Автор альтернативной реформы РАН: "У нас самая эффективная наука в мире, а чиновничество - позорное"

Тема реформирования Российской академии наук просто взорвала информационную повестку в стране. Градус обсуждений моментально дошел до кипения. Вброс законопроекта в Госдуму, больше похожий на тайную операцию, экстренные заседания президиума РАН и региональных отделений академии, по итогам которых принимаются письма с довольно жесткой риторикой о недопустимости реформ по такому сценарию, и экстренные заседания подразделений РАН с принятием открытых писем на имя руководителей государства – все это уложилось в несколько дней. Но не увенчалось успехов. Накануне Госдуме в первом чтении приняла документ и готовится ко второму. О том, что так разозлило академиков в законопроекте Ливанова, об "Академсервисе" и о на самом деле необходимых механизмах реформы РАН рассказал Накануне.RU автор альтернативного проекта реформы РАН директор Института океанологии РАН, лауреат Госпремии СССР, академик Роберт Нигматуллин.

Вопрос: Вчера Госдума приняла в первом чтении проект реформы РАН "по Ливанову". По мнению научного сообщества, в чем именно неправ Ливанов, когда предлагает механизм реформирования РАН – какие пункты вы считаете неприемлемыми?

Роберт Нигматуллин: Первое, что нас всех поражает – та скорость, с которой был внесен законопроект. Почему даже президент Академии узнал в восемь часов вечера, что завтра будет внесен такой законопроект? Второе обстоятельство: идет ликвидация Российской академии наук, ликвидация всех наших прав. Мы должны будем писать заявления – все академики, члены-корреспонденты, – чтоб нас приняли в другую академию. Ликвидационные комиссии – в их создании я не вижу никакой необходимости. Третье обстоятельство: ликвидация всех наших традиций, какие были, выравнивание всех, когда кандидатов наук будут считать докторами, докторов наук считать членкорами, членкоров – академиками. Это все равно, что майоров сделать полковниками, полковников – генералами. В каждой корпорации, и в нашей, существуют ранги, существуют они и в Америке. Я работал в США, в крупных университетах, в университете Калифорнии, например, – у них есть семь градаций полного профессора, чтобы люди росли, старались, имели стимул к развитию. Они показывают уровень профессора, отношение к нему коллег. А у нас это разрушается. Дошло до того, что и докторские степени хотят убрать, сделать всех PhD, и сделать всех академиками – 2,5 тыс. человек.

Мы понимаем, что это будет такое особое сообщество, потом государство скажет "почему мы должны его содержать", и постепенно все это умрет. Институтами должны руководить профессионалы, самые квалифицированные люди. Омолаживать надо, я это признаю, в прошлом году я сам вносил проект реорганизации, омоложения руководящих кадров, но, к сожалению, Академия наук проспала. Это ее грех, но за такой грех нельзя нас убивать. То, что происходит – это безобразие.

Вопрос: Какой путь был бы более эффективен?

Роберт Нигматуллин: В науке должно быть самоуправление, ученые должны сами определять свою тематику, основные направления. Должна грантовая система развиваться, это мы тоже понимаем. Но вот такие реформы в образовании, в науке, нельзя делать топором, ударно – надо делать это все постепенно, шаг за шагом. Мы свидетели многих обещаний, уже 23 года нам обещают, что вот все приватизируем, тогда и заживем. Наукой не должны управлять чиновники, иначе мы получим свой "Академсервис" однозначно. Это удар не по академикам и членкорам, которым обещают и материальную компенсацию, и бог с ней. Это удар по всему стотысячному коллективу Академии наук, по десяткам тысяч сотрудников медицинской и сельскохозяйственной академии. 30% "неэффективных" они сократят, 30% передадут в другие ведомства, а мы знаем, как там наука живет, это известно. Ну, и 30% останется. За всем имуществом и материально-финансовыми делами будет следить какое-то агентство. Значит, нужно создать это агентство, опять же из чиновников, и оно будет управлять. Ну, неужели вы думаете, что это будет не "Оборонсервис"? Это будет свой "Академсервис", вот и все, другого ничего не будет, уже сколько раз в этом убеждались. В свое время министерством науки руководили академики, и это было гораздо лучше.

Вопрос: И такая реформа приведет к плачевным результатам в области науки?

Роберт Нигматуллин: Это удар, удар на уничтожение – мы это рассматриваем так, и просим, требуем, чтобы этот законопроект был отозван. Это урок для Российской академии наук, чтобы не тянуть с необходимыми реформами, и Академия наук вместе с государством, вместе с Советом по науке при президенте должна провести эти реформы. РАН должна активно участвовать в инициации этих реформ, вместе с медицинской и сельскохозяйственной академиями. Нельзя все складывать в кучу. Это создания даже не государственные, это народные создания, собственность народа, и чиновники, министры не имеют морального права (юридическое-то у них всегда есть) делать такие вещи. Они должны учесть уроки последней четверти века, когда мы делали такие ударные реформы, и всегда это приводило к провалам.

Вопрос: Как вы относитесь к высказанным предположениям о том, что едва ли не единственная реальная цель "реформы" – желание завладеть имущественным комплексом РАН и подчинить финансовые потоки?

Роберт Нигматуллин: Думаю, есть такие люди, да и прецеденты есть. Посмотрите, что творится с министерством обороны, то же самое будет здесь. Нельзя доверять российскому чиновничеству, оно находится в позорном виде. Мы находимся в тяжелом положении, и в РАН оно было обусловлено нищенским финансированием. Мы постоянно слышим, что "постоянно растет финансирование", "крупное финансирование", но финансирование наших институтов в три раза меньше, чем в индустриально развитых странах – в разы меньше. А мы являемся основным поставщиком новых знаний, никакая другая структура в России не может сравниться с РАН, несмотря на то, что пишут журналисты всякие домыслы о том, что у нас "низкая цитируемость", "мало публикаций" и т.д. Это неправда – если посмотреть эффективность на рубль затрат, то у нас самая эффективная наука в мире. Подчеркиваю – самая эффективная. Ну а если говорить о критерии "на душу населения", мы конечно уступаем, потому что и возможностей меньше у людей, возраст уже у многих значительный. Кроме того, мы вынуждены выполнять социальные функции, потому что выдающиеся люди стареют и мы не можем вышвырнуть их на ту пенсию, которую им платит государство, мы о них сами должны заботиться. Нужно учитывать, что других ученых у нас нет. У нас докторами институтов работают в 70 и в 75 лет – не от хорошей жизни – мы выставляем лучшие кадры. Конечно, нужно все продумать, чтобы омолодить, чтобы членов-корреспондентов не академиками называть, а дать им бОльшие права, привлечь докторский корпус, увеличить их права в общем собрании, чтобы они участвовали в принятии всех важнейших решений, в том числе, и в выборе академиков. Надеюсь, что новый президент сможет провести такое реформирование, но оно, в любом случае, не должно быть ударным. Ударные воздействия на любой организм, на любую структуру приводят к разрушению.

Вопрос: Считаете ли вы критику, с которой Ливанов постоянно обращается к РАН, справедливой – о "неэффективности организации", "клубе пенсионеров" и т.д.?

Роберт Нигматуллин: Я понимаю его критику, но должен сказать, что он ни дня не работал в РАН. Нельзя так, это нехорошо. Он должен был это с нами обсудить. В прошлом году я просился к нему на прием, у меня были к нему предложения – он меня даже не принял. Сейчас он приглашал, но я не могу пойти, потому что у нас принято корпоративное решение не ходить на это совещание. Нам нанесли сильную пощечину и мы, конечно, не пойдем совещаться с ними. Это пощечина всему российскому научному сообществу. Если это будет реализовано, если нашим госструктурам не хватает ума для того, чтобы не допускать таких ударных воздействий, то какими бы намерениями они не руководствовались, это будет очень печально. К сожалению, у нас, видимо, ни Государственная дума, ни правительство не извлекает уроков из тех ударных реформ, которые они время от времени запускают. Разве не видно, что самая негодная структура у нас в стране сейчас – это чиновничество? И вот это негодное чиновничество бьет по тому, что еще осталось в российской науке, еще живет, пытается развиваться, пытается не развалиться и как-то ее укрепить.

Вопрос: А как относитесь к позиции КПРФ, которая обещает выдвинуть вотум недоверия правительству Медведева в связи с рядом законопроектов, в том числе и этого?

Роберт Нигматуллин: Я не буду сейчас говорить о недоверии к правительству, это все равно не получится. Две партии заявили, что они не будут поддерживать этот законопроект, а "Единая Россия" обещала поддержать. Пусть избиратель делает выводы. Мы уже не надеемся на Государственную думу. Что это за люди, что это за уровень? Они по своей значимости, по своему уровню, по своей честности несравнимы с уровнем честности и порядочности, который существует в Российской академии наук, хотя и у нас он недостаточен. Грехов много, но нужно понимать иерархию грешности. Иерархия грешности, грехов, зла, она совершенно отсутствует у этих людей.

Вопрос: Вы упоминали о своем проекте реформирования системы управления РАН. Расскажите, какие шаги вы предлагаете в рамках этого документа?

Роберт Нигматуллин: В моем проекте я предлагал наделить докторов наук, которые попадут в корпус профессоров РАН, правами членов-корреспондентов, назначить им определенную академическую стипендию. Для тех академиков, которые уже по возрасту не могут вести активную административную реформу, сделать вторую палату, типа Палаты лордов, или Сената. Существует несколько вариантов. Самое главное – сделать выборные процедуры в несколько этапов, где бы активную роль играли доктора наук, которые бы отбирали и отсеивали кандидатов. Во всех академиях так делается – есть несколько важных этапов при отборе кандидатов для окончательного голосования. Это первый момент. Второй: процедура назначения директоров, чтобы не нужно было голосовать всем отделением, каждый раз собирать некий комитет, комиссию, которая бы назначала и отбирала директоров. Когда сотни людей выбирают директора института – это тоже неправильно. Смысл в том, чтобы сделать систему управления более динамичной, привлечь к управлению академии, к этим процессам, поднять активность членкорского и докторского корпусов. Вот по этим направлениям я предлагал механизмы реформирования. И повторюсь, ни в коем случае не должно это делаться ударным образом, все должно быть тщательно продумано.

Вопрос: И решаться должно силами академии, без внешнего вмешательства?

Роберт Нигматуллин: Конечно. Я думаю, мы сами должны это сделать. Должны быть, конечно, и возрастные ограничения. Впрочем, сейчас возраст руководителей растет во всем мире, никуда от этого не денешься. 70-летние люди сейчас выглядят лучше, чем 70-летние наши отцы и учителя. Но у нас 25 лет отсутствовал набор молодежи, и мы вынуждены держать, использовать активно тех людей пожилого возраста, которые сохранили активность и свою квалификацию, творческий потенциал, руководящий потенциал. Сейчас нам нужно выходить из этой ямы. И нужно не просто вот таким ударным образом перенимать западные стандарты, они-то не находятся в такой яме, как наше Отечество, вся наша страна. И выбираться из нее надо ни в коем случае не полагаясь на чиновничьи решения, сколько можно таких ошибок делать? Чиновники должны знать свое место и учитывать мнение тех людей, которые этой наукой занимаются, которые ею управляют. А если кто-то совершает какие-то криминальные преступления, то их надо, несмотря на звания, судить и садить. У нас ни одного академика еще не осудили и не привлекли к ответственности – одни обвинения все время. И еще раз призываю Госдуму, правительство, президента – мы должны все вместе думать, как это сделать, и нельзя, ни в коем случае, обходить мнение самих ученых.