Ярослав Бутаков
РАБОТА НАД ОШИБКАМИ
Можно ли пробудить на Украине общерусское самосознание?
 БУРЖУАЗНЫЕ НАЦИОНАЛИСТЫ – ДРУЗЬЯ «ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА»
Едва ли современные украинские националисты отдают себе отчет в том, что обязаны нынешними размерами «незалежной державы» большевикам и Сталину. Тем не менее, дело обстоит именно так. На Украине, как и во многих других областях бывшей Российской империи, большевики поддержали и развили национальные мифы, созданные буржуазными националистами. Они согласились с тем, что украинцы – отдельный от русских народ, и запретили сами слова «малорус, Малороссия», в которых до революции отливалось этническое самосознание большинства жителей этой территории. Началась тотальная украинизация (она хорошо описана в мемуарной повести советского писателя В. Беляева «Старая крепость»). Русский язык запрещался к использованию в школах, на публичных собраниях в УССР. Буржуазные националисты, бывшие идеологи Центральной рады и петлюровской Директории (такие, как М. Грушевский), с благословения ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б)У направляли развитие культуры, науки и образования в Украинской республике. Важно понять, что и массовый голод 1932–1933 гг. в южных и восточных областях УССР, инспирированный, в первую очередь, партийным руководством республики (а отнюдь не из Москвы), способствовал снижению удельного веса русских в населении Украины.
В 1934 году, когда единоличная власть Сталина упрочилась, положение начало понемногу меняться. Русский язык стали постепенно восстанавливать в «правах гражданства» на Украине, хотя никогда в советское время он не занимал там положения наравне с украинским; последний всегда доминировал на официальном уровне. Многие буржуазные украинские националисты подверглись репрессиям.
Но одновременно делались и уступки националистическим настроениям. Так, в том же 1934 году столица УССР была перенесена из Харькова в Киев. Тем самым украинские националисты получали как бы подтверждение мифа о «древнеукраинской государственности». В наше время это оборачивается прозападным и антирусским курсом любого украинского руководства. При наличии же столицы Украины в русскоязычном, находящемся вблизи российской границы Харькове, это вряд ли было бы возможно.
В годы Второй мировой войны Сталин завершил геополитическое строительство того, что сейчас является независимой Украинской «державой». За одно это самостийники обязаны ставить ему памятники и прославлять его на всех углах. Не Петлюра, Бандера или другой, им подобный политический бандит-неудачник, а именно Сталин – подлинный творец современной самостийной украинской государственности.
ТРАГЕДИЯ РУСИНСКОГО НАРОДА
Устанавливая послевоенную западную границу Советского Союза, Сталин во многом руководствовался заветами Николая II. Последний император в годы Первой мировой войны планировал разделить Восточную Пруссию между Россией и Польшей, получавшей внутреннюю самостоятельность под скипетром русского царя; завершить государственное воссоединение разорванных ветвей русского народа, включив в Россию Восточную Галичину, Закарпатье и Буковину, находившиеся тогда в составе Австро-Венгрии. Эти земли издревле и до начала ХХ века назывались Червонной Русью.
Преобладающим этническим самосознанием на этих землях было русское. Народ, их населявший, называл себя русинами или русскими. Всплеск русского национального движения в Червонной Руси произошел во время революции 1848–1849 гг. Собравшийся тогда явочным порядком во Львове совет из деятелей национального движения называл себя «Главной русской радой».
Власти Австрийской империи испугались роста русского движения в Галичине, его ориентации на единство с Россией и всем русским народом. С середины XIX века начинается целенаправленная кампания по созданию украинской идентичности, внедрению «украинского самосознания» не только в австро-венгерских русин, но и в малороссиян. Это был долговременный, методично осуществлявшийся проект. И он в итоге дал свои результаты.
Однако даже в начале ХХ века его перспективы были еще весьма туманными. События 1914 года, когда русские войска временно освободили Галичину от австрийского гнета, показали, что украинство еще не успело пустить глубоких корней в этой древней русской земле. Большинство населения с радостью встретило русские войска. На территории, оставшейся под контролем Австрии, власти последней повели жесточайшие репрессии против тех, кто не желали признавать себя украинцами и считали себя русскими.
После отступления русских войск в 1915 году масштаб репрессий был расширен. Людей расстреливали за одно только нежелание публично отречься от русской национальности и Православия, признать себя украинцами и перейти в униатство. Только в одном концлагере Талергоф под Веной в 1914–1918 гг. было уничтожено более 60 тысяч карпатских русин. Общее число жертв этнических чисток, проводившихся габсбургскими властями при помощи «сичевых стрельцов» и прочих «украинизировавшихся» галичан, составляет несколько сот тысяч. В первую очередь, уничтожались лидеры и активисты русских (русинских) национальных организаций.
После Первой мировой войны Червонная Русь оказалась поделена между Польшей, Румынией и Чехословакией. И если в Чехословацкой республике положение русин было довольно сносным (Подкарпатская Русь получила внутреннюю автономию наравне с тремя другими провинциями республики – Чехией, Моравией и Силезией, Словакией), то в Буковине, оккупированной румынами, а особенно в Польше, которой достались Галичина и Волынь, развернулся террор против носителей русского национального самосознания и их организаций. К моменту раздела Польши в 1939 году русское движение в Галичине было сильно обескровлено.
РОКОВАЯ ОШИБКА СТАЛИНА
План Николая II предусматривал воссоединение именно русского народа. Нет сомнения, что если бы царю удалось его осуществить, то никакой почвы для «украинства» уже бы не осталось. Австрийской украинизации был бы положен конец, и все население Червонной Руси и Малой Руси окончательно и навсегда усвоило бы для себя русское национальное самосознание, конечно, в его субэтническом, малорусском варианте. Совсем не то было при Сталине. Советский вождь осуществлял только геополитическую оболочку плана Николая II, без внутреннего национального наполнения.
Это сказалось уже осенью 1939 года, во время «освободительного похода Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию», как это называлось советской пропагандой. По сравнению с гнетом панской шовинистической Польши это действительно было освобождением. Но в самом названии уже была четкая заданность: освобождаемые земли присоединяются к одной из двух советских республик. Для русин Галичины это означало лишь то, что один национальный гнет сменился другим.
Украинизация была продолжена теперь в отношении новых граждан СССР. Их заставляли записываться в паспортах как украинцев. Лишь немногие сумели отстоять право именовать себя русскими. Остатки русинских национальных организаций, не добитые поляками, были окончательно разгромлены бравыми парнями из НКВД.
В 1940 году была освобождена от румын и включена в состав УССР Северная Буковина. По окончании Второй мировой войны Сталин убедил руководство Чехословакии передать СССР Подкарпатскую Русь. Она была включена в состав Украинской ССР под названием Закарпатской области. Тем самым было завершено воссоединение всех ветвей русского народа в одном государстве.
Но оно формально совершилось как объединение украинского народа, как воссоединение Украины, хотя в состав Украины были включены земли, исторически весьма косвенно связанные с ней. В отношении русин была продолжена политика украинизации. По сути, послевоенный советский период стал последним аккордом в окончательной ассимиляции галичанских русин в украинство. Но в Подкарпатской Руси до распада СССР и даже до настоящего времени не удалось до конца истребить русинскую идентичность.
Сталин не мог не осознавать опасности, исходившей от украинских буржуазных националистов, очагом которых с 50-х годов XIX века была Галичина. Но он, очевидно, считал, что, будучи присоединенными к большой Украине, проникнутой советскими ценностями, западенцы быстро ассимилируются. Произошло наоборот. Западенцы, мимикрировав под лояльнейших советских граждан и убежденных коммунистов, в считанные годы проникли во все поры управления государством и народным хозяйством УССР (на это вполне конкретно ориентировали своих адептов лидеры ОУН-УПА). Этим, кстати, объясняется и то, что, в отличие от Прибалтики, вооруженное сопротивление местных фашистов в Западной Украине не было полностью подавлено в годы правления Сталина. После смерти вождя и начала квази-либеральной оттепели оно возобновилось, и лишь жесткие действия маршала Жукова, предпринятые им против недобитых бандеровцев в бытность его министром обороны СССР, покончили со смутой в Прикарпатье.
ОЧАГ ЗАРАЖЕНИЯ
Покончили с вооруженной смутой, но не с идейной основой бандеровщины. Как тля по стволу растения, расползлись сочувствующие бандеровцам по всей Советской Украине, выступая провозвестниками «щирого украинства», отравляя умы и души, сея семена ненависти к «москалям». Впрочем, сам факт признания Москвой существования украинской нации, отличной от русской, не мог в конце концов закончиться ничем иным, как отделением Украины от России. (Автор этих строк вспоминает рассказ своей мамы, которая в начале 60-х годов по долгу службы побывала в Харькове и столкнулась там с разгулом украинского национализма на бытовом уровне: продавщицы в магазинах демонстративно отказывались понимать русскую речь!)
В 1944–1945 гг. Сталину приходилось отстаивать в спорах с Черчиллем границу СССР с Польшей, сложившуюся в 1939 году. Британский премьер долго настаивал, чтобы Галичина вместе со Львовом вошла в состав Польши. Сталин ссылался на «линию Керзона», предложенную еще в 1920 году, но в итоге согласился провести новую границу с отступлениями на 5-8 км к востоку от этой линии. На практике это означало, что Белостокская область и район города Перемышль, которые осенью 1939 года были включены в СССР, снова отойдут Польше.
Анализируя теперь ту дискуссию и видя, что Галичина стала очагом бандеровщины и рассадником самостийной идеологии, невольно думаешь: прав ли был Сталин в исторической перспективе? Не лучше ли для судеб советской державы ему было согласиться на передачу Львова Польше? Тогда советская Украина была бы лишена внутреннего источника смуты, и к началу 90-х годов сепаратизм в ней мог не развиться до такой степени. Даже в случае полного развала Союза отношения Украины к РФ могли бы напоминать те, в которых сейчас к России находится Белоруссия. А тогда было бы легче образовать Союзное государство – даже не из двух, а из трех восточно-славянских республик.
Но и настояв на принадлежности Галичины Советскому Союзу, Сталин мог предотвратить неблагоприятные тенденции. В первую очередь, следовало создать Галицийскую АССР в составе УССР. Тогда пробандеровские элементы можно было бы отвлечь на нациестроительство в ограниченных рамках, не допустив распространения их влияния на всю Украину. Параллельно следовало создать автономию в Закарпатье, лучше всего – под русинским именем (например, АССР Подкарпатская Русь или Русинская Карпатская АССР). Тем самым подчеркивалась бы неоднородность украинской нации. Точно так же не следовало после депортации крымских татар лишать полуостров статуса автономной республики (тогда еще в составе РСФСР). Понятно, что Сталин не мог предвидеть украинофильского поступка Хрущева в 1954 году. Но Крым обладал правами автономии не благодаря татарам, коих было меньшинство населения полуострова, а в силу географических и исторических особенностей. Если бы Хрущев подарил УССР не просто Крымскую область, а Крымскую АССР (еще вопрос – смог ли бы он тогда ее просто так подарить), сейчас у крымчан было бы больше почвы для борьбы за независимость своей республики от Киева.
Поступив иначе, Сталин сделал несколько важных и, по всей видимости, необратимых шагов по пути сложения украинского государства-нации. Он всей мощью тоталитарного режима (достойной лучшего применения) конструировал «украинскую нацию» из разнородных этнических лоскутков. Сталин де-факто создал существующую ныне украинскую государственность и способствовал утверждению мифов о ее происхождении и национальном содержании.
В вопросе же о Галичине Сталин поступил, пожалуй, наихудшим образом из всех возможных. Он согласился на раздел этой древней русской земли. Исконные русские города Перемышль, Ярослав и некоторые другие отошли к Польше. В результате «исправления границ» сотни тысяч русин оказались снова в Польше. В условиях окончания мировой войны, когда в каждой семье было оружие, там, естественно, вспыхнуло вооруженное сопротивление.
Но и в новой, «народно-демократической» (еще не коммунистической) Польше, в отличие от тоталитарного СССР, не церемонились с мирным населением. Всем русинам и украинцам (не важно, как они себя идентифицировали) было предписано в считанные дни взять весь свой скарб и переселиться, куда укажет польское правительство (на земли, перешедшие Польше от Германии и уже очищенные от немцев путем насильственной депортации). Так, в ходе операции «Висла» была осуществлена сплошная полонизация западной части Червонной Руси. «Добро» на операцию дал своим польским союзникам Иосиф Сталин…
…Побывав осенью 2007 года на Украине – в Киеве и Чернигове – автор этих строк видел на дороге между этими двумя городами рекламный щит у шоссе, на котором было написано: «17 сентября – день национального воссоединения» (не помню, по-украински или по-русски это было написано, поскольку украинский язык все-таки настолько понятен, что автор автоматически переводит его в привычные русские символы речи, как и запоминает). 17 сентября – это день начала похода Красной Армии в 1939 году против распадающейся Польши для присоединения к СССР Западной Белоруссии и Западной Украины. В прошлом году группа белорусских интеллигентов направила письмо президенту А. Лукашенко с просьбой сделать этот день государственным праздником. Тогда ответа не последовало. Но не исключено, что в нынешнем году, когда будет отмечаться 70 лет воссоединения двух частей Белоруссии, 17 сентября будет отмечаться в республике на общенациональном уровне.
А что же Украина? Объективно, и здесь 17 сентября 1939 года стал днем национального воссоединения. Автору не удалось выяснить, что же за общественная организация или гражданская инициатива привлекла внимание украинцев к этой дате. Но сам факт обращения к ней свидетельствует о том, что есть еще на Украине силы, адекватно оценивающие историческое значение событий, в ней совершавшихся.
Значит, есть еще шансы пробудить на Украине дремлющее общерусское самосознание. Когда автор сих строк учился в университете (1-я половина 90-х), его однокурсник рассказывал ему о своей поездке в Прикарпатье. Он не знал украинского; когда он заговаривал по-русски, местные часто спрашивали его: «Ты что, из Киева?» На резонный контрвопрос «Почему?» ему столь же резонно отвечали: «Там все правильно говорят по-русски»…
www.rpmonitor.ru
Рейтинг публикации:
|
