|
В классической модели геополитики особую роль играет геостратегия, получившая название «Анаконда». Ариэль Коэн считает, что первостепенная геополитическая цель США по-прежнему заключается в недопущении возврата евразийской империи, будь то под эгидой России или Китая, и ревизии международного устройства Евразии, возникшего после окончания Холодной войны.
Геополитический анализ
Проанализируем дискуссию об интеграции постсоветского пространства, которую начали на страницах газеты «Известия» российский премьер-министр Владимир Путин, президент Беларуси Александр Лукашенко и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев.
Владимир Путин, рассуждая в своей статье об интеграционных процессах, подчеркнул, что мировой финансовый кризис подстегнул государства к поиску новых ресурсов для экономического роста. Это заставило серьезно задуматься о том, как модернизировать принципы партнерства — в рамках СНГ, Союзного государства России и Белоруссии, ОДКБ, ЕврАзЭС, ТС, ЕЭП, в общем, во всех региональных объединениях на просторах бывшего Советского Союза. Владимир Путин в своей мюнхенской речи назвал распад СССР геополитической катастрофой, и это объяснят его призыв к тому, чтобы интеграционные процессы превратить в долгосрочный проект, не зависящий от перепадов различного рода конъюнктур, нацеленный на то, чтобы стать одним из полюсов современного мира. Настаивая в своей статье на том, что Евразийский Союз, становясь своего рода центром дальнейших интеграционных процессов, не стоит воспринимать как попытку реставрации или воссоздания СССР, напротив, предлагается модель наднационального объединения, смысл которого в более тесной координации экономической и валютной политики по созданию полноценного экономического союза.
Александр Лукашенко, в своих размышлениях говорит о том, что положено начало реализации решений, которые принято называть судьбоносными. Подчеркивая общность судьбы и многовековые традиции совместного проживания в границах одного государства, президент Белоруссии поддерживает предложенную Владимиром Путиным конструкцию продвинутой интеграции, настаивая на надежности и долговечности нового наднационального механизма. Так же Александр Лукашенко говорит о том, что развал Советского Союза, который он считает глубочайшей и трагической ошибкой XX столетия, не привел к смене биполярного мира на многополярный, сбалансированный с множественностью центров влияния. Напротив, в мире, меняющемся от одной формации к другой, царит хаос, в котором молодым государствам приходится испытывать на себе давление более сильных международных акторов. Одним из «противовесов» сложившейся ситуации президент Белоруссии видит в формировании емкого общего рынка, основанного на балансе интересов, т.е. без интеграции «никак нельзя». При этом Александр Лукашенко в своей статье не только говорит об интеграции постсоветского пространства, но и поддерживает идею о создании общего экономического пространства от Лиссабона до Владивостока, указывая также на необходимость тесной интеграции с государствами и экономическими объединениями Азиатско-Тихоокеанского региона и, прежде всего, с Китаем.
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, продолжая дискуссию начатую Владимиром Путиным и Александром Лукашенко, говорит о том , что распад СССР и разрыв прежде единого хозяйственного механизма обвалил целые отрасли народного хозяйства. Стали набирать обороты межнациональные конфликты, зародившиеся на закате Советского Союза. Погружение в хаос и разлом по этническим и религиозным основаниям всего постсоветского пространства, подобный тому, что произошел в Югославии, удалось, во-многом, остановить благодаря созданию 20 лет назад Союза Независимых Государств. Создание СНГ нормализовало сложнейшие процессы, вызванные распадом сверхдержавы, одновременно с этим положило начало интеграционным процессам некогда единого пространства. Опыт, полученный в рамках СНГ, позволил перейти к более результативным формам разноформатной и разноскоростной региональной интеграции, которые сегодня принято называть евразийской интеграцией, утверждает президент Казахстана. Именно Нурсултан Назарбаев в МГУ имени М.В. Ломоносова в 1994 г., обращаясь к интеллектуальной элите стран Содружества, впервые предложил создать на пространстве СНГ качественно новое интеграционное объединение — Евразийский Союз Государств. В основе предложенного проекта лежит «евразийство» Льва Гумилева, концептуально обосновавшего единство географических и культурно-исторических связей народов Евразии, но переосмысленное и учитывающие конкретные исторические и геополитические условия, сложившиеся в мире на рубеже ХХ и ХХI веков. По мнению президента Казахстана, регионализация стала общемировой тенденцией, это прослеживается и в предполагаемом расширении Евросоюза и в создании зоны свободной торговли Китая и стран АСЕАН в Юго-Восточной Азии, укреплении интеграции стран Северной и Южной Америки, Африки. Без учета этих глобальных трендов невозможно становление Евразийского Союза как глобального центра многополярного мира.
Дискуссия между Владимиром Путиным, Александром Лукашенко и Нурсултаном Назарбаевым не носит полемический характер, напротив, их выступления, как уже отметили многие эксперты, развивают и дополняют друг друга, что говорит о присутствии некоего единства во взглядах по важнейшим вопросам. Эти обстоятельства вселяют оптимизм в сторонников евразийской интеграции. По некоторым социологическим опросам порядка 70% жителей стран постсоветского пространства выступает за тесное взаимодействие и сотрудничество между бывшими республиками Советского Союза. Эта цифра на протяжении 20 лет практически не меняется. Так за сохранение СССР на референдуме в 1991 г. высказались 76,4 % проголосовавших, правда, тогда это не помогло удержать Союз от краха. Вспоминая о распаде СССР, патриарх Кирилл назвал это крушением исторической России . Наличие исторического единства, взаимное уважение народов говорит так же о том, что схожесть структур обществ, пропитанных общими цивилизационно-культурными кодами, позволяет мыслить постсоветское пространство как нечто единое, как то, что подлежит интеграции.
В данном контексте будет релевантным упоминание теории, пожалуй, первого русского геополитика Петра Савицкого, в которой важнейшую роль играет концепция «месторазвития». Проявляя преемственность к русской интеллектуальной традиции, всегда тяготевшей к «цельности», «соборности», «всеединству», Савицкий так выделяет сущность своего термина: Социально-политическая среда и ее территория должны слиться для нас в единое целое, в географический индивидуум или ландшафт . Краткую характеристику еще одного термина - Россия-Евразия, которым Савицкий обозначает не материк и не континент, но идею, отраженную в русском пространстве и русской культуре, историческую парадигму и особую цивилизацию, можно дать следующую: Россия-Евразия есть такое «месторазвитие», которое является интегральной формой существования более мелких «месторазвитий» . То есть Россия-Евразия у Савицкого резонирует с понятием Raum у Фридриха Ратцеля и с Grossraum у Карла Шмитта.
Так же в развернувшейся дискуссии содержатся неоднократные высказывания по поводу создания единого экономического пространства с Евросоюзом от Лиссабона до Владивостока. Это имеет прямую отсылку к евразийской геополитической теории Жана Тириара о Европе от Дублина до Владивостока , в основе которой лежит принцип автаркии больших пространств. Данная теория, развитая Фридрихом Листом в XIX веке, утверждает, что полноценное стратегическое и экономическое развитие государства возможно только в том случае, если оно обладает достаточным геополитическим масштабом и большими территориальными возможностями. Впрочем, созданный Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана можно свести к той же экономической теории Фридриха Листа. В любом случае прослеживается заявка на создание одного из полюсов многополярного мира, предпосылками к построению которого и выступает интеграция постсоветского пространства в Евразийский Союз Государств.
Возможно, высказывания высокопоставленных чиновников на страницах «Известий» о том, что создаваемый союз государств не планирует закрываться в собственных границах и носит открытый характер, в будущем выльется в некую доктрину, схожую по своему смыслу с теорией Фредерика Тернера о «подвижных границах», что реализовалась в политике «открытых дверей» США. Вопрос чисто риторический, однако, разноформатная и разноскоростная интеграция в границах бывшего СССР, есть не что иное, как восстановление «Большого пространства», которое в своих границах строго тождественно heartland’у в геополитической модели Хэлфорда Макиндера.
Отсылка к классической модели геополитики, одним из отцов-основателей которой принято считать Хэлфорда Макиндера, требует вкратце напомнить ее суть. Иерархизируя планетарное пространство через систему концентрических кругов: в центре находится Heartland (Сердцевинная Земля), которая тождественна в своих границах исторической России, о чем уже упоминалось выше; Rimland (Внутренний полумесяц) совпадающий с береговым пространством евразийского континента; World Island (Мировой Остров) или Внешний полумесяц; Макиндер формулирует важнейший геополитический закон - кто правит Восточной Европой, тот господствует над Хартландом; Кто правит Хартландом, господствует над Мировым островом, Кто правит Мировым островом, господствует над миром.
Анаконда
В классической модели геополитики особую роль играет геостратегия, получившая название «Анаконда». Принцип анаконды (смысл заключается в блокировании вражеских территорий с моря и по береговым линиям, что постепенно приводит к истощению противника), успешно апробированный в гражданской войне США в 1861-1865 гг., был перенесен на планетарный уровень адмиралом А. Мэхэном и предложен для борьбы с континентальными государствами Евразии - в первую очередь с Россией и Китаем, а во вторую – с Германией.
Термин геостратегия З. Бжезинский, продолжатель дела Х. Макиндера и один из идеологов Холодной войны, в своей работе «План игры» определил так: геостратегия - это объединение геополитики и стратегии; ее задача - максимизация коэффициента полезных действий и перенос геополитики и стратегии из области теории в область практики.
Оценку эффективности данной геостратегии в интервью журналу «Экономические стратегии» (в контексте национальной безопасности) дал Г. Зюганов, заявивший, что «1500 американских баз обложили нас со всех сторон и как только выдернут у нас ядерный зуб, начнут диктовать условия». В данном контексте интересной является статья ведущего эксперта американского Фонда "Наследие" по проблемам России, Евразии и международной энергетической политики Ариэля Коэна, написанная для федерального еженедельника "Российские вести" . Ариэль Коэн считает, что первостепенная геополитическая цель США по-прежнему заключается в недопущении возврата евразийской империи, будь то под эгидой России или Китая, и ревизии международного устройства Евразии, возникшего после окончания Холодной войны.
З. Бжезинский в своей работе «Великая шахматная доска» честно и прямолинейно говорит о том, что конечная цель американского империализма - это покорение Евразии, а НАТО призвано играть такую же роль как морской флот для адмирала Мэхэна в прошлом. Поэтому расширение НАТО на Восток необходимо рассматривать не как неотъемлемую часть развития Европы, а как продвижение к границам России враждебно настроенного альянса, возглавляемого Америкой.
Для оценки разворачивающихся процессов необходимо учесть и те изменения, что коснулись стратегии национальной безопасности США, обновленной в 2010 г. Основные положения сводятся к тому, что внешняя политика Соединенных Штатов должна быть перестроена с учетом присутствия в мире множества эволюционирующих угроз, включая войну в киберпространстве, эпидемические заболевания, этнические конфликты и неравенство. В самой военной стратегии применяются такие понятия как власть и сила (power) . Профессор Гарвардского университета Джозеф Най и бывший Госсекретарь США Ричард Эрмитаж сформулировали основные принципы современных разновидностей power. «Power – это возможность влиять на поведение других для получения желаемого результата». источник любой power в первую очередь зависит от контекста. Hard power дает возможность странам использовать метод кнута и пряника для того, чтобы получить желаемый результат. Soft power дает возможность привлекать людей на свою сторону без применения насилия. Для soft power фундаментальной основой является легитимность. Smart power не является ни hard ни soft, а представляет собой комбинацию обеих. Под руководством Ная и Эрмитажа был подготовлен доклад по smart power, в котором было указано, что для достижения могущества в области smart power США должны сконцентрироваться на пяти ключевых пунктах:
- Альянсы, партнерство и институции: необходима перестройка основ, которая будет учитывать глобальные изменения;
- Глобальное развитие: выработка унифицированного подхода, начиная с общественного здравоохранения;
- Общественная дипломатия: повышение качества доступа к международному знанию и процессу обучения;
- Экономическая интеграция: увеличение выгоды от торговли для всех людей;
- Технологии и инновации: они должны быть направлены на вопросы изменения климата и энергетической безопасности.
НАТО традиционно используют сочетание soft и hard power. Hard - при развертывании необходимых сил по выполнению коллективных обязательств по обороне, а также планировании и учениях, направленных на развитие структуры, а soft - чтобы установить соответствующий уровень сотрудничества с соседними государствами с целью снижения или избегания возможных причин конфликта.
Балто-Черноморско-Каспийский регион
Аналитик Семен Залевский в своем исследовании утверждает, что в Балтийском регионе разворачивается стратегическая группировка войск, и под видом военных учений отрабатывается сценарий крупномасштабной войны, где главным противником выступает некое «придуманное государство», которое владеет огромными природными ресурсами в условиях проблем с доставкой этих ресурсов в западные страны. История НАТО свидетельствует о том, что за время существования Альянс не вел оборонительных войн, а действовал всегда превентивно, что так же отложило свой отпечаток и на характер учений.
В этом же контексте стоит упомянуть американскую систему ПРО, которую США активно разворачивают в Европе. Констатируя данный факт, МИД РФ выражает озабоченность быстротой и планомерностью осуществления этого проекта. При этом наше министерство иностранных дел ждет гарантий ненаправленности ПРО США в Европе против стратегических ядерных сил России. Стоит отметить, что подобных гарантий МИД РФ ожидал и после подписания договоренностей США с Польшей, с Румынией, а также после заявления Турции о готовности принять у себя американскую РЛС. К этому добавим дважды высказанную озабоченность МИД РФ заходом в Черное Море крейсера ВМФ США "Монтерей", оборудованного противоракетной системой "Иджис". Как заявили российские дипломаты, "Монтерей" был направлен в европейские воды в рамках реализации "поэтапного адаптивного подхода" администрации США к формированию европейского сегмента глобальной ПРО. "Первый этап этой программы предусматривает размещение в Адриатическом, Эгейском и Средиземном морях группы американских кораблей, призванных осуществлять защиту стран Южной Европы от гипотетических ракетных угроз. По официальной американской версии, они могут также выдвигаться в Черное море в случае необходимости, например, при обострении ситуации в регионе", — пояснили в МИД РФ. Какого рода угрозы и ситуации могут возникнуть для США в Восточной Европе?
Рассматривая западные границы России, стоит упомянуть и о старом геополитическом проекте, который подразумевает конструирование пространства в виде буферных зон в районе Балто-Черноморской дуги.
На протяжении последних 500 лет на этом пространстве проводились попытки по созданию пояса враждебных России образований . В XXI веке этот тренд продолжается: прежде всего, это создание в 1997 г. ГУАМ (аббревиатура по первым буквам стран участниц: Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия, а с 1999 г. еще и Узбекистан). Основной целью блока было заявлено максимальное взаимодействие с НАТО, создание совместного миротворческого батальона для замещения российских миротворцев в зоне конфликтов на территории стран участниц (принятие решения было заблокировано президентом Молдавии В. Ворониным).
В экономическом плане - обеспечение энергетической независимости Украины и Молдавии от России благодаря азербайджанской нефти и ее транзиту в Европу, а также транспортный коридор в обход России Европа—Кавказ—Азия (TRACEKA).
Политическая составляющая в ГУАМ превалировала над экономической и, исходя из взятых ценностных ориентиров на США, НАТО и ЕС, можно сделать вывод, что созданная международная наднациональная организация на пространстве СНГ, действующая против РФ в экономическом и военно-политическом плане и направленная на отстаивание интересов третьих стран и организаций носит не только враждебный характер по отношению к России, но и действует не в интересах народов стран ГУАМ.
К 2003 г., несмотря на выбранный курс на сближение с Западом, в чем активно содействуют США и их союзники по НАТО, пытаясь укрепить свое влияние на постсоветском пространстве, ГУАМ начинает буксовать и фактически прекращает свое существование.
В общем-то, ГУАМ это не единственная попытка строительство «санитарного кордона», были и другие геополитические концепты, разработанные американскими стратегами, в частности Балтийско-Черноморское Содружество или так называемый союз стран Межморья, а так же Сообщество Демократического Выбора (СДВ) Балтийско-Черноморско-Каспийского региона, основная идея которого - это создание своего рода расширенного антироссийского ГУАМ путем привлечения к нему стран т.н. «Новой Европы» уже являющихся членами НАТО, плюс тех государств, которые стремятся войти в Североатлантический альянс.
В наши дни на пространстве Балтийско-Черноморско-Каспийского региона получил реализацию проект Восточного партнерства, представленный в 2008 г. на заседании Совета ЕС по общим вопросам и внешним связям Министерством иностранных дел Польши при участии Швеции, рассчитанный на шесть постсоветских государств – Украину, Белоруссию, Молдавию, Армению, Азербайджан и Грузию. Основная цель проекта – это интеграция этих государств в евроатлантические структуры, но так как перспектива принятия перечисленных стран в ЕС и НАТО весьма туманна, то речь идет об укреплении стратегического сотрудничества. В экспертной среде бытует мнение, что этот проект есть не что иное, как попытки «старой» Европы перехватить у США инициативу в «освоении» постсоветского пространства путём отрыва от России восточноевропейских стран СНГ. Однако, не стоит полагать, что сам проект идет в разрез с интересами США, тем более, что основные инициативы по продвижению «Восточного партнерства» принадлежат Польше, которая на сегодняшний день является основным проводником американских интересов в регионе.
Из обнародованных сайтом WikiLeaks рассекреченных документов переписки американских дипломатов со своими европейскими коллегами следует, что разговоры о перезагрузке являются всего лишь разговорами, в то время как Запад продолжает воспринимать Россию как угрозу, и предпринял ряд шагов по ее сдерживанию . В частности, в депеше, составленной временным поверенным посольства США в Стокгольме Робертом Сильверманом, говорится о том, что глубокая интеграция постсоветских государств с ЕС ничуть не менее важна, чем договор НАТО о коллективной безопасности, добавляя при этом, что Москва серьезно недооценивает эффективность "мягкой силы" (soft power).
Можно отметить, что политика ЕС не сильно отличается от политики НАТО, так как практически все государства входящие в Евросоюз являются членами Североатлантического Альянса. При этом существует некоторое разделение: ЕС сосредоточено на экономическом сотрудничестве, а НАТО сконцентрировано на военно-политическом и военно-техническом. Обозначим, что все геополитические и военно-стратегические интересы США и НАТО в регионе стоит рассматривать в контексте соперничества с Россией.
С 1997 г. черноморско-каспийский регион объявлен зоной американских национальных интересов и рассматривается не только как источник энергоресурсов, альтернативный Персидскому заливу, но и как плацдарм последующего доступа США к перспективным рынкам Китая, Пакистана, Индии и Юго-Восточной Азии. Действия Америки усиливают напряженность в регионе, что повышает вероятность возникновения конфронтационных ситуаций и конфликтов. Напомним, что основной целью США и НАТО является не допущение объединения России, Ирана и Китая в единый блок.
К упомянутым угрозам российской безопасности в военной и экономической сфере стоит добавить и угрозы культурологического характера. В этой связи релевантным является исследование аспиранта ННГУ Максима Медоварова , который, говоря о геополитике букв, в контексте информационных войн, показывает, как в эпоху глобализации происходит использование графики и орфографии в идеологической борьбе. На территориях, где ослабевает влияние России, вместе с усилением западного влияния запускаются процессы, влекущие за собой замещение графического начертания алфавита, в частности с кириллицы на латиницу.
Все проекты, реализуемые в Балтийско-Черноморско-Каспийском регионе, имеют антироссийских характер, влекут за собой и милитаризацию региона для сдерживания потенциала России, и преследуют цель разрыва многовековых культурно-исторических связей, и вывода из-под сферы влияния России территорий, необходимых для ее выживания. Наглядным примером тому может послужить Грузия, которая модернизировала свои вооруженные силы при помощи и финансовой поддержке США и НАТО: военная база вблизи города Сенаки в 2006 г., военная база в Гори в 2008 г., модернизация авиабазы Марнеули, строительство аэродромов вблизи Местия, Чихареши, поставка грузинской армии боевых вертолетов "Апач" и "Блекхок", и т.д.
Центральная Азия
Для более полного понимания действий США в азиатском районе постсоветского пространства приведем высказывание помощника государственного секретаря США по делам Средней Азии Роберта О. Блейка, который в своей речи «Приоритеты администрации Обамы в Южной и Центральной Азии», произнесенной 11 января 2011 г., подчеркнул, что Средняя Азия лежит на стратегически важном перекрестке дорог, граничащих с Афганистаном, Китаем, Россией, Индией и Ираном. Это объясняет, почему Соединенные Штаты намерены расширять свое присутствие в этом критическом регионе и сотрудничать с находящимися в нём странами. Именно поэтому США, используя как предлог борьбу с «международным терроризмом», а так же раздавая различного рода финансовые и экономические обещания, небезуспешно склоняют страны региона – Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан к созданию на их территориях американских военных баз и опорных пунктов. Заняв ключевые позиции в Центральной Азии, США замыкают кольцо своего господства вокруг Ближнего, Среднего Востока и Центральной Азии, получая при этом доступ к энергоресурсам региона. Заявляя о выводе войск из Афганистана, США и НАТО, скорее всего, будут реализовывать план по переброске военных в страны Центральной Азии.
В данном контексте нельзя не затронуть проект Большой Центральной Азии Фредерика Старра. Целью проекта является трансформация всего региона в зону государств с рыночными экономиками, светскими и открытыми системами государственного управления, уважающими права человека и поддерживающими позитивные отношения с Вашингтоном. В рамках осуществления программы «Большой Центральной Азии» США планируют создание энергосистемы, объединяющей Центральную и Южную Азию. Суть программы заключается в том, чтобы направить энергоресурсы Центральной Азии (нефть Казахстана, газ Туркменистана, гидроресурсы Кыргызстана и Таджикистана) в сторону Афганистана, Пакистана и Индии для удовлетворения их растущих потребностей. Создание БЦА позволит США не только вывести центрально-азиатские республики бывшего СССР, большинство из которых входит в Шанхайскую Организацию Сотрудничества, из-под влияния России и Китая, и объединить их с прозападно ориентированными странами Центральной Азии, но окончательно закрепиться в регионе. Предлагаемый Америкой проект для Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана открывает некую альтернативу, так если евразийская интеграция мыслится как мост между ЕС и странами АСЕАН в Юго-Восточной Азии, то участие в БЦА - это мост между Ближним Востоком и Южной и Восточной Азией.
Отдельно отметим угрозу, связанную с увеличением объема производства героина и наркотрафика из Афганистана. Как отмечают эксперты, начиная с 2001 г., т.е. с момента вторжения США и сил коалиции в эту страну, выращивание опиатов увеличилось в три раза, а производство героина только за последний год составило порядка 870 тонн. Как отметил Директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков РФ Виктор Иванов, Афганистан превратился по сути в наркогосударство - в стране производится 93% всех опиатов в мире. Только по официальной статистике, сегодня в России регулярно используют наркотики 530 тысяч человек, на деле эта цифра в три-четыре раза больше. 90% наркозависимых людей - это больные афганскими опиатами. И самое страшное, что 90% этих больных - люди в возрасте до 35 лет, - отмечает директор ФСКН РФ. По данным аналитиков, поставки героина в Россию осуществляют 180 афганских наркокартелей. У каждого из них свой уникальный товарный бренд, нечто вроде своеобразного знака качества, который ставится на упаковки с наркотиками. Изъятые с начала года полторы тысячи таких клейменых упаковок содержат порядка 300 миллионов разовых доз, то есть по две на каждого гражданина России, включая и младенцев. Какое количество героина удалось незаконно провезти на территорию России наркокурьерам, остается лишь гадать.
Азиатско-Тихоокеанский регион
Россия в данном регионе граничит с Китаем на юге, КНДР на крайнем юге, Японией на юго-востоке и США.
Стратегии США в регионе в основном направленны против возрастающего потенциала Китая. Напряженность в отношениях приобрела более жесткий характер после того, как в 2010 г. на встрече глав МИД стран АСЕАН во Вьетнаме госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила, что Вашингтон выступает за свободную навигацию в Южно-Китайском море, которое Китай считает зоной своих ключевых интересов. После этих событий можно было наблюдать рост военной активности Соединенных Штатов, в частности проведение военно-морских маневров Pacific Reach с участием США, Японии, Южной Кореи, Австралии и Сингапура, а так же первые совместные военно-морские учения США и Вьетнама. При наличии у Китая споров с соседними странами о морских территориях, обстановка в регионе заметно накаляется.
Так же в своем недавнем турне по тихоокеанскому региону Барак Обама заявил: «Поскольку мы закончили все войны, в качестве приоритетной задачи я поручил своей команде национальной безопасности обеспечить присутствие и миссию в Азиатско-Тихоокеанском регионе». Добавив, что США усилят свое влияние на регион, несмотря на сокращения бюджета. На практике эти заявления выльются в создание военных баз морской пехоты в Австралии и в Сингапуре, а так же в укреплении военных связей с Филиппинами.
Еще одним немаловажным событием стало заявление президента США на саммите Ассоциации Государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) на острове Бали о том, что с двухдневным визитом Бирму посетит Хиллари Клинтон. Цель визита заявлена как дальнейшее давление на правящую хунту, уже объявившую о реформах, которые должны повести страну по пути политической и экономической открытости, к ослаблению политического контроля и расширению свободы СМИ, что позволит США открыть путь во власть бирманским оппозиционным силам. Происходящие события говорят о том, что получит реализацию концепция «углублённой демократии». Вот ее основные пять компонентов: честные и свободные выборы; свобода собраний, выражения мнений в СМИ; верховенство закона, которое осуществляет независимое правосудие, право на честный суд; борьба с коррупцией; реформирование спецслужб и правоохранительных органов (включая полицию) и обеспечение демократического контроля над ними. Воплощаются эти реформы следующим образом: глобальные неправительственные организации выделяют гранты широкому кругу НПО и НКО на выявление нарушений со стороны властей в вышеперечисленных сегментах общественной жизни. Последние в свою очередь публикуют отчеты и привлекают внимание мировой общественности к попранию демократических ценностей и ущемлению прав человека. Оппозиционные силы внутри страны начинают устраивать акции протеста, на которых, как правило, провоцируются силовые структуры на жесткие меры, создавая в информационной среде авторитарный антидемократический образ власти. Для выведения людей на улицы используются сетевые технологии, в частности Socket puppet revolution, и ненасильственные методы сопротивления, описанные Джином Шарпом в своей работе «От диктатуры к демократии. Концептуальные основы освобождения». О противостоянии «гражданского общества» и власти подхватывают транснациональные СМИ, лидеры западных стран начинают оказывать давление и требовать не только реформирования системы власти, но и смены последней.
Реализацию данной концепции на практике можно отследить на примере событий происходящих не только в Ираке и Афганистане, но и в феномене в странах Магриба, названном прессой «арабской весной». Можно с уверенностью говорить о том, что в скором времени будут запущены деструктивные процессы по созданию пояса нестабильности в Южно-Азиатском регионе на границах Китая, возможно также, что в очередной раз будет разыграна карта радикального исламизма. Также стоит ожидать вспышек сепаратизма в самом Китае, тем более, что предпосылок для этого более чем предостаточно.
Для полного понимания этих процессов рекомендуется ознакомиться с работами Стивена Манна, в частности об «управляемом хаосе» , в которых он предложил модель, построенную на аналогии между государством и компьютерной системой . Любая страна ассоциируется с «железом», а политическая культура и идеология - с программным обеспечением. Демократия, которую стоит рассматривать как саморазвивающийся вирус, внедренная в «компьютерную систему» позволит достичь положительного результата по смене режима, не прибегая к военным действиям и оккупации. Как это было в Египте и Тунисе; при сопротивлении со стороны правящих элит, как это было в Ливии, возможны и силовые методы, но смена действующей администрации все равно произойдет под лозунгами защиты демократии.
Мнения, что напряженность между США и Китаем находятся в сфере их двусторонних отношений, являются ошибочными. Американо-китайское противостояние имеет глобальный контекст и в ближайшем будущем окажет фундаментальное влияние на расстановку сил и изменения всей архитектуры мира. Во-первых, Китай на сегодняшний день - это экономика номер один в мире. Во-вторых, китайцы сейчас проводят колоссальное перевооружение своих вооруженных сил, и если они успеют его закончить, США останется лишь признать свое поражение. Но согласятся ли американцы уступить мировое господство? Нет. Поэтому-то Пол Вулфовиц и говорит о том, что последний год, когда можно начинать войну против Китая, – 2017. После 2017 г. воевать будет уже бесполезно. Поэтому в ближайшее время против Китая будут запущены различные стратегии, за которыми будут стоять США, явно или косвенно.
Наличие конфликта и постоянно подогреваемой напряженности со стороны США между Северной и Южной Кореями, являются сигналом, что и эта ситуация будет задействована для дестабилизации. Китай вряд ли останется безучастным в случае развязывания военных действий против КНДР. Тот факт, что союзником Сеула являются США, только обостряет ситуацию в приграничных с Россией территориях.
Несмотря на то, что российско-японские отношения невероятно важны для обеих стран, их омрачает 2 момента: наличие территориального спора и военное присутствие вооруженных сил США, дислоцированных на острове Окинава. Летом 2011 г. по итогам очередного раунда двусторонних переговоров в формате «два плюс два» представители Японии и США в совместном заявлении консультативного комитета по безопасности США и Японии обозначили одной из стратегических целей альянса Вашингтона и Токио полную нормализацию российско-японских отношений посредством урегулирования вопроса о принадлежности «северных территорий». «Северными территориями» Япония называет Южные Курилы. Участвовавшие в переговорах госсекретарь США Хиллари Клинтон, шеф Пентагона Роберт Гейтс и министры иностранных дел и обороны Японии Такэаки Мацумото и Тасими Китодзава не позволяют сомневаться в серьезности подобных намерений. Тем более, что США связаны с Японией союзным договором 1960 г. и правительство Соединенных Штатов неоднократно высказывало признание суверенитета Японии над ее «северными территориями».
Отметим, что в отношениях России и США есть комплекс территориальных противоречий. Москва не ратифицировала Вашингтонское соглашение 1990 г. о передаче Соединенным Штатам спорного сектора в Беринговом море. США так же оспаривает эксклюзивные права российской стороны на ряд участков Северного морского пути. Акватория Северного Ледовитого океана не до конца разграничена, обе стороны имеют разные позиции по этому вопросу, но об этом чуть ниже. Что же касается американского военного потенциала в регионе, то, прежде всего, нужно отметить военные базы на Аляске, где дислоцированы две бригады сухопутных войск, два авиакрыла ВВС, а так же 176-е авиакрыло ВВС Национальной гвардии США с транспортными самолетами С-130Н. При этом в Форт-Грили находится самый крупный позиционный район глобальной системы ПРО США, оснащенной ракетами GBI, количество которых планируется довести до 30-40 штук. Так же на Аляске дислоцируются корабли и катера береговой охраны, которые относятся к 14 району Тихоокеанской зоны береговой охраны. Принято решение о строительстве двух новых передовых баз береговой охраны на Аляске в Барроу и Номе.
Северные моря России
В связи с начавшимся интенсивным таянием арктических льдов исчезновение ледового покрова создает условия для круглогодичного плавания торговых судов и боевых кораблей по Северному морскому пути и сезонного в высоких широтах. Северный морской путь из Европы в Азию почти на 5 тыс. км короче пути через Суэцкий канал. Смягчение климата на планете прогнозируется не однозначно, но американские стратеги не сидят, сложа руки, и уже готовятся к открывающимся новым вызовам. "Изменения климата открывают водные пространства Арктики не только для разработки новых ресурсов, но также для новых судоходных маршрутов, которые могут изменить глобальную транспортную систему", – говорится в американской "Стратегии сотрудничества по военно-морским силам XXI века". В международной политике руководства США одно из центральных мест занимает признание растущего значения региона не только для экономики страны, но и для военных целей. Что нашло свое отражение в американской стратегии национальной безопасности. Ежегодные масштабные военные учения, проходящие в Арктике, наглядный тому пример. США планируют закончить развертывание, в рамках новой архитектуры системы ПРО, боевых кораблей не только в Средиземном, Черном, Балтийском, но и в Баренцевом и Северном морях. Генсек НАТО так же выразил мнение, что Альянсу будет необходимо расширять военное присутствие в Арктическом регионе по мере того, как глобальное потепление будет растапливать северные льды. Арктика имеет важное военно-стратегическое значение. Здесь находятся удобные позиции для старта баллистических ракет, для систем противоракетной обороны и для других элементов систем стратегического сдерживания.
С международно-правовой точки зрения в современных условиях Арктика остается "ничейной землей". Однако в последнее время зазвучали призывы к пересмотру этого статуса, поскольку в Арктике открыли широкий ряд полезных ископаемых и залежи некоторых из них подходят для промышленного освоения. При этом действия России по юридическому закреплению за РФ территорий арктического шельфа рассматривается в США как угроза американским национальным интересам, где России отводится место главного соперника США в борьбе за преобладание в Арктике.
Стратегия США в Арктике соответствует сложившейся практике американских действий в ключевых регионах мира. При реализации своих интересов особое внимание уделяется формированию негативного отношения международного сообщества к государствам-конкурентам. Проводя информационные компании по дискредитации, Вашингтон расширяет свое военное присутствие в регионе, на базе которого формируется механизм силового реагирования на возникающие кризисы. Так, например, американские СМИ постоянно подчеркивают экономические и социальные проблемы в арктической зоне России, формируя мнение о том, что только расширение иностранного экономического, гуманитарного, а в перспективе и политического присутствия в российской Арктике может спасти регион "от деградации" и экологических угроз. При этом задействуются различные международные и российские экологические организации, создающие общественный резонанс о наносимом вреде окружающей среде Арктики со стороны России. США уже сегодня требуют прямого доступа своих представителей к российским военным объектам и технологиям, настаивая на реализации программ по утилизации объектов российских военно-морских сил, в частности программы Нанна-Лугара. То есть США помимо чисто экономических задач пытается решить еще одну - установление контроля над российским Северным флотом.
Заключение
Начальник Генштаба Минобороны России Николай Макаров, выступая с докладом в Общественной палате РФ, сказал о том, что возможность локальных вооруженных конфликтов практически по всему периметру границы России резко увеличилась. При определенных условиях локальные и региональные вооруженные конфликты могут перерасти в крупномасштабную войну, в том числе с применением ядерного оружия. При этом Макаров также напомнил о возможных угрозах в Средней Азии в случае вывода американских войск из Афганистана.
Для противодействия развертыванию системы ПРО в Европе Россия вынуждена принять ряд оборонительных мер. Российские баллистические ракеты оснастят перспективными комплексами преодоления противоракетной обороны, Вооруженные силы РФ разработают меры по разрушению информационных и управляющих средств американской системы ПРО, а в Калининградской области будет развернут ракетный комплекс "Искандер". С такими словами обратился к гражданам РФ президент Дмитрий Медведев.
Так же стоит обратить внимание на то, что в последнее время во многих аналитических журналах, издаваемых в США и Европе часто употребляются фразы - распад России на маленькие национальные государства, война на Кавказе как катализатор процесса распада России, и т.д.
Евразийские интеграционные процессы в данном контексте стоит рассматривать как геополитический ответ на глобальные вызовы и создание одного из полюсов многополярного мира.
Вячеслав Алтухов
Опубликовано в журнале "Геополитика" № 13
Вернуться назад
|