Новый этап политического развития России

Новый этап политического развития России

Александр ФИДЕЛЬ

12 июня, в День России, в «соседней державе» появилась новая влиятельная политическая сила — Общероссийский народный фронт, лидером которого стал действующий президент Владимир Путин.

Коллега Дмитрий Галкин, комментируя это событие, не скрывает скепсиса, задавшись вопросом, почему система «открытой, честной и эффективной власти», задачу построения которой российский лидер в своей речи, не возникла в России за двенадцать лет его пребывания у власти.

Что тут можно сказать? Думаю, положа руку на сердце, даже самые ярые критики Владимира Путина признают, что нынешняя Россия «несколько» отличается от той, которую он принял накануне нового тысячелетия. И многие ли оптимисты могли тогда допустить, что через 13 лет Россия вернет себе статус влиятельного и авторитетного игрока на международной арене, станет (по данным Всемирного Банка) пятой экономикой мира.

Так что правление Путина следует все-таки признать достаточно эффективным. Да, критики режима сетуют на его авторитарный характер, отсутствие «нормальной» политической конкуренции, высокую коррупцию и низкую эффективность государственного аппарата. Но разве где-то удавалось ввести «развитую» демократию одним указом, сформулировать писаные и неписаные правила политической игры, сформировать гражданское общество! Россия живет по демократическим правилам всего 23 года, а демократические системы «эталонных» западных стран формировались многими десятилетиями и даже столетиями, прошли через этапы гражданских войн, революций, авторитарных режимов.

Никто из политиков не располагает волшебной палочкой, чтобы одним мановением ее сделать все идеально и благостно. Политика всегда «искусство возможного», умения идти к поставленной цели через объективные препятствия, конфликт интересов, как широких масс, так и сильных мира сего, властных элит.

Вспомним, когда Борис Ельцин передал Владимиру Путину бразды правления, большинство СМИ были единодушны в прогнозах, что «семья» выдвинула на высший государственный пост своего «ставленника», послушного и управляемого ею. Тогда наш главный редактор написал в «2000»: «...аналитики приходят к выводу: Путин — ставленник «семьи». И, вероятно, станет проводником ее политики. Иначе подконтрольные Березовскому СМИ так же уверенно потопят его популярность, как и подняли ее... Путин уверенными взмахами руки, в которой он держит почти президентское перо, отсекает одну за другой нити паутины, сплетенной вокруг него... Впереди неизбежна конфронтация с главной фигурой — Березовским» (Путин — это не Распутин // «2000», № 2(3), 14—20.01.2000). И это было только начало очищения страны от власти «семьи» и ее пагубного для России окружения.

Когда Владимир Путин занял президентский пост, центральная власть в России была достаточно слаба и ощутимо зависела от двух влиятельных групп: региональных лидеров — «политических тяжеловесов» (номером один среди них был Юрий Лужков) и бизнесменов-олигархов, контролировавших основные сырьевые ресурсы России.

Именно выстраивание новых отношений государства с последней группой, в которых государство стоит над бизнесом, а не наоборот, стало основным лейтмотивом первого четырехлетия Владимира Путина. Тогда кое-кому пришлось покинуть Россию, а Михаил Ходорковский оказался в местах не столь отдаленных, но куда менее приятных, чем Тель-Авив и Лондон. Остальные же поняли и приняли новые правила игры.

И то, что показательной жертвой стал именно Михаил Ходорковский, связано не только с тем, что последний наиболее жестко и «последовательно» боролся за «право» и дальше неограниченно богатеть за счет России без всяких взаимных обязательств. Важно было и то, что Ходорковский тогда возглавлял все рейтинги самых богатых людей России. Его пример наглядно продемонстрировал: неприкасаемых и непотопляемых в бизнес-среде больше нет, играть по новым правилам придется всем.

А вот когорта региональных вождей в большинстве своем избежала путинской чистки и даже не особо изменила стиль своей работы, включавший тотальное администрирование, коррупционные цепочки снизу вверх и «феноменальный» успех принадлежавшего родственникам — «крепким хозяйственникам» — бизнеса. Видимо, понимая риск «войны на два фронта», Путин предпочел заключить с ними негласный «пакт о ненападении» на все время своего первого президентства.

Их срок пришел при «новом» президенте Дмитрии Медведеве, не связанном этими обязательствами. Ушли на покой или «другую работу» Мейтимир Шамиев, Муртаза Рахимов, Кирсан Илюмжинов, а пытавшийся сопротивляться Юрий Лужков был уволен с унизительной формулировкой «в связи с утратой доверия президента страны».

С возвращением Владимира Путина в президентское кресло наступил следующий этап – новые правила вводятся для элит, которых можно считать «путинскими», многих из тех, на кого он опирался в предыдущие годы. И вновь, на примере Сердюкова и мэра Махачкалы Амирова, показано – «неприкасаемых» нет.

Естественно, новые правила нравятся далеко не всем, поэтому и возникла потребность в определённом политическом противовесе, а также в отклике власти на общественный запрос на более качественную власть, направление общественной энергии в созидательное, конструктивное русло, в создании давления снизу на «широкие бюрократические массы», что по сути и является формированием гражданского общества.

Известный политолог Сергей Марков отметил: «Профессиональных поддерживателей у Путина тоже хватает. А вот дружественная критика — это то, что очень нужно и Путину и власти. Здесь в ОНФ очень много именно таких людей, которые поддерживают Путина, но во многом не согласны с проводящейся политикой. Они поэтому дружественно критикуют власть и тем самым помогают ей».

Возможно, такая политическая конструкция покажется кому-то ущербной и недемократичной по сравнению с классической многопартийной (притом, что оппозицию традиционного формата в России никто не запрещает и не преследует, если речь не идет об откровенно деструктивных, выходящих за рамки закона силах, стремящихся прийти к власти не через законные процедуры, а «оранжевым» путем). Но повторимся — формировались современные демократические институты (включающие и неписаные правила и традиции политической жизни) не одно десятилетие. Поэтому рассчитывать на решение этой задачи за короткий срок в такой огромной и своеобразной стране, как Россия, было бы совершенной утопией.

Впрочем, есть на постсоветском пространстве страна, где классическая западная политическая схема реализована. Это наша держава, Украина. О результатах — по сравнению с авторитарными Россией, Белоруссией, Казахстаном — судить может каждый! Что же касается политических рисков для Владимира Путина, связанных с созданием ОНФ, о которых пишет Дмитрий Галкин, то каждый ход в политической игре (как и в любой другой) связан с бОльшим или мЕньшим риском. Понятно, что идиллического развития событий не будет, будут сложности и проблемы, не все получится, тем более – сразу. Тем не менее, представляется, что коллега в данном случае просто пытается выдать желаемое за… возможное, а это все-таки разные вещи.

И последнее. Коллега Галкин построил свой материал, во многом исходя из оценки выступления Владимира Путина на съезде Общероссийского народного фронта. Но ведь это было по сути лишь приветствие российского президента новой политической силе, своего рода слова напутствия, а не такое программное выступление, которое давало бы основание для серьезного анализа перспектив этой новой российской организации и планов Путина на нее.

Возможно, Владимир Путин не хотел также оказать какое бы то ни было давление на новую структуру, навязывать ей свои взгляды, ставить перед ней какие-то конкретные задачи. Ему нужен не очередной бюрократический, а реально работающий и по-настоящему креативный механизм, который в том числе включает в себя и самую активную деятельность «низов».

В любом случае несколько кратких тезисов Путина, адресованных Общероссийскому народному фронту, на мой взгляд, не дают особых оснований делать столь далеко идущие выводы, которые мы наблюдаем в статье Дмитрия Галкина. Что ж, спишем это на аналитический азарт моего коллеги и на его безусловно искреннее стремление заглянуть в будущее. А последнее – всегда очень сложная и неблагодарная задача.

Александр ФИДЕЛЬ