Кто на Украине считает себя гражданином СССР?

Поэт, прозаик, переводчик, эссеист, публицист. Автор книг стихов и прозы, энциклопедий и альбомов.
Родился в 1959 году в Харькове (Украина), где и живет. С 1961 по 1978 жил в Белгороде (Россия). В 1983 окончил радиотехнический факультет Харьковского института радиоэлектроники. Член Национального союза писателей Украины, Всемирной организации писателей International PEN Club, Союза писателей России. Лауреат Международной премии Арсения и Андрея Тарковских (2008) и других литературных и журналистских премий России и Украины.

Показательно: каждый десятый украинец и сегодня считает себя советским человеком, гражданином Союза Советских Социалистических Республик. Об этом нам говорят социологи, в которых нынче недостатка нет.

Вот и исследования, проведенные компанией «Research & Branding Group», свидетельствуют, что каждый второй житель (а где первый? — шутка) Украины — независимо от своей национальной принадлежности — прежде всего, считает себя гражданином Украины (49%), а каждый четвертый – идентифицирует себя прежде всего со своим населенным пунктом (27%). При этом каждый десятый считает себя гражданином бывшего СССР (9%), а каждый двадцатый житель страны прежде всего считает себя жителем своего региона, области (5%) или представителем своей национальности (5%).

Видимо, этому «каждому десятому» близки были бы слова харьковчанина Бориса Чичибабина из стихотворения 1992-го года «Плач по утраченной родине»:

С мороза душу в адский жар
впихнули голышом:
я с родины не уезжал —
за что ж её лишён?

В самом деле, без нашего ведома, какая-то группа странных лиц (одно из которых недавно сетовало, что если бы знало, что всё так сложится, отрубило бы себе в Беловежской пуще подписантскую руку), отменила в одночасье то, что создавалось десятилетиями. поколениями, что полито кровью героев и кровью невинных жертв — наших отцов и праотцев. Оказывается, не всем на Украине за 21 год запудрили мозг настолько, чтобы считать, к примеру, «Украину не-Россией». А кое-кто, что удивит свидомых, помнит, сколь процветающим государством была УССР в составе Советского Союза, или, с позволения сказать по-шевченковски, «в семье вольной, новой».

А кто-то, тяготеющий к статистике, приводит и такую цифирь, так сказать, подбивает «демографические итоги контрреволюции 1991 года», настаивая, что общим результатом разрушения советского государства стала преждевременная смерть как минимум 8 миллионов человек. Цифра, сопоставимая с потерями Гражданской войны и коллективизации.

Можно дискутировать о Голодоморе, но население, в частности, Украины за 21 год уменьшилось на 6 млн человек. Или уже 7.

Осталось два варианта, — уверяет комментатор одного форумов Интернета, житель Украины, — Первый — сваливаться дальше в яму вместе с нынешним правительствами и так называемой оппозицией, или второй — объединять усилия России, Украины и Белоруссии в построении Союзного государства нового типа.

Дополним: речь, понятно, не о том, чтобы вернуть СССР. Это ненужная утопия. Речь о том, что есть насущный повод к новому срастанию и собиранию — на новой организационной основе. И ведь есть почва. Ибо остаются неотменимые общности, даже если за двадцать лет раздора и раздрая мы их весьма поколебали.

Для тех, кому эти общности ценны, приведу стихотворение Чичибабина целиком, для сердечного поминовения и размышления:

Судьбе не крикнешь: «Чур-чура,
не мне держать ответ!»
Что было родиной вчера,
того сегодня нет.

Я плачу в мире не о той,
которую не зря
назвали, споря с немотой,
империею зла,

но о другой, стовековой,
чей звон в душе снежист,
всегда грядущей, за кого
мы отдавали жизнь,

С мороза душу в адский жар
впихнули голышом:
я с родины не уезжал —
за что ж её лишён?

Какой нас дьявол ввёл в соблазн
и мы-то кто при нём?
Но в мире нет её пространств
и нет её времён.

Исчезла вдруг с лица земли
тайком в один из дней,
а мы, как надо, не смогли
и попрощаться с ней.

Что больше нет её, понять
живому не дано:
ведь родина — она как мать,
она и мы — одно...

В её снегах смеялась смерть
с косою за плечом
и, отобрав руду и нефть,
поила первачом.

Её судили стар и мал,
и барды, и князья,
но, проклиная, каждый знал,
что без неё нельзя.

И тот, кто клял, душою креп
и прозревал вину,
и рад был украинский хлеб
молдавскому вину.

Она глумилась надо мной,
но, как вела любовь,
я приезжал к себе домой
в её конец любой.

В ней были думами близки
Баку и Ереван,
где я вверял свои виски
пахучим деревам.

Её просторов широта
была спиртов пьяней...
Теперь я круглый сирота —
по маме и по ней.

Из века в век, из рода в род
венцы её племён
Бог собирал в один народ,
но божий враг силён.

И, чьи мы дочки и сыны
во тьме глухих годин,
того народа, той страны
не стало в миг один.

При нас космический костёр
беспомощно потух.
Мы просвистали свой простор,
проматерили дух.

К нам обернулась бездной высь,
и меркнет Божий свет...
Мы в той отчизне родились,
которой больше нет.