Генри Киссинджер: Политическое завещание и… неблагодарные потомки. Сергей Филатов

Киссинджер (слева) с президентом Никсоном (в центре) и вице-президентом Фордом.
Фото пресс-службы Белого дома

 

 

«What have they done to my song?!..»

(«Что они сделали с моей песней?!..»)

Знаменитый американский шлягер из 1970-х.

 

 

Когда-то в США пели совсем другие песни…

В начале 1960-х над Америкой бойко неслось благостное «This land is my land, this land is your land – from California to the New York island…» и лирично растекалось «Once there were green fields kissed by the Sun…» Это было беззаботное и счастливое время после Второй Мировой войны, когда Америка росла, как на дрожжах, а Голливуд демонстрировал всему миру «американский образ жизни», чем «Фабрика Грёз» и «купила» симпатии многих по всему свету… А потом в 1960-е пришла вьетнамская война, и пошли на Арлингтонское кладбище, где хоронят американских солдат, десятки тысяч гробов. Тогда-то над Америкой зазвучали совсем иные песни с требовательными словами – «Let the Sunshine in!» и «What have they done to my song?!..»

Именно в ту переломную пору порог администрации президента США переступил молодой интеллектуал по имени Генри Киссинджер. Переломная Эпоха требовала новых идей, и молодой стратег, фонтанирующий нетривиальными предложениями и инициативами, приглянулся руководству. Взгляните на фотографию вверху, где он сидит бок о бок с президентом Ричардом Никсоном и вице-президентом Джеральдом Фордом, который вскоре сам займет пост президента после отставки Никсона под угрозой импичмента. Так начинала складываться в Вашингтоне «новая внешняя политика», архитектором которой уже в те годы стали назвать Киссинджера…

 

 

О том, как Киссинджер привнес новые идеи во внешнюю политику США

 

 

Почти год прошел со дня кончины «старины Генри», последнего из могикан внешней политики США ХХ века. Киссинджер ушел из жизни в возрасте 100 лет 29 ноября 2023 года. Среди его самых известных ипостасей – должность советника президента США по национальной безопасности (в 1969-1975 годах) и пост государственного секретаря США (в 1973-1977 годах). За участие в процессе завершения Вьетнамской войны Киссинджер был удостоен звания Лауреата Нобелевской премии мира (1973 г.), что, кстати, оказалось преждевременным – война потом продолжалась ещё два года. Ему приписывают такое достижение американской дипломатии, как инициирование процесса «разрядки» с СССР. Несмотря на то, что Киссинджер был нашим убежденным противником, он предложил «разрядку», поскольку в те годы американцы просто испугались, как быстро Москва набирает ядерную мощь. Сам Генри писал потом в книге «Годы в Белом доме» следующее: «Когда страны в состоянии нанести урон в десятки миллионов человек за несколько часов, мир становится моральным императивом, настоятельной потребностью».

Ему в заслугу ставили перевод в начале 1970-х торговли нефтью на нефтедоллары и «новую политику» в отношениях США – Китай. С другой стороны, его обвиняли в том, что Киссинджер был в центре таких решений, как американские бомбардировки Камбоджи в начале 1970-х годов и провоцирование военного переворота в Чили 11 сентября 1973 года. Ему пеняли за проведение силовой политики США в «третьем мире», которая отличалась многочисленными военными преступлениями US Army.

С возрастом «Киса», как уважительно начали именовать его в мировой прессе, хотя и отошел от дел, но приобрел ореол «гуру международной политики» и в Новую Эпоху начал высказывать вполне себе разумные оценки ситуации, которые, впрочем, в Вашингтоне уже не воспринимались, как руководство к действию. Он не раз приезжал в начала XXI века в Россию, был избран иностранным членом Российской Академии наук и много раз проводил переговоры с высшим политическим руководством в качестве неофициального, но доверенного, посланника вашингтонского истеблишмента.
Автор этих строк однажды был приглашен за закрытую встречу с Киссинджером, которую организовал Евгений Максимович Примаков. Мне запомнился один тезис из выступления «Кисы». Он сказал следующее. Цитата не дословная, но смысл абсолютно точен: «Россия – это страна с тысячелетней историей и с огромным опытом в проведении внешней политики в мире. А США – молодое государство, всего 200 с небольшим лет от роду, поэтому «по молодости» мы делаем ошибки в международной политике – это болезнь роста, мы ещё не слишком опытны». Та встреча была организована сразу после вторжения американцев в Ирак в 2003 году, и Киссинджер как будто оправдывался. Это резануло… А потом «неопытные в мировой политике» американцы устроили «арабскую весну», а потом спровоцировали киевский Майдан, и много ещё бед натворили. Тем не менее, сложилось впечатление, что «Киса» просил снисхождения и, как бы, снимал с себя ответственность за то, что творят его последователи и преемники в Госдепе и Совете национальной безопасности США. Решения Вашингтона в начале 2000-х годов, как показалось, ему совсем не нравились.

 

 

Трагедия Киссинджера: Наследие есть – последователей не видно…

 

 

Уже тогда становилось понятно, что опыт и взгляды Киссинджера в истеблишменте США уже не были столь востребованы, как прежде. Времена менялись, в том числе, времена исторические. Кто-то называет этот переход, как расставание с «модерном» и «ныряние» коллективного Запада в «постмодерн». Да, это – «постмодерн», но то, как жестко отбросили на Западе весьма успешный опыт ведения мировых дел США, который наработал Киссинджер на своих государственных постах, свидетельствует, что у нового поколения руководителей американской внешней политики не то, что нет преемственности, а просто видны намерения сделать все «по-своему» и не так, как было в успешные для дипломатии США – дипломатии Киссинджера – годы.

Например, один из его заветов был таков: в треугольнике США – Китай – Россия у США всегда должны быть более тесные связи и с Москвой, и с Пекином, чем отношения между ними. В упомянутой выше книге «Годы в Белом доме» он формулировал это дословно так: «Наши отношения с возможными оппонентами должны быть такими, чтобы наши возможности в отношениях с ними были более значительными, чем их возможности в отношениях между собой». А что сейчас мы видим? Мы видим, что США действуют прямо противоположно.

«Россия — это великая страна с большой историей, и мне трудно представить международный порядок, в котором Россия не будет в числе крупных игроков», сказал он в интервью ТАСС в 2019 году. Каким бы он противником России ни был – а он был именно нашим глобальным противником, «Киса» хотел, чтобы грань между Миром и Войной с Россией никогда бы не была пересечена, и искренне не желал ядерного Апокалипсиса. А что теперь? А теперь США добиваются «стратегического поражения России» и градус ядерной опасности повышается. Все это вспоминается сейчас потому, что новое поколение в США отвергает политическое наследие Киссинджера…

Так вот, недавно натолкнулся на, видимо, одно из последних интервью Генри Киссинджера в английском журнале «The Economist» от мая 2023 года. Это – огромный текст на почти 30 страницах, в котором сказано всего более, чем достаточно. Это как будто «политическое завещание» старины Генри, которого самого ни в коем случае не надо идеализировать. Он был известным нашим противником, хотя Россию уважал. С годами превратился в компетентного собеседника, который представлял западные здравомыслящие политические силы.

Он видел мир не близоруко – только «вокруг себя», а представлял его в цельном виде. Киссинджер как будто внутренним взором охватывал Землю со стороны Луны, когда все связи и тенденции мировой политики – как на ладони. Это, кстати, редчайшее свойство, которое выделяет подлинных геополитиков среди массы чиновников и бюрократов, занимающих высокие дипломатические кабинеты после очередных выборов в «демократических странах». Начальственный пост – есть, а понимания мировых проблем – нету. Посмотрите на министров иноСтранных дел Анну-Лену или Лизу Трасс, чтобы оценить это принципиальное отличие…

И сейчас, когда за окнами набухают темные тучи глобального конфликта, а «вашингтонские мальчики» вместе со своими братьями по разуму из Лондона планируют нанесение ракетных ударов «вглубь территории России», важно, как представляется, напомнить, что завещал Киссинджер своим непутевым потомкам, которые не от большого ума могут довести ситуацию до обмена ядерными ударами, и сам наш мир до цугундера.

Хочу также, предваряя изложение тезисов Киссинджера, обратить внимание на то, какую фотографию подверстали к тексту интервью сотрудники английского журнала. Показать макушку Киссинджера на фоне собственных расплывающихся в улыбках парсун – это проявление высшей степени неучтивости и неуважения к «гуру мировой политики» со стороны англо-саксонских мальчиков и девочек, которые заигрались в свое «величие». Дурное воспитание (mal élevé) этой публики просто лезет в глаза.

 

 

 

 

«А напоследок я скажу…»

 

 

Итак, постараемся из этого разговора извлечь некоторые самые продуктивные высказывание Киссинджера, которые сейчас не теряют своей актуальности. Послушаем «гуру» американской дипломатии. И подумаем, от какого наследства отказались в Вашингтоне?

В кратком введении к этому восьмичасовому (!) разговору «The Economist» отметил, возможно, самую главную мысль многоопытного собеседника – Киссинджер «высказал опасения по поводу рисков конфликта Великих Держав и предложил решения, как его избежать». Полагаем, что для персон в Форин-офисе и Госдепе будет не вредно перечитать это политическое завещание Генри Киссинджера. Смирите, мальчики, гордыню, и послушайте старшего.

Итак, это было сказано год назад. Ключевые тезисы:

- Мы находимся на пути к конфронтации Великих Держав. Еще сильнее меня беспокоит тот факт, что обе стороны убедили себя в стратегической опасности со стороны другой… Таким образом, может возникнуть ситуация, при которой проблема перерастает в конфронтацию по поводу отношений в целом. На данный момент это самая большая проблема.

— Там, где суверенные государства применяют силу, может возникнуть военный конфликт. Общая задача дипломатии состоит в том, чтобы увязать интересы друг с другом, а не решать проблемы посредством войны. В наше время это усугубляется внутренней системой, которая особенно четко проявляется, как «система ценностей». (Это очень интересный тезис – ведь, безусловное следование придуманным «ценностям», другими словами, кондовая идеологизация «ценностей и правил» в политике вместо «Realpolitik», стала на коллективном Западе преградой на пути дипломатической работы по устранению кризисных ситуаций – С.Ф.).

- Я все чаще спрашивал себя, как вообще можно иметь стабильную систему, основанную на гарантированном взаимном уничтожении? Это в те годы была доминирующая теория, и все мы можем ставить себе в заслугу то, что в течение 75 лет избегали ядерной войны. Это – важное достижение, но оно никогда не обсуждалось напрямую. (Важнейший вывод, который заиграл особыми красками сегодня, однако, наследники Киссинджера, похоже, этот исторический урок не усвоили – С.Ф.).

- Отличительной чертой администрации Никсона было то, что в условиях кризиса мы очень быстро нагнетали обстановку в стремлении уменьшить вероятность постепенного скатывания к непредвиденной катастрофе. Это срабатывало… После того, как мы так поступали, все кризисы стремительно завершались. Я не рекомендую такой принцип антикризисного управления, но в той ситуации он оказался уместен. (Вот он – принцип США: «Мы очень быстро нагнетали обстановку…» Сейчас видно, как этот принцип реализуется на практике вокруг украинского кризиса – С.Ф.).

- В представлении об общемировой стабильности во второй половине ХХ веке стала преобладать точка зрения, которую я описываю, как приверженность «стратегической стабильности». Однако, с тех пор обстоятельства сильно изменились... Но в любой «дипломатии стабильности» должен присутствовать «элемент мира XIX века», в основе которого лежало предположение, что само существование противостоявших друг другу государств не ставилось под сомнение. (Здесь чувствуется горечь от того, что «обстоятельства сильно изменились» – западные элиты перешли от принципа «приверженности стратегической стабильности» к намерению «нанести стратегическое поражение России», что отрицает принцип: «Существование противостоявших друг другу государств не ставилось под сомнение». А теперь, похоже, ставится… – С.Ф.).

— Мы оказались в классической ситуации, которая наблюдалась в преддверии Первой мировой войны, когда ни одна из сторон не может похвастать солидным запасом политических уступок, и любое нарушение баланса сил — привести к катастрофическим последствиям. А новые технологии в этой ситуации лишь все осложняют. (Помните выражение из времен Первой Мировой: «Войны никто не хотел, война была неизбежна»? Киссинджер чуть ли открытым текстом предостерегает! – С.Ф.).

— Позиция, которую мы утвердили, сохранилась при трех президентах-демократах: Картере, Клинтоне и Обаме. Она заключалась в том, что Китай и США будут пытаться решать возникающие между ними стратегические проблемы и предотвращать их возникновение в будущем… Такая политика продолжалась до прихода к власти администрации Трампа… Сейчас администрация Байдена проводит ту же внешнюю политику в отношении Китая, что и Трамп — правда, с примесью либеральной риторики. (Это – прямое признание того, что преемственность в политике Вашингтона на китайском направлении утрачена – «вашингтонские мальчики» отбрасывают прошлый позитивный опыт, а, значит, будут обострения, которые так успешно десятилетиями сглаживала линия Киссинджера – С.Ф.).

- Везде есть свои риски. Америка может не суметь поддерживать должный стратегический уровень, а наши союзники в это время начнут действовать. Не факт, что все они пойдут до конца, но почти наверняка так поступит хотя бы кто-то... Не завидую здесь вашингтонской администрации. (Уж, не на провокационную ли гиперактивность Лондона, которую мы сейчас наблюдаем, намекал ещё год назад проницательный старина Генри? – С.Ф.).

- Нужно потихоньку двигаться в направлении контроля над вооружениями, чтобы каждая сторона представила другой допускающий проверки материал об имеющихся у нее новых возможностях. Сейчас в мире изобретают технологии, которые будут иметь огромное влияние и новое применение… То, о чем я говорю, требует от обеих сторон мудрости и внутренней структуры, способной ее поддерживать. Потому что для Запада главная опасность состоит в том, чтобы сказать: «Опасность миновала». (Очень характерное признание – Киссинджер предостерегает от «шапкозакидательских настроений» на Западе. Он, видимо, оценил наблюдаемый сейчас настрой в странах НАТО, когда у руководства проявился абсолютно неадекватный взгляд на происходящее и искаженные оценки текущей ситуации в мире. История с санкциями против России – наглядный пример того, как они просчитались, имея ложные представление о «слабости России, с разорванной в клочья экономикой» – С.Ф.).

 

 

О «новых» людях в новых обстоятельствах

 

 

— Все мы должны признать, что живем в совершенно новом мире... здесь нет какого-либо гарантированного курса (sic!).

- После бесед с китайскими лидерами у меня сложилось впечатление, что их раздражает наша убежденность в следовании «правильным путем»… Говоря об «основанной на правилах» мировой системе, важно то, что до этого все правила создавали мы. А они хотят участвовать в разработке новых правил сами... Раньше подобное было немыслимо! (Характерная оценка со смесью удивления – времена-то поменялись, а в США всё более нарастает, если хотите, политический догматизм, доминирование которого самих американцев заводит на путь принятия неправильных стратегических решений из-за неправильной, более того, идеологически «зацикленной», оценки обстановки – С.Ф.).

- Сейчас у нас появилась уверенность в том, что мы предоставляем миру такую информацию, какую не может получить никто другой. А затем в отношениях с другими странами эти знания монополизируются. И если полагаться исключительно на то, чего можно достичь с помощью власти, вы, скорее всего, уничтожите мир. Потому, что не будете в полной мере осознавать последствий. Нынешним лидерам придется, помимо силы, обрести понимание этого... Но признаю: для достижения всего того, о чем я говорю, требуется, прежде всего, уверенность в себе. Альтернатива еще хуже… (Вон она – констатация догматизма во всей его "красе"! – С.Ф.).

— Я думал, что решение оставить открытым вопрос о членстве Украины в НАТО было весьма неправильным и неразумным, потому что, если посмотреть на все с российской точки зрения, в 1989 году советы контролировали Европу вплоть до реки Эльбы, а затем ушли оттуда. И каждый клочок оставленной территории стал частью НАТО. Осталась только страна, которую в России всегда считали младшей сестрой, наиболее близкой им органически и исторически. А теперь и Украина собралась вступать в НАТО. Это стало действительно поворотным моментом… Проведите сравнение с тем, как Запад отреагировал на берлинский ультиматум Москвы (в начале 1960-х – ред.). И Макмиллан (премьер-министр Великобритании - ред.), и Эйзенхауэр (президент США - ред.) использовали эту ситуацию для начала длительных переговоров, которые продолжались на протяжении почти 15 лет, пока Никсон с Брежневым не изыскали предварительные условия для нового берлинского соглашения, продлившегося до конца «холодной войны». С Украиной ничего подобного не было. США заявили, что присоединиться к НАТО может любая страна, отвечающая нашим требованиям к членству. Это значило, что Россия будет полностью окружена силами НАТО. (Весьма здравый отсыл к историческому опыту, который, как видно, сегодня абсолютно не востребован нынешними «вашингтонскими мальчиками», которые отрабатывают свои «хотелки», не обращая внимания ни на дипломатические возможности, ни на адекватную информацию о силе России – С.Ф.).

— НАТО следует сохранить. Но она не должна становиться неким местом, где будет определяться будущее всего остального мира. В НАТО вложено множество сил, но я не думаю, что это подходящая платформа для разработки созидательной политики по всем мировым проблемам. Главную пользу альянс приносит в плане защиты Европы. (С учетом того, что НАТО намерено стать «глобальной организацией», идеи Киссинджера здесь стали невостребованными – С.Ф.).

- Америка в странном положении с политической точки зрения, потому что обычно от демократов ждут, что они будут выразителями чистого идеализма, а республиканцы будут утверждать нечто такое, что, как минимум, содержит реалистическую точку зрения… Раскол в Америке стал абсолютным. Реалисты и идеалисты оказались по разные стороны... (Это интересная интерпретация происходящего в США противостояния демократов и республиканцев – С.Ф.).

- Меня очень сильно тревожит происходящие сегодня внутри Америки дебаты. Это продолжается уже довольно долго, и если сравнить их с обвинениями против Никсона (начало 1970-х – ред.), то сегодня ситуация, сопоставимая с Уотергейтом, может привести к гражданской войне, и это глубоко меня тревожит. Характер политических дебатов очень сильно отличается от того времени, когда я приехал в Вашингтон… Даже во времена Никсона со всей их враждебностью и агрессией существовала какая-то мера единства. С каждой новой администрацией это единство стало все больше ослабевать. Но как мне кажется, из-за Трампа, а теперь и из-за Байдена этот раскол просто зашкаливает.

- Чтобы иметь стратегическое мировоззрение, надо верить в свою страну. В определенной степени проблема заключается в системе обучения, которая пороки и недостатки страны выдвигает на первый план. Конечно, такие пороки являются особой исторической проблемой, но, на мой взгляд, никаких обсуждений на эту тему нет. (Вот здесь Киссинджер попадает в точку – «проблема заключается в системе обучения», но никакой заметной рефлексии в американском обществе нет. Таким манером скоро в госдепе будут работать не просто «троечники», а «второгодники» с «отсутствием всякого присутствия». Буквально только что в круговороте предвыборной борьбы с Трампом вице-президент США Камала Харрис заявила, что снизит требования к диплому колледжа для некоторых федеральных должностей: «Как президент, я избавлюсь от ненужных требований к диплому для федеральных должностей, чтобы увеличить количество рабочих мест для людей без четырехлетнего диплома» - «As president, I will get rid of the unnecessary degree requirements for federal jobs to increase jobs for folks without a four-year degree». Вот так фантастика становится былью, и эти люди без образования придут со временем и в стены госдепа… – С.Ф.).

- Думаю, нам нужны люди, способные принимать решения – которые живут в этом времени и хотят что-то с этим сделать, а не жалеть самих себя, – завершил свое интервью Киссинджер. (Кажется, это – «глас вопиющего в пустыне». Нет? – С.Ф.).

 

 

«Монетизация сознания» и новая западная дипломатия

 

 

После ознакомления с этим интервью возникает вопрос: Так ли изменились времена, чтобы американцы бросились в новую реальность XXI века и не взяли с собой в дорогу наследие Киссинджера, благодаря которому США проводили эффективную и результативную внешнюю политику в конце ХХ века? Или же столь сильно трансформировался «человеческий фактор», что новые люди в госдепе – по каким-то причинам, в силу амбиций или недостатка образования – не воспринимают того, что было наработано предшественниками, весьма, кстати, с американской точки зрения, успешными?

В этом интервью Киссинджер буквально вопиет: «What have they done to my song?!..» - «Что они сделали с моим наследием?!» Возможно, объяснение трансформаций, происходящих в головах «вашингтонских мальчиков», стоит поискать, например, в «просадке» системы образования – о чем говорит Киссинджер? Де-факто это признает и Камала Харрис, которая намерена снять ограничения для карьерного роста всяких неучей. Значит, одна из причин – снижение уровня знаний молодежи. Да, в США нет пресловутой «Болонской системы образования», как в Европе, но, как видно, знаний и компетенций у молодежи там явно не хватает. Проще вещать лозунгами, чем иметь глубокие знания об окружающем мире. И вот результат – во внешней политике Запада пропаганда подменила аналитику, а зацикленность на «ценностях» и «правилах» вытесняет классическую дипломатию, заменяя её неповоротливой идеологизацией.

Киссинджер был человеком, который жил в те времена, когда острый ум и интересные идеи давали возможность подниматься по карьерной лестнице и прилично зарабатывать. Его Эпоха отличалась тем, что для получения политической результата надо было что-то придумать, а потом реализовать упорным трудом, переубеждая своих партнеров из СССР и КНР. Сейчас же «вашингтонские мальчики» уже обладают готовым набором «ценностей и правил», которым и следуют, как будто ограниченные стенками некоего «желобка». Рамки там очерчены заранее, а самодеятельность не поощряется. При этом утрачивается творческое осмысление происходящего. А зачем стараться, если у них и так всё вокруг долгое время было хорошо?..

Это – прямое следствие особенностей финансовой системы, когда без труда можно получить всё, что хочешь, любые материальные блага, но… в долг – в кредит, а не на заработанные своим трудом деньги. Кредитная экономика, наложившаяся по времени с появлением однополюсного глобального мира с доминированием США, расслабила западных людей и практически уничтожила трудовую этику. На дармовых деньгах выросло поколение, которому не надо думать, как жить и зарабатывать, если можно зайти в ближайший банк и сразу получить пачку баксов такого размера, за которые прежде приходилось горбатиться не один месяц, а то и год. Да, потом долг надо отдавать с процентами – но и это неудобство было отодвинуто далеко в будущее, когда появилась система «перекредитования» – один долг гасился другим. Было, было такое… Было, да прошло… «Как веревочке ни виться», есть у любого процесса свое завершение.

И вот на наших глазах завершается период доминирования и расцвета финансового капитала (примерно, в 1980-2020 годы). Это время было отмечено на коллективном Западе, да и не только там, проявлением соответствующей общественной психологии, если хотите – «монетизацией сознания». Вариант получения всего «здесь и сейчас» достаточно сильно расслабил и разбаловал публику, что сказалось и на системе дипломатии коллективного Запада, который перешел на «быстрые решения» для реализации своих нужд. А сейчас оно так уже не получается.

Но и к наследию Киссинджера там обращаться не спешат. У них – другие песни…