валерию Баранову), победившие на Луганщине Николай Струк и Валерий Мошенский (последний — член Народной партии), а также предприниматель из Херсонщины Федор Негой. И совершенно невозможно представить переход на сторону оппозиции победителя выборов в Одессе Игоря Маркова, лидера откровенно пророссийской партии «Родина».

Итак, из 50 самовыдвиженцев и представителей мелких партий насчитывается 21 (без Порошенко и Чудновского), которые по анкетным данным очень подходят на роль союзников «регионалов» по большинству (при этом 10 из них или члены партии, или люди, совместно голосующие с ПР в нынешней Раде). Оппозиция же из этой полусотни депутатов может твердо рассчитывать лишь на выигравших в качестве самовыдвиженцев действующих депутатов Олеся Дония (Ивано-Франковская область), Сергея Мищенко (Киевская), Константина Жеваго (Полтавская) и победившего на Сумщине бывшего парламентария Александра Волкова. Скорее всего, в оппозиции будут и предприниматели Ярослав Дубневич и Юрий Деревянко — избрание в Галичине толкает к такой ориентации. Разумеется, место среди противников власти займет и Олег Ляшко, которого пока трудно представить формальным членом одной из трех оппозиционных фракций.

А позицию еще 22 депутатов, избранных в Центральной Украине, Закарпатье и на Волыни, предугадать трудно. В их числе 4 человека, которые ориентируются на Петра Порошенко (включая самого министра экономики), 3 штыка Виктора Балоги (включая самого главу МинЧС), 3 победивших в Волынской области — представители группы «Континуум», чей лидер Игорь Еремеев считается близким к народникам, во всяком случае в Раде 2002 — 2006 гг. он был одним из ведущих представителей этой фракции.

О коалиции в разных вариантах

Но не будем гадать на кофейной гуще. Очевидно, что существует лишь 2реальных варианта большинства при отсутствии перебежек из оппозиции в партию власти.

Первый — «регионалы», коммунисты и часть мажоритарщиков. Формально — последних достаточно 9, а 21, подходящие по анкетным данным, дают уже 238 мандатов: примерно такое большинство, с которым сложилась коалиция сразу после избрания Януковича президентом.

Второй вариант — большинство только из «регионалов» и мажоритарщиков. Но в этом случае их требуется подавляющее большинство мажоритарщиков — 41 из 50, то есть практически все, за исключением семерки, близкой к оппозиционерам.

Наконец, теоретически возможный вариант большинства из националистической оппозиции, коммунистов и части мажоритарщиков возможен лишь как ситуативное совпадение позиций при голосовании за какой-либо из социальных законопроектов. Арифметическое большинство получается и от соединения мандатов оппозиционеров и 48 из 50 мажоритарников. Но оно нереально практически, поскольку 4 человека из этой полусотни являются членами ПР.

Варианты же 1 и 2 не противоречат друг другу. Чтобы организационно запустить работу парламента, то есть избрать спикера и его замов и принимать акты по политическим вопросам — большинство из ПР, КПУ и части мажоритарщиков вполне реально.

Чтобы принимать неоднозначные акты по социальным вопросам, ПР может рассчитывать на вариант 2. Даже несколько близких к оппозиции формально независимых мажоритарщиков могут дать голоса за документы, выгодные для них как для бизнесменов. А то, что это будет невыгодно избирателям — так округа можно гречкой засеять.

Заметим также, что работа парламента начнется с организационной части. Увидев, что у «регионалов» есть большинство под избрание спикера, отдельные оппозиционеры могут дрогнуть, как, например, происходило в 2002-м, когда парламент проголосовал за спикерство Литвина. И уже тогда могут появиться первые перебежчики, и конфигурация большинства изменится.

И на фоне такого расклада удивляет сделанный 8 ноября премьером Николаем Азаровым призыв ко всем политическим силам «начать переговорный процесс с целью создания широкой коалиции на основе европейских ценностей для консолидации всех здоровых сил общества с целью дальнейшего развития Украины и реализации политики европейской интеграции».

Потому мы хотим обратить особое внимание на странное, мягко говоря, возвращение в украинский политический лексикон термина «широкая коалиция», она же «ширка».

Странное потому, что Конституция не предполагает создания коалиции, а посему — какой смысл говорить о ней? Да, при нынешней модели организации власти любому правительству приятно иметь в парламенте стабильное большинство. Тем не менее весной 2002-го ни Леонид Кучма, ни Анатолий Кинах не выступали с подобными призывами. Хотя тогда после выборов, с одной стороны, позиции партии власти выглядели более слабыми, чем сейчас, а с другой — Виктор Ющенко и его «Наша Украина» отнюдь не казались такими непримиримыми оппозиционерами, как любая из партий нынешней оппозиционной тройки.

В 2007-м парламент избирался при Конституции, требовавшей создания коалиции. И суммарное большинство мандатов у блоков, намеревавшихся создать «демократическую коалицию», выглядело сугубо формальным. Ясно было, что несколько человек в НУНСе не станут поддерживать Тимошенко. Тем не менее у Юлии Владимировны хватило выдержки не стремиться к привлечению в коалицию Блока Литвина, хотя последний был явно не против этого, и кабинет ее оказался устойчивым.

Разумеется, Азарову не нужно было делать и воинственных заявлений. Но достаточно было призвать «жить дружно», говорить не о коалиции, а о сотрудничестве, о том, что «регионалы» готовы рассматривать инициативы других партий и поддержать их в случае близости позиций по конкретным вопросам. Ведь одно дело — констатировать простое совпадение позиций по очевидным вещам, другое дело — плевать в душу своим избирателям, говоря, что Юрий Михальчишин подходит на пост главы МЧС, как сделал Владимир Олейник в последней программе Шустера.

И случайно ли именно в дни, когда вопрос об «обнулении» наиболее активно обсуждался в СМИ, появилось заявление Владимира Олейника о том, что должности заместителя и первого заместителя председателя ВР могут быть отданы оппозиционным политическим силам. То же, по его словам, касается и председателей профильных комитетов (Новости 2000).

И судя по «нюансам» в заявлениях представителей «Свободы» и «УДАРа», о которых мы говорили выше, этими политическими силами сигнал от власти принят. Тема «обнуления» была успешно заболтана. Желание «УДАРа» и особенно «Свободы» зайти в парламент выглядело настолько очевидным, что трудно было бы ожидать от них даже партийных решений, которые потребовали бы от победителей выборов не брать мандаты. А массовое выполнение таких решений просто нельзя было бы и предполагать.

Примирительная тональность и Азарова, и Олейника, и многих других создает явное впечатление о слабости власти, что имеет для нее самой неприятные последствия. Для Запада это стимул к усилению давления, а для независимых мажоритарщиков — сигнал к тому, что надо не спешить определять ориентацию, а подождать, чем дело кончится: ведь такие разговоры премьера могут означать, что у «регионалов» не все ладно с внутрипартийным единством.

И если слухи о расколе «регионалов» — только слухи, то образование вокруг ПР большинства не должно представлять серьезной проблемы. Безусловно, у многих потенциальных членов этого большинства немалые амбиции и претензии, и договориться с ними может быть не слишком легко. Но в данном случае уместно напомнить классическую формулировку о политике как искусстве возможного. А возможность сотрудничества ПР и ее потенциальных союзников предопределена тем, что все они заинтересованы в работоспособном парламенте.

Правда, остается открытым вопрос о том, насколько «регионалы» готовы допустить формальную самостоятельность своих союзников из числа самовыдвиженцев и представителей не прошедших процентный барьер партий. И принятые ВР 6 ноября изменения к регламенту как раз пока дают больше вопросов, чем ответов.

О вариантах формирования фракций и групп

Так, из регламента исчезло положение о фиксированной минимальной численности фракции и депутатской группы (сейчас оно составляет 15 человек). Там указано лишь, что фракции формируются на партийной основе, а группы создаются внефракционными депутатами. При этом минимальная численность группы должна соответствовать числу депутатов в самой малочисленной фракции на первой сессии нового созыва парламента.

Казалось бы, все просто. Из политсил, избранных по партспискам, самую малую фракцию будет иметь КПУ: 32 депутата (если туда не пожелает войти никто из независимых мажоритарщиков). В таком случае минимальная численность депутатской группы — 32 человека. А поскольку мажоритарщиков и представителей мелких партий в парламенте лишь полсотни, значит, группа может появиться лишь одна. Если только какая-нибудь из фракций не выделит из своего состава минимум полтора десятка депутатов, чтобы помочь создать группу-сателлит.

Это маловероятно. Правда, подобное делегирование имело место в парламентах, созванных до политреформы, но в куда меньших масштабах — ведь порог численности фракции был гораздо меньше.

В такой ситуации логическим выходом для многих одномандатников было бы присоединение к какой-либо из партийных фракций, так как права депутата, не входящего во фракцию или группу, весьма ограничены. И действительно, сейчас появляется немало информации о том, что Владимиру Литвину и его однопартийцам предложили войти во фракцию ПР.

Однако в положении о фракции на партийной основе не было никаких указаний на то, что такие фракции могут создавать лишь партии, преодолевшие 5%ный барьер. При первом чтении закона, до выборов, на это не обратили внимания. А вот когда голосовалось второе чтение, многим депутатам бросилось в глаза, что и тройка единоцентристов, и Олег Ляшко вошли в парламент как выдвиженцы своих партий. Стало быть, и они могут формировать фракцию, а фракция — состоять из одного человека!

В итоге поначалу для принятия документа во втором чтении не хватило 9 голосов. Не проголосовала КПУ. После перерыва был принят компромиссный вариант по нескольким позициям. Относительно формирования фракций он, по словам первого вице-спикера Адама Мартынюка, предполагал следующее (цитируем по официальной стенограмме парламента):

«Депутатські фракції формуються із числа народних депутатів, обраних за виборчими списками політичних партій та народних депутатів, які були висунуті політичною партією в одномандатних округах... Тобто формує партія, яка пройшла по списку, яка висувала по партійних списках в одномандатні округи на цій основі, але до них можуть приєднатися ті самовисуванці, які хочуть приєднатися до цієї фракції...»

Значит, партии, появившиеся в парламенте только благодаря одномандатникам, вроде бы не смогут формировать фракции. «Вроде бы», потому что слова Мартынюка в том виде, как их занесли в стенограмму, не предполагают однозначной трактовки. И главное — эти слова не являются точной цитатой внесенных в проект изменений, а на официальном сайте ВР документ в той редакции, которая набрала большинство голосов, отсутствует. Поэтому все станет на свои места только после его подписания президентом, и с учетом прошлого опыта ВР вполне правомерно предполагать неожиданности.

Возможно, «регионалы» не знают, что им выгодно. С одной стороны, соблазнительно абсорбировать в свою фракцию максимум беспартийных или принадлежащих к мелким партиям мажоритарщиков. Но вдруг проглотить их в большом масштабе не получится, а высокий порог создания депутатской группы усилит позиции того политика, вокруг которого эта группа сможет собраться. Например, Петра Порошенко. Нужно ли это «регионалам»?

С другой стороны, путь создания мелких фракций-сателлитов на базе НП или ЕЦ (последнее, правда, менее вероятно) выглядит более эффективным инструментом откалывания нестойких оппозиционеров. Переходя не в ПР, а в такую фракцию, проще сохранить лицо. Да, чем больше фракций, тем сложнее управлять парламентом. Тем более что появление малых фракций приведет и к появлению малых групп.

Однако если дробление Рады покажется в таком случае чрезмерным, можно будет в дальнейшем изменить регламент, подняв порог численности фракции.

Мы-то знаем, что в нашем парламенте торжествует известный принцип — «Нельзя! Но если очень хочется — то можно».

О радикалах, снижающих градус

Еще одним мотивом минувшей недели были громкие заявления о возможности отказа от мандатов избранных оппозиционеров.

Правда, обошли молчанием эту «деликатную» тему ВО «Свобода» и ее лидер, а когда «тема» была закрыта совместным заявлением трех политсил, именно представитель «Свободы» Андрей Ильенко дал наиболее пространное объяснение, заключавшееся в том, что «предложение об обнулении списков «возникло не как решение каких-то партийных органов, какой-то из трех политических сил, не как решение, скажем принятое совместным заседанием лидеров этих партии, это была инициатива, которая была вывешена в блоге в интернете» (УП).

А несколько ранее замглавы ВО «Свобода» Андрей Мохник заявил, что под ЦИК не стоит требовать освобождения Юлии Тимошенко. «Зачем все в одну кошелку скидывать? Сейчас вопрос стоит в нарушениях избирательных комиссий, в фальсификации выборов. Требование должно быть адресным, оно должно быть в компетенции человека, к которому мы его выдвигаем...» (Новости 2000).

Таким образом, уже можно говорить об определенной тенденции: именно «Свобода» даже в публичных заявлениях снижает градус своей риторики и выглядит менее радикально, чем партнеры по оппозиции. Достаточно очевидный сигнал власти о своей «договороспособности», впрочем, мало заметный для не вникающего в тонкости электората, для которого «Свобода» остается наиболее радикальной силой в оппозиции. Характерно, что ярость «народного возмущения» относительно «зрады» и «капитулянства» в первых комментариях обрушилась на Яценюка и Кличко, но никак не Тягнибока.

Нужно отметить, что между лидерами трех партий было, видимо, достигнуто «джентльменское» соглашение о «солидарной ответственности» за принятое решение, о том, что друг друга виноватыми они делать не будут (правда, посмотрим, на сколько этого соглашения хватит). «Совместное заявление трех оппозиционных партий на заседании было поддержано единогласно», — сообщил Николай Томенко. Но самое показательное, что текст заявления был помещен на партийных сайтах практически синхронно, в «анонсированное» время, в 18.00 12 ноября.

Об «УДАРе», занявшемся «редактированием»

Внимательный наблюдатель должен был заметить весьма любопытные нюансы: сайт «УДАРа» разместил лишь изложение общего заявления, в котором, в частности, вместо «оригинального»: «Відповідальність за порушення політичних прав та свобод українців на парламентських виборах опозиція і все українське суспільство покладає особисто на президента Віктора Януковича» — после «редактирования» сказано: «персональну відповідальність за це несе Президент Янукович як гарант Конституції в державі», а прочие персональные выпады в адрес президента в изложении не приведены вовсе.

Наиболее же принципиальные изъятия сделаны из согласованных оппозиционерами первоочередных действий в новоизбранном парламенте, а именно:

— принятие закона об импичменте президента;

— избирательная система с открытыми списками;

— освобождение Юлии Тимошенко, Юрия Луценко и других политических заключенных (! —Авт.).

Остались лишь пункты об отставке правительства Азарова и Генерального прокурора, но в оригинале также упомянуты министр внутренних дел и руководители правоохранительных структур.

В общем, позиция «УДАРа» в будущем парламенте также достаточно прояснилась, а в целом оппозиционные «три богатыря» заставили вспомнить популярный в советские времена анекдот о парадоксах советской жизни: главный заключался в том, что «все недовольны, но голосуют «за». Только в нашем случае на словах все были за сложение мандатов, а в итоге единогласно решили мандаты оставить.

О главной проигравшей

Главной проигравшей в имевшей место политической комбинации следует считать Юлию Тимошенко. Её достаточно понятный план дестабилизации ситуации после выборов и «мобилизации» мирового сообщества против «преступного режима» полностью провалился. Мало того — нынешние вожди оппозиции, включая и «Батькивщину», все более явно игнорируют Юлию Владимировну (правда, при этом они еще не решаются публично с ней «дискутировать», но и «Вона» вынуждена избегать открытых выпадов в их адрес).

По информации журналиста Александра Чаленко, «в понедельник полдня в кабинете Турчинова шло совещание Совета ОО.Его вторая часть заседания после обеденного перерыва задержалась на целый час. Все это время Турчинов и Яценюк по очереди уламывали по телефону Сергея Власенко не озвучивать сегодняшнее заявление Тимошенко. Дело в том, что Юлия Владимировна потребовала, чтобы фракция ОО даже не заходила в зал Рады, отказавшись от мандатов. Турчинов был категорически против и орал в трубку, что это совершенно невозможно, что она не понимает, что им останется тогда эмиграция» (blogs.pravda.com.ua).

На следующий день в Харьков направилась делегация в составе Яценюка, Турчинова, Кожемякина и Саса.

По итогам «визита» Арсений Яценюк подчеркнул, что, по словам А.Кожемякина, Ю.Тимошенко никоим образом не интересовалась возможностью принятия закона, который позволил бы ей выйти на свободу. Также она пообещала в ближайшие дни рассмотреть обращение с призывом прекратить голодовку. В целом же из слов Кожемякина и Яценюка следует, что Тимошенко дала согласие на отход от жесткой конфронтации и на то, что по терминологии власти называется «конструктивная работа». Насколько это соответствует её реальной позиции, можем только гадать.

Однако если Тимошенко в ближайший момент не прекратит голодовку, то только усилится подозрение, что на самом деле ее соратники искажают ее позицию. Ведь в случае ее реального согласия на принятие однопартийцами мандатов голодовка выглядит абсолютно бессмысленной. А Юлия Владимировна не тот человек, чтобы делать бессмысленные вещи.

Что же касается пассажа Яценюка, то он напомнил мне Д'Артаньяна в том эпизоде, где галантерейщик Бонасье попросил помочь разобраться с ситуацией вокруг его жены. Как мы помним, вскоре г-н Бонасье оказался в Бастилии, а между его супругой и мушкетером возникли романтические чувства. Как писал Александр Дюма: «Мы вынуждены признаться нашим читателям, что Д'Артаньян и не вспоминал о нем, а если и вспоминал, то лишь для того, чтобы мысленно пожелать ему, где бы он ни находился, оставаться там, где он есть. Любовь из всех видов страсти — самая эгоистичная». Тяга к власти, добавим, тоже!

Но возвращаясь к серьезным вещам, отметим еще один, возможно, важнейший фактор, приведший к нынешнему относительному разрешению кризиса: позиция т. н. «международного сообщества», то есть Запада. То, что его реакция на выборы и подведение их итогов носит достаточно осторожный (в плане «негативности») характер, отмечено давно, но еще более она сдержанна в отношении голодовки Тимошенко.

Очевидно, что западные политики не любят, когда их кто-либо шантажирует. (А голодовка Тимошенко фактически является шантажом Запада. Но главная причина, на наш взгляд, в другом: на нынешнем этапе Запад не заинтересован в углублении конфронтации между властью и оппозицией, поскольку это вряд ли приведет к победе последней в масштабах Украины, а скорее — к смене внешнеполитической ориентации на восточную либо к расколу страны.

Куда более приемлема для Запада определенная консолидация между властью и оппозицией на основе «европейского выбора» (вероятно, в том или ином формате «широкой коалиции»), т.е. как раз то, к чему призвал Николай Азаров.

Вполне можно допустить, что сигналы обеим сторонам и неафишируемое посредничество западных дипломатов также поспособствовали явному затуханию конфликта.

Юлия Тимошенко в таких раскладах явно лишняя.

Сергей БУРЛАЧЕНКО