Россия — страна северная. Половину жизни большинство россиян видят на улице два цвета. Белый снег и черные деревья. Мы привыкаем к тому, что Россия именно бело-черная.




Может, потому и символ России — березка. Не ель или сосна с их постоянной борьбой с невзгодами и желанием быть зелеными, а береза. Летом кудрявая, женственная и... бело-черная, а зимой почти не отличимая от русского черно-белого мира.

Даже второй российский символ, медведь, связан с березами. То ему прямо необходимо "березу заломати", то на зиму залечь спать в корневище. То просто кору поцарапать, чтобы показать соседнему медведю собственную силу.

Но вот что странно, в последнее время все чаще и чаще натыкаешься на точно такое же российское мышление. Некоторые наши люди упорно стараются не замечать многоцветность мира. Либо черное, либо белое и никаких полутонов. Мы отказываемся от разноцветности.

Сегодня мир меняется. Процесс сложный, многогранный, с болью и даже кровью. Ведущие страны мира вновь собираются делить мир. И процесс этот уже не остановить. В каком виде мы увидим этот передел, пока не ясно. Но однополярный мир в агонии. А рядом уже стоит молодой, перспективный многополярный... Понятно, что сатира с сарказмом в равных долях?

Надежда живет до первого выстрела. Должны же мы когда-нибудь научиться решать вопросы без войны. Хотя история человечества учит только одному — она никого ничему не учит.

Рассматривая многочисленные материалы в наших СМИ, посвященные выступлению нашего президента, поражаешься тому, как быстро мы можем переходить от "караул, всё пропало" к "ура, мы ломим, гнутся шведы". Факт, который, к сожалению, не очень приятен, ибо понятно, что чем быстрее переход, тем меньше времени тратится на осмысление.

Стоило Путину рассказать о новом оружии, как сразу затихли разговоры о необходимости перевооружения армии. Нам сразу стали не очень-то нужны новые танки, новые самолеты, новые корабли. Зачем? Вместо флота воевать будет торпеда. Вместо самолетов – гиперсуперпуперракета.

Более того, мы сразу стали великими. Сразу вспоминаются строки одной из песен: "А Владимир Семеныч Высоцкий стал как Пушкин, но только главней". Мы теперь можем решать глобальные вопросы! Зачем размениваться на мелочи. Мы же "но только главней". Никто толком не знает, что такое все эти «Посейдоны», атомные двигатели на ракетах и прочие приколы нашего времени, но все уже прониклись нашим величием.

Эй, там, штатные! Штатным «Цирконом» хотите? Нет? А «Авангардом»? А «Посейдоном»? А…

А вот дальше происходит странная интерпретация слов президента о нашем ответе на агрессию. Путин сказал об ответе не только по позициям пусковых, но и по центрам принятия решений.

Мы же моментально забываем о том, что в Кремле под мгновенным ответом по центрам принятия решений имеют ввиду ответ не обязательно новым вооружением. Мы забываем о технических характеристиках ракет и торпед. Мы забываем о носителях. Мы вообще забываем обо всем. Но «уррряяя» несется над полями и лугами. Заснеженными и не очень.

Мы же обладаем черно-белым мышлением. А согласно этой версии интеллекта, помним только то, что желаем помнить. А помним мы великий и могучий Советский Союз. С его возможностями. С его амбициями. С его признанием в мире. А ещё помним (не все, но некоторые) о военных базах, которые имел СССР за рубежом.


И вот появляются достаточно аргументированные статьи о возможном возвращении наших военных в какие-то страны. О каких-то возможных новых военных базах. И даже приводятся списки стран, желающих видеть наших военных на своей территории, желающих получать от России не только материальную компенсацию, но и помощь в других сферах.

Сегодня на полном серьезе говорят о военных базах в Венесуэле, Никарагуа, Ливане, на Кубе, в Ливии, Судане, в ЦАР, в Мьянме, Вьетнаме, Мексике, Боливии, Эквадоре, Гаити, Египте, на Сейшельских островах.

Руководство этих стран действительно согласно на переговоры по военным базам на их территории. Это тоже понятно. Список, прямо сказать, не впечатляет. Государства не из богатых.

Список мы взяли со страниц одного душевного патриотического проекта, где вот так выдают желаемое за действительное, не сильно задумываясь.

Любой мало-мальски понимающий человек знает, что создание и содержание военных баз за рубежом — дело дорогое. Очень дорогое. Считать деньги мы не научились и, наверное, не научимся. Но давайте посмотрим правде в глаза.

Весь приведенный список, кроме Вьетнама, – это, скажем так, желающие подзаработать. Причем список более чем теоретический.

Бардак в Венесуэле точно не располагает к созданию там базы, и хоть нас вроде и звал реально Чавес, но то был Чавес, а у Мадуро другим голова забита. Та же самая картинка и с Никарагуа. Там канал хотят строить совместно с китайцами, так что если там и встанут базы, то тех, кто будет контролировать этот канал.

Ливан и Египет стоит отмести хотя бы потому, что там в регионе уже есть базы. Куба… Сомневаемся. Мы однажды уже их того, захотят ли кубинцы экспериментировать в плане доверия – сложно сказать.

Все остальные – Ливия, Судан, Боливия, ЦАР, Мьянма, Мексика, Эквадор, Гаити – это нищие от мировой экономики и политики, а потому просто продают свою землицу под базы. И продадут кому угодно, лишь бы денег дали. За исключением, может быть, Гаити. У тех к американцам претензии есть. А у остальных бизнес и ничего лишнего.

Интересно было бы посмотреть, «за куда» они по Крыму голосовали в ООН…

А вот Вьетнам из этого списка сильно выбивается. Хотя бы потому, что, по нашим мнениям, страна и как партнер-союзник вполне, и на политической арене себя ведет не как многие. И отношения у нас очень даже теплые даже сегодня.

Советский Союз когда-то имел мощную военно-морскую базу в Камрани. Правда, она скромно называлась ПМТО ВМФ, но на самом деле позволяла принимать любые суда, обслуживать и ремонтировать их, обеспечивать отдых экипажам. Достаточно сказать, что флот, базирующийся на этой базе, мог без труда контролировать весь Индийский океан.

Представляете, каких денег стоило содержание такой базы для нас с вами тогда? Сколько офицеров и матросов прошли через эту базу? Сколько средств вложено в инфраструктуру, в быт?

Почему сейчас мы так скептически смотрим на вполне реальное приглашение Вьетнама?

Потому что тогда у СССР был мощный Тихоокеанский флот. Да и вообще, у страны флот был.

Сегодня же, после всех реформ и преобразований, от флота остались лишь обломки. Неприятно, конечно, но факт. Та печаль, которая стоит у причалов ТОФа, это, простите, ни у кого из потенциальных противников, кроме смеха, ничего не вызовет. Дрожи в коленках точно не будет.

Вероятные противники, США, Япония и Китай, в состоянии не просто драться с нашими кораблями, они в состоянии победить наших советских ветеранов. А ветераны в состоянии просто геройски погибнуть, как в свое время «Варяг» и «Кореец» (и никаких взглядов в сторону флагмана ТОФ).

Два нюанса.

Первый – все сказанное не относится к группировке наших подводных монстров, способных устроить «апокалипсис». Но мы о нем речи пока не ведем. Да и база в Камрани подводным лодкам не особенно нужна как бы.

Второй. Нужен ли нам контроль над Индийским океаном?

Нет, если там говорить о «демонстрации флага», то у нас для этого есть роскошный демонстратор — «Петр Великий».



А содержать такую огромную базу с неплохой инфраструктурой в ведении ТОФ, у которого осталось в строю 6 ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПКСН), 3 атомные подводные лодки с крылатыми ракетами (ПЛАРК), одна многоцелевая атомная подводная лодка (МЦАПЛ), 5 боевых надводных кораблей океанской и морской зоны, 4 больших десантных корабля – глупо.

Напомним, что по договору между СССР и Вьетнамом на базе одновременно могли находиться 8-10 надводных кораблей, 4-8 подводных лодок с плавбазой и до шести других судов.

Кроме того, разрешалось одновременное пребывание на аэродроме 14-16 самолётов-ракетоносцев, 6-9 разведывательных и 2-3 транспортных.

А теперь вопрос. Специально для тех, кому не терпится покричать «ура» в теме о том, что мы стали супердержавой и у нас теперь три базы за рубежом.

Может, не стоит брать на содержание другие государства, а все-таки возрождать собственный флот? Не для демонстрации флага, а для боя. Чтобы было что пришвартовать в Камрань?

Кроме того, много «советов» дается нашему Минобороны в плане базы на Кубе. Дескать, десять минут лета – и Штатам каюк. Вы там задумайтесь…

То, что от США до Кубы те же 10 минут лета, никто почему-то не задумывается. И туда превентивно может прилететь без вопросов.

И сразу ответ на наверняка последующий вопрос от наших уряшных. Подводные ракетоносцы.

Вот так, сразу. База, конечно, базой, но она, база, располагается на поверхности земли, ее прекрасно видно из космоса и так далее. Ну и по базе вполне можно шарахнуть чем-то многомегатонным. Превентивно, чтобы ничего не подлетело.

А вот с подводной лодкой-то поинтереснее будет. Не зря каждый выход атомных чудовищ с ядерной начинкой стараются отслеживать и наши, и американцы. Лодку сложновато найти, а подойти она может и поближе, чем Куба, если что. Хотя ей это и не нужно.

Стоит подумать, не так ли?

Вопрос обороноспособности не ограничивается супероружием. Он не ограничивается даже прекрасно подготовленными солдатами и офицерами. Нужен комплексный подход.

Мы много говорим о проблемах армии. Мы много говорим о перспективах её развития. Мы рассматриваем варианты развития нашей оборонной промышленности. И мы же, получив временное преимущество, быстро забываем о своих же словах.

Ну нельзя же видеть только черное или только белое. Нельзя быть настолько патриотом, чтобы за шорами патриотизма не видеть всего того, что происходит вокруг. Патриот не только славит свою Родину, но и критикует за неправильные решения, ищет варианты, как сделать лучше.

Особенно если дело касается обороноспособности.