Каждую ночь Британия бомбит Триполи, но чего мы достигли, кроме кровопролития? ('The Guardian', Великобритания)

'The Guardian', Великобритания

Каждую ночь Британия бомбит Триполи, но чего мы достигли, кроме кровопролития?

Автор: Саймон Дженкинс
Дата публикации: 03-08-2011

 Материал предоставлен РГРК «Голос России» в рамках информационного сотрудничества

Фото: EPA

Британии не нужно было вмешиваться в гражданскую войну в Ливии. Но государственная бюрократия уже неспособна обуздать безрассудство министров

Британская недовойна с Ливией, начинавшаяся как безрассудный жест, переходит в разряд полномасштабного фиаско. По истечении полугода выясняется, что каждый разумно пессимистический прогноз был верен, а шапкозакидательское бахвальство оказалось иллюзией. Даже если отчаянная и, вероятно, нелегальная тактика ликвидации полковника Каддафи окажется успешной, Британия только создаст себе новые проблемы: ей придется направить в Ливию войска для "поддержания мира". В отличие от Басры и Гильменда, здесь под рукой не будет американцев, которые могли бы помочь в случае чего. Поразительно, насколько живучи имперские привычки у нескольких поколений британских политиков.

Ливийские повстанцы, которых пропагандисты Уайтхолла изображают смелыми маленькими демократами, в действительности вызывают не больше сочувствия, чем сторонники Каддафи. Те, которые действуют на востоке страны, перессорились друг с другом и с действующими на западе. Пока Британия заявляет о "защите" населения, по последним, вероятно, ненадежным оценкам, в результате бомбежек погибло 1 100 мирных жителей, а ранено бесчисленное множество. Можно с уверенностью сказать, что погибли сотни людей. У Королевских ВВС заканчивается список целей, и им приходится обосновывать каждый новый авиаудар так, как пристало бы скорее истеричным маоистам. На прошлой неделе была разрушена телевизионная станция в Триполи, погибли журналисты - и все это для того, чтобы "прекратить распространение убийственной риторики Каддафи". Какое отношение это имеет к изначальной цели войны?

Уже нет никаких признаков того, что варварские бомбежки жилых районов способствуют достижению военной победы более эффективно, чем в те времена, когда их отстаивал Бомбардировщик Харрис. Дело было поручено флоту и ВВС, которые отчаянно стремятся доказать, что их новейшие системы могут быть полезны. Они исправно применяют дорогостоящие крылатые ракеты и бомбардировщики "Тайфун", результатом чего стала патовая ситуация в далекой гражданской войне, обходящаяся в сотни миллионов фунтов.

Если бы Дэвиду Кэмерону хватило смелости в самом начале и он объявил Каддафи настоящую войну, то сейчас мы бы, возможно, созерцали ливийскую весну. Почему нас должно было волновать одобрение арабов или поддержка ООН, если мы без угрызений совести превысили ливийский мандат? Железный закон вмешательства в чужие гражданские войны состоит в том, что нужно выбрать сторону, имеющую наибольшие шансы на победу, и сделать так, чтобы она ее одержала. Ливийская заваруха была импровизированной интервенцией, и все стоп-сигналы должны были зажечься в тот момент, когда оказалось, что единственная страна, которая тоже считает ее хорошей идеей, - это Франция.

Николя Саркози, как и Кэмерон, испытывал давление внутри страны и страстно желал добиться хоть чего-то на международной арене. На фоне Афганистана, где поражение кажется неминуемым, операция в Ливии выглядела маленькой победоносной войной. Каддафи вознамерился сделать в Бенгази то же, что творит президент Асад у себя в Сирии. Гуманитарный пыл зашкаливал, а Америка оказалась неожиданно робким жандармом, поэтому у Лондона возник соблазн воспользоваться редким моментом славы. Говорят, что ближний круг Кэмерона - Джордж Осборн и Майкл Гоув - считали Ливию историческим шансом неоконсерваторов. Это война должна была стать второй фолклендской, моментом, когда политики стремятся стать государственными мужами и облачаются в доспехи крестоносцев. На Даунинг-стрит воцарилось возбуждение.

Эти люди никогда не были на войне и не знали, какие требования война ставит перед правительством. Здравые советы тонут в потоке патриотизма. Благоразумие считается слабостью. Сомневаюсь, что кто-либо из тех, кто затянул Британию в это болото, хоть как-то представлял себе, как из него выбираться, независимо от того, жив Каддафи или мертв. Однако они ринулись в бой. Теперь они воспринимают только те сводки с фронтов и донесения разведки (подверженность которой политическому давлению была выявлена расследованием комиссии Чилкота), в которых сообщается о скорой победе.

Серьезный вопрос состоит в том, почему не сработали нормальные сдержки и противовесы. Где были военные, дипломаты и чиновники, хорошо знающие Ливию, разбирающиеся в военных интервенциях и способные предугадать вероятный исход тех или иных операций? Где был скептицизм, который должен был вызвать такой неубедительный проект, как "бесполетная зона, призванная остановить продвижение правительственных войск", не предусматривавший наземных действий (помимо бомбежек) и правовой санкции на свержение режима в другой стране. Где были юристы, где была корона? Где был тот советник, который должен был сказать Кэмерону: "делайте, если считаете нужным, но либо все, либо ничего"?

Когда сухопутные войска отказались принимать участие в операции, Кэмерон должен был почуять неладное. Поручив Ливию летчикам и морякам, Кэмерон передал бразды правления тем видам вооруженных сил, у которых нет ни грамма стратегического чутья. Молчали и его дипломаты, задвинутые на второй план технологиями и десятью годами бездарной политики Запада в отношении арабского мира. Известно, что министр иностранных дел Уильям Хейг разделял скептицизм Вашингтона по поводу участия в войне в Ливии. Но в таких делах одного скептицизма недостаточно.

И самое главное: где же умудренные опытом бюрократы, призванные сдерживать неблагоразумных министров? Ливия - один из многих пунктов на повестке дня коалиции, где здравый смысл не поспевает за опрометчивыми политическими решениями, наравне с попытками реформы управления государственными лесами, платы за обучение, льгот на жилье, судебного процесса и законодательства о землеустройстве. Во времена Тэтчер и Блэра Уайтхолл потерял уверенность в том, что он способен сдерживать власть и направлять ее в нужное русло. Его элита постепенно уступила место политическим советникам, продавцам компьютеров, консультантам по менеджменту и временщикам.

Какими бы ни были недостатки государственной бюрократии на исходе ХХ столетия, они были ничтожны по сравнению с той камарильей, что пришла ей на смену. Идет ли речь об избирательном налоге или Ираке, национальной системе здравоохранения или Ливии, триумфальное шествие безрассудства в британском правительстве, похоже, уже не остановить. Теперь каждую ночь британский пилот сбрасывает бомбы на Триполи, не достигая ничего, кроме смерти и разрушения. Ливия - не владение Соединенного Королевства. Она не представляла и не представляет угрозы Британии и ее народу, а наблюдаемый в настоящее время рост цен на нефть - не в интересах Британии. Ливия погрузилась в кровопролитную гражданскую войну, и Британия могла бы помочь - но только не бомбами. Это была ошибка. Но кто отважится об этом сказать?

Парламент, бывший безмолвным и бессильным, когда готовились вторжения в Афганистан и Ирак, три недели метал громы и молнии по поводу газет Мердока, даже вызвав из-за рубежа премьер-министра, дабы тот ответил за свои действия. Его так и не призвали к ответу за Ливию, где каждую ночь гибнут люди. У парламента есть дела поважнее.