Кому выгодна реформа избирательной системы?

Теоретически такая система имеет ряд преимуществ: усиление личной ответственности кандидатов, расширение связей с избирателями, стимулирование работы парламентариев в регионах. Введение одномандатных округов позволит внедумским политическим партиям, в том числе и недавно созданным, иметь своих представителей в парламенте.

Однако это уже не первая реформа избирательной системы, проведённая в годы президентства Владимира Путина. В 2004 – 2005 гг. по его же инициативе принималось решение отказаться от смешанной избирательной системы. Следовательно, в основе нового решения лежат не теоретические преимущества смешанной системы (помимо преимуществ, у неё есть немало недостатков), а конкретные политические интересы. Но для начала любопытно вспомнить, какие доводы приводились руководством страны в поддержку предыдущей реформы.

Реформа 2004 г.: официальные причины

В 2007 г. президент России в послании Федеральному собранию назвал введение в России пропорциональной избирательной системы «революционным шагом» по демократизации политической жизни. Официально отказ от смешанной системы в 2004 – 2005 гг. был мотивирован тем, что необходимо стимулировать появление крупных партий и рост уже существующих за счет расширения их электорального пространства. Как считалось, партии должны обрести конкретную политическую программу с четко сформулированными целями и задачами общенационального масштаба.

Переход к пропорциональной системе объяснялся также тем, что депутаты-одномандатники вынуждены работать с постоянной оглядкой на региональные элиты и представителей бизнес-кругов, оказавших им поддержку на выборах с помощью административного ресурса и финансовых средств. Об этом открыто говорил президент Путин в 2007 г.

Еще одной причиной, которая обусловила переход к пропорциональной системе, стало предположение, что депутат, выбранный по мажоритарному принципу, вынужден преимущественно решать те задачи, которые связаны с делами его избирательного округа, что не позволяет ему  в должной мере учитывать интересы иных регионов.

Откуда сегодня появилась склонность полагать, что ситуация с региональными элитами изменилась в лучшую сторону, а сознательность депутатов-одномандатников повысилась, парламентарии не уточняют. В таком случае, чем объясняется очередное решение о смене выборной системы?

Зачем нужна новая реформа?

Казалось бы, возврат к смешанной системе выборов согласуется с проведением курса на либерализацию политической жизни. В рамках этого курса вновь была введена выборность губернаторов, облегчена процедура регистрации партий и снижен избирательный порог на выборах в Госдуму. Большинство этих мер были анонсированы президентом России Дмитрием Медведевым в декабре 2011 г. – после думских выборов и первых протестов на Болотной площади. Власть представила возврат к мажоритарно-пропорциональной системе как один из шагов навстречу той части общества, которая была охвачена протестными настроениями.

Процедура выборов в России – один из главных проблемных вопросов в диалоге власти и оппозиционно настроенной части общества. Камнем преткновения является организация избирательного процесса: внимание общественности сосредоточено на обеспечении честности выборов, а требования оппозиции – на отказе от любых попыток фальсификаций. В этих условиях, попытки нарушения выборной процедуры становятся для власти заведомо невыгодным. Соответственно, возрастает значение законных методов «модерирования» политических процессов в стране. 

Переход к смешанной системе выборов вызван, главным образом, тем, что партия власти озабочена перспективами сохранения парламентского большинства. В 2003 г., при мажоритарно-пропорциональной системе, «Единая Россия» получила 37,6 % голосов на выборах и 223 места в парламенте (120 – по партийным спискам и 103 – в одномандатных округах). Но к концу работы Госдумы четвёртого созыва во фракции «Единой России» состояло более 300 депутатов. Таким образом, партия обеспечила себе конституционное большинство за счёт вступления во фракцию «ЕР» абсолютного большинства депутатов-одномандатников. В 2007 г. партия набрала 64,3 % голосов на выборах и сохранила конституционное большинство (315 депутатских мест). В 2011 г. результат партии власти заметно ухудшился: получив 49,3 % голосов, она едва обеспечила себе простое парламентское большинство – 238 мест.

Если падение популярности «Единой России», наблюдаемое по итогам выборов 2011 г., продолжится, то на следующих парламентских выборах она не получит и обычного большинства (225 мест). В этих условиях, руководство страны вновь сделает ставку на работу с депутатами-одномандатниками. Как и в 2003 – 2007 гг., такой подход может обеспечить «Единой России» не только простое, но и конституционное большинство – независимо от результатов выборов по партийным спискам.

Вполне возможно, что возврат к смешанной системе приведёт к разделению ответственности между «Единой Россией» и Общероссийским народным фронтом. В таком случае, ОНФ сосредоточится на выдвижении кандидатов в одномандатных округах, а «Единая Россия» – на работе с партийными списками. С учётом того, что создание избирательных блоков на выборах запрещено, оппозиционные политические объединения могут столкнуться с дополнительными сложностями: у них нет действенных структур, аналогичных ОНФ, которые могли бы использоваться для усиления электоральной поддержки в округах.

Нельзя исключать и следующее предположение: решение Владимира Путина о введении пропорциональной системы в 2004 – 2005 гг. могло быть связано с его планами возглавить правительство в 2008 г. и сохранить реальную власть в стране. С учётом того, что премьерские полномочия в России являются довольно ограниченными, то главным инструментом прямого политического влияния Владимира Путина должен был стать контроль над конституционным большинством в Госдуме. Этот контроль должен был осуществляться именно из Белого дома, а не со Старой площади. И в этом отношении депутаты-одномандатники могли расцениваться как менее «благонадёжные», чем депутаты, избранные по возглавляемому Путиным единому списку. Эту версию сложно подтвердить, но с учётом опыта 2008 – 2012 гг. она представляется достаточно вероятной.

Вывод

В основе реформ избирательной системы в 2004 – 2014 гг. лежат конкретные политические интересы. Несмотря на то, что обе реформы официально обосновывались соображениями справедливости и эффективности, на практике они отражали текущие интересы государственного руководства и партии власти. В краткосрочной перспективе контроль руководства страны над политическими процессами возрастает, но в долгосрочной перспективе государственно-правовая система становится менее устойчивой.

Во-первых, разрушается представление о системности проводимых властью преобразований. То, что реформа 2011 – 2014 гг. отменяет реформу 2004 – 2005 гг., свидетельствует о том, что у власти нет долгосрочной программы преобразований государственно-правовой системы.

Во-вторых, стремление при любых обстоятельствах обеспечить политическую лояльность парламента может привести к опасному отрыву от реальности. Так, на следующих парламентских выборах «Единая Россия» может получить меньше голосов, чем в 2011 г., но при этом приобрести больше думских мест. Перед властью будет создаваться иллюзорная картина управляемости политических процессов.

Интересы долгосрочного обеспечения политической стабильности в стране требуют установления чётких правил игры. Так, избирательная система на выборах в палату представителей США не менялась с конца XVIII в., в сенат США – с начала XXв. Во Франции с момента провозглашения Пятой республики в 1958 г. мажоритарную систему не применяли лишь на парламентских выборах 1986 г. В ФРГ пропорциональная система действует с 1949 г. Конечно, свои преимущества и недостатки есть у любой выборной системы, и системы этих стран далеко не идеальны. Но при этом у населения и политического класса страны есть чёткое понимание тех условий, на основе которых строится выборный процесс. В России пока складывается иная картина: базовые элементы государственно-правового устройства страны меняются непредсказуемо.

Центр научной политической мысли и идеологии