«Терминатор» рвёт сложившиеся связи.

О коррупции в России и не только.

Коррупция была, есть и будет везде, где только есть для неё питательный бульон. Искоренить её невозможно, можно лишь минимизировать. Как правило, когда речь идёт об этом явлении, имеются ввиду коррупционные преступления должностных лиц,, извлекающих выгоду из своих властных полномочий.

Рассматривать все виды явления не есть задача данной статьи, поэтому отмечу главное: самое неприятное в коррупции — это превращение её в систему, то есть, системная коррупция.

Примером системной коррупции, когда при этом ей придаётся вид законности, является лоббизм, характерный для стран Запада, прежде всего для США. В принципе, это высшая стадия коррупции, возведённая в ранг идеала, когда все коррупционные потоки перемещаются в высшие эшелоны власти, создавая в общественном мнении видимость её отсутствия, так как на бытовом уровне граждане, которых более 90%, с ней практически не сталкиваются.

В Европе также присутствует лоббизм, хотя и скрытый, но более широко развит другой вид коррупции, выглядит который примерно так: тот или иной чиновник, оказывающий протекционистские услуги (причём совсем не обязательно за вознаграждение) какой-то компании, вправе рассчитывать после своей отставки на хорошую (уже весьма денежную) должность в этой же компании. То есть, сначала компании вполне законно получают преференции, незаметно залезая в карман бюджета и граждан, а затем берут на работу сотрудников, создававших эти самые преференции и далее вообще чувствуют себя как рыба в воде. При этом, на бытовом уровне коррупция также практически отсутствует.

Размеры коррупции в случае Запада трудно поддаются корректному подсчёту, однако, судя по результату, они колоссальны. Долговая нагрузка, значительно превышающая годовой ВВП, будучи суммой целого ряда факторов, является, в том числе, и следствием огромных коррупционных потоков, «стерилизующих» бюджеты стран от «лишних» доходов.

Таким образом, имея законодательную поддержку, западная коррупция достаточно редко взрывается громкими антикоррупционными расследованиями и приговорами. Кроме того, если тот или иной персонаж замечен в коррупции за пределами границ «золотого миллиарда», то с большой долей вероятности он останется безнаказанным, особенно если его статус — это уровень высшего эшелона.

Примером может служить бывший вице-президент США Джо Байден — откровенный коррупционер, засветившийся на Украине вместе со своим сыном, но, при любом раскладе, остающийся безнаказанным. Или взять экс-президента Франции Саркози, попытки привлечь которого к ответственности за ливийские махинации, много лет ни к чему не приводят и не приведут. Или, говоря откровенно, тот же Герхард Шрёдер, который, будучи канцлером ФРГ, хорошо «поработал» с Газпромом, лоббируя «Северный поток» (СП-1), за что регулярно получал безуспешные (и безосновательные) обвинения в коррупции, а после отставки последовательно занимал высокие должности как в Газпроме (член Совета директоров), так и в Роснефти, где сейчас является Председателем Совета директоров.

За пределами Запада коррупция не менее масштабна, но имеет другой вид, хотя часто и пересекается с западной (тот же Г.Шрёдер). В частности, в России коррупция хотя и полностью лишена законодательной поддержки (находится вне закона), тем не менее также носит системный характер, пронизывая общество снизу доверху, усугубляясь ещё и набившим оскомину выводом средств за рубеж в части участия в этих схемах чиновников. Ноги растут ещё из 90-х, когда «стерилизация» доходов бюджета достигла катастрофических размеров и довольно быстро привела к невозможности обслуживать внешние долги, что и закончилось дефолтом. Покуралесили как свои, так и зарубежные гастролёры, взять хотя бы У.Браудера, до сих пор «обиженного» за то, что не удалось до конца реализовать планы на безбедную старость.

В принципе, так бывает всегда: разрушить работающую систему легко, а вот построить новую, причём эффективно работающую, крайне сложно, затратно и даже во многом рискованно. Тем не менее, ситуация начала меняться аккурат на рубеже веков, когда против одной системы (коррупционной), медленно но верно, начала выстраиваться встречная (антикоррупционная) системная работа, хотя по началу и эпизодичная.

Олигархи, на корню покупавшие преференции, были отделены от власти сначала декларативно, а затем и фактически. Под угрозой потери бизнеса, казна начала наполняться налоговыми поступлениями. Были остановлены грабительские схемы толлинга и СРП (Соглашение о разделе продукции), нормализована работа по сбору таможенных пошлин, госмонополии поставлены в рамки социальной ответственности. То есть, все (или многие) коррупционноёмкие области последовательно, через колоссальное сопротивление, приводились в цивилизованную норму. Также последовательно росло (и растёт) количество «посадок», что также свидетельствует о более менее системной антикоррупционной работе.

Большая работа проводилась и продолжается также в тех сферах, которые непосредственно контактируют с населением. Всё меньше и меньше жалоб на пресловутую волокиту по элементарным справкам, когда контакт переводится в систему «одного окна».

Однако на фоне очевидных достижений, должен сказать, что в стране есть ещё «заповедники», где ситуация не только не улучшилась, но даже во многом и ухудшилась. Прежде всего это силовые органы: полиция, прокуратура, следствие, а также судебная система.

В частности, реформа по превращению милиции в полицию вообще ничего не дала, разве что полицейские постепенно стали общаться с гражданами более корректно. По сути же, ничего не изменилось, а внутри самой системы МВД всё стало на порядок хуже: системной работы с кадрами нет, квалификация низкая, бумажной работы стало на порядок больше (занимает до 80% времени), когда на реальные дела не остаётся никаких ресурсов. Формально процессуально самостоятельные следователи в структуре МВД (не путать со структурой СК РФ) на деле и совсем неформально выполняют все распоряжения полицейского начальства. Реальные и сложные уголовные дела не заводятся годами, ибо на них нет сил, зато по мелочи — только в путь, ибо как была палочная система, так она и осталась. Вертикальные связи от маленького начальника идут к самым большим погонам. Редкая замена погон приводит к быстрой перегруппировке и к такому же быстрому восстановлению связей.

То же самое касается системы прокуратуры, где, однако, только сейчас намечаются серьёзные изменения: новый Генпрокурор Игорь Краснов сделал серьёзную заявку на предупреждение коррупции путём системной ротации кадров, что, на самом деле, является единственным (кроме угрозы наказания, естественно) эффективным инструментом борьбы с коррупцией в силовых и контрольных органах.

Я сейчас всего рассказывать не могу, замечу лишь, что этот курс реально вселил оптимизм в некоторых известных и уважаемых мной людей, которых я знаю лично, и которые всю жизнь посвятили себя честной службе в силовых органах, а сейчас, будучи на пенсии, активно занимаются антикоррупционной деятельностью в рамках общественного контроля. Причём, должен заметить, оптимизм, резко контрастирующий на фоне беспробудного пессимизма в прежние годы.

Что касается системы судопроизводства, то здесь, к сожалению, о том, как планируется её реформировать, мне пока особо ничего конкретного неизвестно. Единственное, что могу отметить: о ротации кадров в судебной системе пока ничего не слышно. К примеру, уже более 20-ти лет председателем Московского городского суда является О.Егорова, что у юридического сообщества давно вызывает тошноту и недоумение. Ситуация перезрела, так как коррупция в судебной системе явление неизменно-постоянное, причём завязанное, в том числе, на тесное взаимодействие со структурами МВД.

На мой взгляд (исходя из моих наблюдений), действительно имеет место сращивание системы МВД с судебной системой и реформировать их необходимо комплексно, жёстко отделяя одну от другой. Здесь также напрашивается системная ротация сверху донизу, что естественным образом разорвёт сложившиеся связи.

Определённые подвижки есть, но, к сожалению, пока весьма далёкие от системного подхода. Периодическая чистка региональных начальников идёт: два дня назад освободил своё место начальник полиции Москвы, в начале февраля президент указом освободил от своих должностей четырёх региональных начальников МВД, ранее, в январе, также освободили места целый ряд генералов. Однако здесь пока наблюдается (по-крайней мере внешне) привязка к инициативе президента, но не высшей ведомственной власти. Как мне кажется, ситуация идёт к тому, что в скором времени и в эти ведомства придут такие же «терминаторы» и с аналогичными задачами, с какими пришёл новый Генпрокурор Игорь Краснов.

Так что, будем надеяться, что и эта судебно-правовая махина не замедлит сдвинуться со своего насиженного места и займётся, наконец, не зарабатыванием на старость, а реальными делами по защите граждан и обеспечению их безопасности.

Давно пора.

P.S.: Обладающих компетенциями в описываемой теме, прошу простить за размытость и упрощённую форму изложения материала, предназначенного для широкого круга читателей. Впрочем, я и сам из этого же «широкого» круга, просто в силу своей работы (не имеющий отношения к правовой сфере) сам регулярно сталкиваюсь с тем, о чём и попытался изложить максимально доступно.

Александр Дубровский