'The Financial Times', Великобритания

Над европейской интеграцией нависла угроза

Автор: Питер Шпигель
Дата публикации: 31-05-2011

Раз в десятилетие в Европейском Союзе происходит кризис, стопорящий послевоенные усилия по сближению между странами континента. Ветераны этих битв неизменно подчеркивают, что, откуда бы ни исходил кризис - извне (Ирак) или изнутри (отвержение Договора о Европейском Союзе), рано или поздно он проходит, и европейский проект возрождается. На этот раз все может быть иначе. За последний месяц интеграционный процесс не только застопорился, но и, как кажется теперь, принял обратный ход.

И евро, и безвизовая зона, два самых видимых достижения послевоенной интеграции, находятся сейчас под таким серьезным ударом, что официальные лица открыто рассуждают об их возможной гибели. На прошлой неделе член Европейской Комиссии от Греции стал первым греческим чиновником, заговорившим о том, что страна может вернуться к драхме. Французские полицейские и датские таможенники возобновили досмотр наземного транспорта, а Брюссель намерен пересмотреть правила безвизовой Шенгенской зоны.

Этот неожиданный откат назад отражает радикальную перемену политических ветров. Европейские избиратели, которые, как казалось еще год назад, были готовы нехотя принять меры жесткой экономии и бэйлауты, больше не желают молча соглашаться. За последние полгода пали правительства Португалии и Ирландии, а в Финляндии и Нидерландах укрепились позиции популистских партий, настроенных против ЕС. В Берлине бунтуют парламентарии, в Барселоне протестуют студенты, а в Афинах профсоюзные деятели блокируют штаб-квартиры государственных компаний.

Европа должна понять суть происходящих событий: временная ли это вспышка или же фундаментальное изменение политической реальности? В США аналогичные популистские требования Движения чаепития привели к полному пересмотру республиканской программы и изменили характер президентской кампании партии. Европа пока реагирует гораздо медленнее. В апреле председатель Европейской Комиссии Жозе Мануэл Баррозу призвал правительства стран ЕС дать отпор "соблазну популизма" и уклоняться от требований антиевропейских голосов.

Однако пытаться представить эти группы маргиналами, скорее всего, и неразумно, и невозможно. Нидерланды, где после убийства лидера популистов Пима Фортейна (Pim Fortuyn) почти десять лет назад антиглобализм во все большей степени становится мейнстримом, служат примером того, как опасно игнорировать этот все более громкий хор.

Традиционно Нидерланды выступали в роли Калифорнии Европы, задавая тенденции для континента - от просвещенческих идей Баруха Спинозы и развития глобальной торговли, которое подстегнула голландская морская мощь в XVII веке, до толерантности и открытости, символами которых служат амстердамские кофе-шопы и квартал красных фонарей.

Они же были в самом центре послевоенной европейской интеграции, участвуя в основании всех важнейших институтов - от НАТО до самого евро. Но в последние месяцы Нидерланды стали, можно сказать, самой обструкционистской стороной брюссельских дебатов о будущем ЕС.

Голландское правительство горячо выступает против расширения полномочий экстренного фонда объемом 440 млрд. евро по оказанию помощи периферии ЕС, погрязшей в долгах. В своем блокировании расширения ЕС на Западные Балканы оно становится все более изолированным. Наконец, в условиях наплава в Европу беженцев из Северной Африки, оно добивается от Брюсселя пересмотра миграционной политики и норм предоставления убежища.

Голландские чиновники категорически возражают против того, чтобы их называли обструкционистами. Но неслучайно голландское правительство меньшинства стало в прошлом году первым после финансового кризиса правительством государства еврозоны, пребывание которого у власти зависит от явно антиевропейской силы - Партии свободы антимусульманского популиста Герта Вилдерса (Geert Wilders).

В результате, голландское правительство не только проигнорировало совет Баррозу не потакать популистским настроениям, но и предупреждает Брюссель о том, что нужно уделять больше внимания нарастающему народному гневу и ощущению экономической уязвимости и более серьезно относиться к страхам людей.

"Самое глупое - игнорировать это и говорить людям, что они не понимают сути мировых процессов", - считает министр по европейским вопросам Нидерландов Бен Кнапен (Ben Knapen).

Другие правительства стран еврозоны должны внять этому уроку. Финские лидеры были ошеломлены этой весной, когда антиевропейская партия "Настоящие финны" чуть не выиграла общенациональные выборы. Марин Ле Пен, новый лидер правого Национального фронта во Франции, добавила антиевропейскую риторику к традиционным антииммигрантским лозунгам своей партии и получает поддержку.

Но достаточно ли признать опасения популистов для того, чтобы склонить людей на свою сторону? Голландская стратегия пока еще не принесла дивидендов на выборах. Вилдерс значительно укрепил свои позиции на региональных выборах в марте, а на прошлой неделе правящая коалиция на сумела получить большинство мест в голландском Сенате.

Вместо этого мы, возможно, станем свидетелями смены поколений в европейской политической динамике. Традиционное разделение на левых и правых сузилось. Ни один социал-демократ мейнстрима не выступает сегодня за централизованное экономическое планирование точно так же, как и ни один консервативный кандидат не ставит под сомнение основы государства всеобщего благосостояния.

Теперь мы видим новое разделение - на глобализаторов и локализаторов. Послевоенному консенсусу городских элит - как левых (интеллектуалы, либеральные интернационалисты), так и правых (сторонники свободной торговли, лидеры глобального бизнеса) - угрожает новая группа реваншистов.

В нее также входят как левые (профсоюзы, белый рабочий класс), так и правые (сельские националисты, крайне правые ксенофобы). Проблема в том, что она может бросить европейскому проекту новый, беспрецедентный вызов.

Петер Шпигель - глава брюссельского бюро Financial Times

Над европейской интеграцией нависла угроза ('The Financial Times', Великобритания)

Над европейской интеграцией нависла угроза