Леонид Поляков отвечает на вопросы Русского Журнала.

 

РЖ: 8 августа 2009 года - годовщина войны в Южной Осетии. Что изменилось в мире после августовских событий прошлого года?

 

На мой взгляд, в мире произошли принципиальные изменения. Главное изменение мира произошло 20 лет назад - это падение Берлинской стены, символический акт разрушения двухполюсного мира и акт, означавший дискредитацию и устранение коммунизма как геополитического противника западного мира. Постепенно мир становился глобальным, но при этом однополюсным, в котором действовала поствоенная логика. Был победитель холодной войны - Америка, НАТО и вообще западный мир, а был проигравший - коммунизм, Советский Союз, в частности. После того, как Советский Союз исчез, это бремя упало на Россию. Последнее 20-летие конфигурация мира проходила под знаком, разделившим его пополам: на победителей и побежденных. Официально, конечно, это нигде не высказывалось, то есть это не было принципом официальной политики западных стран, США, НАТО и других. Тем не менее, на России постоянно лежала эта тень, тень лузера.

Именно в этой логике и готовился план "08.08.08", 8 августа прошлого года. Предполагалось, что это очень удобный момент. С одной стороны, в России только что сменился президент, он даже еще ста дней не проработал, и он совсем еще неопытный, нерешительный. С другой стороны, предполагалось, что август - пора отпусков. Заранее была продумана информационная блокада цхинвальского штурма: весь мир сконцентрировался на пекинской Олимпиаде. То есть Грузия превратилась в орудие добивания России. Втихаря нужно было захватить Цхинвал, изгнать оттуда как можно больше южноосетинского населения, часть убить, часть выгнать, очистить территорию, осуществить классическую этническую чистку, реконсолидировать на этом основании режим Саакашвили. Известно также, что планировалось одновременно при успехе в Цхинвале нанести удар по Абхазии. Если бы эта операция осуществилась, если бы Россия молча наблюдала и проглотила бы все это, то можно сказать, что Россия как один из геополитических центров, как центр силы, как страна, которая претендует на то, чтобы определять мировую повестку дня, после этого просто исчезла бы. Понятно, что у страны оставался бы ядерный потенциал, но одновременно всем было бы понятно, что это нереализуемая угроза, а вот сама по себе Россия, если бы удался этот цхинвальский блицкриг Саакашвили, перестала бы существовать как значимая геополитическая сила. И репутация страны, проигравшей все, в частности, "холодную войну", и уступающей все подряд, закрепилась бы за ней практически навечно.

Поэтому события 8 августа и весь прошлый год радикально поменяли расстановку сил на мировой шахматной доске. Они утвердили Россию в качестве самостоятельного, независимого, сильного игрока, способного противостоять любым альянсам, способного четко определять и отстаивать свои приоритетные национальные интересы и способного идти на конфронтацию с любой силой. Игра в то, что: ну как же, мы же не можем, Запад нам не враг, а даже наоборот союзник, мы же не можем действовать на грани войны с Западом - вот эта максима была опровергнута. Когда Запад путем сложной комбинации попытался зажать нас в угол и окончательно уничтожить в качестве геополитически значимой силы, в этот момент Россия продемонстрировала, что этого не будет. Отныне это всегда будет приниматься в расчет.

Прежде всего это было принято в расчет новой американской администрацией. Сама идея "перезагрузки", хотя ее сначала высказал Байден, который, как известно, недавно тоже сморозил несколько глупостей, вещей, которые не следовало бы говорить публично, тем не менее, она стала кредо всей новой американской администрации. Сама стратегия "перезагрузки" отношений с Россией является, на мой взгляд, прямым следствием того, что случилось год назад. Не продемонстрируй Россия силу и решимость защищать свои интересы вооруженным путем, с помощью армии, никакой "перезагрузки" с нами не было бы.

 

РЖ: Оказали ли итоги августовской войны влияние на формирование многополярного мира?

 

Мы исповедуем принцип многополярности, но в этом тоже нужно видеть геополитическую лингвистическую игру. Если кто-то еще может подключиться к формированию мировой повестки дня в качестве значимого центра силы, то мы не возражаем. Пока под этим самым эвфемизмом многополярности мы утверждаем себя в качестве некоей альтернативы тому униполярному миру, который утвердился самостоятельно, стихийно, никем не запланированно, после падения коммунизма.

Конечно, мы понимаем, что есть Китай как самостоятельная сила, но мы не знаем, каковы его претензии, каковы его планы. Китай - это традиционно замкнутая на себе страна. Китайцев во всем мире много, но тысячелетиями проверенная геополитическая стратегия Китая заключалась в том, что он существовал как бы отдельно от мира и не интересовался его проблемами. Вероятно, этому приходит конец, и Китай действительно нужно рассматривать как третью силу. В этом смысле мы уже говорим о многополярности.

Но для нас главное сейчас утвердить как минимум биполярный мир, то есть противопоставить себя ясно, честно и открыто этому доминированию однополярности НАТО. Потому что все предыдущие годы были годами последовательных унижений и оскорблений, начиная с того, как трактовалась Западом попытка восстановить территориальную целостность с помощью армии в Чечне в 1994 году и заканчивая самым последним - если не считать провалившегося цхинвальского блицкрига - провозглашением независимости Косово в феврале прошлого года и немедленным признанием его в качестве независимого государства практически всем Западом. Вот эти плевки унижения, которые регулярно терпела Россия, закончились Цхинвалом. Теперь стало понятно, что без "перезагрузки" новый мир не построить.

 

РЖ: Каким образом изменился имидж Президента России Дмитрия Медведева внутри страны и на мировом уровне в результате этих событий?

 

По-моему, для Президента Медведева Цхинвал стал, в очень метафорическом смысле, чем-то вроде Тулона для Наполеона. До Тулона Наполеон - это просто офицер, после - человек, который продемонстрировал, что он действительно вождь. Это человек, который может решать судьбу. Мне кажется, что для Дмитрия Медведева это испытание Цхинвалом равнозначно. Ведь ставка была сделана именно на то, что он не Путин. Обратите внимание: то, что случилось в августе 2008 года, могло произойти и годом раньше, и, может быть, в том же году, когда президентом еще был Владимир Путин, но этого не делали. Как бы сознательно ждали, что придет новый президент, и была сделана ставка на то, что он неопытный, что он слабый, что он нерешительный. Постоянно шла бессмысленная игра в то, что он как либерал, в кавычках, противостоит "авторитарному" Путину. Медведев опровергнул все эти мифы, которыми питался Запад по поводу него. Его позиционирование в мире существенно изменилось. Он предстал как человек волевой, решительный, человек, который в любой ситуации, самой острой, готов и способен применить адекватные меры. Медведев сразу же шагнул в ряд мировых лидеров, завоевав их уважение.

Что касается страны, то здесь лучшего вряд ли можно было бы желать. Конечно, это рискованная фраза, потому что погибли люди - наши миротворцы, мирное население, - а авторитет не делается на крови. Но дело в другом: не в том, что кровь этих погибших людей укрепила Медведева, а в том, что Медведев остановил большую кровь. Президент продемонстрировал России и россиянам, что он не позволит никому унижать Россию, он не позволит убивать безнаказанно русских людей. И это многократно ускорило его легитимацию. Разумеется, Медведев избирался и получил огромную поддержку, естественно, рекомендация Путина как национального лидера, давала дополнительные плюсы Медведеву. Но после Цхинвала Медведев укрепился как одновременно и избранник Путина, и как самостоятельный политик, как самостоятельный человек, который действительно доказал, что он не случайно находится на высшем посту в России, на посту главы государства. Поэтому, как в известной пословице, не было бы счастья, да несчастье помогло. За этим просматривается постоянная ирония истории: хотят одного, добиваются другого. Хотели унизить Россию, окончательно ее загнать в угол, опустить ниже плинтуса и сыграть на некоем псевдолиберализме, в западном понимании, и слабости Медведева, а получили - укрепившуюся Россию и сильного президента.

После этого все разговоры о безвыходности ситуации, о том, что после Путина никого не может быть, потому что если Путин остается сильным, то будет слабый президент, а если будет наоборот новый сильный президент, то он обязательно войдет в конфликт с Путиным, - вот эта сказка развалилась в одночасье. Прошел целый год после Цхинвала - год, который продемонстрировал, что между Путиным и Медведевым никакая кошка не пробежит. Мы получили новый политический институт, который называется "тандем", и он демонстрирует, насколько вся наша система благодаря этому еще более стабильна, чем при Путине.

 

РЖ: Помните эти разговоры о том, что Россия выиграла реальную войну в Южной Осетии, но проиграла войну информационную? В канун первой годовщины конфликта в Цхинвале появляются опасения, что Грузия снова может пойти на обострение ситуации, мы видим, какие сообщения появляются в СМИ. Как не допустить той информационной блокады, в которой оказалась Россия в прошлом году?

 

Тогда же мудрые люди говорили, что есть слои аудитории, которым ничего не докажешь. Мы выиграли войну на своей территории и проиграли ее на территории чужой. Существует такая вещь, как массмедийная привязка: вы никогда не сможете убедить американцев в чем-то, если параллельно будут вещать CNN, "Фокс", "Нью-Йорк Таймс", "Лос-Анджелес Таймс", "Вашингтон Пост" и так далее, если по всем этим медийным каналам будет идти прямо противоположное. Это игра с нулевой суммой. Здесь невозможно получить прибавку одновременно и на нашей информационной территории, и на чужой.

Но усилия нужно прилагать. Молчать тоже нельзя, нужно пользоваться всеми возможными информационными каналами, тем более что мир сегодня глобально информационно связан, прежде всего благодаря интернету. Мне кажется, что телеканал "Russia Today" сам по себе может быть совершенно незначителен, я даже не знаю, какая у него аудитория, но тем не менее, он англоязычный. И по нему можно было год назад получать достоверную информацию на фоне абсолютной информационной блокады со стороны CNN, BBC и других телеканалов.

Так что я не согласился бы с формулой, что мы проиграли информационную войну, мы ее по определению не могли бы выиграть. Но мы сделали очень важную вещь: мы не допустили полной информационной блокады. По крайней мере, те, кто искал информацию не только со своей стороны, но и с чужой, они ее могли получать и получали.

 

РЖ: Глава Следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин на днях в интервью "Российской газете" рассказал о том, что СКП завершает уголовное дело о геноциде и массовых убийствах мирных жителей и миротворцев в Южной Осетии. Каковы, на ваш взгляд, перспективы рассмотрения этого дела в Международном уголовном суде?

 

Сам по себе это акт, который можно приравнять к военным преступлениям, к преступлениям против человечества, согласно международному праву. Да, мне кажется, что здесь работа должна продолжаться. И все лица, которые участвовали в штурме со стороны Грузии, кто отдавал приказы и кто планировал, должны быть привлечены к международной ответственности и к Гаагскому трибуналу. Может быть, даже должен быть создан, как это было по поводу африканской резни между хуту и тутси, и в случае Югославии, третий отдельный трибунал, который будет заниматься специально расследованием преступлений, совершенных режимом Саакашвили. Здесь огромное поле для усилий с нашей стороны. Вот здесь мы не должны останавливаться ни на секунду, работать абсолютно на всех площадках, использовать все регистры. И вот здесь как раз информационная война должна продолжаться самым активным образом. Ни в коем случае нельзя оставлять безнаказанным то, что совершил Саакашвили год назад. Не только с той точки зрения, чтобы не создавался прецедент, чтобы, как говорится, неповадно было, а просто, я бы сказал, это тоже проявление геополитического влияния и геополитической силы. Так, как Штаты смогли довести практически все, что касается Югославии, до Гааги, вплоть до похищения Милошевича и его фактического убийства в тюрьме, когда ему не оказали помощь в случае инфаркта, так и здесь: мы не должны успокаиваться, пока не увидим Саакашвили на скамье подсудимых в Гаагском трибунале.

 

 Русский Журнал http://www.russ.ru/

Источник: http://www.kreml.org/