Предложив в понедельник Народному Собранию Дагестана три кандидатуры на пост президента республики, Владимир Путин предельно ясно дал понять, кого в Кремле желают видеть во главе самого неспокойного субъекта России. Достаточно назвать тройку кандидатов: временно исполняющий обязанности президента РД Рамазан Абдулатипов, дагестанский омбудсмен Уммупазиль Омарова и министр труда и заработной платы республики Малик Баглиев. Как говорят сегодня в Дагестане, голосование уже можно считать состоявшимся.

И действительно, выбор, который предстоит сделать членам Народного Собрания, никак не назовешь трудным.

Представить во главе Дагестана женщину невозможно даже в наше непростое время ― так что омбудсмен отпадает сразу.

Малик Баглиев начинал в органах МВД, потом работал в налоговой полиции, затем был заместителем начальника республиканского Комитета по наркоконтролю, председателем Счётной палаты, откуда и перешёл в Министерство труда и заработной платы. Предположить, что господин Баглиев станет президентом Дагестана теоретически допустимо, но невозможно практически.

Дело в том, что в многонациональной республике, по сути, сохраняется старый советский принцип национального квотирования, согласно которому возглавить Дагестан может только представитель одной из крупнейших народностей. Так, много лет подряд у руля стоял даргинец Магомедали Магомедов, после него ненадолго пришёл аварец Муху Алиев, потом снова даргинец Магомедсалам Магомедов и наконец ― опять аварец Рамазан Абдулатипов.

Есть много доводов как за, так и против подобного подхода к подбору руководящих кадров, но это тема отдельного разговора. Сейчас речь идёт о том, что согласно действующему до сих пор принципу выбора первого лица лезгин Баглиев быть этим самым первым лицом никак не может. В противном случае можно будет говорить о сломе сложившейся за многие десятилетия системы, на что в нынешних условиях никто не пойдёт.

Таким образом, остаётся один Рамазан Абдулатипов, который после 8 сентября, скорее всего, избавится от раздражающей приставки «врио». На этот счёт в республике практически никто не сомневается, но многие задаются вопросом: для чего Путину Абдулатипов?

Самая распространённая точка зрения сводится к тому, что недавняя войсковая операция по задержанию мэра Махачкалы в Дагестане далеко не последняя. Здесь ещё предстоит разобраться с несколькими крупными фигурами и делать это лучше на фоне громких и часто отдающих популизмом абдулатиповских заявлений о всеобщем очищении и долгожданном избавлении дагестанцев от многолетнего рабства.

Возникает закономерный вопрос: а что будет после большой зачистки, если таковая состоится? Уступит ли Абдулатипов место гипотетическому молодому талантливому управленцу, который займётся реальной экономикой, или ему удастся заработать такой кредит доверия, которого хватит по меньшей мере до конца первого срока?

Высокопоставленный чиновник из дагестанского правительства, пожелавший, что понятно, остаться неназванным, предположил, что у Абдулатипова в запасе максимум полтора-два года. В течение которых ему нужно будет если не решить, то хотя бы не на словах, а на деле приступить к решению сложнейших задач, лежащих в трёх областях: экономики, социальной политики и религии. Эти задачи многим сегодня кажутся почти непосильными. О них ― в наших следующих материалах.