Холодный мир в войне цивилизаций

Борис Межуев - журналист, публицист.

Резюме: Украина уже превратилась в фактор внутрироссийского общественного противостояния — почти все, кто против власти, выступают сегодня солидарно за независимую Украину

Составленное в Минске соглашение о перемирии было немедленно раскритиковано болельщиками всех сторон в Сети как, с одной стороны, невыполнимое, а, с другой стороны, позорное и предательское. В тексте соглашения, объявленном утром 7-го числа ОБСЕ, нет ничего про независимую государственность Донбасса и, увы, ни слова про федерализацию Украины. Донбассу обещан некий «особый статус», который непонятно пока в чем будет состоять. И также непонятно, сможет ли этот «статус» сделать невозможным присоединение Украины к какому-нибудь враждебному России альянсу. Все это — пока открытые вопросы, равно как и перспектива экономического восстановления этого региона и Украины в целом.

Сейчас всё больше говорят о «замораживании» конфликта как чуть ли не о цели политического урегулирования — действительно, к «замороженным» конфликтам мы уже привыкли: от Нагорного Карабаха до Приднестровья тянется полоса этих конфликтов, а можно вспомнить еще и существование двух Корей, двух Китаев и двух Кипров. Думаю, какая бы формула перемирия не была составлена, мы будем иметь две Украины — одна будет тяготеть к России и неформально станет продолжать называть себя Новороссией, а другая будет отчаянно стремиться стать частью Запада. Две половинки окажется очень трудно склеить даже днепропетровским клеем — не думаю, что возродится и кучмо-януковичевская Украина двух разных векторов. Будет один главный и последовательный вектор и вечно оппозиционный ему антивектор — какую институционализацию он получит на Украине, зависит от того, насколько действительно «особым» будет статус двух донбасских республик.

Как мы и предупреждали ранее, минский мир оценивается сегодня как похабный и позорный всеми отечественными борцами за Новороссию, особенно теми, кто призывал Россию вмешаться в конфликт и ввести войска на территорию Украины. Однако какой мир, не увенчавшийся стопроцентно победой, кто-либо когда-либо в России не считал «худым»? Парижский мир 1856 года, Портсмутский мир 1905 года и, конечно, Брестский 1918-го — всё это были «плохие» мирные соглашения, и никто им не рукоплескал. По итогам Берлинского конгресса 1879 года родилась даже формула «Россия выиграла войну и проиграла мир». Русский геополитик Николай Данилевский воскликнул тогда: «Горе победителям!», посчитав уступки империи европейским державам недопустимыми. Правда, до сих пор мне непонятно, как можно было не пойти на эти уступки, рискуя столкнуться вновь, как и в 1854 году, с объединенной коалицией почти всех европейских стран во главе с Англией. Это только сейчас понятно, что Россия на Берлинском конгрессе как раз выиграла мир, обеспечив себе почти 25 лет спокойного развития и бурного индустриального подъема. А тогда все энтузиасты «славянской весны народов» принялись оплакивать Россию, суля ей несчастья от того, что Константинополь так и не стал нашим, а Болгария ушла из российской сферы влияния.

Разумеется, по существу геополитическая проблема сегодня оказалась только обозначена — Украина не только не собирается сворачивать свой прозападный курс, она, даже отказавшись на время от военного решения донбасской проблемы, еще больше его обозначает в надежде на экономические и стратегические дивиденды. Запад, и в первую очередь США, с этого момента будет строить из Украины своего рода передовой форпост «войны цивилизаций». Я не думаю, что задача будет состоять в том, что Киев, обеспечив себя передовым вооружениям, рискнет в удобный для себя момент напасть на Крым. Думаю, задача заключается в другом: из Киева США попытаются создать столицу своего рода «России-2», анти-России, православной восточнославянской страны, чудесным образом преобразившейся после ее правильного и окончательного цивилизационного выбора.

Украина ведь уже превратилась в фактор внутрироссийского общественного противостояния — почти все, кто против власти, выступают сегодня солидарно за независимую Украину. Исключения маргинальны. Рассуждений вроде того, что я, такой-то, конечно, выступаю за свободу и демократию, но, понимая стратегическое значения Украины для безопасности своей страны, не могу поддерживать ее отход в сторону США и НАТО — так вот таких слов я не слышал с февраля 2014 года ни разу. Хотя неоднократно слышал их и в 2013-м, и в 2012-м, и даже в 2004-м. Теперь всё это уже невозможно, теперь в России быть западником и оппозиционером означает симпатизировать майдану, Киеву и даже АТО. А значит, США и НАТО.

Это, конечно, важнейший итог событий 2014 года. У этого обстоятельства, думаю, имеются как идеологические, так и прагматические причины. Люди у нас очень хорошо чувствуют запах денег — анти-Россия постарается, конечно, переманить к себе и российские капиталы, и российские мозги, как только жизнь здесь войдет в нормальное русло. Но существуют, конечно, и причины идеологического характера: многие  будут надеяться увидеть в соседней республике то, что отчаялись обнаружить в своей стране, — либеральное государство, где вольно дышится бизнесмену и где полицейский обращается ко всем гражданам на вы.

Украина как анти-Россия будет призвана завоевать российский средний класс, который пока все-таки патриотичен, а потому и лоялен. И еще завоевать российскую молодежь, чтобы она глядела на западную соседку, как Восточная Германия когда-то глядела на Западную — с завистью и вожделением.

В общем, России надо сейчас использовать «холодной мир» как начало затяжной «холодной войны», в которой нам придется не просто бороться за свой «средний класс», не допуская его похищения противником, но и стараться поколебать его стройные ряды. Тут потребуется и пропаганда, причем умная и умелая, без глупого и часто просто вредного антиукраинства, но понадобятся и реальные дела, готовность и способность решать реальные проблемы собственного общества. В общем, России надлежит научиться выигрывать не только «горячие», но и «холодные» войны, осознав прежде всего тот факт, что предыдущий опыт ее ведения, как показал результат, оказался не слишком удачен.

| Известия