Анатолий Вассерман: Смешанные чувства. Запад боится последствий собственных интриг в Корее

Анатолий Вассерман

Журналист, политконсультант, эрудит. Родился в Одессе 1952.12.09.03.30. По образованию инженер-теплофизик. Более двух десятилетий работал программистом (15 лет -- системным программистом). Многократный победитель интеллектуальных игр. Самое узнаваемое лицо Рунета. Автор живого журнала awas1952.livejournal.com

Нынешняя смена вождя Корейской Народно-Демократической Республики вызвала у стран, всё ещё именующих себя развитыми, куда более бурную реакцию, нежели предыдущая. Достаточно отметить хотя бы падение курсов ценных бумаг на бирже Корейской Республики — в среднем на 1/25, что по всем меркам рассматривается как серьёзнейшее потрясение.

Между тем в самой КНДР ничего столь резкого не случилось. Как и в прошлый раз, наследник вождя объявлен заблаговременно, успел занять несколько ключевых постов и поработать на них достаточно, чтобы освоить основы управленческих технологий. Образование, начатое в Швейцарии, завершено в военном университете имени Ким Ир Сена, так что новый руководитель усвоил идеи, выработанные обоими предшественниками, и вряд ли склонен менять их в одночасье. Подчинённые успели свыкнуться с личностью Ким Чен Ына, а их собственное поведение вряд ли указывает на готовность воспрепятствовать плановой ротации верховного владыки.

Правда, при Ким Чен Ире страна обрела ядерное оружие (или по крайней мере смогла достаточно убедительно имитировать такое обладание). Но весь мировой опыт показывает: столь мощная возможность вовсе не обязательно ввергает своих обладателей в безумие. Правда, Соединённые Государства Америки со времени обзаведения этим оружием вторгались в другие страны уже несколько десятков раз (да и две другие империи — Британская и Французская — вряд ли решились бы на агрессии вроде югославской и ливийской, если бы не были уверены в своей способности уничтожить любого, кто всерьёз попробует пресечь их преступления). Но, например, Индия и отрезанный от неё англичанами Пакистан, непрестанно конфликтующие с момента ухода колонизаторов, перестали прибегать к открытой силе, как только создали свои ядерные бомбы. Да и Китай за всю свою ядерную историю прибегал к силе всего трижды — да и то в формате пограничных конфликтов, явным образом обозначая нежелание придавать им больший размах. О нас и говорить не буду: всё, что Империя Добра считает примерами нашей агрессивности, делалось только по призыву законных властей государств, обращающихся к нам за помощью.

Более того, сравнение судеб Ирака, Ливии, Сирии с Кореей довольно убедительно доказывает: в современном мире ядерное оружие служит — в соответствии с идеалистическими представлениями его первых создателей — инструментом не агрессии, а её предотвращения. Сколь ни гневна риторика Империи Добра о стране, по сей день выламывающейся из общепринятых представлений, а ни о каких гуманитарных бомбардировках (этот термин придумал умерший почти одновременно с Ченом Ирсеновичем Кимом бывший президент Чехословакии, а затем Чехии, Вацлав Вацлавович Хавел) и речи пока нет.

Правда, отношения между половинками Кореи, по сей день расчленёнными тридцать восьмой параллелью (на ней в августе 1945-го остановились советские войска, громившие японцев на севере полуострова, и американские, зачищавшие юг), весьма напряжённые и регулярно оборачиваются стрельбой, а то и диверсиями. Но тут обе стороны равно активны. Ибо обеим в равной мере нужны и объединение страны на своих условиях, и образ внешнего врага для оправдания всех собственных неудач. А в рыночной экономике их немногим меньше, чем в плановой. Просто в плановой они размазаны во времени довольно равномерно, а в рыночной зачастую концентрируются в кризисах (вплоть до Великих Депрессий вроде нынешней), зато в период бума почти не заметны (их последствия съедает общая скорость развития). Так что по обе стороны линии перемирия известно, как устроить эффектное представление с минимальными потерями и повреждениями, да ещё и без риска возобновления катастрофического братоубийства вроде Корейской войны 1950–3-го годов (в то время сами корейцы убивали друг друга немногим менее активно, чем привлечённые обеими сторонами помощники извне: для юга — в основном американцы, для севера — в основном китайцы). Причём организуют перестрелки не политики, а военные, вряд ли сменяемые вместе с лидерами, так что замена второго Кима третьим явно не повысит риск конфликта.

Выходит, объективных причин для паники не предвидится. Тем не менее потрясение налицо. И довольно дорогостоящее. По меньшей мере для биржи.

Пожалуй, даже прежде всего — для биржи. Как правоверный марксист, я к любому вопросу стараюсь подходить с экономического конца. Не зря же соотечественники Карла Хайнриховича учат: из любого свинства можно выкроить кусочек ветчины. А нынче свинства хватает: вторая Великая Депрессия пока развивается чуть помедленнее первой, потому и продлится побольше. Значит, и ветчины жаждут многие.

Мир задыхается от нехватки потребителей. Каждый новый рынок сбыта воспринимается как спасение. Если не для всех сразу, то хотя бы для тех, кто туда прорвётся. Превращение социалистических стран в зону свободной охоты — рыночной экономики — уже оттянуло наступление Великой Депрессии примерно на полтора десятилетия. Правда, население севера Кореи составляет едва ли двадцатую долю от СССР и европейской части его союзников (или, как многие нынче полагают, нахлебников). Значит, и выручить оно может на считанные месяцы. Но для кого-то и это — спасение: принцип «умри ты сегодня, а я завтра» в коммерции даже важнее, чем в прочих местах лишения свободы.

А раз так — можно любой ценой добиваться создания северокорейского рынка. Тем более что любую цену всегда платят из чужого кармана.

Сейчас — в процессе смены высшей власти — шансы на изменение ориентации страны куда выше, чем в годы её стабильности. Тем более что сам этот процесс вряд ли столь спокоен, как кажется со стороны: не зря же сообщение о смерти второго Кима задержали на два дня. Значит, следует лишний раз всеми способами — от потрясений на биржах до красочных рассказов в, как нынче принято говорить с лёгкой руки Андрея Ильича Фурсова, СМРАД, то есть средствах массовой рекламы, агитации и дезинформации — припугнуть и третьего Кима, и его генералов: мол, весь мир считает вас опасными преступниками, а потому надо срочно представить доказательства противоположного. Благо доказательство вроде бы простое: откройте границы, разрешите свободно торговать в своей стране кому угодно.

Можно долго спорить, выгодно ли это самим гражданам едва ли не последнего уголка социализма с азиатской спецификой. По крайней мере в странах, уже подвергнутых живительной рыночной демократии, мнения на сей счёт по сей день изрядно различаются. Но лично меня не сомневает: всплеск публичной истерии никоим образом не связан ни с десятилетиями рекламируемой злокозненностью первого и второго Кимов, ни с опасениями случайного срабатывания корейской бомбы от политической криворукости третьего. Как отметил ещё бухгалтер Отто Бидерман, «ничего личного — это всего лишь дело».

Правда, Бидерман и сам испытал на себе, утешительны ли эти слова. Он — более известный как Отто «Аббадабба» Берман — вместе со своим нанимателем Артуром Саймоном Флегенхаймером — более известным как «голландец Шульц» — пал 1935.10.24 под огнём профессионалов, нанятых конкурентами. В те годы работа гангстера в Соединённых Государствах Америки ещё была довольно рискованной. Надеюсь, и для нынешних гангстеров, поставивших Соединённые Государства Америки (когда-то задуманные как довольно неплохая по тому времени страна) себе на службу, когда-нибудь найдётся не менее эффективное средство разъяснения: любое дело для кого-то — личное. И тогда ни сами страны, исповедующие отличную от свободного рынка веру, ни смена власти в них не будут поводами к пропагандистской истерии.