Михаил Леонтьев: Тело – табак

Михаил Леонтьев

Мы использовали на обложке образ уважаемого Геннадия Григорьевича Онищенко — Главного Санитара — не столько в связи с его нарастающей персональной опасностью (что заметили теперь уже даже думские депутаты), сколько в связи с тем, что именно этот образ наиболее ярко и точно воплощает в себе последние тенденции в российской политике.

На глазах распространяется мнение, что вследствие различных ужесточений и вторжения законодательства в нравственно-этическую сферу Россия превращается чуть ли не в тоталитарное государство и вот-вот впадет в средневековье. Любому непредвзятому наблюдателю очевидно, что это полнейшая ерунда. И состояние социума, и состояние государства и его институтов абсолютно исключают какое-либо существенно ощутимое на бытовом уровне «ужесточение». Даже если бы в упоминаемом законотворчестве и правда содержались бы какие-либо признаки действительного ужесточения. Невозможно ужесточить жидкий кисель. Дело гораздо хуже: буквально на глазах весь процесс государственного строительства, заметно активизировавшийся в последнее время, накрывает все более плотная пелена паранойи и идиотизма. Такое ощущение, что кто-то специально хочет обессмыслить и окарикатурить всю, даже вполне рациональную деятельность действующей власти.

Точкой отсчета, наверное, можно назвать отмену промилле, то есть разрешенной нормы алкоголя в крови для водителей. Не будем повторять никем не опровергнутые аргументы про кефир, квас и аутогенный алкоголь. Определенно можно сказать одно: человек с этими допустимыми промилле, безусловно, не пьян. С точки зрения нормального человека. С точки зрения маниакального борца за трезвость, упомянутого Онищенко, человек, выпивший любую дозу алкоголя, является пьяным в течение месяца, а человек, выпивший один раз в год, следующие одиннадцать месяцев пьяным возможно не является, но должен считаться пьющим. Когда такие концепции закладываются в основу регулирования, это можно расценить исключительно как издевательство. Не говоря о том, что такая концепция полностью исключает возможность жесткого наказания для действительно пьяных водителей. Характерно, что попытки на вполне таки официальном уровне вернуть ситуацию из маниакальной в нормальную плоскость успеха не имели.

Следующим шагом в избранном направлении стало введение вечнолетнего времени. Помнится, оно мотивировалось проблемами адаптации людей и коров, которые якобы не могли понять, когда им доиться. После того как благодеяние не оценили даже осчастливленные коровы, были предприняты попытки вернуть время в его естественное состояние. Однако почему-то они опять не увенчались никаким результатом.

В нынешнем политическом сезоне вдруг образовалось даже некая мода на идиотизм. Законотворчество приобрело рефлекторный характер. Творцы просто читают сводку происшествий и по каждому инициируют ужесточающе запрещающие меры. Мода на идиотизм накладывает отпечаток на все в принципе здравые действия, будь то закон о защите чувств верующих, контроль за криминальной деятельностью в интернете и т.д.

Однако верхом маразма стала обязательная маркировка информационной продукции по возрастным ограничениям. Вот это, казалось бы, безобидное и безвредное мероприятие с совершенно нелепыми и абсурдными обозначениями на старых мультфильмах и советской киноклассике, на концертных афишах классической музыки, мелькающих ежедневно и ежеминутно перед глазами населения, придает действительности привкус легкого, но постоянного идиотизма. Чем проще всего обессмыслить новостную программу? Приклеить на нее бессмысленно возрастное ограничение. Хоть 15+, хоть 90–. В этой атмосфере любые явления действительности, мелкие происшествия и бытовые инциденты, обретают новые и далеко идущие смыслы. Чего стоит кампания по борьбе с дагестанско-азербайджанским свадебным стрелянием в воздух. Бытовое хулиганство обретает размеры чуть ли не межцивилизационного конфликта. И тут же адвокатша погибшего Агафонова в деле Мирзаева в ответ на юридически корректный приговор заявляет, что это, мол, сигнал, что теперь русских парней можно убивать безнаказанно. Интересно, как бы строилась линия защиты, окажись Агафонов, например, евреем? Или армянином? Хоть зулусом? Стоило «юристу года» психопату Виноградову учинить бойню в офисе, как тут же последовали инициативы по усилению контроля за легальным оружием. Товарищам невдомек, что убийце, даже если он психопат, совершенно ни к чему легализовать свое оружие. Так же как не секрет, что достать левый ствол в России — не большая проблема. А легальное оружие нужно как раз тем, кто собирается использовать его в целях самообороны. В том числе и от психопата вроде Виноградова.

Антитабачный законопроект стоит в этом ряду отдельно. Точнее, возвышается отдельной глыбой. Повторим: мы ничего не имеем против разумных здравых мер по ограничению распространения курения, в первую очередь среди детей, защиты от неприятного воздействия табака тех, кто этого действительно желает. Однако законодательный репрессивный запрет курильщикам курить там, где это не нарушает ничьих чужих прав, является недопустимым и неприемлемым вмешательством в личное пространство человека. На которое никто и никому не давал права. Это прецедент, и крайне опасный, возможности такого вмешательства по всем остальным поводам и признакам. Что касается содержания антитабачного прожекта — здесь придется поподробнее. По пунктам.

Первое. В нынешнем виде прожект является данью западной политкорректной моде. Собственно, поводом для оживления деятельности в этом направлении стало присоединение России к конвенции ВОЗ по борьбе с табаком. Не секрет, что ВОЗ — организация, находящаяся под полным контролем мощнейшего фармацевтического лобби (которое, безусловно, мощнее табачного), — систематически устраивает бессмысленные и безграмотные с научной точки зрения кампании по поводу псевдоэпидемий, птичьих и свинячьих гриппов, коровьих бешенств, на которые тратятся многомиллиардные суммы и, соответственно, извлекаются такие же прибыли спонсорам ВОЗ. Российский антитабачный закон написан руками этих зарубежных лоббистов конкретно на деньги фонда Блумберга, и нет никаких оснований исключать, что и продвигается он примерно таким же способом.

Второе. Статистика — в первую очередь статистика той же ВОЗ, к которой оперируют борцы с курением, известные цифры смертности от курения являются абсолютной ни на чем не основанной фальсификацией. Такой статистики просто быть не может: нет ни одного свидетельства о смерти, где в графе «причина смерти» стояло бы курение. Никто не утверждает, что курение полезно. Но когда в качестве доказательства приводится заведомая ложь, это должно же вызывать какие-то вопросы? Такой же ерундой с научной точки зрения является вред от так называемого пассивного курения. Можно согласиться с тем, что чужое курение для многих людей неприятно, а для некоторых больных легочными заболеваниями или аллергиков определенно вредно. Но параноидальные выкладки об опасности пассивного курения, лежащие в основании драконовских запретов, не основаны ни на чем, кроме самой паранойи.

Третье. Закон экономически опасен. Общее место, что он создает проблемы выживания для мелких торговых точек. А это довольно значительная часть нашего недобитого малого бизнеса. Резкое неадекватное повышение акцизов так же опасно, как и их занижение. Кстати, в нормальных экономиках вредные человеческие привычки, такие как табакокурение, алкоголь или, например, азартные игры, которые нереально и контрпродуктивно устранять запретами, служат источником пополнения бюджета. Это, собственно, и есть генетическая сущность акциза.

Четвертое. Россия — курящая страна. У нас курит большинство взрослых, нравится это кому-то или нет. И отказаться от этой привычки быстро люди не смогут, а многие и не захотят. Нам что, табачных бунтов не хватало? Вообще эскалация материальных репрессий, штрафов, акцизов в социально, мягко говоря, неоднородной стране — это лучший способ эту «неоднородность» актуализовать. В виде социального конфликта.

Пятое. Полный запрет на курение во всех видах транспорта, включая суда дальнего плавания, выдает в авторах закона людей, страдающих садистской ненавистью к курильщикам. Во многих пунктах это закон не о борьбе с курением, а о борьбе с ненавистным гнусным вонючим курильщиком. Если посмотреть на известные картинки на пачках, становится понятно, с каким садистским наслаждением автор все это выдумывал. В нынешнем политкорректном обществе неприлично, да и технически невозможно публично и законодательно ненавидеть негров, евреев, кавказцев, даже русских. Всю эту нереализованную ненависть можно сублимировать и обратить на вонючего курильщика.

Шестое. Это тот самый плотный налет паранойи, выдающий с головой мотивы и намерения авторов. Когда люди запрещают табак не только курить, но и жевать, и нюхать. Когда репрессии подвергается кальян, который по определению не дает выхода табачному дыму. Когда законом принуждают прятать табак под прилавок и выдавать только по настойчивому требованию покупателя, когда от двери вокзала надо отбегать на 10 метров, когда из киноклассики требуют вырезать курящих героев, это говорит о том, что люди ненавидят табак как продукт. С той же страстью можно ненавидеть молоко и манную кашу. Хотелось бы увидеть соответствующие законопроекты.

Дело конкретно не в табаке, не в промилле и не в онищенках. Заметьте, все эти идиотские инициативы вроде как не затрагивают основных содержательных сторон политики и экономики. Но зато они тотально бытовые. Они касаются всех и каждого каждую минуту. Они проникают и наполняют текущую жизнь каждого человека. Наполняют вот этим самым налетом идиотизма. И наполняют сверху — законодательнораспорядительно. Это дискредитирует, обесценивает, превращает в неприличный анекдот само государство и его институты. Это действительно, без преувеличения, очень опасно.

Что касается прямой и явной угрозы со стороны Геннадия Григорьевича Онищенко. Мы писали об этом ровно три года назад (см. №10 от 16.11.2009). Процитирую себя любимого: «Геннадий Онищенко — это российский социально-политический феномен. Это эксперимент — чего может достичь самоотверженный, предельно трудоспособный идейный маньяк». За это время главсанитар заметно продвинулся. Сегодня он напрямую угрожает распустить парламент в случае отказа принять маниакальный антитабачный закон. Дальше — больше: Онищенко потребовал оградить детей от церкви, поскольку там негигиенично, воду в купели не кипятят и иконы не дезинфицируют. Мало того, причащают вином! При этом он — хитрая бестия — отдельно высказался об исламе, в том смысле, что к мусульманам у него претензий нет. Хотелось бы посмотреть, что было бы, если бы он такие претензии сформулировал. Поэтому и не формулирует. На самом деле у Онищенко есть формальные полномочия взять в свои руки всю полноту власти в России. Эти полномочия санитарно-гигиенические. Более того, в отличие от многих других у него даже идея есть. Правда, тоже санитарно-гигиеническая. Зато, как мы и писали три года назад, «по степени абстрактного гуманизма ей практически нет равных. И не надо удивляться, если Геннадий Григорьевич возмет власть и объявит диктатуру чистых рук. И никто его не остановит».

Так вот, через три года уже с гораздо меньшей долей юмора констатирую: в обстановке легкой паранойи, окутывающей процесс государственного строительства, шансы г-на Онищенко растут. Эксперимент продолжается. На людях.