Россия беспокоится по поводу евразийской теории домино

Россия беспокоится по поводу евразийской теории домино

Постсоветскую Россию упорно воспринимают как антиамериканское государство. Несмотря на некоторые сдвиги во внешней политике этой страны за последние два десятилетия, противодействие Кремля Организации Североатлантического договора (НАТО) в ее действиях на территории бывшей Югославии, войну России с Грузией, а также недавние протесты против военных акций в Ливии многие относят к попыткам Москвы повысить степень своего влияния на Запад.

Однако в действиях премьер-министра Владимира Путина и президента Дмитрия Медведева по защите государственного суверенитета есть вполне разумные политические и экономические соображения, выходящие за рамки примитивного стремления навредить американским интересам за рубежом. Постоянная обеспокоенность России проблемами безопасности в Центральной Азии и глобального энергетического рынка говорит о наличии у Москвы сложной внешнеполитической доктрины, в рамках которой Кремль пытается встроить свои непреходящие интересы в комплексную глобальную систему.

Россия исторически находится в крайне сложном географическом положении, из-за чего ей весьма неудобно выстраивать свою внешнюю политику по отношению к другим великим державам. Это в первую очередь относится к взаимоотношениям Москвы и Вашингтона. Россия может поддерживать с США непротиворечивые и лишенные разногласий отношения лишь в том случае, если их интересы совпадают не только в Европе, но и на Кавказе, в Заполярье, на Ближнем Востоке, в Центральной и Северо-Восточной Азии.

А поскольку Москва обязана проводить политику, наилучшим образом соответствующую ее интересам, трения с Вашингтоном становятся почти неизбежными. Не в последнюю очередь это связано с зачастую безразличным отношением Вашингтона к тому, что кризис на одном участке российской периферии неизбежно приводит к непреднамеренным последствиям на другой территории вдоль огромной границы России.

С начала 2000-х годов Россию очень сильно беспокоит наплыв наркотиков, проникающих в страну через прозрачные границы Центральной Азии. Из-за роста потребления этих наркотических средств происходит быстрая убыль российского населения, а также усиливается нагрузка на и без того ослабевшую систему здравоохранения в России.

Широко распространенное использование наркотических инъекций в сочетании с другими нагрузками на благополучие российского народа способно привести к сокращению численности населения, которая в 1991 году составляла 150 миллионов, а к 2050 году может уменьшиться до 100 и даже до 80 миллионов человек. Пока политологи спорят по поводу того, какие последствия демографический спад будет иметь для общего состояния этой великой державы, быстро уменьшающееся население создает серьезные препятствия для социально-экономического развития страны.

Оптимальный способ сократить объемы транс-евразийской наркоторговли заключается в укреплении экономической стабильности и безопасности государств Центральной Азии. Однако экономическое развитие этой периферии обусловлено несколькими немаловажными факторами. Прежде всего, оно зависит от способности Казахстана и Киргизии защитить свои инвестиции, а во-вторых, от возможностей России по обеспечению стабильности на мировом энергетическом рынке. Обе задачи требуют определенного содействия со стороны других великих держав, и в особенности Соединенных Штатов.

Облегчая достижение Россией своих ключевых целей, Центральная Азия медленно выходит с экономических задворков и движется в направлении более тесной интеграции с мировым рынком. В дополнение к действующим там постоянно российским энергетическим корпорациям и к быстро расширяющимся проектам Китая по добыче полезных ископаемых, в регион начинают медленно стекаться иностранные инвестиции, способствуя его развитию. Южнокорейские компании проявили большой интерес к залежам известняка и ракушечника в Киргизии, а Австралия думает о капиталовложениях в медные рудники Казахстана.

На прошлой неделе во время инвестиционного форума Ошская область в Киргизии обрела надежду на получение инвестиций в размере 24 миллионов долларов. Киргизия также планирует привлекать инвестиции для строительства гидроэлектростанций, которые выведут это второе по уровню бедности центральноазиатское государство на передовые позиции экспортного энергетического рынка региона.

Казахстан также может рассчитывать на рост капиталовложений, поскольку он подтвердил свое намерение выйти на расширяющийся рынок исламских ценных бумаг, а 1 июля намерен убрать все таможенные заслоны между собой, Россией и Белоруссией. Кроме того, Казахстан стремится к освоению колоссального Кашаганского нефтяного месторождения, которое поднимет его статус среди стран-экспортеров нефти. Это выдающиеся достижения на фоне прошлогодних межэтнических столкновений и политических беспорядков в Киргизии и общемирового экономического спада.

Однако стабильность Киргизии и Казахстана зиждется на опасно тонком льду. Наличие там исламского фундаментализма, масштабной наркоторговли и нестабильность на мировом энергетическом рынке – все это грозит разрушить успешные начинания в их экономике.

Во время проведения ошского инвестиционного форума Бишкек объявил, что направит дополнительные войска на киргизско-таджикскую границу к югу от Ошской области, чтобы помешать вторжениям боевиков-фундаменталистов и наркоторговцев. В тот же день Астана заявила, что направит неуказанное количество своих военнослужащих в качестве миротворцев в Афганистан. Эти действия показывают, насколько серьезно оба государства относятся к обеспечению безопасности региона в целях его дальнейшего развития.

Россия самым естественным образом заинтересована в поддержке этих усилий, поскольку они соответствуют ее национальным интересам. Но ее возможности по оказанию содействия ограничены из-за огромного масштаба проблемы. Российская федеральная служба наркоконтроля сообщила, что в 2008 году она захватила около 6,9 тонн гашиша. Но это лишь капля в море, если учитывать то, что в Афганистане его ежегодно производится примерно 3858 тонн.

Москва искренне заинтересована в мощном американском присутствии в Центральной Азии, чтобы обезопасить границы и сделать Афганистан более стабильным. То, что Россия выступает за американское участие в делах региона, можно понять по ее молчанию в вопросе военного присутствия США на авиабазе Манас в Киргизии. Это резко контрастирует с яростным сопротивлением Москвы планам Пентагона по размещению ракет-перехватчиков наземного базирования SM-3 в Румынии.

Россия выступила с предложением о том, чтобы Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) больше сосредоточилась на борьбе с международной преступностью. Хотя госсекретарь США Хиллари Клинтон подвергла это предложение критике, оно подразумевает наращивание американского присутствия в традиционном российском ближнем зарубежье. Отношение России к внешней политике Америки в Центральной Азии в последнее время указывает на стремление Москвы решать ключевые региональные проблемы в многостороннем порядке.

Российская Федерация обрела ценный опыт в годы становления своей внешней политики, когда ей пришлось воевать в Таджикистане во время гражданской войны (1992-1997 годы). Окончательное мирное соглашение между интернациональными силами исламских фундаменталистов и правительством Таджикистана было достигнуто не за счет всесокрушающей военной мощи России, а благодаря ее активной дипломатии с Ираном.

С окончанием эпохи Бориса Ельцина в 1999 году у России появились новые подходы к странам ближнего зарубежья. В них нет стремления напрямую контролировать безопасность и экономику бывших советских республик. Пассивное отношение Москвы к экономической экспансии Китая в Центральной Азии, а также нежелание российского правительства и дальше субсидировать поставки природного газа в Белоруссию подтверждают эти изменения в подходах. А такие изменения вынуждают каждое из государств Центральной Азии самостоятельно тянуть свою лямку.

Однако складывающиеся обстоятельства мешают этому региону, который полностью зависел от российской поддержки и от экспорта энергоресурсов, внезапно обрести экономическую самостоятельность. В особенности это обусловлено тем, что глобальная рецессия и недавний рост нестабильности на Ближнем Востоке могут серьезно помешать развитию Центральной Азии, дестабилизировав мировой энергетический рынок. Находящиеся в процессе становления экономики Казахстана и Киргизии самостоятельно с этими проблемами не справятся.

В такой ситуации противодействие России вооруженной интервенции в Ливии выглядит вполне рационально и логично. Здесь речь идет не просто об отстаивании принципа государственного суверенитета, а о внутренней российской дилемме безопасности в условиях колебаний на энергетическом рынке. Москва, конечно же, понимает связь, существующую между кризисом в арабском мире и безопасностью в Центральной Азии. Надвигающиеся кризисы в Сирии и Йемене станут еще одной проверкой для творцов российской внешней политики, которые внимательно следят за тем, как волна нестабильности подходит все ближе к нефтедобывающим странам Персидского залива.

Американским внешнеполитическим деятелям надо активнее участвовать в решении проблем безопасности в Центральной Азии и лучше понимать долговременные последствия военных акций в регионах мира с чувствительной экономикой. Здесь нельзя говорить о том, что Соединенные Штаты ничего не обретут от развития отношений сотрудничества с Россией. Несмотря на успехи в сокращении производства опиума, Афганистан по-прежнему выращивает почти весь мировой объем опиатов.

Центральная Азия является важным транзитным районом для экспорта наркотиков по всему миру, и поэтому укрепление границ в Центральной Азии будет способствовать усилению политической стабильности в Афганистане. Более того, приглашение Москвы Вашингтону активнее участвовать в центральноазиатских делах дает возможность создать дополнительные препятствия транснациональным силам боевиков-фундаменталистов и нарастить свой политический капитал в государствах, которые в ближайшем будущем станут крупными поставщиками энергоресурсов.

Соединенные Штаты Америки и Российская Федерация выходят на важное перепутье в своей внешней политике. Обе страны рассматривают свое вмешательство в дела Центральной Азии, Афганистана и Пакистана в качестве неотъемлемого элемента собственной национальной безопасности. И нет никаких причин, по которым не следует наращивать сотрудничество между двумя великими державами.

Примечание
Особая благодарность профессору Университета Джорджа Вашингтона Людмиле Майкл за обсуждение вопроса о российском демографическом кризисе.

Йон Квон – вашингтонский аналитик, специализирующийся на международных делах

ИноСМИ