Директор ЦРУ в Оксфорде: «Мир меняется, меняется разведка». Сергей Филатов

Директор ЦРУ Уильям Бернс выступает в Ditchley Foundation в Оксфорде.
Фото «Washington Post»

 

 

Руководители разведки редко выходят с публичными заявлениями. Ещё реже они поднимаются на сцену, чтобы рассказать широкой аудитории нечто, скажем так, «завлекательное». И всякий раз подобное явление воспринимается, как сенсация. Вы давно слышали, чтобы директор Центрального разведывательного управления США читал лекции в открытой аудитории и при большом стечении народа?

Так вот, Уильям Бернс, бывший посол США в России, а ныне директор ЦРУ вышел к пюпитру и ознакомил публику со своими взглядами на новый мир, где все меняется, в том числе, меняется и разведка. Он прямо назвал свою открытую лекцию в британском фонде «Ditchley Foundation» (Oxfordshire) «What U.S. intelligence needs to do today — and tomorrow» («Что нужно американской разведке делать сегодня – и завтра»).

Заметим, что Бернс избрал место для лекции не на американском материке – для своих, а на британском острове, чтобы эта трибуна Оксфорда стала маркером «особо важного сообщения». Ведь, на английской земле до сих пор очень высок уровень спецслужб – возможно, это все что осталось у бывшей Империи от блестящего прошлого, когда «Сикрет интеллидженс сервис» (СИС) крутила и вертела странами, королями, президентами и членами правительств в десятках стран Запада и Востока.

Впрочем, порой бывали и киксы. Когда в 1793 году посол Великобритании приехал на переговоры по торговым соглашениям в Пекин, китайский Император ему сказал: «Я приму вас, но не в самой столице, а в палаточном городке за стенами, потому что варваров мы принимаем в палатке, а не во дворце». Этот холодный прием с формулировкой «варвар» в адрес англичанина (!) стоил китайцам через некоторое время – уже в XIX веке – двух «опиумных войн», устроенных британцами, которые превратили страну и народ в руины. И лишь после Второй Мировой войны китайцы пришли в себя, а потом – при поддержке американцев – вышли с начала ХХI века в мировые лидеры. Янки по своей иногда проявляющейся наивности – даже политический гуру Киссинджер – видели в китайцах только потомков несчастных жертв «опиумных войн», которыми можно легко манипулировать и непринужденно обкручивать вокруг американского пальца. Янки полагали, что наступит день, когда молодежь Китая перестанет верить в учение предков и поверит в западную демократию, сменит традиционную китайскую культуру на масс-культуру и проч. глупости… Но недооцененные китайцы переиграли самоуверенных бизнесменов с восточного берега Тихого океана. И вид на эту американскую трагедию открывается теперь из всех окон Белого Дома.

Зато бритты по сию пору имеют в Китае глубоко проросшую сеть своих – назовем их так – «симпатизантов». Империи Британской уже нет, но связи лондонской спецслужбы МИ-6 и британское влияние остаются неизменными – школу они сохранили, и университет «Оксфорд» тому свидетель… О нем пишут английские историки разведки: «Every Oxford and Cambridge leading British university has a 'talent spotter', a sympathetic to MI6 who looks out for suitable recruits. The majority of MI6 recruits come this way from the two most prestigious universities in Britain… Past heads of MI6 consist almost entirely of Oxford alumni…» - «В каждом ведущем британском университете – Оксфорде или Кембридже – есть «искатель талантов», симпатизирующий МИ-6, который ищет подходящих новобранцев. Большинство молодых людей приходят в МИ-6 этим путем из двух самых престижных университетов Британии… Все руководители МИ-6 последних лет почти полностью – выпускники Оксфорда».

Вот почему Бернс предпочел говорить о новых веяниях в мире и о том, как может и должна реагировать на это разведка, именно на английской земле, именно в Оксфорде. И говорил он, в частности, следующее:

- В начале своей карьеры я работал американским дипломатом у госсекретаря Джеймса Бейкера (1989-1992 гг.). Это был один из тех редких «пластичных моментов» в истории: «холодная война» подходила к концу, Советский Союз должен был рухнуть, Германия воссоединится, а вторжение Саддама Хусейна в Кувейт потерпеть поражение. Это был мир неоспоримого превосходства Америки. Но момент нашего господства (sic!) после окончания «холодной войны» не стал постоянным. История на этом не закончилась, как и идеологическая конкуренция.

- В записке, которую я составил для новой администрации Клинтона в конце 1992 года, я попытался уловить смутные очертания предстоящих задач. «Хотя впервые за пятьдесят лет мы не сталкиваемся с глобальным военным противником, — писал я, — вполне возможно, что возврат к авторитаризму в России или агрессивно враждебный Китай могут возродить такую глобальную угрозу». (Как говориться, «сам себя не похвалишь – никто не похвалит», а здесь Бернс демонстрирует свой провидческий талант – С.Ф.).

- Следующие четверть века я оставался американским дипломатом, служившим, в основном, в России и на Ближнем Востоке, а также на высоких должностях в Вашингтоне... Сегодня, будучи директором Центрального разведывательного управления, я боюсь сказать, что столкнулся с очень гибким в плане перемен моментом — мы оказались в мире, который куда более тесен, сложен и противоречив, чем тот, что был в прежние времена. Это мир, в котором Соединенные Штаты больше не являются единственным крупным игроком в геополитическом блоке. (Это признание – «Соединенные Штаты больше не являются единственным крупным игроком в геополитическом блоке» – стало неожиданным для слушателей – С.Ф.).

- Эпоха после холодной войны закончилась. Наша задача состоит в том, чтобы сформировать то, что будет дальше, инвестируя в наши фундаментальные сильные стороны и работая над общим делом с нашей сетью альянсов и партнерств.

- Наш успех будет зависеть от нашей способности ориентироваться в мире, он характерен тремя отличительными чертами:

• Во-первых, это вызов стратегической конкуренции и со стороны восходящего и амбициозного Китая, и со стороны России.

• Во-вторых, появились проблемы, такие как пандемии и климатический кризис, которые становятся все более экстремальными и экзистенциальными и которые решить в одиночку не в силах ни одна страна.

• В-третьих, это революция в технологиях, меняющая то, как мы живем, работаем, сражаемся и соревнуемся, открывающая возможности и риски, которые мы еще не можем полностью осознать.

- Сотрудничество в решении общих глобальных проблем становится, как более важным, так и более сложным, поскольку слишком часто является жертвой стратегической конкуренции. Конкуренция затрудняет сотрудничество, но нам придется иметь и то, и другое.

- У нас нет возможности сосредоточиться на какой-то одной геополитической угрозе. Мы сталкиваемся с равной угрозой международному порядку и ростом транснациональных проблем, из которых климатический кризис представляет собой наиболее явную и непосредственную опасность. Мы больше не можем говорить о «переломных моментах» и «катастрофических климатических воздействиях» в будущем времени. Они здесь и сейчас. Эти две угрозы — геополитическую и транснациональную — невозможно игнорировать.

- Самый непосредственный и острый вызов международному порядку сегодня — это полномасштабное российское вторжение на Украину… Это представляет собой серьезное испытание. Но зато Китай — единственная страна, которая намерена изменить международный порядок, и обладает для этого все большей экономической, дипломатической, военной и технологической мощью.

- В профессии разведчика мы внимательно изучаем то, что говорят лидеры, но мы уделяем особое внимание тому, что они делают. И здесь невозможно игнорировать растущие агрессию Си дома и за рубежом — от его безграничного партнерства с Путиным до его угроз миру и стабильности в Тайваньском проливе.

- Если война на Украине является самым непосредственным вызовом в стратегическом соперничестве, то Китай является нашим самым большим геополитическим и разведывательным соперником и самым важным долгосрочным приоритетом. За последнюю пару лет мы провели реорганизацию в ЦРУ, чтобы отразить этот приоритет.

- Мы создали новый mission center — один из дюжины в агентстве, ориентированный исключительно на Китай. Мы нанимаем и обучаем больше носителей китайского языка. И мы наращиваем усилия по всему миру, чтобы конкурировать с Китаем – от Латинской Америки до Африки и Индо-Тихоокеанского региона.

- Мы также стремились незаметно укрепить разведывательные каналы с Китаем. Эти незаметные связи являются важным средством защиты от ненужных недоразумений, а также поддерживают способствуют принятию политических решений, таких как недавний визит госсекретаря Энтони Блинкена в Пекин. (Теперь понятно, почему именно Бернс прилетал тайно в Китай весной – он прорабатывал возможность визита госсекретаря Блинкена на фоне резко ухудшавшихся отношений Вашингтона и Пекина. Эту миссию доверили директору ЦРУ. Тем не мене, Блинкен вернулся из КНР с бледным видом… - С.Ф.).

- Мы стоим перед лицом чрезвычайно могущественной силы: технологической революции, более глубокой, чем промышленная революция или заря ядерной эры.

- Лидерство в технологиях и инновациях лежит в основе нашего экономического процветания и военной мощи. Достижения в области вычислительных технологий ведут к прорывам поразительного масштаба и размаха. Всего за несколько месяцев после того, как в ноябре дебютировала первая общедоступная версия ChatGPT, мы увидели, что новые модели ИИ (искусственного интеллекта) превосходят людей, например, на вступительных экзаменах в ВУЗы для выпускников школ или в оценках взаимодействия врача с пациентом в рамках программ медицинского обучения.

- Для наших аналитиков разведки революция в области искусственного интеллекта и машинного обучения, а также лавина информации из открытых источников открывают новые возможности. При правильном его использовании ИИ может извлекать закономерности и определять тенденции из огромного количества открытых и тайно полученных данных, быстро выполнить работу, которую человеческому разуму не под силу.

- Платформы для сбора технических данных чрезвычайно важны в современном разведывательном мире. Но всегда будут секреты, для сбора которых нужен человек, и тайные операции, которые может выполнить только человек.

- В эпоху умных городов и вездесущей технической слежки шпионаж представляет собой серьезную проблему. Для офицера ЦРУ, работающего за границей во враждебной стране, встречающегося с «источниками», которые рискуют собственной безопасностью, чтобы предоставить нам информацию, постоянное за ним наблюдение — очень рискованное дело. Но та же технология, которая работает против нас, также может работать на нас и против наших соперников.

- Еще одним важным приоритетом в эту новую эпоху является углубление нашего партнерства в области разведки по всему миру. По своей сути профессия разведчика связана с человеческим взаимодействием, и ничто не заменит прямой контакт, чтобы углубить связи с нашими ближайшими союзниками и общаться с нашими самыми яростными противниками.

- Наши союзники из сети «Пять глаз» (это прозвище союза разведок пяти англосаксонских стран – США, Британии, Канады, Австралии и Новой Зеландии – С.Ф.), а также другие наши партнеры в рамках НАТО и Индо-Тихоокеанского региона, являются основой нашей разведывательной дипломатии. Нет отношений сильнее или доверительнее, чем наш союз с Британией и британской разведывательной службой, - так завершал свой доклад директор ЦРУ.

…А Вы знаете, что интересно? У Бернса всё по делу. Без пустых рассуждений и пропаганды. Это вирши Блинкена или Столтенберга без слез читать невозможно, а у Бернса чувствуется школа – всё четко, «по полочкам» разложено. Всё очень конкретно и масштабно – и мировые угрозы, и глобальные вызовы, и некоторые детали для понимания, в каких направлениях идет разработка новых программа ЦРУ. Логика его нам понятна – не зря Бернс работал послом в Москве, и кое-что воспринял, потому в его исполнении описание и оценки проблем и тенденций нам дополнительно растолковывать не надо. У него нет болтологии, а есть адекват, с которым даже дискутировать сложно, настолько конкретно и доходчиво анализирует глобальную обстановку руководитель ЦРУ.

Причем, на основании этого доклада можно составить впечатление – куда разворачивает свою деятельность Агентство и его союзные службы из «Пяти глаз», и НАТО, в целом. Здесь и ИИ (искусственный интеллект), и человеческий фактор, и аналитическая работа – вроде все, как всегда, но теперь на новом технологическом уровне, как выставляющем неожиданные преграды, так и открывающем поражающие воображения перспективы.

Только вопрос возникает – почему Бернс решился на такое публичное, не свойственное руководителю разведки, выступление? Ответ может крыться в недавней публикации знаменитого, прекрасно информированного вашингтонским инсайдом, американского журналиста-расследователя Сэймура Херша (Seymour Hersh), прославившегося в феврале 2023 года тем, что он указал на спецслужбы США, как на исполнителей подрыва газопроводов «Северные потоки» в Балтийском море.

И вот сейчас Херш, как владелец инсайда, проанализировал именно эту речь Бернса в Оксфорде и написал в адрес шефа ЦРУ в своем материале «Fear and loathing on Air Force One» - «Страх и ненависть на борту самолета президента США» следующее:

«Новичок в высших эшелонах американского разведывательного сообщества — директор ЦРУ Билл Бернс — раструбил в Англии о своей любви к Байдену. А высокоуважаемый сотрудник разведки объяснил восторженные слова Бернса, загадочно сказав мне, что в бюрократии служб национальной безопасности вокруг Байдена «все находится в постоянном движении»: «Большая перетасовка. Большая борьба за власть. Байден не замечает. Все муравьи дерутся за крохи умирающей администрации. Подожди и увидишь цвет дыма, как из канцелярии Ватикана». (В Ватикане выпускают дым из трубы канцелярии в тот момент, когда за закрытыми дверями происходит избрание нового Папы Римского – С.Ф.).

«Мне сказали, - пишет Херш, - что речь Бернса была, по сути, заявлением о приеме на работу в будущем правительстве или, возможно, о том, что он метит на пост государственного секретаря. “Он продемонстрировал свою компетентность и свой опыт, — сказал чиновник. — Он понял, что профессионально шел по ложному пути, пока работал в ЦРУ”. Мне сказали, что ключевой проблемой для Бернса, по мнению некоторых в ЦРУ, были амбиции, поэтому “как только он станет госсекретарем, весь мир будет у него на столе”».

И инсайд Херша многое объясняет, почему Бернс выступил так весомо и предметно? Это надежда занять пост следующего госсекретаря у Байдена потребовала организации такой публичной лекции. Да ещё не в США – там Бернсу было бы не слишком комфортно держать речь, а за океаном – в Оксфорде, где он когда-то проходил обучение, о чем и рассказал в своей лекции: «Впервые я приехал сюда в 1979 году молодым и несформировавшимся обладателем стипендии Маршалла. Было достаточно денег только на то, чтобы арендовать черный галстук для официального обеда в Оксфорде и купить билет на автобус… Сейчас я вновь испытал здесь эти чувства – через много лет после того, как когда-то тащился в Ditchley Park на оксфордском автобусе…»

…Можем ли мы предположить, что в администрации Байдена накануне выборов-2024 готовят новое назначение в госдепе?